Отправив Эшворта «порыбачить», Вера отправилась в мастерскую. Двери были закрыты и заперты на навесной замок. Было еще утро, и она поехала к маленькому дому, где жил Дэн, постучала в дверь, но никто не ответил. Из дома по соседству вышла молодая женщина с коляской. Наверное, накануне она тоже уходила гулять, подумала Вера.

– Мистера Гринвуда сегодня весь день не будет дома, – сказала женщина. – Ярмарка. В Харрогейт. Он уехал очень рано и вернется вечером, но поедет сразу в мастерскую, чтобы разгрузиться.

– О, – сказала Вера. – Точно. – Она удивилась, что Дэн ей так много рассказал. Она всегда считала, что он не болтает о себе. Женщина была привлекательная, но бледная, усталая. Возможно, они были больше, чем соседи. Возможно, это ей принадлежали черные трусики в пайетках, хотя Вера с трудом могла это себе представить.

– Вы по делу? – спросила женщина. – Что-нибудь передать?

– Нет, не нужно. Мы старые друзья. Я еще зайду.

Остаток дня она провела в штаб-квартире в Крилле. Наведалась в кабинет Холнесса.

– Можно позаимствовать у вас человека на час или два? Небольшое расследование.

Он посмотрел на нее поверх заваленного бумагами стола. Хуже, чем у нее, с удовольствием заметила она.

– Это срочно? – Он прощупывал почву насчет расследования дела Мэнтел. Ну, от нее он ничего не добьется.

– Ненадолго. Пара телефонных звонков, немного поразнюхать.

– Мне нужно знать больше, прежде чем отпустить кого-то из своих, – ответил он.

– Ну и пошел ты, сама разберусь. – Она ухмыльнулась, и он не знал, как отреагировать.

Она прошла в следственный штаб, помахав офицеру, сидевшему за ближайшим компьютером, в ответ на его удивленный взгляд.

– Не обращай на меня внимания, дорогой. Я не помешаю.

Она нашла себе пустой стол и телефон и стала прозванивать производителей женского белья. Безуспешно. Параллельно она слушала, что говорят о расследовании смерти Уинтера. Похоже, они не особенно продвинулись. Все еще пытались найти информацию по сотовому Кристофера, но он его не зарегистрировал, и в Абердине ни у кого не оказалось его номера. Он не давал свой номер ни Эмме, ни родителям, что, по мнению Веры, было странно. Через час ей стало скучно, и она пошла опять доставать Холнесса. Она прислонилась к дверному косяку его кабинета и заглянула внутрь.

– Что-нибудь нашли во время обысков на ферме рядом с кладбищем?

– Парень был там, – сказал Холнесс. – На двери конюшни нашли отпечаток.

– Вы что-нибудь нашли, что позволило бы предположить, что он с кем-то встречался?

– Пару отпечатков другого человека. Мы не знаем, чьи они. Могут пригодиться, если все-таки появится подозреваемый.

– И его никто за день не видел?

– Мы считаем, что он прятался на ферме, пока не стемнело. Иначе его бы заметили. В Элвете народ любопытный.

После обеда у нее лопнуло терпение, и она позвонила Эшворту. Она думала о нем с самого утра. Очевидно, он не мог спокойно говорить. Голос был довольным, и она пожалела, что не поехала сама. Делегирование предполагает сбагривать другим всякое дерьмо, но она никогда не умела это делать и всегда оставляла себе дурацкие задания. Она вернулась в отель, приняла ванну и постаралась сдержать свое нетерпение.

Около половины девятого зазвонил телефон, и она схватила его с тумбочки, думая, что это Джо Эшворт с последними новостями. Но это был Пол Холнесс, и от разочарования она на мгновение мысленно отключилась и не слушала, что он говорил, думая о том, что же могло случиться с Джо.

– Извините, – сказала она. – Связь плохая. Можете повторить?

– Нам только что позвонила Вероника Ли, владелица «Якоря». Похоже, Майкл Лонг устроил там скандал. Он немного не в себе, по ее словам. Хочет поговорить с вами. Мы могли бы отправить кого-то из своих, но я подумал, может, вы захотите поехать. Он же отец Джини, да? Это не наше дело.

– Да, – сказала она. – Наверное, лучше, если я поеду. Он меня знает.

Какая же ты старая кошелка, подумала она, раз такой звонок мог вернуть тебя к жизни.

Она припарковалась на площади и заметила, что в Старой кузнице горит свет. На мгновение она подумала, не поговорить ли сначала с Дэном. Но это подождет, подумала она. Лучше сначала выяснить, что так расстроило Майкла. Когда она зашла в «Якорь», ничто не говорило о том, что произошел скандал. Кучка подростков стояла вокруг стола для бильярда, несколько пар среднего возраста сидели за столиками у окна, двое мужчин с огромными животами играли в бильярд. Они посмотрели на нее, потом отвернулись. Теперь уже все в деревне знали, кто она.

– Где Вероника?

Бармен был худой и прыщавый, сам по виду не старше подростка.

– Она на заднем дворе. Сказала проводить вас туда. – Он приподнял откидную часть стойки и пропустил ее внутрь. Вдруг ее охватило волнение. Она стояла за баром, посреди кранов и бутылок. Все равно что оказаться за кулисами театра. Она представила себя на пенсии, владелицей небольшого бара в деревне на холмах, но знала, что этого никогда не будет. Она бы распугала всех посетителей и пропила бы всю выручку.

Она думала, что дверь за баром ведет к жилым помещениям владелицы, но оказалась в кухне, где недавно готовили еду. Раковина была завалена грязными сковородками. Майкл сидел за столом и выглядел потухшим. Перед ним стояла чашка недопитого чая, уже потянутого пленкой. Вера с беспокойством осмотрела его. Мужчина с сероватыми глазами стоял, прислонившись к стойке, и смотрел на них сверху вниз. Он жевал сырный рулет.

– Лучше вернись в зал, Барри, – сказала Вероника. – Кому-то нужно присмотреть за баром.

– Сэм справится, – ответил он с наполовину набитым ртом.

– Нет, – ответила она. – Не справится. Я скоро тоже подойду. Майклу ни к чему слушатели.

Барри хотел было снова возразить, но она строго на него посмотрела, и он, ссутулившись, ушел, все еще жуя.

– Так что тут произошло? – спросила Вера. Она поймала себя на мысли, что говорит так, как будто Майкл инвалид или провинившийся ребенок, и спросила еще раз: – Мне сказали, ты хотел со мной поговорить.

Он посмотрел на нее, и, казалось, только сейчас ее узнал.

– Я выяснил насчет лоцмана. Что он знал Мэнтела, сменил фамилию. Напридумывал всякого. Знаете, как мозги работают. Он сегодня тут был со своей молодой женой. – Слова вырвались сами собой. Он посмотрел на нее в ужасе, ожидая ее неодобрения. Она заметила, что с их последней встречи ему стало хуже. Видимо, смерть Джини наконец его проняла.

– Вы рассказали ей, что выяснили? – спросила она. – Не переживайте. Это не конец света.

– Он рассказал всему бару, – сказала Вероника. – Устроил спектакль. Мне следовало догадаться, в каком он состоянии. Я думала, он справляется. Я вызвала врача.

Вера села рядом с Майклом.

– Надо было прийти ко мне. Я бы все уладила.

Но что? Подумала она. Что бы я ему сказала?

– Это был Мэнтел, да? – в отчаянии спросил Майкл. – Он за всем стоит.

И она снова не знала, что ответить.

– Скоро все закончится, – сказала она. – Завтра вечером мы произведем арест. Это не вернет Джини…

Он продолжил за нее.

– Но я буду знать… – На мгновение он снова стал самим собой. Вероника потянулась к нему через стол и взяла его за руку.

На площади Вера остановилась, чтобы собраться с мыслями. Собака или лиса разворошила помойку, и ветер разносил по улице мусор. Им это не понравится, респектабельным жителям Элвета. Они не любят, когда их дерьмо вываливается наружу. Она подошла к Дому капитана и постучала в дверь. Джеймс открыл почти сразу. Сначала она неправильно истолковала его беспокойство.

– Извините, – сказала она. – Надо было подумать, прежде чем стучать. Я забыла, что в доме ребенок.

– Нет, Мэттью здесь нет. За ним присматривают Роберт и Мэри. Я думал, это Эмма.

– Где она?

– В пабе произошел скандал. Она убежала. – Он помолчал. – Конечно, вы были правы. Надо было сказать ей самому.

– Куда она пошла? К родителям?

– Нет. Машина все еще здесь.

– И вы просто отпустили ее одну?

– Она в безопасности, – сказал он. – Я видел, куда она пошла. Она побежала к кузнице. Дэн о ней позаботится.

– Почему она пошла к Дэну?

– Наверное, хотела с кем-нибудь поговорить. Он мой друг. Может, она подумала, что он поймет, объяснит ей. Может, она думает, что я это с ним обсуждал.

– Они близки друг с другом?

– Нет! – крикнул он. – Не в этом смысле.

– Пойду посмотрю, что там происходит.

– Я пойду с вами.

– Лучше не стоит. Дайте ей возможность обо всем подумать. Не забывайте, я работаю в полиции, а не в брачном агентстве. Я не буду ее уговаривать к вам вернуться.

Если она там, целая и невредимая.

Она вышла на улицу и сразу же заметила, что в кузнице свет больше не горел. Когда она выходила из паба, ей казалось, он еще был включен, но она не слышала, пока говорила с Джеймсом, чтобы кто-то заводил машину. Она стояла в прихожей, дверь за собой не закрывала. Она бы услышала, если бы закрывали дверь и задвигали засов. Может, и слышала. Она вспомнила, что молодая соседка Дэна сказала насчет его возвращения после ярмарки. Возможно, на заднем дворе был припаркован минивэн. Может, они уехали на нем. Но куда бы он ее повез?

Все это она проговаривала про себя, перебегая площадь в сторону мастерской, и ей подумалось, что она как тот мусор, который мотается туда-сюда по площади.

Двери были заперты изнутри, но не на засов. Она колотила по ним ладонями, трясла, пока не заболели руки, но никто не ответил, и она пошла дальше по улице, выискивая, как проникнуть на задний двор.

Она нашла проход между таунхаусами, который вел на дорожку, где были припаркованы машины жителей. В конце дороги было несколько деревянных калиток, подпертых, чтобы не закрывались, и вход на задний двор мастерской. Фонарей не было, но дорогу освещал свет из окон. Чужие здесь не ходили, и многие окна были не зашторены. Перед ней мелькнули обрывки повседневной жизни: мать развешивает пеленки на радиаторе, пожилой мужчина моет посуду. В другом окне молодая пара сидела за поздним ужином, кухонный стол был накрыт с намеком на романтику: бумажная скатерть, свеча и бутылка вина.

Задний двор мастерской был пуст. Если Дэн и был здесь с фургоном, он уже уехал. Наверное, Эмму забрал с собой, если только не оставил ее внутри. Вера представила себе, как она сидит в пыльной кладовке, возможно, связанная, напуганная. Но она никак не могла поверить в это. Жива ли она еще? Или задушена, как ее брат и лучшая подруга? Вера потрясла головой, пытаясь избавиться от кошмара. Она стерла рукавом пыль и паутину с узкого окошка и уставилась в помещение, но внутри было темно и ничего не видно. Рядом была небольшая задняя дверь. Она попробовала ее открыть. Заперто. Краска на ней облупилась, но дерево казалось прочным, и она не была уверена, что ей хватит сил, чтобы сломать ее. Она навалилась плечом и нажала на нее. Ничего. Затем постучала по двери, приложила к ней ухо и прислушалась. Ни звука. Она сдалась.

Джеймс смотрел за ней из своего окна. Когда она подошла к дому, занавеска закрылась, но она заметила его бледное лицо, прижатое к стеклу, и дверь открылась прежде, чем она постучала.

– Ее там нет, да? По всему видно, что там все заперто.

– У нее есть сотовый?

Его лицо исказилось от паники.

– Как у Кристофера, вы хотите сказать? Вы думаете, тут есть связь?

– Нет, – ответила она. – Не как у Кристофера. Просто ей можно было бы позвонить и спросить, где она.

Он смущенно рассмеялся, взял телефон в коридоре и набрал номер. Вера почувствовала, что они оба затаили дыхание, что она надеялась услышать голос Эммы. На кухне заиграла мелодия. Что-то бодрое, знакомое. Из какого-то старого фильма. «Комедиант». Джеймс медленно положил трубку.

– Вот ее сотовый, – сказал он. – Наверное, не стала брать с собой. Может, подумала, что в пабе он ей не понадобится. Она знала, что я взял с собой свой. – Он замолчал, потом, сделав усилие над собой, продолжил: – Но с Дэном она будет в порядке. Он раньше был полицейским.

– Да, – ответила Вера. – Я знаю.

Она оставила его в доме. Сказала, что кому-то нужно остаться. Вдруг Эмма придет домой, а там никого. Кроме того, Дэн мог ее убедить позвонить.

Она села в машину, зная, что Джеймс наблюдает за ней и ожидает немедленных действий. Люди выходили из паба, хотя до закрытия еще было далеко. Каждый раз, как кто-то выходил, на улицу вырывалась музыка, как поток холодного воздуха. Она не знала, куда ехать и что делать. К тому же нужно было подумать о ребенке. Она редко не знала, что делать, и непонимание того, куда ей двигаться, вызывало тревогу, первый шаг к панике. Зазвонил телефон, и она ткнула на кнопку, радуясь возможности наконец отвлечься.

Это был Эшворт.

– Вы были правы, – сказал он. – Но вы всегда правы.

Нет, подумала она. Не всегда. Мои выводы теперь ничего не стоят. Я думала, что уверена в Дэне Гринвуде. Когда-то.

– Ты где? – спросила она.

– Еду к дому. Вы ведь этого хотите?

– Да.

– Тогда встретимся там?

– Да, – снова сказала она, не задумываясь, радуясь тому, что решение приняли за нее.

– Вы в порядке?

– Конечно, – ответила она. – Конечно.