Вере Стэнхоуп нравился Дэн Гринвуд с того самого момента, как она познакомилась с ним во время тех кошмарных тренингов, на которые ее отправлял начальник. Молодые амбициозные офицеры вели себя, как управляющие крупных корпораций, дрались друг с дружкой, соревнуясь в энтузиазме и позитиве. Негативные эмоции не допускались. Дэн Гринвуд беспомощно смотрел на нее с другого конца конференц-зала, уставленного пластиковыми столами и стульями, как человек, которого включили в игру посреди кона, не объяснив правил. Словно она одна была на его стороне. Глядя на него, она подумала, что он вообще не создан для работы в замкнутом помещении. У него был взъерошенный и одичалый вид, и его скорее можно было представить себе в роли лесника или еще кого-то, кто работает на свежем воздухе. Видимо, он решил, что в этом и есть суть полиции – расставлять все на свои места, подчищать дерьмо.

– Не переживай, дорогой, – сказала она ему за кофе. – Они это все не всерьез. Вся эта позитивная болтовня. Они вернутся в участок и будут так же кривиться, как мы с тобой, сваливать домой раньше и на следующее утро опаздывать.

– Тогда в чем суть? – спросил он, и она подумала, что он действительно ничего не понимает. У него не было амбиций, он не стремился произвести впечатление. Тогда она подумала, что он не способен на обман.

Но это было до того, как она увидела папку по делу Эбигейл Мэнтел, которую он держал у себя в столе и которую зачитывал до дыр, как какой-нибудь извращенец, пускающий слюни на скачанное порно.

Гордость не позволила ей действовать немедленно. Она не могла заставить себя признать, что настолько ошибалась на чей-либо счет. Потом она увидела, как он шел с Эммой Беннетт с реки, внимательный и заботливый, и она заметила, как Эмма смотрела на него. Еще одна симпатичная девушка. Не настолько юная, как Эбигейл, но иногда Эмма все еще выглядела как подросток. И она знала Эбигейл, она нашла ее тело. Возможно, это придавало истории еще больше остроты. Никогда не знаешь, как у людей работают мозги. Даже психиатр не может этого сказать. Или, может, он хочет подобраться к Эмме поближе, чтобы выяснить, что она помнит. Если у него были отношения с погибшей девушкой, ему может быть интересно, рассказывала ли она кому-нибудь о них.

Гордость – ужасная вещь, подумала Вера. Она всегда ее подводила.

Так что она проглотила свою гордость и отправилась на встречу с Кэролайн Флетчер. На сей раз она все сделала, как положено, позвонила заранее, спросила, удобно ли ей. Она не стала спешить, как тогда, явившись на порог дома, выставленного на продажу, не стала устраивать спектакль.

Кэролайн переоделась из делового костюма в джинсы и мешковатый джемпер, доходивший ей почти что до колен. Приятеля не было видно, и Вера о нем не спрашивала. Наверное, играет в сквош. Или задерживается на работе. Что-нибудь совершенно нормальное. На полу рядом с креслом стояло ведерко с бутылкой белого вина. Кэролайн держала в руке бокал.

– Не хотите? – спросила она. Кажется, она сама была готова пойти на контакт.

Вера предпочитала красное, но отказаться было бы грубо.

– В чем дело? – с осторожностью, но без неприязни спросила она.

– Дэн Гринвуд, – ответила Вера.

– А что с ним?

– Как вы к нему относитесь? – Кэролайн молча посмотрела на нее, и Вера была вынуждена продолжить: – Вы работали с ним. Вас в нем ничего не беспокоило? Его срыв произошел, что, на ровном месте?

– Я не врач.

– Но коллега. Друг.

– Я такого не ожидала, – сказала Кэролайн. – Казалось, он нормально держится. Но, наверное, это было неизбежно. Он принимал все слишком близко к сердцу. – Она помолчала. – Не думаю, что он глупый, но он не был готов к службе. Не понимал, как все устроено, в какие игры нужно играть. Какие правила соблюдать, какие игнорировать. Он говорит, что думает, и не понимает людей, которые ведут себя иначе. Он заговорил об отставке в то же время, что и я. Не нужно мне было его отговаривать.

– Вы ушли раньше его срыва?

– Да. Последнее, что я сделала, – отправила Джини Лонг в суд. – Она помолчала. – Все говорили, что я ухожу на пике карьеры.

– Сколько времени прошло между судом и болезнью Дэна?

– Точно не помню. Сложно сказать спустя столько времени. Все забывается. Но немного, пара месяцев. Не больше полугода. Проверьте. У кадровиков еще, возможно, сохранилось его дело. Может, они помнят лучше меня.

– Мне не хочется делать официальный запрос. Пока что.

Вера потягивала вино, холодное и очень сухое. Кэролайн посмотрела на нее поверх своего бокала.

– К чему это все? – спросила она снова, с нажимом, как бы говоря: давай-ка начистоту, я знаю эти игры, я тоже в них когда-то играла.

– Вы спите с ним? – спросила Вера как будто между делом.

– Нет! – у Кэролайн вырвался смешок, такой спонтанный и веселый, что Вера поняла, что она не лжет. – С чего вы взяли?

– Всем время от времени приходят в голову всякие дурацкие мысли.

– Но вы пришли сюда не только для того, чтобы спросить меня об этом.

Вера ответила не сразу. В начале этого расследования она думала, что этой женщине нельзя доверять, и теперь ей было трудно поделиться с ней информацией, которую она не сообщала даже Джо Эшворту.

– У Дэна Гринвуда есть папка по делу Мэнтел. Он хранит ее в столе в мастерской, периодически вытаскивает и перелистывает. Это может значить что угодно. Вину за то, что ему не хватило смелости противостоять вам и защитить Джини Лонг. Ностальгию по временам, когда он был частью команды и у него были друзья. Сейчас он все время один. Или это может быть что-то более мрачное. Что-то вроде трофея. Это может означать, что он ее убил.

Кэролайн внимательно слушала. Она не отвергла эту мысль сразу же. И понимала, чего Вере стоило приехать сюда.

– Что в этой папке?

Вера пожала плечами.

– У меня не было возможности рассмотреть подробно. Копии документов по делу, записи расследования. Копия посмертного заключения судмедэксперта. Посмертные фотографии. Глянцевая фотография девушки при жизни, нарядной и соблазнительной.

– Возможно, мы попросили Кита дать фото для прессы, – быстро сказала Кэролайн. – Чтобы найти свидетелей. Это не значит, что Кит знал ее при жизни.

– Я думала, вы не заморачивались такими вещами. Джини Лонг арестовали довольно быстро.

– Но это не значит, что в начале у нас не было таких планов…

– Вы помните, как просили у Кита фото?

– Нет, но я бы и не вспомнила спустя столько времени.

– В любом случае странно, что Дэн держал ее у себя все десять лет.

– Да, – ответила Кэролайн. – Возможно. – Она налила себе еще бокал и помахала бутылкой перед Верой, но та покачала головой. Она хотела дождаться возвращения в отель и там нормально выпить. Они снова сидели в тишине.

– А что стало с одеждой Эбигейл, которая была на теле? – спросила Вера.

– Бог знает. Столько времени прошло… почему вы спрашиваете?

– Просто так.

Кэролайн подозрительно на нее посмотрела, но расспрашивать не стала.

– Дэн и тогда был одиночкой. В смысле, он был дружелюбный, был частью команды, никто никогда не возражал быть его напарником, но он никогда не был похож на остальных ребят. Понимаете, что я хочу сказать?

Вера кивнула. Он не поддерживал их нытье. Не ругал начальство, не болтал о своих чувствах.

– Он когда-нибудь был женат? Я этого не проверяла.

– Боже, нет. – Кэролайн подумала и добавила: – Не знаю, почему мне это кажется таким невероятным. Наверное, он просто не из тех, кто заводит семью. И он никогда никого не упоминал.

– Гей?

– Нет. – После некоторых размышлений она добавила: – По крайней мере, я так не думаю.

– Вы ему нравились, так?

– Возможно, но к этому привыкаешь. Женщина в команде мужчин, чья работа поставила крест на всех остальных отношениях. Через какое-то время это перестает льстить.

Мне бы польстило, подумала Вера. Уж поверь.

– Вы не чувствовали от него угрозу?

– Ни разу.

– Он мог каким-то образом познакомиться с Эбигейл в городе?

– Не могу себе представить.

– Может, вы приглашали его на вечеринки Кита?

– Никто из моих коллег не знал о Ките. Мы были очень осторожны.

– Дэн догадался. Во время расследования.

– Правда? Он не говорил. – Кэролайн это скорее развеселило, чем удивило.

– Где жил Дэн, когда убили Эбигейл?

– В Крилле. У него была квартира в одном из тех больших таунхаусов на набережной. Я пару раз его оттуда забирала.

– Вы когда-нибудь заходили внутрь?

– Один или пару раз. Иногда я приезжала раньше, и он еще не был готов. Как-то раз он пригласил меня выпить пива после смены.

– И как там было?

– Жутко холодно, – ответила она. – Там были старые окна, сплошные сквозняки. – Она резко посмотрела на Веру. – Фотографий голых школьниц на стенах не было, если вы об этом.

– Вы были в его спальне?

– Нет, я же вам сказала, мы были не в тех отношениях.

Ну ладно, подумала Вера.

– Школа Эбигейл была в Крилле, да?

– Да, и автобус отвозил ее прямо туда и привозил вечером обратно.

– Если только она не прогуливала.

– Что вы хотите сказать? – с нажимом спросила Кэролайн. – Что Дэн Гринвуд подбирал ее на улице и занимался с ней сексом?

– Я анализирую вероятные сценарии. – Вера потянулась и поставила пустой бокал на стол. Пауза. Потом она сказала: – Он из таких? Кто любит молоденьких девушек?

– Большинство мужчин, которых я встречала, из таких. Они видят школьницу, которая идет вдоль по улице, лет пятнадцати-шестнадцати, лицо наштукатурено косметикой, форма, короткая юбка, и они смотрят. Но это не значит, что они будут что-нибудь делать.

– Дэн Гринвуд смотрел?

– Я не знаю! – Кэролайн теряла терпение. – Просто говорю.

– Что у него за семья?

– Что?!

– Ну давайте, что вам, сложно, что ли?

Кэролайн посмотрела на нее, как на ненормальную, но ответила.

– Он единственный ребенок. Мне кажется, его родители только встречались, когда он появился на свет. Когда он пришел в нашу команду, его отец уже умер. Он был близок с матерью, но потом и она умерла. Денег с продажи дома хватило на открытие мастерской. Этого вам достаточно?

– Да, – сказала Вера. – Сойдет.

– Он был хорошим полицейским. Иногда мне казалось, что он относится ко всему слишком серьезно. Наверняка после возвращения домой думал о работе весь вечер и видел ее ночью во сне. Слишком эмоциональный, наверное, и это меня волновало. Он все видел в черно-белом цвете. Но он работал и с другими делами, связанными с молодыми девушками, и у меня никогда не было никаких сомнений относительно его работы. В команде о нем не болтали, никто из гражданских не жаловался.

Вера поднялась. Она должна была чувствовать удовлетворение – Кэролайн сказала все, что она хотела услышать. Но она была в дурном настроении, раздражена.

В дверях Кэролайн снова заговорила, словно продолжала думать о Дэне и, как и Вера, чувствовала, что еще не все было сказано.

– Я не очень хорошо анализирую людей, – сказала она. – Сложно разобраться. Смотришь на некоторых и думаешь, что что-то с ними не так, но они могут оказаться просто застенчивыми, или чудными, или опасными. Как понять? Самый опасный человек, которого я встречала в своей жизни, выглядел совершенно безобидным.

– Я бы назвала Дэна Гринвуда безобидным, – пробормотала Вера. – И что это значит?

– Я могу себе представить, чтобы он кого-то убил, – сказала Кэролайн. – Если бы думал, что это правое дело. Меньшее из двух зол. Но я бы сказала то же самое о большинстве мужчин, с которыми работала.

Потом она закрыла дверь. Какое-то время Вера простояла на крыльце, глядя поверх сада на улицу. В доме напротив занавески еще были не зашторены. Двое детей лежали на животах перед телевизором. Вдали сработала сигнализация в машине. Стоя здесь, размышляя над словами Кэролайн, она вдруг осознала все по-новому, и перед глазами встала вся картина в целом. Она медленно пошла к своей машине.

Тем вечером они с Джо Эшвортом ужинали в отеле. За все это время им это удалось лишь пару раз. Обычно к их возвращению ресторан уже был закрыт, и они брали еду навынос в забегаловках и ужинали в машине или обходились пакетиком чипсов. Сегодня они успели как раз вовремя. Остальные уже подъедали пудинги и пили кофе, и когда они сели есть, зал почти опустел. Никто бы их не услышал. Официантки уже настроились на то, что работа окончена, стояли у кассы, болтали и смеялись. На тележке со сладостями осталось лишь три грустных профитроля, какой-то фруктовый салат с карамелью и половина бисквита со сливками.

Вера рассказала ему про то, как нашла папку по делу Мэнтел в столе Дэна Гринвуда.

– Извини, не следовало это скрывать.

– Хотите достать ордер? Чтобы как следует все осмотреть?

Она молчала, так долго, что он уже хотел повторить вопрос.

– Нет, – ответила она наконец. – Нет необходимости. Я уже сама полюбопытствовала. – Она рассказала, как обыскала дом Гринвуда, чувствуя себя при этом провинившимся ребенком.

Эшворт посмотрел на нее с осуждением.

– И как вы собираетесь с этим разбираться?

– Пока что это останется между нами. Незачем болтать с этими йорками. Если за этим ничего не стоит, не нужно распускать сплетни. Между ним и делом Уинтера нет связи. Но мы будем за ним приглядывать. Завтра с ним поговорю. Посмотрим, удастся ли что-то прояснить.

– А мне что делать?

– Для тебя у меня есть особое задание. Съездишь «порыбачить». Подальше отсюда. Тебе понравится.