7 глава
Фотография
В задумчивости я почти дошла до съемного дома и только у ворот вспомнила о том, что нужно зайти в магазин. Желудок сводило от голода. Идти через мост в мини-маркет не хотелось и я, по ориентировке пары местных жителей, все же нашла неприметный продуктовый киоск на остановке. Купив быстрорастворимой каши, пачку чая, кофе и кучу закусок к ним, я вернулась домой.
Погода резко менялась. Небо заволокло тучами и на улице заметно потемнело, хотя едва наступил вечер. Вдалеке гневно загрохотал раскат грома, и я ускорила шаг. Не хотелось в довершении ко всему еще и попасть под ливень.
Добежав до дома, я сразу же поставила чайник, мечтая отведать горячего кофе. Раскаты грома набирали обороты. Казалось, будто на мое маленькое временное обиталище надвигается нечто ужасающе великое и грозное. Так же и тетя Вера надвигается на меня.
Я выглянула в окно, рассматривая тучи, налившиеся черным, как перезревшие сливы. Но гроза меня никогда не пугала. С легким восторгом, я вышла на веранду, оглядывая все бушующее великолепие. Лесистые горы на фоне черного неба выглядели еще более изумрудными, река перед домом заюлила и вспенилась, словно ожив от прикосновений ветра. Я вдохнула полной грудью воздух, разряженный перед грозой, который пах холодом, влагой и лесом.
Я почувствовала себя невероятно старой. Звук грозы, запах дождя всегда напоминали мне что-то первобытное. Все это происходило задолго до моего появления, и будет происходить и после того, как все мы умрем. И эта мысль приводила меня в состояние умиротворенного опьянения.
Набухшие асфальтово-серым облака в последний раз разукрасил тонкий изгиб молнии и на извивающееся тело реки хлынул поток ливня. Я протянула вперед руку и по коже забили тяжелые капли.
А ведь такая же гроза была и в ту ночь. Мой восторг несколько поутих. Я отчетливо помнила собственные мысли. Да уж, ликование души. Моя последняя ночь перед тем, как жизнь снесло таким же потоком ливня, вымыв всю землю до самых корней. И больше ничего не осталось.
Поддавшись порыву, я вернулась домой в поисках сигарет. Я не курила почти сутки, и после всего произошедшего просто жаждала отведать свою порцию никотина. Но взяв заветную пачку, я замерла. В конце концов, приезд сюда был очередной попыткой все исправить. В том числе и саму себя.
Зазвонил телефон. Я решительно выбросила сигареты в мусорное ведро и кинулась к нему. Звонить мог только Тимур и действительно, на экране высветилось его имя. Взглянув на его фотографию, я почувствовала, как кольнуло в груди, и ответила на вызов.
– Привет. – Раздался его спокойный голос. – Обещал позвонить и звоню. Как ты?
– Не очень, если честно. – Ответила я, сев обратно на кровать. – Моя тетя не намерена сдаваться. У нас тут настоящая битва за дом.
– И какие боевые действия намечаются с твоей стороны? – Хмыкнул Тимур.
– Собираюсь с утра переехать в свой дом. – Я откинулась спиной на подушки. – Но пока не знаю как.
– Ты хозяйка дома и можешь спокойно высадить дверь с помощью полиции. Документы у тебя же с собой?
– Да, но это наведет шуму в деревне. А его тут вокруг моей семьи и так достаточно. Я уже от трех человек услышала версию, что поджог учинил мой отец.
– Но ты же так не считаешь?
– Нет, но мне неприятно знать, что все так думают. Хочу просто разобраться во всем произошедшем. И вернуть себе дом. Желательно без скандала.
– Тогда просто попроси тетю дать тебе ключи. Думаю, ей тоже не особо понравится шум вокруг дома. Тем более, накануне сделки.
– Я бы на это не рассчитывала, но попробовать, конечно, можно. Спасибо за звонок.
Повисла пауза. Я словно видела, как зреет мысль в голове Тимура.
– Не надо меня за это благодарить. – Произнес он тихо. – Я виноват перед тобой.
– Ты ни в чем не виноват. Я действительно во многом перегибала палку.
– Никто не идеален, но это не значит, что можно бросить человека. Прости меня.
– Зато сейчас твоя поддержка неоценима. – Ответила я, облизнув пересохшие губы.
– Скажи, тебе может грозить опасность? – Неожиданно спросил Тимур.
Я крепко задумалась. С одной стороны смешно предполагать, что тетя Вера всерьез начнет мне вредить, но с другой, во всей истории с домом чувствовалось второе дно.
– Думаю, что нет. Конечно моя тетя не сахар, но вряд ли она станет посылать ко мне головорезов.
– А эта…как ее? Сестра твоя? Ты же ее люто ненавидишь.
– Диана? – Я невольно рассмеялась. – Она готова только на мелкие козни. Мне противно вспоминать прошлое, но никакой угрозы сестрица не представляет.
– Кстати, ты никогда не рассказывала, что между вами произошло.
Я глубоко вздохнула. Нельзя сказать, что Диана испортила мне жизнь, но говорить о том эпизоде не хотелось. Хотя, может быть, после того, как я все расскажу, мне будет проще оставить эту историю в прошлом.
– Ничего особенного и не случилось. – Нехотя произнесла я. – Ну ладно. В общем, как ты знаешь, я некоторое время жила в доме у тети после смерти родителей. В одной комнате с Дианой. Как ни странно, мы сначала сдружились. Я до этого обучалась полгода на домашнем обучении, а со второго класса должна была пойти в школу. Она помогала мне выбирать одежду, рассказала о школе, о своем классе, познакомила меня со своими друзьями. И все лето мы прожили душа в душу.
– И что случилось?
– А потом наступил сентябрь. Меня взяли в класс Дианы. Но ее одноклассники почему-то меня не приняли. Точнее, одна из девочек, заводила. Диана была одной из ее подружек. И меня начали травить. Ну знаешь, кидали мою сумку в туалет к мальчикам, скидывали мои вещи с парты, стукачили на меня учительнице, обзывали. После школы некоторые мальчики поджидали меня и пытались запугать меня. В общем, делали все, чтобы та заводила была довольна.
– Уроды, в общем. – Пробормотал Тимур.
– Ну вот так продолжалось месяц за месяцем. Диана же дома была моей подругой, а в школе хихикала вместе с другими девочками над тем, что от меня воняет. И в целом, мне было все равно, но в третьем классе они перешли границу.
– Случилось что-то очень ужасное?
– Знаешь, наверное сейчас это и не кажется ужасным. Но тогда для меня перевернулся мир. За мной начал ухаживать мальчик, который очень понравился Диане. И конечно же, это не могло остаться незамеченным. Она видела, как он каждое утро провожал меня в школу. И вот однажды зимой нас подождали после уроков. Всей толпой. Во главе с этой девочкой и Дианой, как первой заместительницы.
Я медленно переложила телефон из одной руки в другую, чувствуя, что она дрожит. Перед глазами стояла картина из далекого прошлого. Как же омерзительно вспоминать это.
– В общем, в меня начали кидаться снегом, заталкивать его за шиворот. А потом сестрица плюнула мне на волосы, пока все остальные гоготали. И за то, что я отказалась стоять на коленях и просить прощения, меня избили. Ничего серьезного, но болело потом все тело. Вот и все.
Я замолчала. Тимур судорожно вздохнул, и я знала, что он в ярости.
– Я бы им шеи повыкручивал. И этой Диане в первую очередь.
– По сути, ерунда, кого в детстве не травили?
– Да нет, это ни хрена не ерунда. И что в итоге? Тебя отпустили?
– Мимо проходила учительница и испортила все веселье. – Усмехнулась я. – Пока тот мальчик помогал мне встать и привести себя в порядок, Дина уже ускакала домой. И вот там она рассказывала матери, что я задержалась, потому что с мальчиками заигрывала. Той ночью я ей волосы отстригла, пока она спала и измазала фломастерами ее вещи. Это было весело.
– К черту такое веселье. – Пробормотал Тимур. – Ты точно уверенна, что тебе ничего не угрожает?
– Точно. – Заверила я. – Максимум, мы вцепимся друг другу в волосы.
– Ну смотри, звони мне в любое время.
Попрощавшись с Тимуром, я некоторое время просто лежала, глядя в потолок. Я чувствовала себя опустошенной. И вместе с тем дышать стало легче. Надо же, как обычная история детской жестокости может мучить. И сколько еще таких историй, скрытых от меня и мешающих идти вперед?
***
Ливень хлестал по крыше дома всю ночь. Безуспешно пытаясь заснуть, я все же не выдержала и села в кровати, открыв ноутбук. В голове крутилось множество мыслей. В нерешительности я занесла руки над клавиатурой. И быстро вбила запрос о пожаре в 2004 году. Поменяв некоторые слова, попробовала еще раз. Только с пятой попытки, после подробного просмотра всех результатов, что щедро подкинул Гугл, я нашла статью, относящуюся к моей истории.
Но и тут меня ждало разочарование. Просто маленькая заметка с количеством погибших и фотографией совсем другого дома. Собираясь закрыть вкладку, я вдруг заметила то, чего раньше не видела:
«По словам соседей, во время пожара в доме находился еще один человек помимо погибшей супружеской пары, однако на данный момент Следственным комитетом проводится проверка по факту гибели двух человек на пожаре. Других пострадавших нет».
Я похолодела, вспомнив слова бабы Даши про крики ночью из дома. И то лицо, которое я краем глаза увидела в окне. По коже пробежал мороз. Все это напоминало жуткие истории про призраков.
Ну не хватало еще и в призраков поверить и свихнуться на этой почве. Я тряхнула головой, пытаясь вытряхнуть из нее мистическую чушь, и скопировала заметку в документ, где собирала любую информацию о доме. Там уже хранилась официальная статья, найденная в онлайн-архиве местной газеты и заметка о Викторе Белозерском, самом молодом управляющем мебельной фабрики. Я с улыбкой тронула пальцем монитор с замыленной черно-белой фотографией отца. Хотя бы такое его изображение у меня осталось. Но вот фотографии мамы все остались в доме и были утеряны. Как жаль, я бы хотела оставить память о ней.
Я постучала пальцами по колену. Мысли о возможных призраках совсем лишили меня покоя, и я еще некоторое время игралась с поисковиком, пытаясь накопать еще информации о маме и отце. Но тщетно.
Я перевела взгляд уставших глаз с мерцающего экрана ноутбука на окно. Начинало светлеть. Зевнув, я отложила ноутбук и улеглась поудобнее. К самому утру, когда небо за окном уже посветлело, и послышался перезвон самых ранних птиц, мне удалось задремать. Уставшая от мыслей голова просто объявила бунт и погрузилась в сон.
Солнце уже весело гуляло по одеялу, когда я только проснулась. Еле разлепив глаза после почти бессонной ночи, я тут же резко села в кровати. По плану я уже должна была въезжать в дом. Часы показывали пол одиннадцатого.
– Черт.
Наскоро собравшись, я устроилась с ноутбуком и чашкой кофе на веранде. После ночного ливня воздух пропитался мшистой влагой. Птицы трезвонили на разные лады, и многие голоса я слышала впервые.
Идеально. Вот только за ночь в моей голове так и не появилось мысли о том, как все же попасть в дом. И почему я не догадалась сразу вчера потребовать ключи от дома? Возвращаться сейчас и униженно просить открыть дверь как-то глупо.
Я скользнула взглядом по открытым с вечера вкладкам – и мой взгляд вновь наткнулся на фотографию отца. Отпив кофе, я задумчиво побарабанила по столешнице. Неужели больше не сохранилось фотографий мамы, кроме той общей, что висела в гостиной у тети? Внезапно меня озарила новая мысль.
– Я ведь могу взять фотографии у бабушки. – Сказала я сама себе.
И ведь ключ от дома у нее тоже может оказаться. С бабушкой Женей по отцовской линии мы толком не общались все эти годы. Я даже не помнила то, как она выглядит. Помнила только скорбную полную фигуру в черном, волосы, замотанные в платок, и растерянно-жалкое выражение глаз на похоронах родителей. На поминках она погладила меня по голове, не переставая плакать. Еще я знала, что баба Аля часто созванивалась с ней и мы некоторое время общались. Но после смерти дедушки и самой бабы Али в год, когда мне исполнилось двадцать, наше общение закончилось.
Приободренная появившейся идеей, я поднялась, взяла свой незаменимый рюкзачок, надела кеды и, наученная возникшей неожиданно жарой вчера, футболку с ветровкой поверх, чтобы в случае чего ее снять.
Закрывая ворота, я попутно искала на карте дом бабушки по старому адресу. Что-то внутри ныло, отговаривая меня идти туда. Но я отмахнулась от голоса интуиции. В конце концов, лучше уж бабушка, чем снова разборки с тетей Верой, да и навестить ее в любом случае стоит. Одну бабушку я уже потеряла.
Дорога выдалась довольно приятной. После вчерашней грозы воздух пах свежестью и кострами. Из-за домов выглядывали верхушки гор, окружавших наше крошечное поселение, и я чувствовала себя словно сидящей в ладошке у самой природы. Небо, бесконечно высокие сосны, крутые склоны гор и бурлящая река властвовали здесь, отодвигая людей на второй план. И это то, за что я так сильно любила родной край.
До дома бабушки я дошла быстро, буквально за полчаса. Маленький, аккуратный домик в финском стиле с квадратным окном на мансарде, закрытым плотной шторой. Никаких высоких оград, простой деревянный штакетник и цветник перед входом. Словно домик для бабушки из сказки. Я невольно почувствовала умиление. Страх отступил, но я все же чувствовала себя неудобно, подходя к калитке и нажимая на звонок.
Пришлось подождать минут пять, прежде чем дверь открылась и на порог вышла бабушка Женя. Она стала намного ниже и худее, ссохнувшись от времени, но я все же ее узнала. Бабушка же, прищурившись, некоторое время разглядывала меня.
– Алиса? – Спросила, наконец, она. – Это ты?
– Да, бабушка, здравствуй. – Улыбнулась я, немало удивленная и обрадованная тем, что меня узнали. – Прости, что совсем без предупреждения.
– Ничего, ничего. – Бабушка заулыбалась в ответ. – Господи, долго как тебя не видела. Ой, заходи. Вообще не ожидала такого. А Вера знает?
– Да, я вчера у них была. – Я чуть помрачнела, заходя вслед за бабушкой в самый уютный дом на земле. – Они не сказали?
– Нет. – Бабушка удивленно распахнула чисто-голубые глаза. – Вот коза. Ты проходи пока в зал, я там телевизор смотрела. Сейчас чайник поставлю и хоть рассмотрю тебя.
– Может, я помогу? – Предложила я, чувствуя себя совсем неловко.
– Проходи, садись. Я сама.
Я осторожно вошла в крошечный зал. Несмотря на запах старины и немодный ремонт, здесь чувствовался настоящий домашний уют. Сразу видно, что именно бабушка с дедом строили наш дом. Я улыбнулась, тронув пальцами кружевной тюль и подойдя к стене с множеством фотографий и дипломов. Подобная стена Славы была и в родительском доме – целое собрание медалей, дипломов отца и тети, а также фотографии всех близких и дальних родственников. Вот и мамина фотография есть со свадьбы. Интересно, бабушка сможет мне отдать ее?
Но рассмотреть стену Славы не удалось – бабушка почти сразу вернулась с кухни с небольшим подносом, на котором стояли две чашечки с конфетами и домашним печеньем. Я расчистила стол для подноса и села на диван.
– Сейчас, чайник закипит. – Кивнула в сторону кухни бабушка, пристально рассматривая меня. Наконец, она чуть улыбнулась. – Глаза Витины у тебя. Им с Верочкой от отца они достались. А вот волосы Ани. Необычно очень тебя видеть уже большой.
– Да, жаль, что я не общалась с тобой все это время. – Грустно улыбнулась я. – Хоть теперь немного пообщаемся.
– Да и я просила у Веры телефон твой, все хотела позвонить, а она все забывала и забывала, а там уж и я забыла. – Сердито сказала бабушка, махнув рукой. – Ты надолго приехала?
– Да. Я приехала домой.
– Вера недовольна будет. – Покачала головой бабушка, глядя на меня своими пронзительно чистыми глазами. – Она хочет деньги с него иметь.
– А ты как считаешь, его стоит продавать? – Спросила я напрямую.
– Я скажу так – мы с отцом его строили на века. – Бабушка поджала нижнюю губу. Говорила она медленно и размеренно. – Долго строили, лет пять, потихоньку. Отец сразу сказал – будем строить из кирпича, хоть всю жизнь, а сделаем как надо. А это очень дорого тогда было. Кирпич здесь дороже древесины. Но мы строили для вас, для внуков, не жалели. Вера не понимает, этот дом ее никогда не был. Она о нем заботится, но не любит. Это дом твой. Я Вере говорила – брось затею с продажей, хозяйка скажет продавать, значит, будешь продавать.
Я молча смотрела на бабушку, не веря ушам. Я даже не ожидала услышать слова поддержки. Послышался щелчок – чайник вскипел. Также не спеша, даже чуть величаво бабушка жестом указала мне, чтобы я сидела, и двинулась за чаем.
Слушая, как звенят чашки, и льется вода, я продолжала рассматривать фотографии на стене Славы. Я вдруг поймала себя на мысли, что ищу кого-то определенного. Себя? Но моя фотография пятнадцатилетней давности здесь была – сразу под свадебной фотографией отца и матери. Бабушка формировала из фотографий своеобразное генеалогическое дерево. Подобное было и в нашем доме.
– Ну вот. – Сказала бабушка, совершенно бесшумно появившись в дверях с двумя блюдцами и дымящимися чашками.
Я быстро встала, взяв у нее из рук блюдца и аккуратно поставив на поднос. Бабушка снисходительно кивнула и неторопливо расположилась снова в кресле. В этот момент сверху послышался удар. Я вздрогнула, усаживаясь на диван, и перевела взгляд на бабушку.
– Ты живешь не одна? – Спросила я с удивлением, так как прекрасно помнила, что дедушка умер еще до моего рождения от воспаления легких.
– У меня есть целая армия котов, которая меня защищает. – Спокойно ответила бабушка, усмехнувшись. – И они иногда устраивают гонки на мансарде.
– А я уже испугалась, что кто-то влез. – Засмеялась я.
– Да ну, никому мои богатства не нужны. – Махнула морщинистой рукой бабушка. – Итак, что ты собираешься делать?
– Для начала хотела вселиться в дом. Оценить масштаб разрушений, заняться ремонтом.
Странно, но я чувствовала себя вполне комфортно в обществе бабушки, словно мы и не переставали общаться.
– Хорошо. Может, и подумаешь насчет приобретения всего дома. Там и Вера успокоится.
– Я уже предложила этот вариант, а там пусть она решает. – Ответила я, решив не врать бабушке. – Единственное, я не знаю, как попасть домой – ключа у меня нет.
Бабушка Женя некоторое время сидела молча. Ее чистый взгляд не выражал никаких эмоций при взгляде на меня, но что-то в самой его глубине вызывало расположение и доверие. Чувствовалось, что у бабушки есть своя точка зрения на все происходящее, независимо от мнения ее дочери, внучек и прочих. И это не могло не вызывать уважение.
– Я поговорю с Верой, она даст тебе дубликат. Вот мой телефон, вбей свой номер.
Я, кивнув, подчинилась приказу, который нисколько меня не покоробил. Бабушка, взяв обратно телефон, прищурилась, посмотрев на экран и одобрительно кивнула.
– Иди пока собирай сумку, я позвоню через час. – Спокойно продолжила бабушка, отпивая чай из чашки. – Поговорю с Верой, она тебя встретит, откроет дверь и даст сделать дубликат.
– Думаю, ей это все не понравится. – С опаской сказала я, отпивая вслед за ней из кружки.
– Ну это моя забота. – Взгляд бабушки стал каким-то рассеяным.
Я почувствовала прилив вины – наверняка разговоры уже утомили ее. Постаравшись как можно быстрее допить чай, я вновь попыталась помочь убрать поднос с чашками, но встретила такое же мягкое сопротивление.
Собираясь на выход, я обернулась и кивнула на стену с фотографиями. Бабушка проследила за моим взглядом. И неожиданно улыбнулась.
– Хочешь фотографию родителей? – Спросила она, читая мои мысли.
– Да, я хотела бы возродить генеалогическое дерево в старом доме. – Улыбнулась я в ответ.
– Ох, слава Богу, этого добра полно.
Спустя минут пятнадцать она снарядила меня пачкой старых, выцветших фотографий, перевязанных лентой из кружева. Я с нежностью взглянула на бабушку. Та выглядела на удивление довольной.
Отходя от этого удивительного дома, где за один час я обрела первую родственную душу в родном поселении, я обернулась, окинув его взглядом. И странно, но мне показалось, что плотная штора, закрывающая окно на мансарде, шевельнулась.
Коты. Я пожала плечами и быстро зашагала по пыльной песчаной дороге. Но что-то не давало мне покоя. И только вернувшись во временное жилище, я поняла, что за целый час не видела ни одного следа кошки в доме у бабушки.
