Часть 2.

«Фактор Трампа»: мировая экономика

«Фактор Трампа» и мировая экономика

Я уже писал, что в своих предвыборных заявлениях Трамп фактически провозгласил переход Америки с рельс «банковского капитализма» на рельсы «промышленного капитализма». Это очередь серьезное заявление, и его практическая реализация потребует неимоверных усилий. Такой переход или даже попытки перехода неизбежно окажут влияние не только на экономику США, но также всю мировую экономику.

Трамп совершенно четко и внятно провозгласил, что в случае его победы прекратятся дальнейшие переговоры по трансатлантическому инвестиционному и торговому партнерству – всеобъемлющему соглашению между Америкой и Европейским Союзом. Также, согласно обещаниям Трампа, будет поставлен крест на транстихоокеанском партнерстве.

Предварительное соглашение по второму партнерству было подписано 12 государствами в Атланте (США) в октябре прошлого года. Однако это соглашение до сих пор не вступило в силу, поскольку не было ратифицировано участниками. Вашингтон на протяжении двух сроков пребывания Барака Оба-мы на посту президента США напрягался, добиваясь подписания и вступления в силу соглашений по двум партнерствам. До финиша Обаме дойти не удалось.

Трамп обозначил свою позицию следующим образом: торгово-экономические отношения США с остальным миром будут строиться путем заключения двухсторонних соглашений. С учетом такой стратегии Вашингтону не очень-то нужна будет и Всемирная торговая организация (ВТО) ее избыточным тарифным либерализмом. Хотя Трамп нигде не использовал слово «протекционизм», но фактически именно он станет основным принципом внешнеэкономической политики Вашингтона. Занимаясь бизнесом, Трамп привык «отжимать» по максимуму своих партнеров. Естественно, он их отжимал поодиночке, одного за другим. И в сфере международной торговли Трамп планирует «отжимать» партнеров США поодиночке, на основе двухсторонних соглашений.

Напомню, что на протяжении целого века (с начала Первой мировой войны) Америка занимала первое место по оборотам международной торговли, имела звание «мировой торговой державы». Лишь в 2014 году Америку по этому показателю обошел Китай. Примечательно, что до начала 70-х годов прошлого века Америка имела активное сальдо торгового баланса (превышение экспорта над импортом). Затем образовался небольшой минус, который к сегодняшнему дню достиг астрономических размеров. По данным министерства торговли США, дефицит торгового баланса США в 2015 году составил 736,2 млрд. долл. А вот список стран, торговля с которыми была наиболее дефицитной для США в 2015 году (дефицит баланса взаимной товарной торговли, млрд. долл.): КНР – 365,7; Германия – 74,2; Япония – 68,6; Мексика – 58,4; Вьетнам – 30,9.

Америка до поры до времени не очень переживала по поводу таких гигантских дефицитов, поскольку она закрывала их с помощью «печатного станка» Федеральной резервной системы. В обмен на поступающее оборудование, потребительские товары, сырье, продовольствие Америка передавала другим странам «зеленую бумагу». Запасы этой «зеленой бумаги» в других странах измеряются триллионами долларов. Впрочем, они возвращались (и продолжают возвращаться) в Америку, обмениваясь на казначейские облигации США. С помощью них власти США закрывали (и продолжают закрывать) еще один дефицит – дефицит федерального бюджета. Фактически действует механизм почти беспроцентного и бессрочного кредитования Америки остальным миром. Этот механизм – важная часть общего механизма функционирования банковского капитализма США. Но этот механизм имеет ограниченный ресурс эксплуатации. Ограничением выступает государственный долг и государственный бюджет. Долг не может расти бесконечно, потому что он требует обслуживания (погашение процентов). Даже если процентная ставка по долгу будет равна 1 проценту, рано или поздно процентные платежи сожрут весь федеральный бюджет США. Об этом Трамп громогласно заявил этим летом и пообещал, что остановит рост долговой пирамиды США. Более того, он постарается ее демонтировать, начав переговоры с другими государствами о реструктуризации долга.

Модель банковского капитализма имеет ограниченный ресурс, и Трамп это прекрасно понимает. Он не только хочет вернуть Америке миллионы рабочих мест, которые уплывают в Китай, Мексику, Германию, Японию и десятки других стран мира. У него задача более серьезная – спасти американский капитализм в любом его виде. И он делает ставку на промышленный капитализм, который имеет больший запас прочности, чем банковский.

«Фактор Трампа» в сфере экономики – прежде всего, «фактор протекционизма». Причем его действие, наверняка, будет заразительным. Эпидемия протекционизма может захватить всю мировую торговлю. Просчитать все долгосрочные последствия указанного фактора достаточно сложно. Можно уверенно сказать, что протекционизм Трампа резко обострит американо-китайские отношения. Китайская экономика даже с громадным активным сальдо торговли с Америкой в прошлом году продемонстрировала свою неустойчивость. Размер суммарной задолженности китайской экономики приближается к 300% ВВП. Чтобы обсуживать такой гигантский долг, необходимо обеспечивать прирост ВВП как минимум на 6-7% в год. Уже давно большая часть прироста ВВП Китая создается за счет активного сальдо внешней торговли. Если активное сальдо в торговле с США упадет даже на 10-20%, это уже будет чувствительный удар по китайской экономике. Если оно исчезнет вообще, это будет полный нокдаун. Трамп может своим протекционизмом запросто спровоцировать кризис в Китае. А далее вступит в действие «механизм домино». Мировая экономика (включая экономику США) будет накрыта второй волной финансового кризиса. Безусловно, фактор протекционизма резко обострит и без того непростые политические отношения между Пекином и Вашингтоном.

«Фактор протекционизма» серьезно отразится на отношениях Америки с Европой. Уже много сказано и написано относительно того, что Европа ведет себя чрезмерно послушно, выполняя многие указания Вашингтона. Отчасти такое холуйское поведение Европы можно объяснить тем, что она за свое послушное поведение получает неплохую плату. В виде активного сальдо торговли с Америкой. Последние годы оно находилось в районе 100 млрд. долл. Если Европа лишится такого вознаграждения, можно предполагать, что стимулов идти в фарватере американской политики у нее явно поубавится.

Для Европы наступят тяжелые времена. Далее заработает механизм «цепной реакции». Европа попытается компенсировать свои торговые потери на американском направлении за счет других торговых партнеров. Например, за счет соседней Украины. Она, как известно, с 1 января 2016 года имеет в торговле с Европейским Союзом «особый режим» (режим «зоны свободной торговли»). Правда, за 10 месяцев этого года, как свидетельствует статистика ЕС и Украины, «незалежная» никаких «пряников» от Европы не получила. Думаю, что через некоторое время под действием «фактора Трампа» она будет получать от Европы лишь «горькие пилюли» в виде растущего дефицита торгового баланса.

Еще одним важным проявлением «фактора Трампа» в экономике может стать «фактор процентной ставки». Трамп многократно критиковал президента Барака Обаму и председателя ФРС США Джанет Йеллен, что они в угоду демократического кандидата Хиллари Клинтон держат базовую ставку Федерального резерва почти на уровне плинтуса (0.25-0,50%). Деньги в Америке почти бесплатные, что создает иллюзию здоровья американкой экономики. Деньги должны иметь свою цену, иначе это уже не капитализм. Дональд Трамп гневно осуждал «денежный коммунизм», который установился в Америке после финансового кризиса 2007-2009 гг. Тем более, что благами этого «денежного коммунизма» пользуется не народ Америки, а банки Уолл-стрит, которые пускают бесплатные деньги на спекуляции и надувание новых «финансовых пузырей». В декабре будет очередное (последнее в этом году) заседание Комитета ФРС по операциям на открытом рынке, где опять будет рассматриваться вопрос о базовой ставке. Пока еще председательствовать будет Джанет Йеллен. Думаю, что на этот раз она проголосует за повышение ставки. Благо, выборы уже позади. Да и покинуть кресло председателя, вероятно, придется в начале следующего 2017 года. Думаю, что Трампа еще не будет в Белом доме, а фактор Трампа уже начнет действовать. Повышение процентной ставки, безусловно, отразится на всей мировой экономике. Оно приведет к повышению процентных ставок по банковским кредитам и депозитам, по казначейским и другим бумагам с плавающими ставками, по другим финансовым инструментам. Активизируется приток капитала в американскую экономику, начнется повышение курса доллара США. Наоборот, в других странах будет зафиксировано усиление оттока капитала, произойдет снижение валютных курсов национальных денежных единиц. Но это лишь начало. Когда штурвалы Федерального резерва и Казначейства США возьмут в свои руки люди из команды Трампа, можно ожидать последующих повышений базовой ставки ФРС и процентных ставок по казначейским бумагам. Это, в свою очередь, может породить такие развороты в международном движении капитала, последствия которых с трудом поддаются просчету. Риск того, что начнется вторая волна финансового кризиса, резко возрастает.

Что касается команды Трампа, то думаю, что они прекрасно понимают и просчитывают эти риски. И думают о том, как защититься от второй волны мирового финансового кризиса. Полагаю, что если команда Трампа скажет «А», ей придется сказать также «Б». Под буквой «А» я имею в виду политику торгового протекционизма. А под «Б» – введение ограничений на движение капитала. Мировой опыт показывает, что то и другое обычно идет в паре. Говоря о контроле в области движения капитала, я имею в виду не только импорт капитала (ограничения и запреты на импорт «горячих», «коротких», «спекулятивных» денег), но и на экспорт капитала. Напомню, что в 1963 году президент Джон Кеннеди пытался остановить начавшийся процесс деиндустриализации Америки путем повышенного налогообложения доходов, получаемых американскими корпорациями от своих зарубежных инвестиций. Тогдашний президент пытался остановить отток капиталов из страны, заставить их работать на американскую экономику. Это намерение вступило в разрез с интересами американских олигархов. Как мы знаем, им тогда удалось победить. После убийства Кеннеди ни один последующий президент не рисковал поставить заслон на пути движения капитала. Интересно, рискнет ли Дональд Трамп?

И еще одна деталь, повышение процентной ставки неизбежно сделает процентные расходы (расходы на обслуживание долга правительства) главной статьей федерального бюджета. Чтобы как-то их уменьшить, команда Трампа вынуждена будет начать переговоры с держателями казначейских бумаг США о реструктуризации государственного долга США. Раньше такие переговоры вели такие страны, как Аргентина, Украина или Греция. Сегодня в такой непопулярной роли может выступить Америка. Наконец, фактор Трампа в экономике может проявиться в виде срочных мер по наведению порядка в банковском секторе экономики. Я уже обращал внимание на то, что Трамп на одно из первых мест своей программы поставил требование восстановить закон Гласса-Стигалла. Это был один из первых законов, которые подписал в 1933 году тогдашний новый президент США Франклин Рузвельт. Цель закона развести кредитные и инвестиционные операции банков, не позволить банкам использовать средства клиентов для игры на финансовых рынках. Мир банков США с тех пор разделился на депозитно-кредитные организации (коммерческие банки) и инвестиционные банки. В 1999 году президент Билл Клинтон подписал закон об упразднении закона Гласса-Стигалла. Против такого решения протестовали многие политики и здравомыслящие бизнесмены, но банки Уолл-стрит эффективно контролировали президента Клинтона и продавили нужное им решение. Америка после этого на всех парах понеслась к финансовому кризису 2007-2009 гг.

Нынешняя инициатива Трампа восстановить закон Гласса-Стигалла – попытка остановить экономику США, которая опять несется к финансовому кризису. Вернее – ко второй серии перманентного финансового кризиса. Эксперты совершенно справедливо говорят, что он будет перманентным до тех пор, пока не будет восстановлен закон Гласса-Стигалла. Уже сегодня относительные показатели различных видов долгов американкой экономики превышают значения аналогичных показателей 2007 года (накануне первой серии кризиса). Принять закон надо было еще «вчера». Никто не может сказать, когда лопнут новые «финансовые пузыри», которые банки Уолл-стрит успели надуть во время президентства Обамы. А если они лопнут, то в болото кризиса погрузится не только экономика США, но и вся мировая экономика. Мне кажется, что Трамп понимает масштабность нависшей угрозы. Поэтому принятие закона о разделении кредитных и инвестиционных операций американских банков может стать одной из первых и приоритетных инициатив нового обитателя Белого дома.