14 глава

Торопясь добраться дома бабушки, я вовсю крутила педали велосипеда, свернув через лес. Несмотря на то, что солнце уже успело нагреть мшистую землю, среди безмолвных сосен и елей было жутко и одиноко. Спиной я чувствовала чей-то взгляд и беспрестанно оглядывалась, ощущая, что кто-то мчится прямо за мной.

Как только велосипед вырулил на асфальтированную дорогу, из груди вырвался вздох облегчения. Я проехала несколько домиков, не встретив никого по пути, и остановилась у аккуратного домика бабушки, выделяющегося на фоне остальных ухоженностью. Неужели именно здесь таилась моя сестра, забытая всеми, мертвая на бумаге и бьющаяся от безумия?

Остановившись у подъездной дорожки, я некоторое время не двигалась, глядя на мансардное окно. Шевельнется ли штора? На какое-то мгновение мне захотелось просто развернуться назад и уехать. Но я остановила этот порыв. Вот только стоит сообщать бабушке о том, что я знаю правду?

А впрочем, какой мне еще остается выход? Не лезть же через штакетник и не пробираться через окно, словно обезумевший влюбленный. Я поставила велосипед на подножку у калитки и двинулась к дому. Звякнул телефон. Я мельком взглянула на экран. Тимура явно встревожило мое сообщение, но сейчас нет времени объяснять. Я положила телефон в задний карман, предварительно выключив звук.

Набравшись храбрости, я все же позвонила в дверь. Бабушка выглядела удивленной и даже немного напряженной. Видимо, тетя Вера рассказала ей о моем вчерашнем вторжении. А может быть, она догадывалась, почему я пришла. Секунд десять мы просто молчали, глядя друг другу в глаза.

– Здравствуй, бабушка. – Сказала я, наконец. – Не пугайся, пожалуйста, но я вспомнила все.

– О чем ты? – Непонимающе повела седыми бровями бабушка.

– Об Агате. – Еле слышно произнесла я. – Можно мне ее увидеть?

Бабушка неожиданно для меня обреченно кивнула. В ее глазах показались слезы. Я взяла ее за теплую мозолистую руку.

– Дурная была затея. – Хрипло произнесла бабушка, качая головой. – Все мы сделали не по-людски с Верой.

– Ты ни в чем не виновата. Ты защищала свою внучку, в этом нет дурного.

– Ох не знаю. – Прошептала бабушка. – Вверх по лестнице. Она на мансарде. Возьми ключ.

Я сжала ее руку напоследок и поднялась по деревянной лестнице вверх, чувствуя, как бьется мое сердце. Я чувствовала страх перед неизвестностью. Помнит ли она меня? И кто я для нее – враг или друг? Пыталась ли Агата меня убить? Кто виновен в пожаре? Все эти вопросы роем вились в голове, пока я открывала люк, закрывающий вход на мансарду. Вздохнув, я поднялась наверх.

Комнату освещал одинокий ночник. Агата лежала в постели, натянув одеяло до подбородка. Она смотрела прямо на меня и ее глаза сверкали, как у кошки. Я закрыла за собой люк, не отводя от нее взгляда. И мы просто смотрели друг на друга, общаясь на уровне эмоций и ощущений.

Я подошла ближе, не веря своим глазам. Вот она, моя старшая сестра, вытянувшаяся и превратившаяся в настоящую принцессу. Агата резко дернулась вперед и неожиданно мягко улыбнулась.

– Подойди сюда ближе. – Сказала она, словно между нами не было этих пятнадцати лет. Ее рука похлопала по покрывалу.

Из меня хлынули слезы. Несмотря на всю ту боль, что она причинила мне, я помнила и такую Агату – просто мою старшую сестру, терпеливо вытирающую мне лицо от слез, показывающую на ночь сценки из сказок и учившую меня рисовать. Я помнила, хоть и смутно, какой она была до приливов безумия, как тепло и мягко умела улыбаться. И я подошла к ней, вытирая слезы.

– Ну вот, не хнычь, дуреха. – Сказала Агата грубовато, как и прежде. – Что опять? Тебя отец обидел?

Я с недоумением взглянула на нее, прекратив плакать. Агата с легкой улыбкой смотрела на меня.

– Отец мертв. – Тихо сказала я. – И мама. Они погибли.

– Ты совсем сдурела? – Нахмурилась Агата. – Мы ужинали только… Ты чего?

– Очнись. – Еще тише сказала я, садясь ближе так, чтобы меня освещал тусклый свет лампы на прикроватной тумбочке. – Посмотри на меня.

– Я вижу. – Ее взгляд стал грустным. – Шрам ужасный. Прости.

Она тронула пальцем мой шрам над бровью. И неожиданно стала плакать. Сначала тихо, потом все сильнее. Я испугалась, что бабушка услышит. И обняла ее, прижав голову к груди. Агата тряслась от слез. А затем все прекратилось так же мгновенно, как и началось. И вот она уже снова улыбается.

– Я хочу поиграть. – Говорит она, наклоняя голову и сверкнув зелеными глазищами, в которых блестело и переливалось всеми гранями безумие. Прилив близко. И мне надо многое узнать до него.

– Хорошо. – Сказала я, отпуская ее плечи. – Вопрос и ответ?

– Это как? – Озадаченно взглянула на меня Агата.

– Я задаю вопрос, ты говоришь ответ. И наоборот.

– Ну давай. – С нарастающим раздражением ответила Агата. Надо спешить.

– Ты положила картину на мою кровать?

– Да, я. А почему ты не пришла даже поздороваться? – Вместе с раздражением к Агате стал возвращаться разум.

– Вот вспомнила все и пришла. Это был твой вопрос. – Улыбнулась я. – Теперь снова я. Как произошел пожар?

Агата молча смотрела на меня. В ее глаза вернулась осознанность. По лицу прошла волна от растерянности, недоумения и грусти. Она приблизилась ко мне и в шоке разглядывала мое лицо.

– Ты уже взрослая… Боже. Алиса. Наконец-то ты пришла. Я так скучала.

И Агата обняла меня со всей силой. Я почувствовала, что задыхаюсь в ее объятьях и аккуратно отстранилась, улыбаясь. Благо вместо прилива вернулся разум. Я и забыла, что у нее так было всегда. Забыла, что она болеет. И что совершенно непредсказуема.

– Я тоже скучала, моя волшебница сестра. – Сказала я, погладив ее по щеке не без некоторой опаски. – Ты стала такой красивой.

– Ты тоже. – Улыбнулась Агата. – Господи, я так хотела… Все эти годы. Сколько лет прошло? Мне так было больно… Я так виновата.

Она вновь всхлипнула, и я поняла ее без слов. Я чувствовала то же самое. Все эти годы мне безумно ее не хватало. Не хватало этой мягкой, теплой Агаты, моей старшей сестры. А теперь неизвестно, как восстановить те моменты, которые мы так и не прожили. Как заполнить пустоту семейных праздников, отсутствие телефонных звонков, ее советов, с каким мальчиком мне не стоит гулять? Как вернуть семью, истлевшую в пожаре? Я мотнула головой, не отводя от нее взгляда. И почувствовала, что она понимает меня.

– Мы попытаемся все вернуть на свои места. – Решительно произнесла я сквозь слезы. – Мы еще можем тебя вылечить. А потом вернуться домой.

– Вылечить? Погоди. Домой? – Резко насторожилась Агата. – Ты имеешь в виду то самое место? На холме, в лесу?

– Да, я имею в виду наш дом. – Мягко сказала я.

– Я ненавижу этот дом. – Вскрикнула Агата. – Я не хочу туда. Я потеряла там все.

– Тише, тише. – Я гладила ее по спутанным длинным волосам. – Это все в прошлом. Этот дом теперь снова тот самый, в котором мы все были счастливы.

Агата со слезами на глазах замотала головой.

– Нет. Это дом, в котором я тебя потеряла. Навсегда. Он разлучил нас. И он сделал меня чудовищем.

– Ты не чудовище. – В некоторой растерянности произнесла я.

– Ты просто не знаешь, что я сделала. – Сказала Агата, опустив голову.

Ее волосы медным полотном закрыли половину лица, и только один глаз смотрел на меня. И я, похолодев, поняла, о чем она говорит. Мне захотелось кричать. Но я молча покачала головой, взглядом умоляя ее переубедить меня. Я физически хотела, чтобы она сказала, что не делала этого. Но хищный блеск глаза лишь подтверждал мои домыслы.

– Я это сделала. Я во всем виновата. – Прошептала Агата. – Я расскажу, с чего все началось.

2 июля 1995 год

Один из тех бесценных жарких дней, которых так мало летом в Карелии. Прохладная, текучая вода огромного пруда манила, переливаясь на солнце. Пахло лесом и травой. Летом с сосновым привкусом. Счастьем. Отец сидел у пруда, кидая камешки вдаль. Его глаза цвета тропической листвы лучились совершенно детской радостью. И Агата невольно засмеялась.

– Пап, мы словно сбежали! – Крикнула она, плескаясь в свежей и пахучей воде пруда.

– Ну, мама уехала, так что имеем право. – Улыбнулся отец, подмигнув ей.

Агата вдохнула полной грудью летний теплый воздух. Она с тоской посмотрела вдаль озера. Как же ей хотелось искупаться. Сделав самый невинный вид, Агата повернулась к отцу.

– Пап, я плыву вон туда. – Она ткнула пальцем на камень, видневшийся в паре метров от берега. – Хорошо?

– Ох, какая ты деловая. – Засмеялся отец. – Нет, нельзя. Ты простудишься.

– Ну пааап. – Заканючила Агата, кружась вокруг него. – Я быстро. Туда и обратно.

– Нет. Я запрещаю.

Агата недовольно фыркнула. Ну вот, день свободы и тот оказался полон запретов. Она забурчала под нос и вышла на берег. Сев на траву, обхватила колени руками и устремила взгляд в пронзительную синеву горизонта, где вода почти соприкасалась с небом. Настроение у нее резко ухудшилось.

Телефон отца резко запиликал, и они оба встрепенулись, встретившись взглядами, как заговорщики. Агата взглядом умоляла его не брать трубку. “Я должен”, – одними губами ответил отец. Агата скорчила недовольную рожицу. Отец с укоризной посмотрел на нее. И взял трубку.

“Конечно, вечная работа, а жена с дочкой брошены”, – подумала Агата словами мамы. И уткнулась подбородком в колени. Магия дня окончательно нарушена. Слушая разговор отца по телефону, Агата пальцем на ноге ковыряла траву.

Голос отца все отдалялся. Агата оглянулась назад. Отец ушел уже прилично в лес. Может, пока он не видит, сплавать до камня? Да, последует выговор, и мама будет долго причитать, когда узнает. Но разве она не заслужила хоть мгновения счастья? Да и в конце концов, отцу просто не до нее. Он может даже не узнать.

Она уже приготовилась снять платье, как отец быстрыми шагами приблизился к ней. Он выглядел встревоженным, сжимая в руке телефон. Агата взглянула на него невинным взглядом, надеясь, что он не разгадал ее планов.

– Милая, я должен отдать один документ по работе, сбегаю быстренько к дому и вернусь. – Виновато произнес отец. – Ничего не делай, жди меня, хорошо?

Агата почувствовала возбуждение. Вот оно! Пока он бегает, она сможет искупаться и лето не будет настолько пресным. И Агата с равнодушным видом кивнула. Отец уже бежал в сторону дома, когда она сняла платье, оставшись в одних трусиках. И ступила в воду. Прохладная.

Впрочем, они купались в фонтане в парке недалеко от школы в самом начале лета. И там вода была в сто раз холоднее, что ее ничуть не испугало. Агата хорошо плавала и задерживала дыхание на спор дольше всех. Даже соседских мальчишек, Витьки и Артура, которые были уже во втором классе. А Агата только пойдет в первый. Так что она, как говорили соседки, плавала как рыба в воде.

И Агата смело зашагала дальше. Когда уровень воды достиг груди, девочка сделала глубокий вдох и поплыла. Она смотрела на то, как солнце бликами переливалось по воде. Чувствовала илистый запах из глубины пруда. Ощущала всей кожей прикосновение мягкой и свежей воды. Ее руки сильно и уверенно разрезали водную гладь. И она прикрыла глаза, уплывая все дальше и дальше.

Агата открыла глаза, почувствовав под ногами ледяную воду. Это означало, что она уже заплыла далеко от берега. Почти к центру пруда. Агата встревоженно заболтала ногами и огляделась. Она уже далеко уплыла от камня. Девочка почувствовала, как бьется ее сердце. “Главное не паниковать”, – вспомнила она слова инструктора в бассейне, в который ходила почти год.

Мощными гребками Агата задвигалась к берегу. Теперь озеро не казалось настолько дружелюбным. Вода становилась все холоднее и противилась ее движениям. Агата почувствовала, как тяжелеет правая нога. До камня оставалось десять метров. Еще чуть-чуть и она сможет коснуться дна.

Агата почти доплыла до камня и попробовала наступить на дно. Не нащупав его ногой, она в панике забила руками по воде, чувствуя, как теряет контроль над телом. Правая нога онемела и Агата стала падать под воду. Она не успела даже сделать вздох, погрузившись в пучину мутно-зеленой густой воды. “Помогите”, – мелькнуло в голове прежде, чем она потеряла сознание.

И больше это сознание к ней так и не вернулось. Отец вернулся через пять минут после того, как она утонула. Обнаружив тело дочери, он сразу вызвал скорую и сделал ей вентиляцию легких. Врачи приехали еще через пятнадцать минут. И они сразу сказали обезумевшему от горя отцу:

– Она слишком долго пробыла без кислорода. Молитесь, чтобы она очнулась. Но если очнется, нарушения могут быть необратимыми.