Вера с трудом могла себе представить Джини и Мэнтела вместе. Майкл Лонг описал, как они встретились, но он говорил об этом под своим углом. Он с самого начала не одобрял эту связь и не пытался их понять. Начальник тюрьмы считал, что Джини святая, а капеллан с ней не поладила. Вера хотела понять, что же их свело. Она решила, что должна это сделать ради Джини. Эшворт отправился проверять алиби Ника Лайнхэма на день убийства Эбигейл, а Вера стояла на улице, думая обо всем этом, и пока не была готова возвращаться в отель.

Паб только что открылся на вечер и еще был пуст. Вера отправилась туда. Она была экспертом по пабам и решила, что этот сойдет. Там был музыкальный автомат, но не было фоновой музыки и этих пиликающих игровых автоматов с яркой подсветкой. Пепельницы были чистые, а столы отполированные. Она подумала, что пиво там тоже держат хорошее. В остальном она была непривередлива.

Она села за барную стойку, и через минуту из задней комнаты к ней подошла женщина, извиняясь за то, что заставила ждать. Ей было лет пятьдесят, симпатичная, производящая впечатление такой рациональной бизнесвумен, которая крепко держит в своих руках компанию. Вера заказала пиво. Для виски пока рано, решила она.

– И что-нибудь для вас…

Женщина выставила пиво, потом взяла маленькую бутылочку апельсинового сока, ловко ее открыла, осмотрела бокал, убедилась, что он чистый, и налила в него сок.

– Вы, должно быть, Вероника, – сказала Вера. – Майкл рассказывал мне о вас. Вы наверняка знаете, кто я. В таком месте слухи быстро разлетаются.

– Вы инспектор, которая приехала выяснить, почему невиновная женщина провела десять лет в тюрьме, а потом покончила с собой, потому что не видела другого выхода.

Вера удивилась ее злости. Она была первой из жителей Элвета, высказавшей однозначную поддержку в адрес Джини. Женщина ей понравилась.

Она поднесла бокал к губам. Насчет пива она угадала.

– Да, – сказала она. – Это трагедия.

– Это преступление.

– Вы говорили в первый раз, что считаете, что они не правы?

– Пыталась, – ответила Вероника. – Я договорилась о встрече с той, другой, с Флетчер.

– Что она ответила?

– Что, если у меня нет улик и я не могу обеспечить Джини алиби, я зря трачу время. Но, по-моему, у них тоже не было улик, чтобы ее обвинить. Я работала секретарем у адвоката, пока мы с Барри не купили это место. Я никогда не видела, чтобы дела велись вот так. По-моему, никто особенно не боролся за Джини. Майкл никогда ее не понимал, а Пег заболела еще до того, как дело дошло до суда.

– Вы их всех знали? Мэнтела, Джини, девушку?

– Мэнтела и Джини – конечно. Мой сын ходил с Эбигейл в одну школу, но он помладше, так что я ее не особенно хорошо знала. Она как-то раз зашла сюда с парой ребят, разодетая так, что я ее с трудом узнала. Надеялась, что я ее обслужу. Дурочка, думала, что у нее получится меня обмануть. Но время от времени все они пытаются.

Вере пришла в голову мысль.

– А Кристофера Уинтера вы знали? Наверное, он одного возраста с вашим сыном.

– Тогда, на момент совершения убийства, нет. Он только что переехал в деревню, и хотя он был одного возраста с моим сыном, он был другим. Много учился. Потом я познакомилась с ним получше.

– Каким образом?

– Он заходил сюда пару раз, когда приезжал домой из университета. Похоже, ему хотелось с кем-то поговорить. Когда народу не было, мы с ним общались.

– Он всегда был один?

– Да, всегда.

– И о чем вы говорили?

– Ни о чем важном. Обо всем, что его интересовало. Новости. Деревенские сплетни. Мне казалось, он просто искал повод побыть вдали от дома. Может, был рад возможности сбежать от отца. Мне кажется, они не ладили.

Какое-то время Вера сидела молча, думая о мальчике, чьим единственным развлечением во время университетских каникул было сидеть в безлюдном пабе, болтая о всякой ерунде с немолодой женщиной.

– Он напивался?

– Иногда. Но не больше, чем другие парни в его возрасте. Он никогда не ввязывался в драки, никогда не доставлял беспокойства. Пару раз он, говоря о своем отце, впадал в сентиментальность. «Иногда мне кажется, что я не его сын, вот и все. Не могу поверить, что у нас есть что-то общее»…

В паб зашел пожилой мужчина. Вероника поставила перед ним пинту прежде, чем он подошел к стойке. Он молча положил пару монет на стойку и понес напиток к столику в углу. Вера подождала, пока он отойдет подальше, и продолжила:

– Но Джини вы, наверное, знали хорошо. Она работала у вас.

– Да, сначала в ресторане, потом, когда ей исполнилось восемнадцать, в баре. Она мне очень нравилась, хоть Барри и говорил, что она слишком неразговорчивая для официантки в баре. Недостаточно общительная. Мне на это было наплевать. Она была интересной. Я ждала, когда наступит ее смена. Мы говорили о музыке и книгах. Тут о таких вещах редко можно поговорить.

– Похоже, не всем она нравилась, – сказала Вера. – Я поговорила с парой человек. Высокомерная – так про нее отзывались. Заносчивая.

Вероника задумалась.

– Может, она и могла такой показаться, если недостаточно хорошо ее знаешь. Она отличалась от других девушек в деревне. Не могла с ними общаться. Но скорее из застенчивости, а не из-за чего-то еще. А потом, после суда, думаю, ей пришлось быть жесткой, чтобы выжить.

– Вы когда-нибудь навещали ее в тюрьме?

– Я говорила Пег, что поеду, если она захочет меня увидеть. Я просила ее, чтобы Джини заказала мне посещение. Но она не стала этого делать. Может, не хотела, чтобы ее там видел кто-то, кроме матери. – Она снова помолчала. – Она была гордой. Даже подростком. Иногда парни здесь отпускают комментарии, когда переберут с выпивкой. Строят из себя мачо. Она никогда не показывала, что они ее задели.

– А отец к ней цеплялся?

– О да. Не знаю, что не так с Майклом. Он никогда не мог оставить ее в покое. Вечно критиковал, делал замечания. По поводу одежды, или волос, или того, как она проводит время. Но она тоже не подавала виду, что ее это задевает. Гордая.

– Расскажите, как она познакомилась с Китом Мэнтелом. Это было во время ее работы здесь?

Вероника посмотрела на дверь, словно в надежде, что в паб кто-нибудь зайдет и ей не придется отвечать на вопрос.

– Иногда я из-за этого переживаю. Из-за того, как все случилось. Может, если бы я не взяла ее сюда на работу, она еще была бы жива.

– Нельзя так думать, дорогая. Это сведет вас с ума.

– Я знаю, но, может, мне нужно было предостеречь ее насчет Мэнтела. Может, она бы меня послушала. Но он ее очаровал. Кит может быть неотразимым, когда включает свое обаяние. Я видела его тут в действии.

– Что же привлекло его? В смысле, почему Джини? По-моему, она не его типаж.

– Она была красивая, – просто ответила Вероника. – Как некоторые модели. Которые зарабатывают больше всех. Не симпатичной. Вот Эбигейл была симпатичной. А Джини была потрясающей. И стала такой очень быстро. Казалось, вот она еще неуклюжий подросток в прыщах и вдруг стала интересной молодой женщиной. Не все это видели. Они помнили прежнюю Джини, хотя новая была прямо перед ними. Даже Майкл этого не понимал. А Мэнтел заметил. Я видела, как он за ней наблюдал. Джини и сама не понимала, как она изменилась, пока он не обратил на нее внимание.

– Поэтому она в него влюбилась? – спросила Вера.

– Да. Он был старше, аферист, но он впервые дал ей почувствовать себя привлекательной… – Вероника замолчала. – И конечно, масла в огонь подливало то, что ее отец его не выносил.

– Да в чем вообще было дело? Почему Майкл был так настроен против него?

– Майкл раньше заправлял всем в деревне. Много поколений его семьи прожили тут. Его отец был рулевым спасательной шлюпки. Он держал рыбацкую лодку ниже по течению. А Майкл с молодости работал на лоцманов. Потом появился Кит Мэнтел, начал швыряться деньгами, и народ проникся к нему. Очень глупо. Как мальчишки какие-то. Хотелось им обоим дать по голове.

– Джини продолжила тут работать после того, как переехала к Мэнтелу?

– Нет. Ему бы это не понравилось. Он любит, когда его женщины от него зависят. И я знаю, что он говорил в суде – как Джини появилась у него на пороге и он не мог выставить ее. Словно она совершенно не была ему дорога. Но я уверена, что это было не так. По крайней мере, вначале. Вначале она сильно его зацепила.

Вера с минуту размышляла. Может, она ошиблась насчет Мэнтела. Может, он все же был способен на любовь. Может, если бы их оставили в покое, если бы Эбигейл, Майкл и остальные в Элвете отстали бы от них, они могли бы быть счастливы. Нет, все-таки нет. Сказки тут все равно бы не вышло. Он бы продолжал видеться с Кэролайн Флетчер. Из этого ничего бы не вышло.

Она опустошила бокал и поставила его на стойку.

– Еще? – спросила Вероника.

Вера серьезно задумалась.

– Лучше не стоит. – Она соскользнула с табуретки.

– Я видела Джини, – вдруг сказала Вероника, и Вера снова водрузилась на место. – На неделе накануне убийства Эбигейл. В первый раз я об этом не сказала. Если бы полиция стала расспрашивать, у них сложилось бы неверное впечатление.

– В каком смысле?

– Она появилась тут прямо перед открытием, я приготовила ей кофе. Она просто хотела выпустить пар. Насчет девчонки, Эбигейл. Говорила, какая она маленькая вертихвостка. Сказала: «Я не знаю, что делать. Если я скажу Киту, что она затевает, он мне не поверит. Но я не могу просто позволить ей выйти сухой из воды».

– В связи с чем? – спросила Вера.

Вероника покачала головой.

– Я не знаю. Если бы я спросила, она, может, и сказала бы. Но мы уже должны были открываться, и в паб зашел один из постоянных клиентов. Она сказала, что видит, что я очень занята, и вернется потом. Через десять дней полиция задержала ее за убийство.