Глава XVII
После лекции, Канс ненавязчиво пытается выяснить о чём я так глубоко задумался на занятии, что не заметил преподавателя, но после нескольких неудачных попыток кряду, успокаивается. Договариваемся о встрече в столовой через пару часов и расходимся по комнатам — Сэльд Комор в чём-то прав, надо уделять время и учёбе.
Завалившись на кровать, первым делом беру в руки учебник по основам некромантии и химерологии. Открыв его, замираю при виде очередного куска бумаги с оборванными краями. Машинально озираюсь по сторонам, в поисках торчащей из стены конечности призрака, но Эйкара здесь нет. С тех пор, как старый маг, в расстроенных чувствах, вчера покинул террасу, он так и не показывался. А жаль — возможно он смог бы помочь с поиском любителя коротких сообщений.
Разворачиваю листок и спустя пару секунд понимаю, что заняться сейчас учёбой точно не получится. На этот раз мне доставили самое настоящее прямое приглашение.
«Спустись в пятый малый подземный зал. Направление узнаешь у служащего. Не явишься — твой секрет станет известен всем.»
Несколько мгновений сижу на месте, разглядывая послание. Потом ловлю на себе обеспокоенный взгляд Джойла и выхожу из состояния сомнамбулы.
— Не против захватить Добряка и прогуляться?
Парень с готовностью кивнув, подхватывает топор, поднимаясь на ноги. А я вспоминаю о его, отчасти наивном характере и уточняю.
— Скорее всего, нам придётся кого-то прикончить.
Здоровяк с непонимающим выражением лица поднимает на меня глаза.
— Зачем?
— Потому что хороший шантажист — это мёртвый шантажист, Джойл.
Тот секунду буравит меня взглядом, после чего уточняет.
— Шантаж, это когда с тебя что-то требуют за сохранение твоей тайны, которую чужим и знать не положено?
Молча киваю головой и он приободряется.
— Тогда я не против. Был один такой заезжий, всё пробовал за Джерной ухлёстывать, да грозить. Я тогда правда мал был, толком не понял о чём он речь ведёт. Но рицеры его сожрали шустро.
Учитывая все его рассказы о жизни на болотах, я уже устал удивляться, поэтому просто поддакиваю. Встав с кровати, решаю, что в данном случае нам может понадобиться и тяжёлая артиллерия, так что вручаю соседу армейскую винтовку, а сам беру в руки штуцер. Ещё около минуты уходит на то, чтобы наполнить ремни-патронташи и как-то приладить их на себя. С собой захватываем и несколько гранат. В качестве холодного оружия — рунические кинжалы, врученные Ральфом после нашего появления из библиотеки.
В таком виде и встречаем Айрин с Кансом, оказавшихся прямо за дверью, когда я её открываю. Тонфой снова вооружён штуцером. У девушки только два револьвера, но на этот раз к ремню прицеплены кожаные патронташи. Опустив поднятую руку, которой она уже готовилась стучать в дверь, виконтесса для проформы уточняет.
— Вам тоже пришли?
— Только мне. Пятый малый подземный зал.
Сын хёрдиса за её спиной, мрачно усмехается.
— И мы туда же. Идём?
Было выдвигаюсь в коридор, но потом на несколько секунд возвращаюсь в комнату и Тонфой становится богаче на пять рунических разрывных патронов к штуцеру. Когда протягиваю руку, в которой они зажаты, аристократ на мгновение задумывается и только потом забирает боеприпасы. Судя по дёрнувшимся губам, для него не очень привычно получать от кого-то помощь, по крайней мере в таком формате. Посмотрев на меня, коротко бросает.
— Буду должен.
Развернувшись, шагает к выходу из общежития. Переглянувшись с Айрин, которая пожимает плечами, иду следом.
Попытка узнать дорогу у служащего, который дежурит около входа в общежитие приводит к долгому рассказу о том, как пройти к нужному залу. Пробую запомнить, но после упоминания десятка поворотов и спусков сбиваюсь. Как итог — идём по первому отрезку маршрута, намереваясь узнать путь у кого-то ещё из встреченных неконов. Вижу, как нашу небольшую компанию провожают настороженными взглядами остальные первокурсники. Одна из девушек что-то объясняет своей подруге, делая страшные глаза.
Скоро становится понятно, что слово «подземный» в названии зала отнюдь не простой эпитет — мы спускаемся всё глубже под землю. Если сначала форменные ливреи университета мелькают через каждые тридцать метров, да и студенты с преподавателями порой тоже встречаются, то потом коридоры пустеют. Такое ощущение, как будто мы бредём по глухому каменному лабиринту.
На одном из перекрёстков встречается некон и мы останавливаемся узнать дорогу. Пока он объясняет, с левой стороны раздаётся жуткий вопль. Джойл крутится на месте, вскидывая «Лоун». На момент прервавшись, служащий Хёница объясняет.
— Поблизости находится одна из лабораторий кафедры химерологии. У профессора Тоскена, сейчас как раз проходит занятие.
Довольно исчерпывающее объяснение. И с дорогой этот парень нам тоже помогает. Оказывается, мы уже почти у цели. Осталось три спуска, несколько поворотов и как скоро выясняется — сотни четыре метров.
На последнем отрезке маршрута замедляемся, переглядываясь. После короткого обсуждения, вперёд выдвигаемся мы с Тонфоем. Джойл, при необходимости выступит в роли тяжёлой артиллерии, а виконтесса прикроет тыл. Ощущаю острое сожаление по поводу того, что не успел выучить ни одной нотной связки, которая сейчас могла бы пригодиться. Если впереди окажется противник, который хорошо владеет магией, то от нашего оружия будет мало толку.
Осторожно двигаясь вперёд, слышим звук раздающихся голосов — впереди кто-то переговаривается. Пытаемся прислушаться, но слова долетают в искажённом виде — разобрать ничего не получается. Начинаем двигаться дальше и оказываемся перед входом в круглое помещение с каменными стенами. Прямо перед ним коридор круто поворачивает, поэтому угол обзора не позволяет толком оценить ситуацию внутри. Что интересно — голоса по-прежнему доносятся, как будто через толщу воды. Единственное, что получается разобрать, это тональность — похоже внутри о чём-то спорят.
Какое-то время колеблюсь между вариантами с броском гранаты и визуальной разведкой. Останавливаюсь на решении всё-таки заглянуть внутрь. Быстрое перешёптывание с Кансом даёт понимание, что он тоже склоняется к этой версии. Аристократ явно намерен выяснить, кто стоит за шантажом и добраться не только до него, но и до родственников, оставшихся за пределами Хёница.
Спустя пару секунд, врываемся внутрь, сжимая в руках ружья и застываем на месте, удивлённо крутя головами. Прямо перед нами группа студентов — навскидку около десятка, которые о чём-то бурно спорят. Все до одного, в той или иной степени вооружены — в основном револьверами. Из знакомых лиц замечаю только Тадеша Спашена, смотрящего на нас со странным выражением лица.
Сзади появляются фигуры Джойла и Айрин, сразу после чего в воздухе раздаётся звук напоминающий гонг, а на середину зала вылетает ярко-зелёный шарик. За спиной слышится недоумевающее восклицание Джойла, обернувшись на которое, обнаруживаю, что выход из помещения исчез. Теперь вместо него каменная стена.
— Приветствуем вас! Пятнадцать студентов Хёница, у которых больше всего тайн за душой, собраны в одном месте и готовы отправиться в приключение, из которого не все выйдут живыми. Мы — третьекурсники университета, рады сообщить, что скоро вам придётся лицом к лицу столкнуться со своими самыми потаёнными секретами и страхами. А каждый добравшийся до конца получит награду.
Молодой мужской голос на момент прерывается, закатываясь деланным смехом.
— Если вы сейчас переживаете о своём грязном белье, которое кто-то вытащил наружу, то не стоит беспокоиться — выборку производил древний артефакт Хёница, когда-то специально созданный для таких розыгрышей. Он же обеспечил создание всех трёх писем, в тех местах, где бы вы точно их нашли. А теперь — да начнётся веселье! Удачи, первогодки.
Один из участков стены зала раздвигается в сторону, открывая проход в относительно широкий и тускло освещённый коридор. Слышу, как с облегчением выдыхает один из студентов — худощавый парень в штанах с подтяжками и рубашке, сжимающий в правой руке револьвер.
— Всего лишь традиционный розыгрыш третьекурсников. Зря боялся.
Стоящий рядом со мной Канс, задумчиво оглядывает стоящую перед нами группу.
— Орнос, ты ведь тоже помнишь слова Омрии про трёхгодичный эксперимент с новой схемой обучения?
Медленно подходя к открывшемуся выходу в коридор, согласно киваю.
— Безусловно, Канс. У этих жаборождённых такого испытания не было. Скорее всего.
— Абсолютно верно. Сучьи лицемеры. Я буду очень жестоко убивать их по одному, когда выберемся.
Большинство остальных студентов настроение Тонфоя не разделяют. Явно расслабившись после оповещения, гурьбой валят в коридор. Только Тадеш с каким-то парнем и девушкой стараются держатся позади. Ещё восемь человек уверенно шагают по прямой, видимо считая, что находятся на прогулке. Наша четвёрка тоже втягивается внутрь. Машинально отмечаю, что источник света — жёлто-зелёные грибы, которыми густо покрыты стены. Обычные магические светильники здесь полностью отсутствуют. А ещё я понимаю, что один из получавших письма сюда не явился. Либо, Джойл рассказывал нам далеко не обо всех событиях его жизни.
Двигаясь за передовой группой беззаботных смертников, успеваем пройти метров десять, прежде чем стена сходится за нашей спиной, отрезая путь к отступлению. А из-за поворота появляется какая-то фигура. Подняв ружьё, приглядываюсь и понимаю, что это призрак. Благовидного вида бабушка с пирогом в руках. Наблюдаю за ней, пытаясь понять, как это может быть чьей-то тайной. И уже тем более — нанести нам вред.
Краем глаза улавливаю движение и скосив глаза, понимаю, что это тот самый невысокий тощий студент, похожий на подростка. С расширенными глазами, в которых плещется ужас, пятится назад, что-то шепча. Губы мелко дрожат, правая рука, в которой сжат револьвер, трясётся — такое ощущение, что парень вот-вот разрыдается или пустит себе пулю в висок.
Когда возвращаю глаза на призрака, она уже в паре шагов от «смертников», которых теперь осталось всего семеро. Они радостно гомонят, тыкая в приближающегося призрака пальцами. Один даже посмеивается. Тонфой замер рядом, держа наготове штуцер. Джойл тоже сжимает в руках винтовку, но судя по выражению лица, однозначно не может понять, что нам может сделать призрак чьей-то бабули. А Мэно очень странно смотрит на отступающего назад студента, прикусив губу.
В следующую секунду, улыбающийся призрак с резким хлопком обретает плоть. И в тот же момент, коридор оглашается старушечьим воплем.
— Ты должен есть пироги, несносный ублюдок! Иначе так и не станешь человеком!
Уже вполне реальная бабушка делает ещё один шаг вперёд и впечатывает более чем осязаемый пирог в лицо одному из оставшихся ждать студентов. Тот благим матом орёт, а остальные пытаются разорвать дистанцию. Создав хаос, в котором сложно прицелиться. Кто-то из них, правда, открывает огонь — раздаётся несколько револьверных выстрелов. Но если те и цепляют противника, то на ней это никак не отображается. А из-за угла вылетает ещё один призрак — маленький мальчик, в одежде залитой кровью, бегущий прямо на нас, с зажатым ножом в поднятой руке.
В коридоре снова гремят выстрелы — сразу трое студентов принялись палить по приближающемуся пацану. А старушенция, в руках которой появился ещё один пирог, несмотря на пару выпущенных в упор пуль, давит его об лицо следующего первокурсника. Как назло он не падает, а крутится вокруг своей оси, пытаясь убрать с лица остатки выпечки и дико крича. При этом, полностью перекрывает нашу цель. Вижу, как в её руках возникает уже третий по счёту пирог и одновременно с этим ощущаю вибрацию струны. Всё верно — при стрессе, она может активироваться практически в автоматическом режиме.
Почти машинально концентрируюсь на пироге и одним махом поднимаю его из тарелки, размазывая по лицу самой бабки. Та визжит и отскочив, врезается спиной в стену. Рявкает штуцер Тонфоя, которому открылась цель и тело дёргается от попадания пули. Спустя секунду она окончательно затихает и внезапно расплывается, превращаясь в лужу слизи серо-зелёного цвета.
Оторвав взгляд от этого зрелища, перевожу его на мальчика с ножом. Тот уже принял физический облик и сейчас получает пулю за пулей с расстояния в два-три метра. Грохает штуцер Канса, снося пацану половину черепа, но спустя мгновение он поднимается с пола, снова шагая на нас. Зрелище довольно жутковатое — двое из троих студентов, перед этим расстреливавших его из револьверов бегут, укрываясь за нашими спинами, а ещё один с побледневшим лицом встаёт рядом со мной, вытряхивая экстрактором пустые гильзы.
Новый выстрел штуцера и попавшая в грудь пуля, сбивает тщедушного противника с ног. Видя, как изувеченный пулями пацан снова встаёт на ноги, поворачиваюсь к Джойлу, с оторопевшим лицом наблюдающему за процессом и рявкаю.
— Отруби ему руку! Кисть! Как только снова упадёт.
Перевожу взгляд на Канса, передёргивающего затвор ружья и понимаю, что он меня не слышал. Аристократ явно, так и собирается стрелять, пока у него не кончатся патроны. Вцепившись ему в плечо, встряхиваю парня.
— Ещё один выстрел в голову и потом стоп! Никому не стрелять!
Тонфой смотрит на меня бешеными глазами и спустя секунду кивает. Переключившись обратно на мальчика, выпускает ещё одну пулю тому в голову и маленькое тело снова летит вниз. А мы с Джойлом, который сменил винтовку на топор, бросаемся вперёд. Здоровяк успевает как раз вовремя — практически безголовый пацан уже начал подниматься. Когда топор отсекает кисть — только слегка дёргается. На месте отрубленной конечности почти сразу появляется новая, с точно таким же ножом. Но меня интересует как раз трофейный. Наклонившись, подхватываю с земли отрубленную кисть и слышу чавкающий звук входящей в плоть стали. Спустя долю секунды выпрямляюсь и в голове возникает чувство облегчения — это сам Джойл врубил топор в корпус мальчика. А не тот всадил в моего соседа нож.
Сделав шаг вперёд, вонзаю лезвие трофейного оружия в грудь пацана, обхватив нож своими пальцами поверх его отрубленной кисти и тело противника изгибается дугой, через мгновение превратившись в лужу такой же слизи, что осталась после бабули. Отступив назад, вытираю руку на которой остались следы и перевожу дух. Рядом слышится сдавленно-яростный голос Тонфоя.
— Какого бешеного гхарга это сейчас было?
Сразу за ним свои наблюдения озвучивает Тадеш, склонившийся над одним из тел студентов с почерневшим лицом.
— Мёртв. Второй тоже. Дабы не утомлять вас, скажу коротко — симптомы острого отравления. Определить яд не могу.
Сын хёрдиса, на момент отвлёкшись на него, шагает к невысокому парню в подтяжках.
— Ты. Объясняй!
Если я верно оцениваю его интонацию, то наш аристократический приятель готов прямо сейчас пристрелить этого незадачливого паренька. Оглянувшись в сторону поворота, откуда пока больше никто не показывается, пробую успокоить Тонфоя.
— Канс, стой! Тут же и так всё понятно — бабуля кормила его невкусными пирогами. А внучок взял и зарезал её ко всем болотным рицерам.
Аристократ застывает на месте, а через секунду разражается нервным хохотом, снимая напряжение. Следом подключаются и остальные, включая Джойла, пытающегося тактично отвернуться к стенке. Единственный человек, оставшийся серьёзным — Тадеш, смотрящий на меня с изрядной долей укоризны.
Смех затихает только секунд через десять. Сразу же озвучиваю нехитрую тактику, которая сама сложилась в голове.
— Всё, что нам нужно — убивать выползающих существ их же оружием. Сдерживать пулями и сталью, после чего отправлять в небытие.
После того, как все окончательно успокаиваются, отправляемся дальше. Разбиваем на четыре группы — пара студентов с револьверами шагает в центре. Я, Джойл и Айрин — вдоль правой стены, Канс с Тадешом и ещё одним парнем — около левой. Ещё пятеро прикрывают тыл, на случай, если противник покажется оттуда.
Следующим секретом одного из студентов оказывается безумная, пронзительно визжащая женщина, которая пытается достать нас расцепленными кандалами. Повторяем тот же фокус, что с мальчиком — Тонфой сбивает цель на пол выстрелами, Джойл отхватывает руку, а я разбиваю ей череп металлом. Следом расправляемся с замороженным трупом мужчины, которого приходится убивать, отколотым от него куском льда. Потом призраки сливаются в сплошную вереницу — пара улыбающихся девочек с проломленными черепами и стилетами в руках, аристократ в камзоле, орудующий шпагой, голая женщина, покрытая ножевыми ранами, в прозрачной накидке. После неё мозг прекращает запоминать новых противников. Я стреляю, режу, колю и душу используя трофейное оружие, делая всё на полном автомате.
Сознание отчасти возвращается, когда рядом сдавленно охает Айрин. Глядя вперёд, обнаруживаю шагающего к нам седого мужчину в панталонах, сжимающего в правой руке толстый кнут. Один из студентов, стоящий по центру, удивлённым голосом выдаёт в пустоту фразу.
— Герцог Ровельский?
Притормозившая фигура обретает плоть, метров за семь до нас и начинает говорить. Свод коридора оглашает сочный баритон.
— Время немного поиграть, тупая сука.
Закончив фразу, внезапно метает кинжал, появившийся в левой руке. Узнавший его студент, схватившись за грудь оседает на землю, а мы с Кансом почти одновременно стреляем, валя цель на землю. Было поворачиваюсь к трупу сокурсника, из которого торчит кинжал, но его уже вытаскивает Тадеш. Выпускаем ещё по одной пуле, обеспечивая ему возможность нанести удар и Спашен бросается вперёд. Не успевает — приподнявшийся «герцог» взмахивает кнутом, обвившимся вокруг руки студента и тот падает, выпустив из рук оружие. Снова жму на спусковой крючок, передёргивая затвор и лихорадочно обдумывая, как лучше добраться до этого противника, когда происходит неожиданное — в воздухе проносится группа нотных символов и от Тадеша в сторону призрака бьёт широкая струя жаркого пламени. Всаживаю пулю в собравшийся бежать на нас живой факел и слышу грохот штуцера Канса. На этот раз Спашен успевает — вонзает кинжал в полыхающее тело седого мужчины и через мгновение он превращается в лужу слизи.
Перезарядившись, движемся вперёд, оставив позади ещё один труп студента. Спустя тридцать секунд впереди появляется новый призрак. Краем глаза вижу, как отрывается от прицела ружья Тонфой, удивлённо изучающий новую цель. Прямо на нас шагают две безликих фигуры в одинаковой одежде. Мгновение всматриваюсь в них, а потом до меня доходит происходящее. Вскинув штуцер, кричу.
— Как только воплотятся — все назад! Канс — мы с тобой на месте! Ты — пулю в голову левому, я беру правого. Потом бежим!
Аристократ косится в мою сторону с явным недоумением, но вопросы ему сейчас задавать точно некогда. Остальные, отступают назад, сдвигаясь на семь-восемь метров. Как только обе наступающих фигуры получают тела из плоти, жму на спусковой крючок, простреливая череп тому, что ближе ко мне. Сразу же бросаюсь назад, на ходу доставая парализующую гранату. К счастью, успеваю пустить её в ход до момента, когда они оба окажутся на ногах, с оружием в руках.
Мчусь в обратном направлении и уже подбегая, понимаю, что оба противника поднимаются. Граната задержала их на такой же срок, что и пуля — мой расчёт не оправдался. Оказавшись в метре от них, выпускаю пулю в плоское лицо одного. Сзади грохает сразу несколько выстрелов и пули превращают в месиво голову второго. Наклонившись, выкручиваю кисть ближайшего ко мне и выпрямившись с «Эрстоном» в руке, отправляю в каждое из тел по пуле. Машинально продолжаю держать револьвер в руке, когда трупы растекаются слизью и снова приходится снова вытирать руку об штаны.
Подошедший Тонфой с сомнением смотрит на лужи и переводит взгляд на меня.
— Я понимаю почти всё, что кидается на нас, Орн. Но безликие люди? Ты чем там занимался на севере?
Оставляю вопрос без ответа — молча пожав плечами, отправляюсь вперёд. А спустя считанные секунды мы теряем ещё пятерых — всю тыловую группу. Зыбкая расплывчатая фигура внезапно превращается в стройную, прикрытую тонкими полосками ткани, девушку с парой коротких клинков, которая буквально взлетает по стене, спустившись с неё за нашими спинами. Пятеро студентов превращаются в мёртвую плоть, буквально за пару секунд — мы едва успеваем развернуться. Снова выручает Тадеш, ударивший пламенем и сбивший её скорость. После этого высаживаем в неё всё, что есть, опустошая магазины штуцеров и расстреливая патроны в револьверах. Приканчивает это порхающее создание Джойл, успешно отхвативший руку и вогнавший в неё сталь раньше, чем та, дёргаясь от попаданий пуль, пронзит его.
Заметив побледневшее лицо Тонфоя, который стиснув зубы смотрит на то место, где только что была девушка, возвращаю сыну хёрдиса подколку.
— Как я погляжу, ты тоже знаешь толк в извращениях, Канс. Не одним севером жива империя.
Парень криво улыбается мне и принимается заталкивать патроны в магазин. Делаем ещё два десятка шагов и из-за поворота выбегает пёс. Крупная, массивная зверюга, высотой мне по пояс, но на чей-то страшный секрет тянет с трудом. Держу собаку на прицеле, когда мимо проносится фигура Джойла.
— Зубик! Ты!
Я даже не успеваю ничего крикнуть, как парень оказывается рядом с псом, а тот обретает плоть. Одновременно с Кансом рявкаем, чтобы он отошёл в сторону, но через секунду становится понятно, что животное похоже не собирается убивать Джойла. Скорее напротив — вовсю ластится к нему, облизывая лицо. Опустив ствол штуцера, выдыхаю. Всё верно — он оказался здесь случайно. А значит и подходящих образов у него в голове нет.
Так и шагаем дальше. Джойл со своей псиной по одной стороне коридора, остальные — по другой. Собака, хоть и выглядит мирной, но после всего увиденного, рисковать не хочется. Спустя три десятка шагов, упираемся в тупик. Останавливаемся, непонимающе смотря на камень и стена расходится в стороны, открывая проход.
Подойдя ближе, понимаю, что с той стороны — ярко освещённый зал, в котором не меньше пары десятков студентов с бокалами алкоголя в руках. Весело пересмеиваясь, смотрят в нашу сторону, что-то обсуждая. Замечаю, что один из парней, наблюдая за нами, принимается передавать кому-то золотые монеты. Эти ублюдки, никак ещё и ставки на наше выживание делали.
Пройдя на пять метров вперёд, останавливаюсь, сжимая в руках штуцер. Очень хочется выстрелить. Останавливает только наличие у них кристаллов разума. Вперёд выходит, рослый парень с полным бокалом хирса в руке. Чуть заплетающимся голосом, начинает говорить.
— Поздравляю! Вы успешно преодолели…
Запнувшись, смотрит мне за спину.
— А это что за…
Сзади раздаётся крик Джойла, зовущего собаку. С ним сливается чей-то вопль боли. Спустя считанные секунды пространство вокруг нас становится похожим на бойню — выползший из какого-то уголка воспоминаний здоровяка, Зубик, радостно рвёт всех присутствующих третьекурсников, разбрасывая трупы по полу. Как выясняется, его челюсть вполне позволяет откусить руку или солидный кусок ноги. Воздух озаряется вспышками магических ударов, которые не наносят псу практически никакого урона. А уши заполняют крики умирающих выпускников Хёница.
Слева от меня заходится смехом, сложившийся пополам Тонфой, схватившись за руку, истерически смеётся Айрин. Кто-то из выживших студентов находит в себе силы крикнуть — «Как вам такое испытание?». До меня доходит вся соль ситуации и глядя на то, как псина продолжает рвать убегающих студентов третьего курса, тоже захожусь в приступе хохота.
