Иррациональный мир экономики и финансов

«Плохой» банк – новый способ спасения Европы

В прошлом году Европейская банковская администрация (European Banking Authority – ЕВА) провела оценку финансового положения ведущих европейских банков (всего 51 организация) с помощью так называемых «стресс-тестов». В конце июля 2016 года ЕВА обнародовала результаты тестов, резюмировав, что состояние проверявшихся банков в целом «удовлетворительное». Конечно, некоторые банки по показателю достаточности капитала находились близко от минимально требуемого норматива (4,5%). Среди них такие гиганты, как австрийский Raiffeisen (6,12%), ирландский Bank of Ireland (6,15%), испанский Banco Popular (6,62%), итальянский Unicredit (7,1%), британский Barclays (7,3%), немецкий Commerzbank (7,42%), французский Socete Generale (7,5%), немецкий Deutsche Bank (7,8%), испанский Criteria Caixa (7,81%) и австрийский Erste Group (8,02%). Впрочем, два банка оказались все-таки ниже «красной» черты: итальянский Banca Monte dei Paschi di Siena (BMPS) и ирландский Allied Irish Banks. Причем итальянский банк вообще находился в состоянии, близком к дефолту.

Впрочем, эксперты обратили внимание, что отчет ЕВА приукрашивал реальную картину в банковском секторе Европейского Союза. Во-первых, ЕВА понизила планку норматива по капиталу. В предыдущем стресс-тесте минимальный показатель достаточности капитала был равен 5,5%. Во-вторых, в стресс-тесте не участвовали банки Греции и Португалии, состояние которых оставляет желать много лучшего. В-третьих, участие в стресс-тесте было добровольным. Те банки, которые боялись опозориться, от оценки воздержались. А ведь в Европейском Союзе только так называемых «системообразующих» банков, по оценкам ЕЦБ и ЕВА, насчитывается не менее одной сотни. Выражаясь языком социологии, результаты тестирования оказались не вполне «репрезентативными».

Примечательно, что летом прошлого года Международный валютный фонд дал альтернативную оценку состояния банковской системы ЕС. Перспектива европейской банковской системы, которую нарисовал МВФ, крайне мрачна: в ближайшие годы примерно треть европейских банков должны «умереть». Для сравнения: в США на «смерть» обречена примерно четверть банков. Обратим при этом внимание на то, что банковская система Евросоюза располагает активами, равными 31 трлн. долл., а банковская система США – только 16 трлн. долл. Получается, согласно оценкам МВФ, что в ближайшие годы Евросоюз потеряет банки с совокупными активами, превышающими 10 трлн. долл., а США – лишь 4 трлн. долл. Короче говоря, европейская банковская система менее устойчива, чем американская, а возможные ущербы для Европы в случае банковского кризиса будут более тяжелыми, чем для США.

Новые данные, проникающие в СМИ, заставляют усомниться в объективности упомянутого выше «глянцевого» отчета ЕВА о результатах стресс-тестирования европейских банков. На днях агентство «Рейтер» опубликовало фрагменты внутренних документов ЕС о возможных последствиях планируемого сворачивания программы количественных смягчений, реализуемой Европейским центральным банком. Одно из ожидаемых последствий – резкое увеличение так называемых «плохих» кредитов в портфелях европейских банков. «Плохие» кредиты – те, которые банки, скорее всего, вернуть не смогут. Даже в случае взысканий, накладываемых на должников, полное удовлетворение требований по таким кредитам проблематично. В лучшем случае можно рассчитывать на частичное удовлетворение, да и то не сразу (учитывая довольно длительные процедуры взыскания в Европейском Союзе). Явным признаком того, что кредит стал «плохим», является просрочка должником в выполнении своих обязательств перед банком-кредитором (обслуживание долга в виде выплаты процентов и погашение основной суммы долга). Довольно часто сегодня термин «просроченный кредит» становится синонимом «плохого кредита».

На сегодняшний день абсолютный объем «плохих» кредитов банков ЕС оценивается в 1 трлн. евро (примерно 1,1 трлн. долл. США). Они быстро росли после финансового кризиса 2007-2009 гг., но программа «количественных смягчений» ЕЦБ несколько маскировала нарастающие риски банковского сектора ЕС. Программа в этом году пролонгирована (по крайней мере, до 31 декабря 2017 года). Но объемы скупки бумаг Европейским центральным банком уже в апреле должны уменьшиться на четверть (до 60 млрд. евро в месяц). Рефинансировать долги по «плохим» кредитам будет сложнее. Да и общая экономическая ситуация в Европейском Союзе может осложниться, что неизбежно затронет и банки. Конечно, многие европейские банки рассчитывают, что в случае завершения программы количественных смягчений процентные ставки по банковским операциям повысятся, но, скорее всего, возможные выгоды от этого для банков будут «съедены» ухудшением общей экономической конъюнктуры.

Следует отметить, что помимо просроченных и безнадежных кредитов в портфелях европейских банков имеется гигантское количество других «плохих» активов. В первую очередь, это долговые бумаги – ипотечные, а также казначейские облигации ряда стран, находящихся на грани дефолта (например, греческие). Такие активы еще называют «токсичными».

7-8 апреля на Мальте будет проходить встреча министров финансов стран-членов ЕС. Предполагается, что на ней и будет заслушиваться вопрос о том, как бороться с ростом «плохих» кредитов. Судя по всему, информация, которую опубликовало агентство «Рейтер», – часть доклада, подготовленного к указанной встрече.

Ситуация с «плохими» кредитами сильно варьирует по отдельным странам ЕС. Хуже всего положения греческих банков, в кредитных портфелях которых доля «плохих» кредитов приближается к половине (47,5%). В некоторых других странах эта доля составляет (%): Португалия – 19; Италия – 17,5; Испания – 6. В целом по Европейскому Союзу этот показатель равен примерно 5%. Одной из наиболее благополучных является банковская система Германии, где показатель равен примерно 2 процентам. Для сравнения, по данным Всемирного банка, в кредитных портфелях банков США и Японии на «плохие» кредиты приходится 1-1,5%.

Не исключается, что на Мальте большое внимание будет уделено такому способу борьбы с «плохими» кредитами, как создание «плохого» банка. Напомню, что в конце января председатель EBA Андреа Энриа заявил, что проблема «плохих» кредитов требует срочного решения, и предложил создать «плохой» банк еврозоны, который будет покупать просроченные кредиты. Он должен финансироваться на бюджетные средства и покупать кредиты «по их экономической» стоимости (цене), которая будет устанавливаться в ходе оценки должника (предполагается, что «экономическая» цена будет выше «рыночной»). По предложению Андреа Энриа, «плохой» банк должен будет способен купить до четверти просроченных кредитов у банков евро-зоны. Предложение о создании «плохого банка» поддержал председатель Европейского стабилизационного механизма (ЕСМ) Клаус Реглинг.

У EBA нет полномочий учредить такую структуру самостоятельно, необходимо одобрение властей ЕС и стран еврозоны. Эксперты полагают, что встреча министров финансов Евросоюза и станет первым шагом по созданию европейского «плохого банка».

Идея создания «плохого» банка в Европе родилась не на пустом месте. Она активно обсуждалась в конце прошлого – начале нынешнего десятилетия в контексте поиска путей преодоления последствий финансового кризиса 2007-2009 гг. Впрочем, и тогда идея «плохого» банка уже не была абсолютно новой, в мире уже имелось некоторое количество прецедентов. В США в 1988 году Mellon Bank перевел безнадежные кредиты на 1,4 миллиарда долларов в «плохой» банк Grant Street National Bank. Затем «долговую помойку» ликвидировали, а Mellon Bank удалось остаться на плаву. В конце 1980-х – начале 1990-х годов острый кризис в США переживали ссудно-сберегательные кассы. В их портфелях накопилось плохих жилищных кредитов на сумму, эквивалентную 8% ВВП США. Они были переведены в специальную организацию Resolution Trust Corporation, получившую государственную поддержку. На некоторое время создавались, а потом ликвидировались «плохие» банки в Финляндии (1990 г.) и Швеции (1992 г.). Так, правительство Швеции для спасения зашатавшейся банковской системы страны создало два «плохих» банка – Securum и Retriva. В них были перемещены «плохие» активы крупных кредитных организаций – Nordbanken и Gotabanken соответственно. В обмен на вывод «плохих» активов Nordbanken и Gotabanken были национализированы. «Плохие» банки постепенно распродали и списали полученные активы по рыночным ценам (то есть с убытком) и закрылись. Что касается Nordbanken и Gotabanken, то эти банки, освободившись от «токсичных» активов, стали оживать. Через некоторое время они стали прибыльными и потом были приватизированы.

Схемы создания и функционирования «плохих» банков были разными. В любом случае они были призваны спасать один или несколько «избранных» банков и получали «благословение» со стороны финансовых регуляторов. В одних случаях спасение, в конечном счете, происходило за счет налогоплательщиков (если «плохой» банк получал государственную поддержку); в других – за счет клиентов «плохого» банка, которого «приговаривали» к ликвидации. В одних случаях «плохие» банки специально создавались, в других случаях та или иная кредитная организация назначалась на роль «плохого» банка.

Кстати, примером «плохого» банка можно считать и печально знаменитый американский банковский гигант «Леман Бразерс» (Lehman Brothers), который, как известно, обанкротился в 2008 году. По мнению многих экспертов, «Леман Бразерс» был выбран на роль «плохого» банка на «общем собрании» банкиров Уолл-стрит. После принятия такого решения все «токсичные» активы с банков Уолл-стрит (в них преобладали ипотечные бумаги) были перегружены на «Леман Бразерс», и он моментально пошел на дно.

Во время финансового кризиса 2007-2009 гг. в США собственный «плохой» банк создал один из крупнейших банков Уолл-стрит Citigroup. В 2009 году активы Citigroup были разделены на «хороший» банк Citicorp (розничные и корпоративные операции) и «плохой» банк Citi Holdings (брокерские операции и управление активами). На баланс последнего были выведены все «токсичные» активы (прежде всего, ипотечные бумаги). Citigroup получила массированную государственную поддержку, в том числе гарантии для Citi Holdings, взамен передав государству 36% акций. В дальнейшем государственная помощь была возвращена, акции приватизированы. Citi Holdings продолжал заниматься «токсичными» активами, пытаясь привести их в порядок. Те активы, которые удавалось восстановить, передавались в Citicorp, остальные приходилось списывать в убытки. В прошлом году было принято решение о ликвидации Citi Holdings .

В Европе в разгар финансового кризиса 2007-2009 гг. целый ряд стран планировал создание «плохих» банков. Например, в начале 2009 года план учреждения нескольких таких банков обсуждался в Германии. К тому времени на выкуп «плохих» активов банков страны правительством было израсходовано как минимум 80 млрд. долл. Обсуждавшийся план предусматривал выделение из казны еще 200 млрд. долл. на создание и поддержку «плохих» банков. Федеральный канцлер ФРГ Ангела Меркель выступила тогда против подобного разбазаривания бюджетных денег. В конце концов, в Германии был создан лишь один «плохой» банк регионального значения.

В ряде стран Европы некоторые банки и финансовые организации де-факто выполняют функции «плохих» банков. Они в основном специализируются на приобретении бумаг, привязанных к ипотечному рынку. Крупнейшим таким банком считается испанский Sareb. В начале 2013 года правительство Испании национализировало четыре коммерческих банка, при этом на баланс Sareb были переведены ипотечные кредиты и ипотечные бумаги на сумму 36,7 млрд. евро. Под контроль испанского «плохого» банка уже в середине 2013 года было передано около 107000 единиц недвижимости, в их числе: частично построенные гостиницы, квартиры, земля и 76000 пустых домов.

Похожими «накопителями» «плохих» активов рынка недвижимости в Европе являются Nama, национальное агентство Ирландии по управлению активами; французская инвестиционная компания Unibail-Rodamco; французский фонд Foncière des Régions и т.д.

Хорошо известно, что в Европе в особо тяжелом положении находится банковская система Италии. В начале прошлого года был обнародован план создания «плохого» банка страны для абсорбции «плохих» кредитов и различных «токсичных» активов итальянских банков. Однако этот план был отложен в связи с подготовкой референдума по вопросу реформирования системы государственного управления Италии. После декабрьского референдума и смены правительства в Италии к плану «плохого» банка пока не возвращались.

Что касается плана создания общеевропейского «плохого» банка, предложенного ЕВА, то он вызвал оживленную дискуссию в ЕС и выявил острые противоречия по данному вопросу. Естественно, что в таком банке заинтересованы, прежде всего, страны с наиболее слабыми банковскими системами. Это Греция, Италия, Португалия, Испания. А вот Германия – против. Во-первых, потому, что доля «плохих» кредитов в портфелях немецких банков весьма умеренная (2-2,5%). Во-вторых, потому, что деньги на создание и поддержание «на плаву» общеевропейского «плохого» банка придется платить все той же Германии. Можно ожидать, что на Мальте в начале апреля на встрече министров финансов Евросоюза немецкий министр Вольфганг Шойбле будет напоминать своим коллегам о тех правилах, которые были одобрены «Большой семеркой», «Большой двадцаткой», Европейским Союзом в 2009-2010 гг. Среди таких правил – запрет на поддержку банков за счет государственной казны. А ведь проект общеевропейского «плохого» банка – лишь новый вариант слегка закамуфлированной системы спасения банков за счет налогоплательщиков. Причем спасать итальянские, греческие или португальские банки придется немецкому налогоплательщику.