Безусловно, принятию диагноза мешает общее негативное отношение к психическим расстройствам в постсоветском обществе.
Исследователь стигматизации Ирвинг Гофман пишет о том, что стигматизация (отношение общества к человеку как к неполноценному) и самостигматизация (отношение к самому себе как к неполноценному) лишают человека права на полноценную социальную жизнь и общественное признание.
В таких условиях признание диагноза равноценно потере идентичности. Даже если человека не ограничивают в правах и не лишают права голоса, он подсознательно ожидает негативного отношения. Стереотипы о неполноценности и опасности людей с психическими расстройствами поддерживались при советском режиме, который использовал их как один из способов подавления несогласных.
Несмотря на то, что СССР вместе с карательной психиатрией ушел в прошлое, а современная терапия позволяет биполярникам оставаться активными членами общества, стигма все еще сильна.
От жителей столиц, особенно молодых, нередко можно услышать жалобы на то, что благодаря масс-культуре «биполярочка стала модной». Возможно, у этого диагноза «репутация» несколько лучше, чем у других, например, чем у шизофрении. Но в массовом сознании любые проблемы с психикой по-прежнему остаются синонимом маргинальности.
Исследование, проведенное в России в 2015 году, показало, что отношение к психически больным в обществе примерно таково, как к нищим и преступникам.
«…мы видим, что по прошествии более трех столетий, несмотря на достижения современной психиатрии и усиление гуманистических тенденций в общественном сознании, образ психически больного человека остается связанным с образом других маргинальных групп», – заключают авторы исследования.
Необходимость скрывать значительную часть своей жизни или стыдиться ее негативно сказывается на процессе принятия болезни и адаптации к жизни с ней.
Неизвестное и непредсказуемое всегда пугает. Как писала Кей Джеймисон, один из способов приручить опасного зверя (биполярное расстройство) – изучить его повадки. Задайте все волнующие вас вопросы врачу или психотерапевту. Сходите на лекцию эксперта по БАР. Изучите внимательно эту книгу и другие книги о БАР. Будьте внимательны при сборе информации: избегайте непроверенных данных и слухов, которыми полнится интернет.
Важно понять, в какой поддержке нуждаетесь именно вы, и попросить о ней прямо. Не думайте, что близкие люди сами догадаются, насколько вам плохо. Вы хотите, чтобы вас просто выслушали и посочувствовали? Или оказали практическую помощь, подстраховали в каких-то делах? Говорите об этом, а не ждите, что окружающие сами догадаются и предложат именно ту помощь, которую вы ждете.
Благодаря интернету и соцсетям найти людей и сообщества можно практически по любой специфической теме. Возможность почувствовать, что «я не один такой», увидеть примеры того, как другие живут и справляются с болезнью, поможет смириться с ограничениями и адаптироваться к ним.
Такого рода сообщества существуют как в онлайн-формате, так и в виде очных групп взаимопомощи для людей с аффективными расстройствами.
На стадии отрицания – это удивление, шок, смятение; на стадии злости – агрессия, раздражение, гнев; на стадии торга – надежда, ожидание, страх, на стадии горевания – тоска, печаль. Это сильные переживания, держать которые в себе мучительно. Если в вашем окружении нет человека, готового выслушивать ваши жалобы и размышления, можно записывать свои эмоции на бумаге или делиться ими в сети. Так вы тоже признаете их право на существование. Или обратитесь к психологу или психотерапевту, который не только выслушает вас и поддержит, но и поможет научиться справляться со слишком сильными переживаниями.
Представление о том, что многие биполярники не чужды искусству, подтверждается многочисленными исследованиями. Один мой знакомый как-то сказал прекрасную фразу: «Пока я жив – звучит музыка, и это наполняет жизнь смыслом».
Подробнее о творчестве как способе справляться с негативными эмоциями в главе «Сила искусства».
В сообществах взаимопомощи не раз возникал этот вопрос: стоит ли говорить о своем диагнозе? И если да, то кому – только родным? Или коллегам, молодому человеку на втором свидании?
Мнения разделились со свойственной многим биполярникам категоричностью. Одни были настроены скрывать свою проблему до последнего: «Это мое личное дело и мое личное сражение. Я не должен вовлекать в него посторонних. Все равно они не способны меня понять». Другие считали, что если быть открытым – то нужно идти до конца: «Если мы хотим победить стигму, почему же тогда мы скрываем свое заболевание, как что-то постыдное?»
Опыт тоже у всех разный. Кто-то решился на громкий каминг-аут в соцсетях на волне гипомании и потом не раз об этом пожалел. Кто-то тоже решился и остался доволен, потому что получил много поддержки и сочувствия даже от малознакомых людей.
Это один из тех вопросов, на который не может быть одного правильного ответа. Основываясь на опыте многих биполярников, можно сказать, что обе крайности довольно рискованны.
Молчание держит в постоянном напряжении: а вдруг кто-то все-таки узнает? Оно отнимает энергию, которую приходится тратить на сокрытие своего состояния, придумывание правдоподобных объяснений, поддержание «приличного вида». Молчание изолирует, ведь некому пожаловаться, когда совсем плохо, и не от кого получить сочувствие. Желание скрыть все от всех – сигнал о том, что вы не преодолели стадию отрицания болезни, и, возможно, все еще надеетесь, что, если в нее не верить, она исчезнет.
Полная открытость тоже может оказаться болезненной. Помимо вполне вероятной негативной реакции работодателей и старших родственников, вы рискуете получить массу обидных и несправедливых комментариев от случайных людей. Если вы морально готовы к противостоянию со всеми этими людьми и отстаиванию своей позиции, возможно, каминг-аут будет для вас интересным опытом.
Единственное, что мы можем посоветовать – это принимать решение не на волне настроения, а взвешенно и обдуманно.
Прежде чем говорить, ответьте себе честно на такие вопросы: зачем я хочу рассказать о диагнозе именно этому человеку/людям именно сейчас? Хочу ли я получить поддержку? Хочу ли я таким образом ее оказать? Хочу ли я достичь большей близости в отношениях? Хочу ли я переложить ответственность за свое состояние на другого?
Не стоит говорить о личном с человеком малознакомым, чьих взглядов вы не знаете, или с тем, кто вряд ли будет на вашей стороне. Лучше не использовать диагноз с целью что-то получить или как-то повлиять на знакомого: манипуляции собственным состоянием здоровья – очень плохой прием, он может привести к тому, что когда вам станет действительно плохо, вас не воспримут всерьез. Не стоит использовать болезнь и как средство конфронтации: например, сделать каминг-аут назло родителям.
Хороший вариант – тщательно выбрать нескольких человек, с которыми вы можете быть откровенны, и обсуждать ваши трудности в этом узком кругу.
Или, если в ближайшем окружении нет таких людей, найти их в очных или онлайн-группах поддержки. Очень важно, чтобы в кризисных ситуациях с вами на связи был человек, который понимает, что происходит. Это может спасти вам жизнь. (Подробнее о том, как близкие могут помочь пережить приступ – в главе «Инструментарий биполярника»).
Стоит рассказать о своих особенностях людям, с которыми вы принимаете важные совместные решения: о браке, рождении детей, покупке недвижимости, совместном бизнесе. Они имеют право это знать, чтобы быть готовыми к последствиям.
Большинство из тех, кто принял свой диагноз и так или иначе адаптировался к жизни с БАР, находят комфортную для себя степень открытости.