Глава 9:
Тыквенный переполох
Аннабель шла по тропе от амбара, держа в руке клетку с яблоком. Всю дорогу оно упрашивало ее выпустить его из клетки. Обещая сопровождать ее и так. Но у Аннабель еще не появилось повода ему доверять. Хотя она плохо понимала, зачем он ей вообще нужен. Возможно, ей просто надоело блуждать одной. А яблоко хоть, как-то, да развлекало ее по дороге. Когда ему становилось скучно, а его жалобы оставались без внимания, оно начинало петь. И казалось, что репертуар его был нескончаем. Наконец лес закончился, и началась равнина. Чуть дальше, ближе горизонта, на возвышенности, в окружении невысоких редких деревьев — стоял милый трех этажный коттедж.
— Куда это ты направляешься девочка? Не уж-то к этому дому?! — спрашивало яблоко.
— Ты прав, именно туда я и направляюсь.
— Тогда ты обезумела! И не то, чтобы я раньше этого не замечал.
— Почему это? Ты знаешь, кто живет в этом коттедже?
— Нет и не особо-то желаю это узнать.
— Ну, в таком случае мы обязательно в него наведаемся.
— В таком случае, оставь меня здесь. А лучше отпусти. Потому как если с тобой, что-нибудь случится, меня уже некому будет выпустить из клетки.
— Не-е-е… я не выпущу. И да — ты пойдешь со мной. Точнее я тебя понесу.
— Но послушай, ну постой-же, постой! — орало во все горло яблоко.
— Можешь вопить сколько захочешь, но мы войдем туда вместе. К тому же, если хозяин очередной людоед — то я скормлю тебя ему вместо себя.
— Если ты предполагаешь подобную возможность, так на кой черт идешь?
— Я голодна и вымотана и если в ближайший час я ничего не съем, то съем тебя.
— …Все твои угрозы, — яблоко насупилось.
Аннабель ничего не сказала. Ей и самой не очень хотелось, в очередной раз, попадать в неприятности. Но ведь пока, что она с ними справлялась. Девочка поднялась на возвышенность. В непосредственной близи от здания она могла лицезреть несколько нестройных осин, невысокую металлическую ограду и маленький огород сплошь засеянный тыквами.
Аннабель не успела подойти ближе, как деревянная дверь парадного входа распахнулась. И оттуда быстрой легкой поступью выбежала женщина. Будто слетела с узкой, аккуратной веранды и оказалась подле девочки.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Вы откуда-то издалека?
— Да, можно сказать и так.
— Надеюсь, вы ничем не больны?
— Больна?
— Да! Не чихаете, ни кашляете? Горло не першит? Может быть на коже есть покраснения? Нигде не чешется?
— Да вроде бы нет, — Аннабель смутилась. — а вы, что — врач?
— Нет, что вы, я художник. Просто, в силу слабого здоровья, сильно подвержена влиянию различных болезней. — ее голос был звонок, но немного резок, будто резонировала пила. Говорила она быстро.
— Нет, я ничем не больна, — утвердила Аннабель.
— А, что у вас в руках?
Аннабель заметила, что женщина периодически жмурит глаза так, как если бы смотрела на яркое солнце. В этом было, что-то нервное и отталкивающее.
— Это яблоко. Я нашла его в амбаре, в лесу.
— Яблоко, а оно чистое?
— Не смейте даже думать об этом, — завопил яблоко.
— Ох, да оно говорящее! Ой, кажется мне нехорошо.
— Да, вы не пугайтесь так — оно безобидно.
— Безобидно?
— Да.
— Но, ведь оно разговаривает?
— Не оно, а он — сударыня! — возмутилось яблоко.
— Что ж, не буду спорить. Раз вы так считаете. Это ведь ваш выбор — кем быть.
— Что?! По-вашему, это мой выбор быть яблоком?!
Аннабель резко опустила клетку на землю, заставив тем самым его немного помолчать.
— Так что же вы намерены делать? — спросила женщина Аннабель.
— Мы хотели бы остановится у вас на ночь. Если вы не будете против. Мы долго шли и очень устали.
— И, конечно же, вас нужно кормить?
— Ну, это не обязательно, — замялась Аннабель.
— Ну, раз вы настаиваете, — резко ответила женщина.
Аннабель очень удивила эта фраза. Ведь она совсем-таки и не настаивала.
— Ну что ж, проходите в дом. И не забудьте снять обувь. Я бы предложила яблоку сделать тоже самое, но по-видимому у него нет ног.
Яблоко вновь хотело возразить, но Аннабель потрясла клетку и то перекатилось так, что уткнулось лицом в углубление, между полом и решеткой и долго не могло подняться.
— Да, и не могли бы вы так же, оставить верхнюю одежду снаружи.
— Но! — теперь уже Аннабель пыталась возразить.
— Вы ведь не хотите показаться невоспитанной?
— Нет, но хотя-бы объясните — почему?
— Ох, это совсем несложно понять. Грязную одежду, в которой вы ходите на улице нужно оставлять на улице. Просто? Не правда-ли? Ведь это не гигиенично — брать ее с собой в дом.
Аннабель смотрела на эту молодую, красивую женщину с нарастающем удивлением и смущением. «Неужели она и впрямь настолько больна, что боится пыли?» И чем дольше она на нее смотрела, тем больше, внешность женщины и ее невероятная подвижность — говорили об обратном.
Они поднялись на веранду, где Аннабель оставила свои пальто и сапоги. В дом женщина вошла первой, девочка и яблоко следом.
— Прикройте дверь, сквозит!
— Хорошо — только и ответила Аннабель. В доме было жарко и душно. При этом девочка понимала, что в просьбе открыть окно ей откажут.
— Ты уверена, что хочешь здесь остаться, она же ненормальная, — возникало яблоко, но уже шепотом.
— Успокойся, по крайней мере у нее нет желания нас убить.
— Откуда тебе это знать?
— Ну, она кажется милой.
— Милой?! — Взвизгнул яблоко. — Сними розовые очки девочка!
— Ну, по-своему милой. По-своему.
— Вы будите чай или кофе? — окликнула женщина из гостиной.
— Чай, пожалуйста.
— А, чая нету.
— Ну тогда кофе.
— Зерновой или растворимый?
— Я не знаю, на ваш вкус.
— В таком случае зерновой, раз вы такая неопределенная. Ох, зря я выходила на улицу. Прошлась, и совсем замерзли руки.
— Может быть вам надеть перчатки? — съязвило яблоко.
— Ну что вы, я просто их потру. Одну ладонь о другую. Вот так. Главное, чтобы кровь прилила. Кажется, я что-то забыла. Вы не помните?
— Кофе, — ответило яблоко за Аннабель.
— Ах да, кофе.
— У нее еще и Альцгеймер, — прошептало яблоко.
— Пройдемте в столовую, не будем же мы пить кофе в гостиной.
— Ну, что вы, конечно, не будем. — яблоко вошло в кураж.
— Забавно, а ведь я за вами не замечала этого?
— Чего? — спросило яблоко удивленно.
— Вежливости.
— Конечно, ведь мы с вами не так долго знакомы, мы еще… — оно не договорило.
Аннабель показалось нужным его заткнуть и вновь, как и прежде потрясти клетку. Яблоко чертыхнулось, но женщина уже была в кухне и не слышала его.
Девочка с яблоком вошли на кухню. На длинном деревянном столе стояли тыквы. Много — много больших и средних (ни одной малой), некоторые с вырезанными причудливыми лицами.
— Ах, вы рассматриваете мои тыквы — я пока еще не окончила. Но вы как раз вовремя. Сможете научиться у меня вырезать тыквы к празднику «окончания сбора урожая». Ведь я вам кажется, говорила, что я художник. Но только не думайте, что моя основная специализация связанна с тыквами.
— А, с чем же тогда?
— С рисунком.
— Вы хорошо рисуете? — продолжала спрашивать Аннабель.
— Что вы!? Не просто хорошо. Изумительно! Я покажу вам работы — чуть позже. При условии, что вы перед этим помоете руки. Хотя вам лучше их вообще не трогать, а просто смотреть.
— Я думаю, что мне совсем необязательно их трогать.
— А, у меня таки вообще рук нет, — добавило яблоко.
— Это хорошо, — отвечала женщина. — Вы знаете, я иногда задумываюсь над одним вопросом. Что, если бы мы жили вечно и постоянно повышали свое мастерство, а не передавали бы знания и опыт по наследству, каких бы высот мы могли бы достигнуть?
— Наверное, очень больших.
— Видишь, я говорил тебе! — внезапно, обеспокоенно зашептало яблоко.
— Говорил, что?
— Что с ней что-то ни так! И что тут опасно.
— И что же с ней ни так?
— Да она же вампир. Высосет из тебя всю кровь и будет дальше свои картинки рисовать, мастерство повышать. Вот почему она так глаза на солнце щурит. Да и не только на солнце.
— Какая глупость!
Всё это время женщина, исключительно, молча, наблюдала их тихую беседу, но вскоре ей это прискучило:
— Вы не могли бы говорить громче. Я не могу разобрать, что вы говорите. Возможно потому, что вы говорите слишком тихо, или же у вас проблемы с дикцией.
— Да мы вообще не с вами говорили, — возразило яблоко.
Она смерила его таким взглядом, что даже Аннабель стало жутко, а яблоко побледнело, сменив красный наливной на бледно-желтый цвет кожуры.
— Я бы хотела, чтобы «помидор», не говорил какое-то время. Да, вы позволите мне побыть в тишине?
— Да, леди, — только и ответило яблоко, нисколько даже ни возражая против «помидора».
— Ну, вот кофе и готов. Присядьте пожалуйста, на тот дальний стул, чтобы не задеть случайно мою работу.
Аннабель покорно послушалась. Как ни странно, но в компании этой женщины ей было неуютней и страшнее, чем со всеми теми монстрами, что встречались ей по дороге.
Женщина быстро преодолела расстояние, разделявшее ее и девочку. Поставила перед ней кружку, взяла стоящий рядом с Аннабель стул и переставила его к стене, находившейся в метре от девочки.
— Почему вы не сели здесь? — мягко спросила Аннабель.
— Ох, знаете, не очень люблю, когда вторгаются в мое личное пространство.
— Понимаю, — ответила девочка.
— Ох, я кажется, забыла положить сахар?! Вы ведь любите сладкий кофе?
— Как вы догадались?
— Характер такой.
— Характер? Мы ведь только познакомились.
— Ну, у меня богатый опыт общения с людьми. А теперь и с «помидорами».
— Он яблоко.
— Как скажите. Так вам два куска сахара?
— Да, два куска.
— Вот возьмите.
— А, ложечку?
— Ложечку? Конечно. Вот. Хотя я не понимаю зачем, ведь я уже все размешала сама.
— Хорошо тогда не нужно.
— Именно. Так, что вы думаете о моих тыквах?
— Они замечательные. Что вы будете с ними делать? Их так много.
— А, что люди обычно делают с резными тыквами: ставят на окна и зажигают в них свечи.
— Для чего?
— Так они приветствуют те изменения, что происходят в природе. Мы провожаем светлую часть года для того, чтобы встретить новую темную. Собираем урожай и приветствуем изменения.
— Изменения?
— Да, изменения. В природе и нас самих. Думаю, вы и сами все увидите.
— Когда?
— В полночь конечно. Все начнет, меняться ровно в полночь. А пока, мы должны вырезать тыквы. Ведь ночь уже близко. Вы допили кофе? Нет? Тогда просто уберите его.
— Куда?
— Поставьте на кухонную стойку.
Аннабель так и сделала.
— А, теперь садитесь и поставьте, пожалуйста, вашего друга на подоконник, чтобы не мешал процессу.
Яблоко только фыркнуло. Все последующее время оно будет пристально наблюдать за ними.
Женщина подвинула к Аннабель одну из тыкв поменьше и дала в руки тонкий, изящный нож со слегка закрученным лезвием.
В своей же она держала почти такой же, но чуть больше размером. Яблоко настороженно всматривалось.
— Вам повезло, что я уже вычистила из нее все семечки и мякоть. Сначала нужно нанести контур будущей рожицы. Просто слегка надавливаете, но не режете — вот так. Дайте я вам покажу.
Женщина ловко и быстро нанесла контур на тыкву.
— Ну, а теперь вырезайте. Только делайте аккуратно, чтобы не испортить.
Аннабель очень боялась все испортить. И потому нервничала. У нее никак не получалось сделать хорошо.
— Ну, вы совсем не стараетесь. Давайте-ка я сяду на ваше место и немного помогу.
В итоге она сделала почти всю работу сама.
— Ну вот, теперь есть от чего отталкиваться — продолжайте.
Хотя Аннабель не понимала, что можно еще сделать с этой тыквой. Девочка стала равнять края глазниц. А когда закончила с одной, то увидела, что женщина за то время пока она это делала, уже вырезала пару тыкв.
— Поторопитесь. Ночь уже близко.
— Хорошо. Только я бы хотела взять небольшой перерыв.
— Перерыв? Ну, хорошо у вас есть пять минут.
Аннабель вышла из-за стола. За то время пока она сидела у нее затекли ноги. Она решила размяться, походив по дому.
— Вы не будите против, если я осмотрюсь?
— Осмотритесь?
— Да посмотрю на ваши картины к примеру.
— Конечно, они в гостиной.
Аннабель была счастлива хоть на миг остаться одной. Пока женщина была с головой погружена в творческий процесс, она могла отвлечься от этого странного пристального внимания.
Девочка побродила по гостиной. С ее кожаными креслами, жарким камином (и зачем только женщина закрывает наглухо все окна), и занимательными картинками в больших, тяжелых рамах. Аннабель они завораживали. Рисунки (не только черно-белые) были выполнены искусно: каждая черточка, каждая деталь были прорисованы до мельчайших подробностей. Девочка настолько увлеклась ими, что совсем забыла про то, что ее ждут на кухне.
Аннабель опомнилась, только тогда, когда женщина сама окликнула ее с кухни.
— Девочка! Вы опаздываете. Вы отвлеклись от работы.
— Я уже иду.
Аннабель вошла на кухню. Настроение ее поднялось от просмотра картин, и она решила об этом сказать:
— У вас такие прекрасные работы! Они замечательные!
— Ну, это не удивительно. Вы отвлеклись. Давайте продолжим. Думаю, мы скоро уже закончим.
Аннабель вернулась на свое место. И продолжила. Через некоторое время она закончила свою первую тыкву. И сразу же об этом решила сообщить, на что женщина только сухо ответила:
— Не очень удачная работа, надеюсь, следующая у вас получится лучше. Возьмите вот ту тыкву с краю, может быть с ней вам будет удобней работать.
Девочка покорно взяла тыкву и продолжила. Наконец за окном начало смеркаться.
— Что ж, мне кажется достаточно. В любом случае мы уже не успеем вырезать их все. Давайте. Быстро. Помогите мне разнести их по дому. Ставьте на подоконник, рожицей на улицу. Ставьте в них свечи и зажигайте. Вот возьмите свечи. Ох, нет подождите. Сначала подметите здесь, а то мы разнесем грязь по всему дому.
Женщина взяла пару тыкв, свечи и выбежала, оставив Аннабель и яблоко одних.
— Ты решила у нее служанкой подработать?
— Замолчи, скажи спасибо, что мы ночуем не на улице.
— По мне — так лучше бы мы ночевали на улице. Она даже тебя не покормила. Какая в таком случае разница — ночуешь ты на улице или в помещении.
— Она просто увлеклась работой.
— Работой? Да зачем она это вообще делает? И зачем ей столько тыкв? Почему до тебя до сих пор не дошло. Она ненормальная, живет одна в этом маленьком домике. В глуши. Закрывает наглухо все окна и двери. Как будто и не сквозняка вовсе боится. Хотя в ее случае я бы боялся. И как ты только не умерла еще от этой жуткой жары. У меня вся кожура соком покрылась.
— Прекрати, у всех свои особенности.
— Знаешь ли, я тоже особенный. Я яблоко. Не «помидор» кстати! Да как она вообще посмела назвать меня помидором!
— А, ты спроси ее об этом, — язвительно ответила Аннабель.
— Вы подмели? — за спиной девочки возникла женщина.
— Да.
— Так чего же вы ждете? Разносите тыквы. Я вам все дала.
— Да, конечно.
Аннабель взяла со стола тыкву и свечи и вынесла их из кухни. Поставила на последний свободный подоконник в гостиной и вернулась на кухню. Вместе с женщиной они быстро разнесли все тыквы и освободили стол.
— Ну, что ж все готово к празднику. А теперь мы вкусим дары уходящего года. Вы когда-нибудь ели тыквенные пирожки?
— Нет, — солгала Аннабель.
— Ох, они вам понравятся. Я сама их готовлю.
— Как будто, есть кто-то, кто приготовит их за нее, — прошептало яблоко.
— Не язви, я постараюсь, незаметно скормить тебе хотя бы один.
— Так она меня и кормить не собирается?
— Я не знаю.
— Так спроси.
— Спроси сам.
— Пожалуйста, тише, вы отвлекаете меня, — возмутилась женщина.
Прошло достаточно много времени пока пирожки не приготовились. Потому как женщина постоянно забывала тот или иной ингредиент.
Но наконец, все было готово. Женщина поставила на стол большое блюдо и по одному клала на него приготовленный только-только пирожок. Девочка перекладывала их к себе на тарелку. Они были горячими, ароматными и вкусными. Оттого, что Аннабель весь день не ела, аппетит был просто зверский. Яблоку тоже повезло. Ему скормили самый большой пирожок. Он даже стал меньше жаловаться.
— Знаете, иногда меня одолевают странные желания… Это не то, о чем вы подумали. Это…
Но она не успела договорить. Настенные часы с кукушкой пробили полночь.
Вдруг с женщиной начало происходить нечто странное. На ее хорошеньком личике появились длинные, жесткие вибриссы, а на коже стали расти волоски, превращающиеся в заметный шерстяной покров. Уши поднялись на макушку и изменили форму. Сама же она уменьшалась. Становилась все меньше и меньше, пока не превратилась в мышь, а превратившись в неё, с громким писком убежала. Аннабель посмотрела на то место, где раньше сидела женщина. Потом на яблоко и вокруг. В тот момент, когда она перевела взгляд с яблока на помещение, девочка увидела то, что с домом также происходят какие-то странные изменения. Стены приобрели желто-оранжевый окрас и поменяли фактуру. Все вещи и мебель начали обрастать наслаивающимися, белыми пластами, напоминающими паутину. И с каждой новой секундой, эта паутина становилась все плотней. Аннабель схватила клетку с яблоком и выбежала в гостиную. Попыталась пройти в холл. Но там уже все превратилось в одну сплошную тыквенную мякоть. Тогда она побежала в противоположный конец здания в надежде найти выход. Но его не оказалось. Окон уже не было. Свет, исходивший до этого от электрических лам — померк. Аннабель вынула свой нож для масла и начала им размахивать. Пока не наткнулась в темноте лезвием на тыквенную мякоть. Она чуть надавила и к ее великой удаче нож прошел сквозь. Девочка стала вырезать проход так, как будто то была глазница или рот праздничной тыквы. Она резала и толкала, резала и толкала. Пока не появилась дыра нужного размера. Девочка вместе с яблоком выбралась наружу. На выходе споткнулась, но не упала. Прошла несколько метров вперед и обернулась. Перед ними была огромная тыква с зияющей дырой в боку.
— Вот те — на! — воскликнуло яблоко — Ну, хорошо хоть не помидор, а то бы я обиделся.
— Невероятно! — Аннабель была обескуражена.
— Ну, как удалось переночевать? А я говорил, что нужно идти дальше.
— Ну теперь нам хотя бы есть, что поесть. Думаю, на ближайшие дня два, хватит.
— Есть, что поесть? Да ты понимаешь, что мы оказались на улице?! В ночь! Да еще и в Самайн!
— Да неприятно, но нам нужно идти дальше. Не оставаться же здесь.
— Конечно, нужно идти. Нужно наткнуться на очередные неприятности!
— Прекрати! Начинаешь надоедать. Сейчас вот возьму и потрясу клетку.
— Не стоит этого делать. Лучше сходи, забери свои шмотки. Вон валяются. Слева от того, что раньше звалось домом.
— И вправду.
Аннабель подняла с земли свои пальто и сапоги — надела, отрезала несколько кусков от тыквы ножом для масла и ушла в ночь.
