Общение со страницей: дизайн, естественные науки и изобразительное искусство
В этой главе мы соединим искусство и науку посредством рисования. Мы будем наблюдать за тем, как люди помещают мысль на страницу с целью общения без слов, но с участием глаз, рук и меток — что позволяет видеть, думать, прояснять и созидать. Мы покинем страницу и вернемся к уму в поисках источника творчества.
Чтобы понять, что собираешься нарисовать, придется начать рисовать.
В живописи ценно именно то, о чем невозможно рассказать.
Рисовать, чтобы видеть и делать открытия
Леонардо да Винчи рисовал постоянно. Он рисовал, чтобы видеть, думать, созидать. Даже его выдающийся ум был не способен представить все его феноменальные идеи, и руке приходилось подключаться, чтобы они оказались у да Винчи перед глазами. Рисование позволяло выявить структуру объектов и — что было еще важнее для мышления Леонардо — их действие: как они работают, на что способны. Статические рисунки могли быть активными. Он рисовал мышцы и связки, прикрепленные к костям и суставам человека и других животных, чтобы понять, как движется тело. Рисовал ветвление деревьев, чтобы узнать, как они растут, разделяются на части, и посредством этого открыл пропорциональное правило ветвления. Рисовал ветви артерий, чтобы узнать, как течет кровь. Рисовал планы множества устройств: насосов, музыкальных инструментов, летающих машин — чтобы разобраться в их механике. Да Винчи снова и снова рисовал воду, чтобы увидеть ее и понять, как она закручивается в воронки и вспенивается. Водовороты захватывали его, и он зарисовывал их. Он понял, что движения его рисующей руки копируют движения, которые он пытается понять, и использовал руку для их понимания. Из-за нехватки математической базы мышление Леонардо было визуальным и пространственным, он размышлял, отталкиваясь от паттернов, форм и аналогий с формами, завитков волос и водоворотов, формы плода, заключенного в утробе, и семечка, заключенного в скорлупе. Он рисовал, смотрел, думал и рисовал — снова и снова. С помощью рисования Леонардо исследовал и совершенствовал идеи, а также создавал новые. Он одним из первых намеренно использовал рисование как эмпирический метод. У него были и есть последователи.
Рисование подталкивает к абстракции намного сильнее, чем живопись. Нет цвета. Только линии, которые замышляет ум и создает рука. У мира, возможно, слишком много или слишком мало линий, и рисование должно опираться на ум, а не на зрение. Именно ум решает, какие линии рисовать и как, что они обозначают. Пикассо мог изобразить тело несколькими изогнутыми линиями, Джакометти рисовал лицо множеством хаотических коротких. В обоих случаях выпускалось больше, чем наличествовало. Абстракция оставляет множество открытых возможностей. Зрители дополняют пропущенное, причем каждый по-своему и всякий раз по-новому. Пожалуй, это и делает настоящее искусство интересным.
Леонардо предвосхитил нейронауку и психологию. Ему были знакомы господствующие на тот момент теории познания и эмоциональной деятельности, и он искал связанные с этими аспектами участки в головном мозге и теле. Теории повлияли на то, что он видел и что рисовал. Как и все, сначала да Винчи старался найти им подтверждение, но в конечном счете его рисунки головного мозга и тела опровергли теории — и он поверил рисункам. Рисование стало формой эмпирического исследования. Недостаточно смотреть на черепа, кости, мышцы, сердца и желудки. Вы не видите их по-настоящему и явно не понимаете — пока не нарисуете и не обнаружите их форму и как они связаны друг с другом. Другие ученые штудировали его рисунки и учились по ним.
Некоторые разработки Леонардо были отвергнуты его эпохой, но подтвердили свою жизнеспособность через сотни лет: парашют, набросанный на полях рукописи, изящный деревянный мост через бухту Золотой Рог, проект которого он предложил султану Османской империи. Султан решил, что это невозможно, и отверг предложение. На четыре столетия проект бесследно исчез, а когда нашелся, норвежский художник Вебьёрн Санд решил использовать его для реконструкции пешеходного моста в Норвегии. Это элегантное архитектурное сооружение действует с 2001 г.
Леонардо был не одинок в использовании рисования в качестве эмпирического метода исследования. Хотя Гёте прославился как художник слова, автор романов, пьес и стихов, он был и рисовальщиком. Он был убежден, что именно его рисунки, а не слова, лучше всего выражают его мысли. Гёте любил природу и все в ней как само по себе, так и в качестве аллегории. Подобно Леонардо, он считал, что природа раскрывает свою функцию в своей форме и что рисование позволяет понять и то и другое. Он тоже был захвачен сходством форм, предполагающим сходство функций.
Мы знаем Пауля Клее благодаря его бесконечно изобретательной и ироничной живописи, но художник был зачарован движением, и многие его рисунки являются штудиями движения, способом уловить его сущность и понять ее. Современная художница Джемма Андерсон переняла рисовальные приемы Гёте и Клее — цикл «посмотреть, подумать, сказать и нарисовать» — в качестве инструмента открытия. Она работает с группами биологов, топологов и других ученых над пониманием форм и их формирования. Эти проекты одновременно развивают науку и создают искусство в жанрах рисунка и скульптуры — двойная польза.
Рисовать, чтобы понимать и учиться
Методы Леонардо подходят не только уникумам-гениям или высоколобым ученым. Зарисовывание идей на бумаге помогает обычным людям, в том числе детям, понять науку. Наши собственные исследования показали, что когда учащиеся, изучающие естественные науки, создают визуальные объяснения научных явлений, то понимают и усваивают больше, чем если объясняют их вербально, — как это обычно происходит на уроках. Вот с помощью чего мы это узнали. Ученикам средней школы сначала объяснили довольно сложное STEM-понятие — химическую связь. Их учили обычным образом — по учебникам, а также в ходе рассказов учителя и обсуждений в классе, в обоих случаях с наглядными пособиями. Сразу после обучения было проверено их знание и понимание строения молекул и процесса установления химической связи. Затем мы разделили учащихся на две равные группы; одна создавала визуальные объяснения, другая — вербальные. После этого мы провели второй тест на знание и понимание. Первым открытием стало то, что обе группы показали во втором тесте более хорошие результаты — без какого-либо промежуточного объяснения или заучивания. Школьники улучшили свои знания и понимание одним тем, что создали объяснения. Второй впечатляющий результат заключался в том, что ученики, придумывавшие визуальные объяснения, продемонстрировали намного большие успехи, чем те, кто писал их словами. Два из визуальных объяснений представлены на рис. 9.1 и 9.2. Сразу видно, что школьниками они придуманы, а не скопированы со схем или других наглядных пособий из учебников или со школьной доски. Обратите внимание на замечательные метафоры: акулы захватывают электроны или схематические человечки охотно отдают их. Они включены в нарратив, историю процесса. Здесь, как и раньше (и в дальнейшем), важно именно изображение, пусть даже слова не всегда читабельны.
Теперь можно порассуждать, почему создание визуальных объяснений привело к лучшему постижению и усвоению материала, чем создание вербальных. Первая часть рассуждения уже должна быть вам знакома: отображение протекающих в мире процессов в пространстве страницы является более непосредственным, чем их отображение в словах. Но у схемы есть и другие преимущества. Она служит проверкой полноты: все ли части присутствуют? Она позволяет проверить и связность: имеет ли схема смысл? Скорее всего, метод Леонардо также опирался на эти три особенности рисунков: непосредственность отображения, проверку полноты, проверку связности. И четвертую — основу для умозаключения.
Рисовать, чтобы творить
Очевидно, что сегодня — в эпоху дешевой бумаги — рисование с целью мышления в одиночку или совместно с кем-то стало повсеместным. Вспомним пресловутую салфетку, которую спонтанно хватают в разговоре ученые, футбольные тренеры, инженеры, изобретатели, математики, декораторы, архитекторы, бизнес-новаторы, патентные поверенные и многие другие. Приведу в пример заголовок: «Все необходимые вам знания об инвестировании, записанные на салфетке». Вы можете найти сайты и книги с коллекциями рисунков на салфетках и другие сайты и книги, рассказывающие, как делать эти рисунки и использовать их. Можете даже представить собственный рисунок на конкурс. Ежемесячник Architectural Record с 2010 г. спонсирует конкурс на лучший рисунок на салфетке. Некоторые научные лаборатории систематически используют рисунки и схемы для того, чтобы следить за ходом как теоретических, так и экспериментальных работ, обозначая знаком «?» неизвестные в процессах, вопросы для будущих исследований.
Архитектура и дизайн опираются на рисунок. Рисунки — это планы, дорожные карты, инструкции по строительству зданий и объектов. В своей практике архитекторы, инженеры, конструкторы и другие специалисты пользуются разными видами рисунков, фотографий и моделей, называя их по-разному в зависимости от предполагаемого применения. Рисунок служит дизайнерам и инженерам инструментом мышления, способом переработать смутные идеи в конкретные, а также проверить обоснованность и осуществимость этих своих идей. Говорят, дизайнеры разговаривают со своими набросками, проходя цикл осмысления, рисования, рассматривания, переосмысления, перерисовывания и т.д., постепенно совершенствуя конструкцию. Эти разговоры можно наблюдать и изучать, если попросить дизайнеров говорить вслух во время работы или ретроспективно, увязывая мысли, рисование и визуальное восприятие на протяжении всего периода деятельности. Поскольку конструирование является, как правило, взаимодействием глаз, рук и меток на странице, ретроспективные отчеты более эффективны, поскольку не мешают дизайнерской мысли. Отчеты дизайнеров раскрывают потрясающие аспекты процесса конструирования.
Мы решили изучить данный процесс в расчете на то, что его ход прольет свет на его истоки. Для этого мы попросили двух опытных и семерых начинающих архитекторов создать проект музея на вершине холма для ста произведений живописи плюс сад скульптур, билетную кассу, кафе, сувенирный магазин, парковку и пр. Их работа над эскизами снималась на видео. Один из эскизов представлен на рис. 9.3. Как видите, он схематичен и расплывчат; структуры и план туманны, неопределенны. Неопределенность оказалась одним из обязательных условий творческого мышления, поскольку позволяет переосмысление и даже способствует ему. Абстрактность играет такую же роль по той же причине. По завершении этапа создания эскизов один из наших исследователей просмотрел видеозаписи со всеми дизайнерами по отдельности, спрашивая, о чем те думали в каждый из моментов, когда подносили карандаш к бумаге, чтобы оставить метку. Отчеты были методично закодированы сегмент за сегментом по содержанию, которое должно было быть изображено: формы, пространственные отношения, функциональные отношения, фон и т.д. Сегменты с одинаковым содержанием оказались связаны, даже если были разделенными. Дизайнеры описали основные идеи, которые они рассматривали, а также озарения и изменения идей в ходе работы.
Дизайнеры-эксперты продемонстрировали два поразительных отличия от новичков. Если большинство наблюдений и догадок начинающих архитекторов касались перцептивных отношений, то размышления экспертов в значительно большей степени касались функциональных. Кроме того, они намного чаще были связаны с другими размышлениями. Отношения восприятия видны прямо из эскиза: это форма, узор или мотив. Функциональные соображения требуют делать выводы на основе эскизов, зачастую их анимируя; их нельзя прочесть напрямую по эскизу. Это относится, к примеру, к потоку посетителей, дорожному движению, изменению освещенности в течение дня или года. Данное отличие — что новички могут видеть имеющееся в эскизах, на схемах и других визуализациях и работать с этим, но только талант или опыт позволяет с помощью схем представлять себе то, что на них не изображено, — ключевой фактор профессионализма. То же характерно для специалистов и в других областях, например шахматах, инженерном деле и музыке.
Дизайнеры часто сообщают о том, что намеревались рисовать одно, но затем, рассмотрев нарисованное, видят в нем что-то другое. Они делают неожиданные открытия по собственным наброскам. А именно, они их переосмысляют — этому способствует схематичность наброска. Действительно, мы отметили много случайных открытий. Детальный анализ протокола исследования одного из экспертов показал, что случайные открытия чаще всего совершались, когда архитектор перегруппировывал элементы эскиза, когда видел новые паттерны, когда возникала новая организация. Перцептивная перегруппировка запускала «цикл благоприятных возможностей»: влекла за собой новые инсайты, а те вели к перегруппировке. Взгляните еще раз на эскиз одного из опытных архитекторов на рис. 9.3. Он полон неопределенностей, и именно они позволяют реорганизацию, возникновение новых идей и открытий. Выверенные результаты работы компьютерных программ не допускают новых интерпретаций.
Чтобы непосредственно протестировать эту идею, мы придумали задание вполне по силам обычному человеку. Мы создали непонятные рисунки, представленные на рис. 9.4.
Мы снова и снова показывали каждый рисунок студентам последнего курса, предлагая каждый раз по-новому его интерпретировать. Одной половине участников мы сказали, что перегруппировка частей — действенная стратегия поиска новых интерпретаций, вторую половину просто попросили смотреть внимательно. Мы считали количество новых интерпретаций, пока испытуемые не сдавались. По окончании эксперимента мы поинтересовались, какие стратегии они использовали. Участники исследований подобно детям и даже взрослым не всегда делают то, о чем их просят. Некоторые из тех, кто получил указание перегруппировывать части, не выполнили его, а кое-кто из группы, которой следовало просто смотреть, признался, что занимался перегруппировкой. В итоге участники, сообщившие, что перегруппировывали части, дали почти в два раза больше интерпретаций, чем те, кто не обращал на части внимания. Они и дольше не сдавались — вероятно потому, что избирательный подход к частям картинок послужил им полезной стратегией для создания новых интерпретаций.
Последующее исследование показало, что опытные дизайнеры лучше находят новые интерпретации, чем обычные люди. Это заставило нас помимо опыта изучить также влияние одаренности. В еще одном эксперименте мы обнаружили, что количество интерпретаций зависит от двух способностей, которые сами не были связаны. Одна из них — способность обнаруживать изолированную фигуру, например треугольник определенной формы, в более крупной и сложной конфигурации; она выявляется так называемым тестом включенных фигур. Это навык восприятия, требующий особого внимания к деталям. Вторая способность — это умение находить далекие ассоциации между словами. Например, какое слово ассоциируется со словами «вдова», «укус» и «обезьяна»? Паук. А со словами «спать», «мусор», «бобы»? Мешок. А «утка», «складывать», «доллар»? Купюра. Эта способность является вербальной или ассоциативной и требует дивергентного мышления. С одной стороны, перцептивная способность, с другой — когнитивная. Первая «работает» снизу вверх, вторая сверху вниз. Две способности объединяются в третью, названную нами конструктивным восприятием, т.е. умением менять конфигурацию внешней репрезентации в поисках смысла. Обладание любой из этих способностей увеличивало число новых идей у наших участников, а присутствие их обеих удваивало преимущество. Конструктивное восприятие представляется ключом к успешному общению с участием глаз, ума и меток на странице.
В следующих работах мы опробовали другие стратегии, способствующие новым интерпретациям. Чередование рисунков вместо многократного показа одного и того же увеличило выход новых идей. Мы предполагаем, что чередование или разнесение показов одного и того же рисунка позволили сложиться новым ассоциациям; это явление связано одновременно с вызреванием идеи и с освобождением от фиксации — феноменов, хорошо известных в сферах творчества и решения проблем. Интересно, что повторение с интервалами также лучше для обучения, чем концентрированная тренировка, — похоже, по той же причине.
Изменение конфигурации частей — это перцептивная стратегия «снизу вверх». Поскольку конструктивное восприятие включает в себя как перцептивный, так и когнитивный навыки, мы рассудили, что когнитивная стратегия «сверху вниз» также должна способствовать росту числа интерпретаций. Как и ранее, участникам многократно показывали каждый рисунок с просьбой всякий раз давать новую интерпретацию. Участники одной группы получили инструкции в рамках стратегии «снизу вверх». Им дали указание реорганизовывать, менять конфигурацию, перегруппировывать рисунки с целью увидеть их по-другому — чтобы думать о новых интерпретациях. Инструкции другой группы отвечали стратегии «сверху вниз». Испытуемые должны были думать о новых сферах действия, новых устройствах, новых типах объектов или организмов — чтобы думать о новых интерпретациях. В этом случае только стратегия «сверху вниз» принесла существенно больше интерпретаций, чем дали участники контрольной группы, не следовавшие никакой стратегии. Причина этого видится в том, что обычные взрослые имеют обширные знания, структурированные сверху вниз, и им (нам) относительно легко создавать новые категории, события и условия, а также использовать их для иной интерпретации объектов при изменении контекста. Однако обычные взрослые едва ли обладают солидным опытом и навыком деконструкции и реорганизации рисунков неясного содержания. Следовательно, обычным людям легко следовать стратегии «сверху вниз», но сложнее пользоваться стратегией «снизу вверх». Стратегия «снизу вверх» использует мир, который у нас перед глазами, на странице. Стратегия «сверху вниз» возвращается от страницы к уму с его огромным хранилищем людей, мест, вещей, категорий, сетей и стратегий, и все это можно активировать для создания новых идей. По мере того как мы находим ключ к креативности, мы все больше постигаем разум.
Креативность
Леонардо, архитекторы, дизайнеры… А мы, обычные люди? Мы тоже часто сталкиваемся с ситуациями, когда приходится импровизировать. Порвался шнурок, нет какого-то ингредиента из рецепта, у портфеля оторвалась ручка. Импровизировать означает находить способ решить проблему, зачастую с использованием замещающего объекта: булавки или скрепки вместо шнурка, уксуса вместо лимонного сока, веревки вместо ручки. Новое непривычное использование знакомого предмета. Поиск новых применений знакомых объектов — разминочное упражнение при обучении дизайну, как гаммы для пианистов или слалом для футболистов. Мы тоже обратились к этому заданию в поисках стратегий, которые помогли бы людям находить больше вариантов использования и более творческие варианты использования объектов. Мы отвлеклись от рисунков в мире и сосредоточились на рисунках в уме.
Судя по всему, мы не способны избавиться от духа своего времени. На наше исследование повлияли два ключевых элемента духа времени начала XXI в. — инновация и ум. Каждый человек и каждая страна хотят быть инновационными. Некоторые используют как стратегию даже вылет из Гарварда: взгляните, чем это обернулось для Билла Гейтса! И каждый желает прокачать ум, кто законными средствами, кто — нет. Любая статья, любое шоу, где упоминается ум, сразу привлекают внимание. Будь то «полнота ума» — осознанность или «блуждание ума», люди хватаются за любое средство и пробуют его, не видя противоречия. Анонс: ключевой фактор как инновации, так и ума — принятие перспективы. Вы уже наверняка заметили, что перспектива — еще один из предметов моей одержимости.
Определенный круг исследований утверждает, что блуждание ума очень полезно для креативности. Было показано, что оно увеличивает количество новых способов использования знакомых объектов. Хорошо, если бы это было правдой, ведь о таком мы всегда и мечтали — мечтать с пользой для себя. Поделитесь открытием с бейсбольным тренером или учителем средней школы. Что, если блуждание ума действительно увеличивает число наших идей? В конце концов оно может освободить «думателя» от фиксации, хождения по кругу; всем нам знакома эта проблема, в том числе и экспертам. Отпустить ум на волю, сделать перерыв, прогуляться — все это помогает, принося новые ассоциации, и какие-то из них могут натолкнуть на новый способ мышления. Однако нельзя гарантировать, что случайные ассоциации блуждающего ума или блуждающего мира окажутся относящимися к делу или продуктивными. Блуждание ума способно вывести из наезженной колеи, но не вернет вас на путь истинный. Оно не дает эффективной стратегии поиска новых решений.
Однажды я спросила Поля Андрё, архитектора-провидца, создавшего парижский аэропорт Шарля де Голля и еще сорок с лишним потрясающих аэропортов и общественных зданий по всему миру: «Откуда вы начинаете?» — «Изнутри», — ответил он.
Он имел в виду, что начинает с вас. Пространство, в котором вы находитесь, должно вас возносить и без проблем направлять туда, куда вам нужно. Как дизайнер, вы должны начинать с того, что не можете сконструировать, — с человека (или другого существа), который будет использовать вашу конструкцию. Дизайнерские компании (например, IDEO), работающие над проектами для повседневной жизни — такими как, скажем, очистка воды в труднодоступных местах, или обеспечение развивающихся стран дешевым топливом, или изменение конструкции электронного устройства либо тележки для товаров, — используют, по их терминологии, ориентированный на человека подход к дизайну. Давайте назовем такой дизайн эмпатическим. Компании тщательно изучают сообщество пользователей, чтобы узнать, что люди действительно делают и какой тип нового продукта или услуги может улучшить их жизнь, вписаться в их жизнь и быть при этом наиболее подходящим экономически и экологически. Эмпатическая перспектива действительно дает продуктивную стратегию поиска: думайте о жизни людей, смотрите с точки зрения пользователей.
Мы сравнили две стратегии (блуждания ума и эмпатическую) применительно к стандартной задаче на дивергентное мышление — поиску новых способов использования знакомых объектов. Предварительно мы протестировали эти объекты, чтобы убедиться, что люди способны придумать, как использовать их по-новому. В наших экспериментах участвовали зонт, ботинок, метла, стул, фонарь и смартфон. Испытуемым было предложено найти как можно больше новых способов использования каждого предмета. Одна группа получила указание отпустить ум на свободу, другая — думать о том, как люди разных профессий (садовник, художник, пожарный и т.д.) могли бы по-новому использовать каждый предмет, иными словами, принимать их перспективу, всякий раз иную. Поскольку эти профессии хорошо известны, участникам было несложно поставить себя на место других людей. Обеим группам было честно сказано, что рекомендованная для них стратегия доказала свою эффективность. Мы добавили контрольную группу, не получившую рекомендаций по стратегии.
Абсолютным победителем стала эмпатическая перспектива. Результаты в группе «блуждающих умов» оказались ничем не лучше, чем в контрольной. В действительности многие участники контрольной группы сказали нам, что просто отпустили ум на свободу. Обе перспективы снабдили участников эксперимента стратегиями освобождения от фиксации, но только эмпатический подход дал продуктивный способ поиска новых возможностей применения объектов. Принятие другой перспективы позволило испытуемым предложить больше вариантов и найти среди них более творческие. Творческими мы сочли те способы использования, которые были найдены лишь одним тестируемым или совсем немногими, — это оказались, к примеру, использование зонта в качестве вертела или украшения, ботинка как птичьей клетки или звукоизоляции, фонаря в качестве молотка для отбивки мяса или шейкера для мартини. И что очень уместно для главы, начинающейся и заканчивающейся темой изобразительного искусства: самой продуктивной оказалась перспектива художника! Художники способны сделать произведение искусства из чего угодно.
Принятие перспективы
Эмпатический подход работает не со всеми дизайнерскими проблемами и, безусловно, не подходит для решения ряда задач в мире природы, с которыми столкнулся Леонардо, — вроде использования энергии воды и ветра. Однако основа эмпатического подхода — это принятие перспективы, в данном случае точек зрения разных пользователей. Принятие и переключение перспективы — достаточно общие стратегии, и они пригодны почти во всех случаях. Перспектива необязательно должна быть человеческой, пусть даже мышление и творчество — прерогатива людей. Математики так описывают одну из своих стратегий решения задач: они смотрят на алгебраическую задачу с геометрической позиции и наоборот (у Леонардо все строилось на геометрии).
Биомимикрия способствует открытию новых перспектив. Архитекторы и дизайнеры с помощью биомимикрии получают результаты столь же прекрасные, сколь и эффективные. Улитки вдохновили их на создание лестничных клеток, крохотные «зубы» на акульей коже помогли выпустить линию купальных костюмов для скоростного плавания. Птичий клюв подсказал форму передней части японского скоростного поезда синкансэн. Репейник, цепляющийся к штанам путников в Швейцарских Альпах, прославился как вдохновитель застежки-липучки.
Изменение материала меняет перспективу. Бронза, железо, алюминий, тефлон, железобетон, титан, кремний — все вело к инновациям. Архитекторы стали восхитительными кондитерами, создающими настолько потрясающие структуры, что жалко браться за вилочку. На протяжении всей истории технологические достижения меняли перспективы, способы мышления, образ жизни. Огонь. Сельское хозяйство. Колесо, арка и рычаг. Письменность. Математические обозначения. Печатный пресс, компас. Дешевая бумага. Паровые двигатели. Электричество. Интернет. Телескопы, микроскопы, рентгеновские установки, приборы для компьютерной томографии, туннельные микроскопы. Последние из перечисленных устройств буквально обеспечили новые способы видеть, свежие перспективы. Сначала недавно появившиеся материалы, технологии и способы видеть просто заменяют традиционные, но скоро открывают новые возможности использования. Например, iPhone уже почти не используется только для разговоров, но имеет тысячи других применений, в том числе незапланированных и, безусловно, не рекомендованных, вроде наших налетаний на движущиеся автомобили и других людей.
Подмеченная Томасом Куном смена парадигм в науке — это изменение перспективы, причем в буквальном смысле. От Птолемея к Копернику, от Аристотеля к Ньютону, а от того — к Эйнштейну. Идея процесса — начальная стадия, за которой следует цепь событий, кульминацией чего является получение результата, — стала фундаментальной во многих науках, включая биологию. Процессы — образцовый рассказ с началом, серединой и концом. Эта перспектива — видение биологии как процессов — заблокировала восприятие и понимание гомеостаза, также ключевого понятия для биологии, других естественных наук и инженерного дела. Гомеостаз — это непрерывный цикл некоторого количества событий, не имеющий ни начала, ни конца. «Результат» — поддержание стабильного состояния путем нейтрализации изменений противоположными изменениями. Эталонный пример — термостат. Если температура становится ниже установленной, включается обогреватель. Когда она достигает установленной, обогреватель выключается. Если температура слишком поднимается, включается кондиционер. Ни начала ни конца (пока вы не отключите термостат).
Другой пример выразительно описан Сиддхартхой Мукерджи в The New Yorker. Главной метафорой рака всегда была война. Чужеродные клетки захватывают тело, колонизируют его и множатся, атакуют другие органы. Рак, безжалостный убийца-враг, должен быть уничтожен. Оружие уничтожения — хирургия, облучение и химиотерапия. Разумеется, есть сопутствующий ущерб, но это же война. Лишь недавно исследователи приняли иную перспективу. Есть виды рака, которые укореняются (обратите внимание на слово) в теле, но не распространяются. Многие из этих колоний обнаруживаются уже после смерти людей — причем скончавшихся по иным причинам. Почему эти виды рака колонизируют тело, но не распространяются? Вот новая перспектива, новая метафора. Рак — это семя. Чтобы выжить, оно должно попасть в подходящую почву. Если это случилось, смотрите на почву. Принятие такой перспективы привело к появлению новых способов проведения исследований и лечения: нужно испортить почву.
Предсказания и принятие перспективы
Обратимся к предсказанию будущего, к суперпрогнозистам. Терпение — скоро мы расскажем вам, кто это. Возможно, вы догадались, что их способности как-то связаны с принятием перспективы. Много лет назад Фил Тетлок начал изучать профессиональных предсказателей — людей, которые зарабатывают на жизнь, предугадывая, что произойдет через год или десять лет, прежде всего в экономике и политике. Будущее имеет огромное значение для экономистов, бизнесменов, политиков — в действительности для любого из нас. Экономические и политические события невероятно трудно спрогнозировать. Как и популярность песни, фильма, твита или книги. Даже погоду. Тетлок больше десяти лет изучал целый ряд высокооплачиваемых предсказателей, объявляющих себя экспертами. Оказалось, они прогнозируют не лучше обезьян, бросающих дротики. (Почему с ними консультируются? Более того, почему им верят? И почему платят?) Несмотря на собственные открытия, а может быть, благодаря им Тетлок и сотрудничавшие с ним ученые изменили перспективу. Они задались вопросом, существуют ли люди, способные предсказывать, и объявили конкурс прогнозов, который проводят до сих пор. Участники состязания, все добровольцы, получают задание дать определенный прогноз — например, каким будет ВВП такой-то страны в таком-то году, произойдет ли революция в определенной стране в указанном году. Прогнозы, которые можно будет проверить. Ученые выявили небольшую группу людей — они-то и есть суперпрогнозисты, — чьи результаты оказались выше случайного попадания и лучше, чем у других, причем не один раз, а в течение нескольких лет подряд.
Естественно, исследователи — как и все мы — захотели выяснить, что обеспечивает успех этих суперпрогнозистов. Разумеется, они были образованны и умны, но ничего выдающегося. Разумеется, они оказались активными потребителями новостей. Разумеется, у них было тонкое чутье на вероятности, более дифференцированное, чем различение триады наверняка — возможно — ни в коем случае. Разумеется, они любили испытывать себя, отличались любопытством и непредубежденностью. Держались этих ценностей. Что интересно, они были скромны. Они понимали всю глубину неопределенности мира.
Однако, на мой (предубежденный) взгляд, их самая важная черта — умение выбрать перспективу. Они тщательно прорабатывали анализ, поддерживающий их догадки. Первым делом — ошибка подтверждения. На самом деле неплохой первый шаг: если ваша идея не получает убедительной поддержки, лучше сразу же от нее отказаться. Затем они подвергали свой анализ сомнению. Что в нем могло пойти не так? Что упущено? Состояние антагонизма, никакой больше ошибки подтверждения. Они задавались примерно такими вопросами — что предсказали бы Х, Y или Z, другие известные эксперты в политике или экономике? Как А, В, С, а также другие теории оценивают ситуацию? Суперпрогнозисты были достаточно непредубежденными, чтобы позволить иной, чуждой им аналитике влиять на их собственные предсказания.
Другие ученые дают такие же рекомендации. Тони Шварц советует в Harvard Business Review: «Навсегда поставьте под сомнение свои убеждения». Он называет это углублением и добавляет расширение, т.е. взгляд на проблему с разных перспектив, и удлинение, т.е. учет долгосрочных последствий и результатов.
Принятие перспективы является главным не только для креативности и решения проблем — или, возможно, дело как раз в том, что очень многое в жизни связано с решением проблем и требует креативности. Дипломатия, международная и внутренняя, в собственном доме, на работе и на улице. Ролевая игра — это принятие перспективы. Как и когнитивно-поведенческая терапия. И эмпатия. Я не говорю, что это легко. Очень часто это по-настоящему трудно. Может мешать ошибка подтверждения. Может мешать самозащита. Могут мешать эмоции. Принятие перспективы не гарантирует успех, но попробовать стоит. Пусть это трудно, но принятие перспективы в действительности может преодолеть когнитивное искажение, снять остроту эмоций и защитить «я».
Мы уже познакомились со многими способами поиска новой перспективы. Например, с реконфигурацией частей, а также со взглядом на проблему с разных позиций, исходя из разных социальных ролей, мест, событий, категорий, существ, физических процессов, материалов, методов исследования, научных воззрений, национальностей, философских направлений, религий, идеологий. Станьте собственным оппонентом: оспаривайте свою точку зрения. Список можно продолжать. Часть этих приемов нам известна из жизни и учебы, поэтому, чтобы мыслить из других перспектив, иногда достаточно напоминания.
Перспектива: изнутри и сверху
Теперь мы можем переключиться на более общий взгляд на перспективу и перспективы. Длинный список способов поиска разных перспектив предполагает исследование окружающего концептуального мира. Такое исследование прокладывает себе путь в пространстве идей, где каждое место дает иную перспективу. Это внутренняя перспектива. Вспомните, что одна из замечательных особенностей нашего ума — на основании исследования мира, осуществляемого изнутри, создавать карту того, как он выглядит снаружи. Общий взгляд охватывает много точек зрения и дает намного больше, чем можно увидеть с любой из них. Теперь вспомним Первый закон когниции: выигрышу неминуемо сопутствует проигрыш. Широкий обзор неизбежно теряет часть деталей объединяемых им перспектив, но дает абстракцию. Общий вид сохраняет основные характеристики каждого места, каждой перспективы, но лишается подробностей. Индивидуальные черты исчезают, общие остаются. Обзор показывает отношения между местами, в данном случае — идеями.
Как искать новые перспективы.
Двигайтесь вокруг. Принимайте разные точки зрения: кого-то или чего-то другого.
Двигайтесь наверх. Переходите на уровень абстракции: ищите общее между перспективами, ищите связи между перспективами. Меняйте общие признаки, характеристики, параметры. Меняйте отношения. Перегруппировывайте и повторяйте.
Искусство и жизнь
Возвращаемся от ума к странице — к рисункам и изобразительному искусству. Андреа Кантровиц не только тонкий художник, но и исследователь приемов других тонких художников. Воспользовавшись методами нашего исследования с участием архитекторов, она записала на видео, как работают девять опытных художников, после чего обсудила с каждым его видеозапись. Она побуждала их говорить по ходу работы, но говорение мешало процессу, не являющемуся вербальным. Художники были погружены в бессловный разговор ума, руки и меток на странице, Андреа же наблюдала со стороны, фиксируя движения рук художников по мере того, как они заполняли страницу. Паттерны движения рук, заполняющих пространство метками, открыли интереснейшие различия в стиле. Одни художники перемещали руку туда и обратно, заново «посещая» уже зарисованные места, другие продвигались последовательно, редко возвращаясь. Все они исследовали.
Просматривая видео после сеансов, художники смогли многое сказать о своем творческом процессе. Они воспринимали рисование как путешествие. Слова, которыми они описывали свои действия, — это слова исследования, а не блуждания. Сначала художники осторожно нащупывают путь, их метки носят предварительный характер, эти метки легко изменить или превратить в нечто другое. Твердой решимости пока нет. Художники по опыту знают, что из расстановки меток и исследования что-то выйдет, даже если это делается не по плану — или, скорее, именно поэтому. Они говорят, что могут позволить себе заблудиться или ошибиться. Некоторые сознательно запутываются, намеренно заходят в тупик, откуда сложно выбраться, чтобы пришлось искать другой путь. Кто-то говорит, что попадает в альтернативный мир, который можно безопасно исследовать. Как и в настоящем путешествии, иногда они понимают, что свернули не туда, возвращаются к месту ошибки и начинают заново. Большинство находят ошибки и исправляют их: кто-то пользуется ластиком, некоторые предпочитают оставлять археологические слои в качестве элемента рисунка. В конце концов рисунок начинает оформляться. В этот момент, по словам художников, он вступает с ними в спор. Они удивляются тому, что видят, приходят в восторг. Они находят способы объединить части в целое. Постепенно формы оказываются выявленными (обратите внимание на страдательный залог), а пространства, которые должны быть заполнены, испещряются и заполняются. Рисунок собирается воедино.
Это путешествие исследователя, двигающегося не случайным образом и не по предварительному плану, а импровизирующего, порой сворачивающего не в ту сторону, порой пропускающего несколько мест, — путешествие первооткрывателя. Такое же путешествие исследователя и первооткрывателя совершают дизайнеры, создавая новое здание, продукт или бизнес. Такое же путешествие исследователя и первооткрывателя совершают ученые, детективы, математики, аналитики, да и все мы, решая проблему. Для художников рисование — больше чем путешествие, это история, имеющая начало, середину и конец, полная неожиданных поворотов, эмоциональных взлетов и падений и драматизма, сюрпризов и разочарований, сомнений, неопределенности, открытий, душевного подъема и напряжения. Как и любое творческое начинание. Как и сама жизнь.
