12
Трев припарковался в аллее близ О'Кейси. Лучи фар выхватили из темноты тело мужчины с топором. Он выключил их, заглушил двигатель и сунул ключи в карман джинсов.
- Не зависните там надолго, хорошо? - попросила Лиза.
- Постараюсь управиться так быстро, как только возможно.
Он схватил ружье и вылез в дождь. Тот, к слову, успел притихнуть. Теперь, скорее, мягкий душ, чем хлещущий безжалостный поток.
Идя по улице, он тщательно избегал луж. Хоть он и не проверял подошвы - был уверен в том, что за время носки в резине появились трещины, и достаточно глубокие. Так что в лужи глубиной больше полудюйма наступать по меньшей мере рискованно.
Да не все ли равно. Если я не сменю обувку на что-то покрепче, я так или иначе промочу ноги - вопрос только во времени.
Ступив в аллею, он глянул по сторонам. Тело - на обочине справа, поодаль. За припаркованную машину скользнула какая-то тень - но разделяла ее с Тревом такая солидная дистанция, что можно было ни за что не волноваться.
Взяв влево, он зашагал к О'Кейси.
Он уже знал, что там, внутри. И ему не хотелось смотреть на все эти тела снова. Наверное, в каждом магазине на Третьей сыскался бы телефонный справочник. Он мог зайти в любой и поискать адрес Чайди. Но Трев не знал, что найдет там. А сюрпризов не хотелось.
Ступив под навес О'Кейси, он подождал некоторое время, радуясь, что капли дождя больше не бьют по нему. Сделал несколько глубоких вдохов. Усталости не было - лишь некоторая опустошенность.
Что-то стекло вниз по его шее.
Душа ушла в пятки.
Только не это, Господи!
Еще одна капля сбежала вниз.
И он понял, что это всего лишь пот.
Издав тихий, сухой смешок, он вошел в пиццерию.
Оглядел тела. Все те же, все так же. Направился к кухне, преступая через останки человеческие и разбитое стекло, стараясь не поскользнуться на влажном полу. С каждым движением новые струйки пота сбегали по его шее и лицу.
Наверное, Трев и раньше потел, как свинья, просто не обращал внимания. С волос на затылке текло. Пластиковые мешки для мусора липли к коже. Только носки и нижнее белье сдерживали его от полного заключения в цепкий, скользкий полиэтилен. Правда, и они вымокли.
Ему до скребучей тоски захотелось сорвать с себя все эти проклятые обертки и почувствовать кожей прохладный ветерок. Раздеться до трусов и остаться здесь. Выпить пива. Заесть пиццей. И ни за что не выходить обратно под дождь.
Вид тела женщины, лежащей на столе, быстро положил конец этим мыслям.
Она выглядела так же, как Морин.
Трев остановился рядом с ней, опустив голову, сморгнул пот с глаз и внимательно осмотрел ее волосы. Вот они, светлые пряди.
А что, если Морин покрасилась в блондинку?
Треву захотелось отыскать влажную тряпку и тереть ее волосы до тех пор, пока он стопроцентно не убедится, что они не крашеные. Не темно-рыжие под всей этой белизной.
Не сходи с ума. Это не она.
Хватит терять время.
Трев вошел в кухню, снял шляпу Паттерсона и набросил на голову капюшон. Свежий воздух давал прекрасные ощущения. Он поставил ружье к прилавку и надел на дуло шляпу.
Посмотрел на тело отца Морин.
Бедняжка. Лишилась обоих родителей.
И сама сейчас, вполне возможно, мертва.
Трев быстро отвернулся и поспешил к телефону. Раскрыл справочник. С его пластиковых рукавиц на страницы капало черным. Он искал букву «Ч».
Чайди, Кларенс, как выяснилось, жил на Фэрмонт-авеню, 4538. Запомнив адрес, он принялся искать букву «О» и вышел на домашний номер Лиама. Схватив трубку, он взял ручку, которой уже нажимал до того клавиши и набрал нужные цифры.
Первый гудок.
Ответь, ответь, пожалуйста! Давай, Морин!
Может быть, она отходила в душ тогда.
Одиннадцатый гудок. И - трубку сняли.
Слава Богу!
- Морин?
Молчание в ответ.
- Морин? Это Тревор Хадсон.
- Привет, Тревор, - oтветил женский голос.
Низкий, хриплый и явно не принадлежавший Морин.
- Кто это?
- Это я. Морин.
Волосы у него на затылке встали дыбом.
- Приходи, сладенький. Тут так одиноко. Составишь мне компанию.
Он закрыл глаза, чувствуя, как остатки воздуха покидают легкие.
- Ты там одна?
- Разумеется, дорогуша.
- Там, где ты, есть тела?
- Есть одно. Мое. И ему одиноко, Тревор. Очень-очень.
- Я имею в виду мертвые тела…
- Если хочешь, пойдем найдем парочку.
- Я имею в виду, в твоем доме!
- Эх, если бы только. Но ты приходи, хорошо? Будет весело.
- Ладно, - произнес он. - Увидимся.
Он положил трубку и схватился за грудь. Воздуха не хватало.
