Фихте

Фихте Иоганн Готлиб (1762–1814), немецкий философ и общественный деятель. Исторический процесс, считал он, это развитие от первоначальной невинности к глубокой испорченности нравов, и затем – к сознательному царству разума. Важное место в философском осмыслении истории занимает антиномия (противоречие утверждения и отрицания) свободы и необходимости. В историческом процессе наблюдается всеобщий характер необходимости, но это не исключает возможности свободы, которая мыслится как добровольное подчинение законам нравственности. На согласовании своей свободы со свободой других строятся правовые отношения. Нравственный закон регулирует внутреннюю сферу жизни человека и является абсолютным, в то время как право регулирует внешние отношения между людьми и является всегда относительным. Разумеется, все это распространяется и на сферу экономических отношений. Любопытно, что Фихте не признавал принцип разделения властей (законодательная, исполнительная, судебная).

Он считал, что народ создает контролирующую власть – «эфорат», которая следит за выполнением правительством своих обязанностей и вправе применять определенные санкции. Эфоры (в переводе с греческого – наблюдатели) – в Спарте коллегия высших должностных лиц, ежегодно избиравшихся народным собранием для руководства политической жизнью государства. Полноценным гражданином человека делает обладание собственностью, «каждый взрослый и разумный человек должен иметь собственность». Если государство обеспечит такое положение, что у каждого гражданина будет собственность, то оно может потребовать соблюдения прав в отношениях между людьми. Частная собственность – непременный атрибут социальной жизни, в частной собственности выражен основной принцип устройства общества и государства. В мире есть собственники и несобственники, и организацией собственников является государство. Фихте допускал возможность отмены частной собственности только на землю. Договор о собственности как основа гражданского законодательства регулирует правовые отношения граждан. Люди сами выбирают, каждый для себя, область деятельности, а государство должно обеспечить им право на труд и на собственность. При этом труд рассматривался не только как жизненная необходимость каждого человека, но и его непременная обязанность. В обществе существует сословное разделение труда: одни заняты в производящей отрасли, другие – в обрабатывающей, третьи организуют обмен произведенными продуктами. Контингент работающих в каждой отрасли хозяйства и во всех других службах определяет государство. Оно же регулирует уровень цен и порядок обмена произведенных продуктов. Рыночное регулирование экономики Фихте не признавал. Национальная экономика должна быть независимой и самодовлеющей. Для защиты интересов отечественного производителя государство осуществляет монополию внешней торговли.

Гегель

Гегель Георг Вильгельм Фридрих (1770–1831), самый видный представитель немецкой классической философии. Социальную жизнь Гегель рассматривает в плане «объективного духа» как такой объективной закономерности, которая стоит над отдельными людьми, но проявляет себя через их различные связи и отношения, в том числе экономические. Исходным здесь для Гегеля является понятие свободы, поскольку свобода осуществляется в категориях права и собственности. Свободный человек осознает необходимость того, чем следует руководствоваться в своих поступках. «Если я хочу разумного, то я поступаю не как обособленный индивидуум, а согласно понятиям нравственности вообще; в нравственном поступке выдвигаю я не самого себя, а суть». Гегель отстаивает достоинство личности: «…будь лицом и уважай других в качестве лиц». Великой ценностью Гегель считает свободу частной собственности. Личность определяется прежде всего частной собственностью. «Лишь в собственности, – подчеркивает он, – лицо есть как разум». Интересно, что Гегель трактует капитал как самовозрастающую стоимость. «Разумность собственности заключается не в удовлетворении потребности, а в том, что снимается голая субъективность личности». На языке гегелевской философии это означает, что собственность, если она служит не удовлетворению потребности, то она, следовательно, служит своему увеличению, самовозрастанию. Капиталистические экономические отношения он рассматривает не через призму производства, что будет характерно для марксизма, а как отношения купли-продажи. Процесс обмена у него служит отправной точкой для анализа правовых отношений. Сначала право рассматривается как владение (собственность), а потом (в договоре) – как отношения между собственниками. Человек обладает правом присвоения чего угодно, поскольку все может стать предметом купли-продажи, или товаром. Предметом договора, а значит товаром, могут быть и продукты интеллектуальной деятельности (духовные способности и талант ученого или художника, например). Гегель это объясняет так: «Познания, науки, таланты и т. д. свойственны, разумеется, свободному духу и представляют собою его внутренние качества, а не нечто внешнее, но вместе с тем можно посредством высказывания дать им внешнее существование и отчуждать их, благодаря чему они подводятся под определение вещей». Здесь фиксируется тот факт, что в условиях капиталистических отношений духовные способности человека овеществляются и становятся обычным товаром. Собственность, говорит Гегель, есть сама в себе цель. Следовательно, основным стремлением капиталиста выступает стремление накопления капитала. Этот процесс таков. У человека есть потребность. Она удовлетворяется путем приобретения и использования собственности, т. е. потребления определенной вещи. Но главное – не потребление. «Истинное же взаимоотношение состоит в том, что с точки зрения свободы собственность как первое наличное бытие последней есть сама по себе существенная цель». Общественная собственность Гегелем порицается, посредством трактовки воли человека он обосновывает правомочность частной собственности. Владение собственностью есть признание акта воли человека другими людьми. Есть три способа вступления во владение вещью. Это физический захват, границы которого можно постоянно расширять: «Я выполняю вступление во владение посредством руки, но область последней может быть расширена. Рука есть тот великий орган, которым не обладает животное, и то, что я охватываю им, может само стать средством, которым я хватаю дальше». Затем – формирование вещи, то, что делает ее пригодной к использованию. Это происходит в процессе трудовой деятельности, в котором соединяется субъект и объект и в котором личность самоутверждается, совершенствуется физически и духовно. И, наконец, вступление во владение путем обозначения именно данным лицом вложения своей воли в определенную вещь. Вещи, которые находятся во владении человека, служат для удовлетворения его определенных потребностей. В процессе потребления Гегель обнаруживает «специфическую годность» вещи, т. е. ее потребительную стоимость, и «ценность», т. е. ее меновую стоимость. «Качественное – исчезает здесь в форме количественного. А именно, говоря о потребности, я указываю титул, под который можно подводить самые разнообразные вещи, и то, что есть общего в них, является основанием того, что я их теперь могу измерять». Таким образом, потребительную стоимость и стоимость Гегель выводит из процесса потребления, а не производства. Специфическая потребность, которая удовлетворяется данной вещью, есть также «потребность вообще», и ее можно сравнивать с другими потребностями, «.также и вещь становится сравнимой с другими вещами, которые удовлетворяют другим потребностям». Представляют интерес размышления философа о сущности стоимости и денег. «Когда мы обращаем внимание на понятие ценности, тогда сама вещь рассматривается лишь как знак и она имеет значение не сама по себе, а как то, чего она стоит. Вексель, например, не представляет собой своей бумажной природы, а есть лишь знак другого, всеобщего – ценности. Ценность вещей может быть очень различной в отношении потребности». Рассматривая деньги как знаки, Гегель приходит к выводу, что в денежной форме вещей проявляются скрытые за ними человеческие отношения, а рассматривая товар как знак, он говорит о том, что позднее было названо товарным фетишизмом. Гегель указывает на особую роль денег в товарном производстве и обмене. Деньги есть товар, но такой, который выходит из ряда обычных товаров. «Деньги – это всеобщий товар, который как абстрактная стоимость не может, следовательно, сам быть употреблен для удовлетворения какой-либо особенной потребности. Они лишь всеобщее средство для приобретения за них тех особенных вещей, в которых нуждаешься. Употребление денег только косвенное». Заметное внимание Гегель уделяет проблеме отчуждения. Отчуждение и собственность рассматриваются в органической взаимосвязи. «Если нечто является моей собственностью, то я могу это нечто отчуждать от себя в пользу другого. Если данное отчуждение происходит по моей свободной воле, то оно является законным актом». Находясь в собственности, вещь может отчуждаться в процессе купли и продажи. Вещь отчуждается другому лицу по воле лица, владеющего ею, значит, отчуждение является истинным овладением вещью. Рабочая сила тоже отчуждается, т. е. продается. «Отдельные произведения моих особенных, телесных и духовных умений и ограниченное во времени пользование ими и моими возможностями деятельности я могу отчудить другому, так как они вследствие этого ограничения получают внешнее отношение к моей целостности и всеобщности. Отчуждением же посредством работы всего моего конкретного времени и целокупности моей продукции я сделал бы собственностью другого лица то, что в них субстанциально, мою всеобщую деятельность и действительность, мою личность». В отличие от раба наемный рабочий отчуждает капиталисту часть своих физических и духовных сил, причем делает это добровольно. Вслед за собственностью Гегель анализирует договорные отношения, принимая за исходное разум. «Разум делает необходимым, чтобы люди вступали между собою в договорные отношения – дарили, обменивали, торговали и т. п. – точно так же, как он делает необходимым, чтобы они обладали собственностью». Договорные отношения есть волевые отношения, которые понимаются как правовые. В отличие от Маркса, который считал определяющими экономические отношения, Гегель придает юридическим отношениям самостоятельное значение. Проблемам частной собственности, которая признается неприкосновенной, уделяется основное внимание и при рассмотрении уголовного права.

Высшей ступенью развития объективного духа является нравственность. Здесь Гегель проводит цепочку от семьи к гражданскому обществу. Это современное философу общество частных производителей, каждый из которых преследует собственную цель: «Себялюбивая цель, обусловленная в своем осуществлении всеобщностью, обосновывает систему всесторонней зависимости, так что пропитание и благо единичного лица и его правовое существование переплетены с пропитанием, благом и правом всех, основаны на них и лишь в этой связи действительны и обеспечены». Социальное расслоение и имущественное неравенство объясняются различными способностями людей и владением капиталом. «Гражданское общество представляет нам в этих противоположностях и их переплетении картину столь же необычайной роскоши, излишества, сколь и картину нищеты и общего обоим физического и нравственного вырождения». Гегель неоднократно обращается к проблеме труда. «Непосредственного материала, которого не приходится обрабатывать, очень мало. Даже воздух приходится приобретать, так как его нужно нагревать… Человеческий пот и человеческий труд добывают для человека средства удовлетворения его потребностей». Размышляя о труде, философ, с одной стороны, отмечает позитивную роль труда в духовном развитии человека, а с другой – замечает, что вследствие разделения труда, превращения его в скучный и монотонный, возникают негативные, враждебные для человека свойства труда. Будучи объективным идеалистом, Гегель тем не менее не отрывал объективность экономических законов от производственной деятельности, а, напротив, выводил их из общественно-трудовой практики.

В социальной структуре общества Гегель выделяет три сословия как второй базис государства (первый – семья): земледельцы, которые входят в субстанциональное сословие; «промышленное сословие», объединяющее ремесленников, фабрикантов и купцов; к «всеобщему сословию», прерогативой которого является охрана «всеобщих интересов общества», относятся чиновники, государственный аппарат, армия и т. п. Противостоять бюрократизации и злоупотреблениям в государственной власти можно следующим образом: «Обеспечение государства и управляемых против злоупотребления властью со стороны ведомств и их чиновников заключается, с одной стороны, непосредственно в их иерархии и ответственности и, с другой стороны, в правах общин, корпораций, посредством которых сами собой ставятся помехи примешиванию субъективного произвола в доверенную чиновнику власть, и контроль сверху, оказывающийся недостаточным по отношению к отдельным случаям такого или другого обращения, дополняется контролем снизу». Звучит вполне современно.