5

Структура

Пока Сюнрю Сузуки проповедовал восточную философию в Сокодзи, Томас Кун преподавал западную философию по другую сторону залива Сан-Франциско, в Беркли. В то время Кун старался справиться с крупным разочарованием в своей жизни. Несмотря на 16 лет в Гарварде, три ученые степени в области физики и членство в прес­тижном университетском Обществе стипендиатов, ему отказали в статусе пожизненного профессора. Он отправился в Калифорнию, чтобы начать карьеру заново.

Проблема Куна состояла в том, что он передумал. Он специализировался в области физики, но во время работы над докторской диссертацией заинтересовался философией, которую принялся увлеченно изучать, хотя у него и отсутствовал всякий опыт в этой дисциплине. Также он преподавал студентам курс истории науки. Он был не просто ученым, философом или историком, а некой комбинацией всех трех областей знания. В Гарварде не вполне представляли, что с ним делать, и, как он вскоре понял, похожая ситуация сложилась в Калифорнийском университете, куда его взяли сначала в качестве профессора философии, а затем и истории. Очевидно, что ученым он больше не был. Остальное же шло как в тумане.

Изменения в жизненном пути Куна начались с прочтения трактата Аристотеля «Физика». Согласно общепринятому мнению, этот труд стал основой для развития физики как дисциплины, но Кун был с этим не согласен. К примеру, Аристотель писал:

Все перемещающееся движется или само собой, или другим. Ясно, что во всех [вещах], которые движутся сами собой, движимое и движущее находятся вместе; ведь им самим присуще непосредственно движущее, следовательно, в промежутке [между движимым и движущим] нет ничего. А в том, что приводится в движение другим, дело должно обстоять четверояким образом, так как существуют четыре вида пере­мещения, вызванного другим: притягивание, толкание, несение, вращение. К ним сводятся все движения в отношении места^, .

Это не неточная ньютоновская физика или недоработанная ньютоновская физика; это в принципе не ньютоновская физика. Чем больше Кун читал о древней науке, тем глубже осознавал, что она никак не связана с дальнейшим развитием научного направления. Наука — это не непрерывный процесс, а нечто иное.

Так, Кун задался вопросом: как следует относиться к этим древним теориям? Можно ли считать, что они были ненаучны, а людей, которые ими оперировали, нельзя называть учеными? Перестала ли ньютоновская физика быть наукой, если ее заменила физика Эйнштейна? Как бы иначе в науке одни теории сменялись другими, если бы ученые не отталкивались от теорий прошлого?

К 1962 году, после 15 лет изысканий, Кун нашел ответ, который сформулировал в монографии «Структура научных революций». Он предложил концепцию, согласно которой научный прогресс двигался посредством череды революций, а в их ходе, в свою очередь, полностью менялась система мышления. Кун назвал эту систему «парадигма». Она стабильна какое-то время, и ученые пытаются доказать то, что эта парадигма в себя включает, но в конце концов появляются исключения. Сначала такие исключения расцениваются как вопросы без ответов, но когда число ответов растет, а вопросы оказываются достаточно важными, наступает кризис парадигмы. Кризис продолжается до тех пор, пока не появляется новая парадигма. Затем цикл начинается заново. Согласно представлениям Куна, каждая новая парадигма совсем не улучшенная версия предшественницы. Наоборот, она полностью отрицает прежнюю. Именно поэтому невозможно понять ученых вроде Аристотеля в контексте современного сознания: они работали в рамках парадигм, которые уже свергнуты научными революциями.

Несмотря на непростую тему, книга Куна была продана тиражом больше миллиона экземпляров и до сих пор остается одной из самых цитируемых в мире. Американский популяризатор науки Джеймс Глик называл ее «самым влиятельным философским трудом второй половины ХХ века».

Парадигмы представляют собой разновидность избирательного внимания. В результате куновских «научных революций» происходят изменения в видении ученых. По словам самого Куна, «в ходе революций ученые обнаруживают новые и разные вещи, когда смот­рят, используя знакомые инструменты, в местах, уже известных. То, что до революции в научном мире считалось уткой, после нее становилось кроликом».

«Открытие» Робином Уорреном бактерии H. pylori, случившееся после выхода в свет книги Куна, может служить самым явным примером, как ученые видят то, что ожидают, а не то, что действительно происходит. После Уоррена исследователи вновь посмотрели на знакомые изображения и поразились тому, что не замечали этого раньше. Собственная компетентность — система убеждений, опыта и предположений, которые Кун называет парадигмой, — ослепила их.

Отправить