Глава 9.
Последний трюк Чарли
Мальчики были в исступлении. Кто-то катался по полу, сражаясь с маской и пытаясь сорвать её с себя. Остальные сгрудились вокруг Илэйн, размахивая руками.
Посреди этого хаоса, Илэйн заметила Джейка, сидящего неподвижно и осторожно ощупывающего маску снаружи. Найлс стоял над ним, внимательно наблюдая. Наконец пальцы Джейка нащупали цифровую клавиатуру в верхнем левом углу маски. Его пальцы нерешительно зависли над ней – словно пальцы пианиста, который готовился исполнить особенно сложный фрагмент – а затем быстро набрал какой-то код. Это была последовательность из шестнадцати цифр. Раздался едва различимый щелчок и маска упала ему на колени. Джейк жадно глотнул воздух.
— Наши идентификационные коды! — крикнул он остальным. Его раскрасневшееся лицо было покрыто испариной, но в целом это был типичный Джейк, который никогда не суетился и не знал, что такое паника. — Сверху маски есть клавиатура.
Пока одни ребята отчаянно пытались нащупать клавиатуру, другие обступили Илэйн, подняв к ней свои сверкающие титановые лица.
— По очереди, по очереди, — командовала она.
Она помнила наизусть все их персональные коды, но руки её тряслись и ей приходилось напрягаться, чтобы нажимать малюсенькие кнопки правильно. Она представить не могла, как Джейк мог справиться, не глядя. Но таков был Джейк.
Некоторые мальчишки – те, что первыми избавились от масок – обступили Чарли, галдя одновременно:
— Всё закончилось?
— Нет, болван, его глаза всё ещё светятся. Он в глубоком трансе.
— Что он делает?
— Видел, как ей прилетел камень прямо над глазом? А затем в рот – хрясь! Видал кровищу?
— Как, по-вашему, что они сделают с Чарли? Думаете, они обнулят его лобную долю?
— Наверняка. Это как минимум. Возможно, и вовсе его прикончат.
— Кровищи-то сколько? Вы видели?
Ллойд, бледный и напряжённый, приоткрыл одно из окон и высунулся наружу, разглядывая землю внизу.
— Она снаружи. Направляется к своему транспорту.
Мальчишки кинулись к окнам, чтобы тоже посмотреть.
— Ой-ой, она упала.
— Она ранена.
— Нам достанется. На этом корабле есть штурмовой отряд. Легионеры, пребывающие в полной боеготовности. Они обнулят все наши задницы.
Джейк опустился на колени перед Чарли и взял его за руки.
— Чарли, — позвал Джейк. — Чарли, послушай меня.
Джейк был совершенно спокоен. Он будет спокоен, даже если небо обрушится на мир горящими осколками. Если кто и способен достучаться до Чарли в подобный момент, так это Джейк.
— Смотрите! — воскликнул Милашка Бенджамин дрожащим голосом. — Стена!
Илэйн выглянула в окно.
Офицер Джексон стояла во дворе. Пылевые вихри вились у её ног и уносились прочь по голой земле. Крупный кусок серого камня валялся в пыли у её ног, наполовину зарывшись в грунт, как будто только что рухнул с огромной высоты, приземлившись прямо перед ней. Офицер Джексон, согнувшись, взирала на стену и на стоящую за ней бронированную машину. Её транспорт располагался всего в каких-то полутора десятках метров, но Джексон не пыталась приблизиться к машине.
Стена. Шестиметровый отрезок стены дрожал. Каменные блоки, уложенные впритык, яростно тряслись, а затем прямо на глазах у Илэйн один из них подскочил высоко в воздух, взмыв вверх идеальной формы параболой и нырнув вниз. Джексон бросилась влево, распластавшись на твёрдом грунте, когда двадцатикилограммовый кусок песчаника рухнул на то место, где она только что стояла.
Вскочив на ноги, она побежала к проёму в стене, ведущему в нож-траву. Джейк мельком выглянул в окно, а затем снова уставился на Чарли.
— Не обязательно это делать. Ещё не всё потеряно, — сказал Джейк.
— Я люблю тебя, Джейк, — ответил Чарли, отрешённо таращась в ночь за окном.
Ещё один блок, взмыв в небо, рухнул за спиной офицера Джексон, и ещё один, едва не зацепив её слева… артобстрел гнал её прямо на нож-траву. Гигантское пыльное поле вздымалось и бурлило волнами под натиском нарастающего ветра. Илэйн слышала ветер из окна – Влад открыл окно нараспашку и они с Каттером высунули головы наружу – зловещий, иноземный вой.
— Да, — торопливо продолжил Джейк. — Я тоже тебя люблю, Чарли. Именно поэтому я хочу, чтобы ты остановился.
— Нет. Не могу. Мне не угнаться… Я устал пытаться. Палки и камни. Луна повержена. Луна… Лу…
Джексон добралась до травы, углубившись на пару шагов в поле, прежде чем замедлить бег. Ветер нещадно хлестал Джексон травой, доходившей ей до пояса. Повернувшись, она попыталась вернуться обратно, а острые, как лезвия, стебли травы хлестали её по бёдрам и подтянутой попке. Джексон удалось сделать два шага, когда огромный кривой валун обрушился с неба прямо ей на голову, сбив её с ног. В тот же миг доносящийся из окна истеричный вой затих, и Илэйн поняла, что это был не ветер, а вопли Джексон.
Последовала гробовая тишина. Миниатюрные вихри кружились по переднему двору. Мальчики потрясённо застыли. Стена перестала трястись и теперь была совершенно неподвижна.
В тишине послышался шум - поначалу негромкий, он постепенно нарастал. Это был механический гул, напоминающий жужжание тысячи пчёл. В тот же миг Илэйн ощутила, как вокруг нарастает статическое электричество, сопровождающееся потрескиванием воздуха.
— Что это? — спросил Йошии.
— Это одна из орудийных башен, — ответил Найлс. — Звездолёт. Они готовят к залпу одну из пушек.
Пит заплакал. Репит обнял его одной рукой.
На вершине одной из башен звездолёта располагалась гигантская сжатая катушка размером с дом, из которой торчали две пушки. Огромные «кишечные петли» силовых катушек засияли тусклым оранжевым светом. В них уже содержалось тепловое излучение мегатонной ядерной бомбы, мощность которого всего через минуту удвоится, а затем вырастет вчетверо.
— Бомбоубежище, — скомандовала Илэйн тихим сдавленным шёпотом.
— Не поможет, — возразил Джейк. — Если попадание будет прицельным.
Джейк выпрямился и взял Илэйн за руку.
Каттер издал тихий страдальческий выдох и потянулся к Найлсу… но стоило ему коснуться Найлса, как тот отдёрнул руку. Каттер удивлённо уставился на него. Ллойд уселся на пол спиной к окну. С отрешённым видом он в шоке ждал конца. Некоторые мальчики принялись плакать. Репит обхватил лицо Пита руками и что-то прошептал, заставив того рассмеяться, несмотря на слёзы.
Чарли издал какой-то звук – хриплый, надрывный возглас, словно человек, который пытается поднять вес, который ему не по силам. Синий свет в его глазах усилился и теперь походил скорее на сияние ультрафиолетовой лампы. Слово «БЕЗДНА» высвечивалось снова и снова, бешенным заиканием. Одна рука Чарли была поднята, простираясь вперёд, словно пытаясь дотянуться до ночного неба.
— О, Боже, — закричал кто-то. Илэйн не знала, кто именно. Посмотрев вверх, она тут же увидела причину крика, чувствуя, как сердце оборвалось. — Боже мой, взгляните на небо!
Это был Калибан, вечно отстающий марафонец. Калибан был куда крупнее и ярче, чем когда-либо – огромный синий факел, прожигающий в небе дыру – и он рассыпался на части. Исторгающиеся из него белые шлейфы спектрального пламени тянулись за ним расходящимися хвостами. Калибан был огромной кривой глыбой камня и льда – в основном, конечно, камня размером с небольшой остров – и Чарли его призывал.
Услышав очередной ужасный хрюкающий звук, Илэйн посмотрела на Чарли. Из одной ноздри у него текла струйка тёмной крови. Из соседней ноздри появился красный пузырь, надулся и лопнул. В центре лба вздулась артерия, глаза выкатились от натуги. Рот Чарли был открыт в гримасе боли, язык был окрашен кровью.
Джейк перевёл взгляд с Чарли на небо. Луна выросла, став невероятно огромной во мраке ночи, словно перекрывшая четверть неба серебристая дисковая противотанковая мина, что, падая, разваливалась на части. Илэйн видела идущие по её поверхности швы, наполненные ярким синим светом, лихорадочно пробегающим по ним.
Джейк оглядел мальчишек.
— Тяните луну вниз! — крикнул он. — Ему нужна наша помощь. Давайте же, тяните её вниз, если хотите выжить! Пока они не успели дать по нам залп!
— Что ты задумал? — крикнул кто-то в ответ.
— Делайте, что говорят, — поддержал Найлс, протянув левую руку перед собой. Его глаза внезапно зажглись пугающим синим огнём.
Чарли начал издавать низкий ритмичный вой. Всё его тело яростно сотрясалось. Огромная чёрная капля крови выступила на его правом нижним веке, стекая вниз по ресницам. Глаза приняли винный оттенок. Джейк встал на колени на диванчик рядом с ним, плечом к плечу. Глаза Джейка засияли холодным серебристо-голубым светом.
Обломок неба рухнул из мрака ночи – сияющая ракета размером с танк, за которой тянулся хвост красного пламени. Обломок ударил в пустынную землю между Замком и звездолётом с низким слабым приглушённым стуком, и крошечное грибовидное облако пыли взвилось над ним.
Мальчишки выстроились перед окнами – все мальчишки – вытянув руки, словно пытаясь дотянуться до неба, пока вокруг них нарастал гул набирающей мощь орудийной установки, почти готовой к залпу. Каттер, Ллойд, Пит и Репит, Влад и Майкрофт, и, разумеется, Джейк – уставились в ночное небо глазами, которые светились адским чужеродным светом.
Казалось, что весь кислород исчез из помещения. Воздух вибрировал от электрического тока. Илэйн почувствовала, как сдавило грудь, словно некий груз придавливал её к полу. Стало тяжело дышать.
Чарли издал утробный звук – тихий ужасающий возглас боли – и артерия в центре его лба лопнула алым цветком, распустившимся под кожей. В тот же миг глубокий яркий бархатистый свет в его глазах погас. Отблеск слова задержался в них на миг – БЕЗДНА! – и затем тоже погас.
Чарли обмяк, привалившись к Джейку. Тот поймал его, не глядя, одной рукой. Снаружи рухнул ещё один обломок неба, воткнувшись в пустыню со свистом и последовавшим за ним грохотом.
А затем ночное небо заполнилось падающими факелами. Каменные обломки размером с машину вращались, объятые пламенем, и врезались то тут, то там, в пустынный пейзаж.
Свет в глазах Джейка выключился и он повернулся к Чарли.
Звук разогревающихся перед залпом орудий стал невыносим – сводящий с ума гул, что врезался в голову Илэйн, заполняя череп и заставляя её грудную клетку вибрировать, словно набор камертонов.
— Чарли? — отрешённо спросил Джейк. Илэйн не была уверена, что расслышала его голос. Может, она прочла по губам.
Глаза Чарли были полуприкрыты, по лицу текла кровь – из носа, из глаз.
— Мне не холодно, — проговорил Чарли. — Я ничего не чувствую. Почему я ничего не чувствую?
— Боже мой, — ахнул Каттер, высунувшись из окна. Свет в его глазах больше не горел. Каттер казался бледным, потрясённым и таким маленьким – как ребёнок десяти лет, а не четырнадцати.
Илэйн вскочила с дивана. В её груди плескалась паника, нервные окончания звенели. Нужно убрать ребят от окон. Стекло было взрывозащищённым, но оно не защитит детей от того, что вот-вот произойдёт. Она испуганно посмотрела на небо и разваливающуюся на части луну. Снаружи было светло как днём. В небе над ними остров голубого огня раскалывался на куски, пустыня сотрясалась под огненным градом, словно Люцифера и его армию изгнали из рая, и теперь вся эта братия падала вниз в песок.
Илэйн крикнула мальчишкам отойти. Она хватала их и толкала подальше от окон.
Краем глаза она увидела, как пылающий каменный обломок размером с грузовой самолёт врезался в звездолёт, башня которого взорвалась ослепляющей вспышкой пламени. Ещё более крупный обломок расколовшейся луны прочертил красную линию поперёк ночного неба и ударил горный утёс в трёх милях от звездолёта, напрочь снеся его. Камни посыпались на пустыню, заполнив воздух вихрем пыли и серого дыма.
Илэйн оттаскивала детей от стекла. Нет времени, нет времени! Она толкала их и кричала, не задумываясь, что именно. Сбив Йошии с ног, она тут же подхватила его, и, толкнув рукой под зад, придала ему ускорение.
Джейк, подхватив Чарли под мышки, оттаскивал его подальше от окон. Найлс чуть помедлил, глядя наружу, но затем повернулся и пошёл прочь, не торопясь.
Каттер замер, словно врос в пол. Его руки вцепились в нижнюю раму открытого окна. Ветер отбрасывал его волосы назад. Мир наполнился рёвом и воем, несмолкаемым громом. Схватив Каттера за плечо, Илэйн бросила взгляд за окно. Чёрный силуэт звездолёта был едва заметен в вихре песка и дыма той пыльной бури, что бушевала в небесах. Очередной обломок луны – чёрная громадина размером с десятиэтажное здание – врезался в корабль и облако осветилось изнутри вспышкой голубого пламени, от которой захватило дух. Илэйн развернула Каттера и отшвырнула его от окна. Он неуклюже полетел вглубь зала. Когда взорвался звездолёт, Илэйн оказалась перед окнами одна.
Она мельком увидела, как ударил последний, сокрушительный обломок луны. Он пронёсся сквозь дым, прорезав клубящиеся облака – огромный чёрный осколок ночи, падающий под столь крутым углом и с такой скоростью, что его едва можно было разглядеть. Илэйн вспомнилось, как однажды во время рыбалки в тропиках с отцом она увидела плывущего под их лодкой гигантского ската – тот скользил с завидной непринуждённостью, чёрной гильотиной прорезая залитое солнцем море. Обломок врезался прямо в звездолёт и пыльная буря взорвалась огнём, превратившись в пылающее облако вокруг Замка.
Илэйн не услышала, как разлетелись взрывозащищённые стёкла. Она не почувствовала, как её тело пронзили осколки. Рёв был такой, словно Господь кричал в ярости, обрушив на мир свой кулак. Звук был слишком громким для её ушей. Её барабанные перепонки лопнули в момент столкновения. Илэйн оказалась вверх ногами, её подкинуло в воздух и швырнуло об стену, а затем она оказалась на полу.
Она сидела на полу, привалившись к стене, как марионетка, чьи веревочки обрезали. Голова покоилась на правом плече, руки безвольно лежали на коленях. Повсюду валялись горящие кресла. Время сделало скачок вперёд. Каким-то образом она потеряла минуту или две.
Пол был усеян мальчиками, валяющимися на боку в позе эмбрионов среди белой каменной пыли и сверкающих пылинок стекла. Первым делом Илэйн подумала, что раз они все ещё здесь, то звездолёт не сделал того, что сделали те два корабля, которые врезались в луну Киллиана. Зал собраний был наполнен облаком оседающей пыли и дыма. Замок тонул в их облачной гряде. Красноватое зарево поднималось в этом плотном, бурлящем облаке – отдалённый гриб красного пламени, вздымающегося в тёмную высь ночи. Пламя мерцало, становясь то ярче, то тусклее – гигантская неоновая вывеска, слабо горящая в ночи, слишком далеко, чтобы можно было прочесть, но Илэйн этого и не требовалось. Она знала, что там написано: «БЕЗДНА, БЕЗДНА, БЕЗДНА».
Мальчики зашевелились. Один из них – Репит, привстал на колени. Его лицо было белым от пыли. В волосах сияла искорёженная тиара из сверкающих бриллиантов – осколков стекла. Его глаза были широко открыты, растерянные и испуганные.
С потолка рухнула стальная балка, ударившись об пол с грохотом, который ощущался во всём теле. Балка никого не задела – никто даже не шелохнулся. Но удар встряхнул всё помещение, заставив обмякшее тело Илэйн скользнуть вниз по стене. Илэйн лежала на спине на полу.
Окинув себя взглядом, она заметила более дюжины острых, как лезвия, осколков, торчащих из её груди и ног. Краем глаза она видела осколок стекла, застрявший в её лице. Это было не настоящее стекло, а нечто иное – прозрачное волокно, которое должно было быть таким же твёрдым, как закалённый стальной лист толщиной в пять сантиметров. Во время взрыва волокно рассыпалось, как толстый кусок льда.
Грудь Илэйн вздымалась и опадала, вздымалась и опадала. Над ней возникло лицо Джейка. Он тоже был покрыт белой пылью, покрывающей его лицо клоунским гримом, как у мима. С ролью мима он справлялся на ура – его губы шевелились, но звука не было. Его глаза сверкали, ясные и спокойные. Илэйн могла читать по его губам. Он спрашивал, больно ли ей. Она помотала головой в ответ. Он сказал, что приведёт помощь, но когда он попытался встать, Илэйн сжала его пальцы, жестом попросив остаться с ней. Джейк опустился на колени перед ней. Слезы прочертили чистые дорожки в пыли на его лице. Илэйн не помнила, когда видела его слёзы в последний раз.
Звуки накатывали волнами – всхлипы, крики, треск огня, который понемногу затихал из-за нехватки кислорода, чьи-то голоса… Джейка?
— Не пытайся ВСТАТЬ, я принесу АПТЕЧКУ, я быстро, ты ПОПРАВИШЬСЯ.
Мимо прошёл Влад. Его рубашку сорвало взрывом, от неё ничего не осталось, кроме рукава на левой руке. Его волосы опалило. Влад, самый большой из ребят, выше Илэйн на целую голову, в растерянности чесал висок.
Найлс стоял за Джейком. Он смотрел не на Илэйн, а на Джейка с выражением жалости и участия.
— Позаботься о них, — сказала Илэйн, с удивлением услышав свой голос. Он доносился как будто из дальнего угла помещения. — Теперь они твои.
— Не могу, — ответил Джейк. И Джейк – тот самый, что всегда был спокоен и непоколебим, всегда был уверен в себе и на кого равнялись все мальчишки – разревелся, прижав её руку к своей щеке. — Я не могу.
— Я в порядке, — сказала Илэйн, хотя это было далеко не так.
Раздался очередной взрыв в ночи. Мальчики закричали и рухнули на пол. Кусок металла размером с капот машины, вращаясь, пролетел через то, что осталось от окон, и врезался в потолок, глубоко воткнувшись в него.
Илэйн моргнула. Когда взорвался звездолёт, свет погас. Теперь единственным источником света было сияние снаружи от сверкающего облака горящей пыли – миллиарды разлетающихся искр, буря горячего пепла. Но атмосфера была тонкой и огонь погаснет быстро. Уже сейчас сияние тускнело. Да, так и есть. Тьма медленно разрасталась по краям обзора, а вместе с ней разрасталась тишина, тихое успокаивающее безмолвие.
А затем во тьме Илэйн разглядела четыре всполоха света, мерцающие то тут, то там, словно танцующие осколки цветной стеклянной мозаики. Один был нефритово-зелёным, другой – ярко-бордовым, ещё один был аквамариновым, а последний – сияюще-золотым. Каттер-мухи.
Каттер-мухи вились вокруг Илэйн, то резко опускаясь над её лицом, то взвиваясь ввысь, словно боялись к ней прикоснуться. Илэйн едва не рассмеялась при виде их, но стоило ей глубоко вздохнуть, как грудь пронзили тысячи игл боли. Каттер-мухи гонялись друг за другом, а затем стали подниматься всё выше и выше, и Илэйн показалось, что и она может взлететь вместе с ними, может последовать за этой сверкающей золотой бабочкой прочь в безмолвное ночное небо. Бабочка поднималась всё выше и Илэйн стремилась вслед за ней, отчаянно желая взмыть в воздух вместе с ней, взлететь на сияющих золотых крыльях, как воздушный змей, которого уносило ветром в вышине, а она бежала вслед за ним – она была на пляже, до неё доносился смех отца. В мире не было ничего лучше, чем его сильный мужской смех. Ярко-жёлтая бабочка улетала прочь, силясь вырваться на волю, освободиться. До неё донёсся голос отца: «Отпусти верёвку до конца», - кричал отец. – «Дай этой фиговине свободу».
