Планетоид LV-918 Булыжник, час «Ч» плюс три часа.
Этот залп орбитальной бомбардировки здание «управы» перенесло практически без потерь. Впрочем, откуда им было взяться? Все, что могло упасть на пол со столов и стен, упало после первого удара. После второго осыпались пластиковые подвесные потолки и закрепленные над ними жгуты проводки. Поликарбонатные стеклопакеты окон вылетели после третьего, усыпав все вокруг крупными, но, к счастью, не режущими, осколками. А этот… Двенадцатый или тринадцатый? Если честно, я уже со счета сбился. Небо над Булыжником полыхает яркими вспышками от края и до края. Это дорого продает свою жизнь спутниковая система обороны. Не думаю, что там много живых осталось, но пока они оттягивают основные силы противника на себя и дают нам время. Одним спрятаться, другим – приготовиться к бою.
– Пора вытаскивать отсюда штатских, – попытавшись сплюнуть густо висящую в воздухе и набивающуюся в носоглотку мелкую пыль, пробормотал Рудицки.
Он сейчас в Управлении за старшего. Капитана вызвали на совещание в мэрию. И что-то мне подсказывает, что там-то он навсегда и остался, со всей гражданской администрацией Булыжника. Потому что первым ударом с орбиты янки накрыли, разметали в клочья и выжгли на глубину добрых пятнадцати футов именно административный комплекс. Даже по воякам нашим ударили уже позже. В общем, жаль Симмонса, хороший в целом дядька был. Впрочем, вот это «был» уже к утру можно будет сказать об очень многих из нас. А если помощь припозднится – то и обо всех.
– Не рано? – с сомнением гляжу я вверх. – Ссадят ведь наш коптер махом, как только дернемся…
– В самый раз, – несогласно мотает головой лейтенант. – ПВО нашу они уже практически подавили, думаю, сейчас пойдет вниз десант. Вот в эти десять-пятнадцать минут и нужно успеть. Пока уже не долбят с орбиты, но еще не стреляют по всему, что шевельнулось, десантники.
Логично, не поспорить. К тому же, у лейтенанта более серьезный армейский опыт. Да и стартов ракет ПВО, действительно, уже минут пятнадцать, как не видно. До этого их яркие стрелы в зенит уходили по несколько штук в минуту. Правда, после каждого такого залпа Булыжник нахлобучивали очередным мощным «приветом» с орбиты. Похоже, янки выбили все, что у нас было.
– Парни, Мартинез к лейтенанту, бегом!!!
Команда по цепочке, голосом, пошла по этажам Управления. Связи уже пару часов нет вообще никакой, даже защищенные армейские линии и частоты хрипят помехами, и теперь мы, будто в окопах Второй, или даже Первой Мировой, все команды «передаем голосом». Проще говоря – орем, иначе в грохоте орбитальных ударов расслышать что-либо весьма затруднительно. Как же мало нужно, чтобы провалиться чуть ли не в каменный век…
Через пару минут прибегает немного запылившаяся, слегка измазавшаяся в чем-то сугубо техническом, но как всегда, красивая и улыбчивая Исабель.
– Хави так и не вернулся?
Это она мне. Женщины все же непостижимы: чуть не искалечила парня за вполне невинный подкат, а сейчас – беспокоится, будто он ей жених. Отрицательно мотаю головой. Пока еще была связь, Бланка доложил, что Дженнифер доставил и выдвигается в «управу». Все. Больше о нем ничего не слышно.
– Бель, похоже, пора вывозить гражданских. И кроме как на твоем «Робинсоне», сделать это не на чем, – Рудицки хмур и сосредоточен. – Всех утрамбуем?
Гражданские… Вот еще головная боль на пустом месте образовалась. Десять человек: одни приходили в «управу» на опознание, другие – с заявлением… Даже один арестант по административному делу – мой старый знакомец и сосед Стивен Ричардс. С обитателями камер для задержанных по подозрению в серьезных преступлениях – все ясно. Эти будут сидеть под замком пока все не закончится… так или иначе. А вот на Ричардсе висит только мелкое хулиганство, да и возраст у него пока… В общем – нужно отправить куда-то подальше и его, и всех, кто в Управлении оказался случайно.
– Уже думала, лейтенант, – Исабель разводит руками. – Не выходит. В теории, в десантный отсек все войдут, правда, будет тесновато. Но коптеру не хватит мощности, не взлетим. Полный боевой «обвес» и десять пассажиров – не вытянет «ласточка».
Штатские, усаженные в самом дальнем от окон углу кабинета, к этому диалогу внимательно прислушиваются.
– Послушайте, но так же нельзя! – сразу на повышенных тонах начинает возмущаться пышнотелая дама, пришедшая с какой-то жалобой на соседей. – Можно же что-то сделать… Ну, не знаю… Выкинуть эти ваши… оружия…
М-да, из всех претендентов на чартер «полиция – куда угодно, лишь бы подальше», она самая… кхм… упитанная. Скажем так, была бы она мужчиной, сказал бы, что там фунтов сорок откровенно лишнего жира. Но нельзя же так про даму…
– А еще там в кабине есть куча всяких ненужных железяк и пилот, – огрызнулась Исабель. – Пилота тоже предлагаете выкинуть?
У дамы мелко затряслись все ее многочисленные подбородки. Ох, чувствую, сейчас начнется. Такие и в спокойной обстановке вполне способны устроить на пустом месте истерику из серии «я свои права знаю», а уж когда вокруг бог знает что творится…
– А скольких ваша машина потянет? – вмешивается вдруг младший Ричардс.
Исабель смотрит на парня с удивлением, а дама, так даже с некоторым негодованием. Как же, она поскандалить хотела, а он влез, сбив с мысли и настроя. Это же так невежливо, перебивать старших!
– Думаю, с девятью я бы еще рискнула…
– Тогда я остаюсь.
– Молодой человек, вы с ума сошли? – тяжелым взглядом смотрит на него Рудицки.
– В полном здравии. Но я мужчина. И могу тут чем-то помочь.
Вообще-то среди гражданских он мужчина далеко не единственный и, уж точно, по возрасту самый младший. Но из оставшихся троих один – уж совсем древний дед, по сравнению с которым и милейший мистер Коэн – почти юноша, а двое других… Те после слов Стивена стыдливо прячут взгляды и вообще делают вид, что их тут нет. Все с ними понятно.
– Ну, значит, так и поступим, – принимает решение лейтенант. – Бель, забираешь гражданских, вывозишь отсюда подальше, лучше в пригород. Там только одноэтажная жилая застройка, в качестве цели для удара она военных не заинтересует точно… Дальше – сама решай, связи нет, координировать действия не получится, попробуй хоть кого-то уронить. Расстреляешь боекомплект, бросай коптер и уходи… Да куда сможешь, туда и уходи. И прячься.
– Сделаю, босс, – блестит белоснежными зубами Мартинез.
– А ты, юноша, – Рудицки снова смотрит на Ричардса. – Добро пожаловать в органы, сынок! Извини, значки «Юный друг полиции» закончились.
– Автомат дадите?
Вокруг послышались сдавленные смешки патрульных.
– Это вряд ли, – улыбнулся Рудицки. – Но, когда начнется, к твоим услугам будет целая гора пустых магазинов и много ящиков с патронами. Идет?
– Для начала – неплохо, – серьезно кивает Стивен.
Когда «Робинсон» со штатскими, с громким свистом стартовал в сторону окраин Нового города, практически касаясь крыш окрестных домов, лейтенант обвел взглядом собравшихся вокруг него патрульных офицеров и детективов.
– Так, парни, теперь о грустном. Без ПВО нас тут мгновенно размажут с воздуха, как джем по тосту. Из хорошего – у нас есть восемь одноразовых ПЗРК[109]. Из плохого – это «Аресы» первой модели.
«Парни» отреагировали по-разному: кто-то негромко выругался, кто-то в сердцах плюнул прямо на пол, кто-то из новеньких явно не понял, в чем дело, но его громким шепотом тут же просветили, после чего он здорово побледнел… Нет, ничего не хочу сказать, «Арес-1» – штука мощная, пусть и устаревшая. Атмосферный истребитель, десантный бот или даже ганшип огневой поддержки он уронит с небес гарантированно. При некоторой доле везения им можно даже корвету серьезные повреждения нанести, особенно если получится попасть в сопла двигателей. Плохо другое: интеллектуального блока дистанционного управления там нет. И наведение на цель, и пуск осуществляются вручную. Чем для стрелка закончится пуск зенитной ракеты во время полномасштабной десантной операции, думаю, понять не сложно. Смерть врагу, hana расчету. Думаю, стрелок даже отбежать от опустевшего пускового контейнера не успеет, разве что под ноги его себе уронить.
«Высокую честь» разыграли по жребию. Все по очереди тянули из кулака лейтенанта зубочистки.
– В первую попавшуюся на глаза «галошу» не стреляйте, – напутствует лейтенант «везунчиков». – Их в небе будет много, на всех у нас ракет все равно не хватит. Выбирайте самых «жирных» или опасных: ганшипы, истребители прикрытия или штурмовики, в крайнем случае – крупные боты, те, что на роту десанта… Место приглядывайте себе такое, чтоб была возможность максимально быстро свалить после пуска…
Те согласно кивают, прекрасно осознавая, насколько в реальности велики их шансы.
– Ну, тогда, по местам, началось, похоже.
Со стороны военной базы заполошной скороговоркой застучали несколько атмосферных зениток. Раз в ход пошла скорострельная ствольная артиллерия, значит – все, десант уже почти на поверхности. И правда – началось…
– По потерям что? – хрипит лейтенант.
– Плохо все по потерям, сэр. Раненых пятьдесят три человека. Еще восемнадцать – остывают. И это только те, кого успели до лазарета или центрального холла вытащить. Сколько под завалами западного крыла – не знаю… Никто не знает. Но после того, как ганшип нас проутюжил, оттуда уже никто не отстреливается. Все, сэр, кончилось у нас западное крыло.
– Это плохо. Но зато «мобильники» еще держатся.
Это да. Со стороны базы мобильного взвода слышна плотная автоматно-пулеметная пальба и время от времени гулко бухают взрывы. Команданте и его ребята пока воюют.
– А у вояк что, Райан?
Окна кабинета, в котором держит оборону лейтенант, выводят на противоположную сторону, из них базу Сил планетарной обороны не видно.
– Не знаю, сэр. С моей позиции это направление тоже не просматривается. Вроде, стреляют еще с той стороны, но и только.
– Ясно, ну, пойдем, поглядим, что там у них, пока у нас затишье.
У армейцев все куда печальнее, чем у нас. Над их базой густо, словно грифы-стервятники над трупом, повисли ганшипы янки. Давно рассвело, но даже при свете Элоры отлично видны струи трассеров, хлещущие вниз. Сложно в это поверить, но снизу кто-то умудряется даже стрелять в ответ. Впрочем, у военных – бункеры, это вам не газобетон и пластик нашей «управы», там, думаю, и тактический термоядерный удар пересидеть можно. Но прессуют их всерьез. Если бы по нам работала хоть треть от такого количества стволов, то на месте Управления уже вполне можно было устроить танцплощадку. А там кто-то еще огрызается. Впрочем, как-то не очень активно.
Мощный взрыв сотрясает здание «управы» от фундамента до крыши. Накликал.
– Все, парни, похоже – мы свое отбегали, – на лице скатившегося вниз по лестнице сержанта О’Хара ледяное спокойствие, да бесконечная усталость в глазах. – Это даже не ганшип. Это – корвет.
Что может сотворить с наземной целью корвет, я своими глазами видел на Сером Фьорде. Правда, в тот раз корвет был русский, но не думаю, что янки сильно уступят им в вооружении. После него на месте нашего Управления будет даже не дансинг, а многоуровневая подземная парковка, этажей на семь-восемь ниже уровня поверхности. Глубины воронки вполне хватит…
– Хоть кто-то видел, в какую сторону уходил Полсон?!
Крик лейтенанта так и остался без ответа. Никто не видел. Чертовски жаль. Сержант Полсон – единственный из восьми «счастливчиков» так и не выстрелил из выпавшего ему по жребию «Ареса». Похоже, погиб еще до того, как успел прицелиться и нажать на спуск. Его ПЗРК нам сейчас здорово бы пригодился.
– Твою мать, – с чувством выругался лейтенант. – Обидно будет вот так помирать… Он нас станет делать, как захочет, а мы в ответ его и не поцарапаем даже. Может, хоть из «Гренделя» в него пальнуть?
В коридоре кто-то вдруг выдает длинную и сумбурную, но явно восхищенную и насквозь нецензурную тираду, а уже через секунду можем наблюдать ее причину в многочисленные проломы в стенах и потолке. Такой «Робинсон» на весь Булыжник – ровно один. И за штурвалом его – единственная и неповторимая Исабель Мартинез. Я и раньше знал, что она пилот, что называется, от бога, но то, что вижу сейчас в небе… Мне кажется, не каждый армейский пилот сможет такое вытворять на атмосферном истребителе, что уж говорить про полицейский коптер. Выглядевший только что таким суровым и грозным корвет, внезапно превратился в неповоротливую «галошу», нещадно избиваемую едва ли не со всех сторон разом. Бель была одновременно везде и нигде, ее ракеты и трассеры крупнокалиберной пулеметной «спарки» нещадно разили противника, а вот ответные очереди зенитной артиллерии корвета лишь впустую кромсали небо.
Думаю, в эти мгновения все копы, наблюдавшие на эту схватку «Давида и Голиафа» с земли, успели поверить в то, что у Исабель может получиться. Но чудеса на войне случаются редко и сейчас – не тот случай. Сразу две очереди трассеров почти одновременно хлестнули по корпусу коптера, брызнули в стороны какие-то мелкие обломки и осколки. Только что порхавшая злой пчелой винтокрылая машина резко потеряла скорость, хаотично зарыскала, а потом, густо задымив, свалилась с сильным креном влево.
– Тяни!!! Уходи!!! – на разные голоса взвыли развалины «управы».
Но Исабель вдруг выровняла коптер, ускорилась и, в совершенно немыслимом, нарушающем, наверное, добрую половину законов аэродинамики, пируэте и вышла корвету точно на незащищенные сопла двигателей… Никто и никогда наверняка не скажет, знала ли она в тот момент, что ракет в подвесных блоках уже нет. Лично я думаю – отлично знала, она была слишком хорошим пилотом, чтобы упустить это из виду. Но если нет ракет с взрывчаткой в боеголовках – есть сам коптер с его топливными баками…
Корвет, полыхая и чадя черным жирным дымом, еще несколько секунд висел в небе, а потом сорвался в пике и с диким грохотом и скрежетом, подняв целое облако обломков, рухнул где-то в центре городского парка. Взрывы оттуда потом доносились еще несколько минут, но ни малейших эмоций не вызывали. В отличие от гибели Бель, которая если и не спасла всем в здании Управления жизни, то уж как минимум на какое-то время отложила наши смерти.
Вижу мокрые дорожки на щеках Рудицки. Да и не только у него. У меня же глаза сухие до рези. А в груди вздувается что-то черное, недоброе… На свою беду снова полезли в атаку янки, явно ошалевшие от потери боевого космического корабля в атмосферном бою. За что и поплатились. Мартинез в «управе» любили, и десантники, на которых мы и выместили свою ненависть и боль, снова умылись собственной кровью.
