Глава двенадцатая

Наше воссоединение было радостным, но счастливые возгласы и объятия продолжались лишь пару минут и были несколько омрачены кошмарным зрелищем – кровавыми лужами и разбросанными по улице изувеченными трупами. Я быстро объяснил, в чем дело. Оказалось, что имбрины довольно долго пытались вскрыть дверь в петлю, которая была наглухо заперта после вторжения тварей и пропустила нас с Нур лишь по счастливой случайности. Целый час прошел в бесплодных усилиях, и мисс Сапсан вместе с мисс Королек уже хотели бросить бесполезное занятие и улететь на поиски другого, более радикального метода взлома, когда дверь распахнулась сама собой. Ожидание измотало моих друзей, они были вне себя от тревоги и сознания собственного бессилия, а Хью буквально трясло от ярости. Все очень разозлились на поднимателей мертвых за их выходку, но сейчас нужно было думать о других, более важных вещах.

Например, о тварях. Да, они действительно рылись на холме. Присутствие пустот это подтвердило, по крайней мере для меня – даже раньше, чем местные рассказали нам свою историю. Да, твари явились именно за черепом, упомянутым в списке Бентама, и уже почти сутки перекапывали Могильный Холм. Велика была вероятность, что они близки к цели. С каждой очередной плохой новостью лица моих друзей все сильнее мрачнели от тревоги.

– А с ними была девушка, когда они пришли? – обратился Хью к Лайлу, делая над собой усилие для того, чтобы не наброситься на инвалида с кулаками, и описал внешность Фионы.

– Я видела похожую девушку, – сообщила Юджиния. – Они привели ее с собой в кандалах.

Лицо Хью окаменело, и Бронвин пришлось крепко схватить его за руки, чтобы помешать ему немедленно бежать на холм. Всем нам не терпелось пойти в атаку, но сначала необходимо было разработать какой-то план.

– Как вы считаете, они знают, что мы здесь? – спросила Эмма, пристально глядя на далекий холм.

– Если до сих пор не узнали, то скоро узнают, – сказала мисс Сапсан. – Они наверняка ждут возвращения этой пусто́ты, и если она не вернется… – Она бросила взгляд на раненое чудовище. Разумеется, имбрина не способна была видеть его в прямом смысле этого слова, но существо было залито человеческой кровью, и теперь любой мог различить его очертания. – А это означает, что если мы хотим сохранить элемент неожиданности – если, конечно, это нам пока на руку, – нужно выступать немедленно.

– Прошу прощения, мисс, – внезапно раздался голос Милларда, – но вы с нами не пойдете.

– Разумеется, я пойду, – хрипло возразила она. В этот момент она показалась мне очень старой и усталой.

– Но вы же самый последний ингредиент, – настаивал Гораций. – Если им удастся добыть альфа-череп, а потом захватить и вас…

Мисс Сапсан хотела возразить, но, к счастью, вмешались мисс Кукушка и мисс Королек. Мисс Королек похлопала ее по плечу:

– Они правы, Алма. Мы все – матери для своих подопечных, но ты еще и сестра Каула. В адском списке упоминается имбрина, и это наверняка ты и никто другой.

– Ты должна оставаться в тылу, – подхватила мисс Кукушка, – хотя мы все прекрасно понимаем, как это для тебя тяжело.

Мисс Сапсан, хотя и с неохотой, поддалась на уговоры.

– Я останусь в тылу, но учтите: так или иначе, я буду участвовать в сражении.

Пришлось удовольствоваться этим.

Мы стояли на траве перед домом поднимателей мертвых, у невысокого белого заборчика, отделявшего нас от кровавой кучи тел, и обсуждали план атаки, которая вполне могла закончиться такой же мясорубкой. Мы собирались подняться на холм вместе, стараясь как можно дольше оставаться незамеченными. Нужно было подготовиться к любому повороту событий. В течение нескольких последних дней Хью втайне ото всех собрал огромный рой пчел, и сейчас жужжание, доносившееся из его живота, было отчетливо слышно. Эмма заранее «разогрела» руки: когда она вытянула их перед собой, я заметил, что воздух вокруг них дрожит. Клэр заточила зубы во рту, находившемся у нее на затылке, и, демонстрируя боевую готовность, скрежетала и щелкала ими. Енох приволок с собой целый рюкзак маринованных сердец и уже начал с их помощью оживлять покалеченных и изжеванных мертвецов.

– Я могу починить и больше, – сказал он Джозепу, – если найдутся запчасти.

– Не забывайте, твари предпочитают огнестрельное оружие, – говорила мисс Кукушка. – Лучше не бросаться на них очертя голову, если только вы не окажетесь к ним буквально вплотную.

– И вот еще что, Хью… – осторожно заговорила мисс Сапсан, нервно сжимая руки. – Если мы увидим Фиону, пожалуйста, помните, что она, скорее всего, по-прежнему у них под контролем. Поэтому с ней нужно быть крайне осторожным.

Он покачал головой, глядя куда-то в сторону. Затем едва слышно ответил:

– Хорошо.

Настало время выступать.

Джозеп рассказал, как найти тайную тропу, ведущую на вершину холма. Мы выслушали длинное и сумбурное перечисление поворотов и примет, и тут он махнул рукой и сказал:

– Ладно, неважно, я сам провожу вас.

– Ты уверен? – спросила Юджиния. – Мне кажется, это очень опасно.

– Эти люди готовы рискнуть жизнью, чтобы освободить наш дом, – сказал он. – Будет справедливо, если и я рискну жизнью, чтобы помочь им.

Сначала я решил оставить пусто́ту в городе, но потом подумал, что, когда я уйду, некому будет присмотреть за ней, и мысленный контроль над ней постепенно ослабеет. Потом мне придется заново приручать чудовище. Я понимал, что монстр, даже с поврежденной ногой, может пригодиться при встрече с другой пусто́той. Мы начали подниматься по склону в компании огромного хромого чудовища. Сейчас оно вело себя довольно мирно, я не позволял ему приближаться к нашему отряду.

У подножия холма ютилось несколько домов, но, пройдя еще немного, мы оказались посреди гигантского кладбища.

– Точь-в-точь как в моем сне, – произнес Гораций, изумленно озираясь.

На вершину холма вела извилистая дорожка, вымощенная плитами. Мы двигались параллельно ей по тропе, скрытой среди деревьев. Это давало нам небольшую надежду подкрасться к тварям незаметно. Мисс Сапсан держалась в хвосте колонны, как и обещала, и мисс Королек оставалась с ней. Но меня беспокоили тревожные мысли: а вдруг она отстанет слишком сильно? Тогда ее будет легко захватить в плен. Наверное, ей вообще не стоило сюда идти…

Земля у нас под ногами содрогнулась от очередного взрыва.

– Они сейчас весь холм разворотят, – взволнованно произнесла Бронвин.

Мы слышали тварей, но по-прежнему не видели их. Я надеялся, что они тоже не видят нас. Но судьба благоволила к нам. Враги целиком и полностью полагались на огромную отвратительную пусто́ту, которая должна была охранять их от нападения местных жителей, и спокойно продолжали копаться на кладбище. Эмма предупредила нас, что подъем могут охранять часовые, но мы до сих пор никого не встретили.

– Может, нам действительно удастся застать их врасплох, – бодро заметил Гораций.

На битву он отправился в костюме и галстуке, хотя не спал всю предыдущую ночь, занимаясь починкой свитеров из шерсти странных овец. Многие из нас, несмотря на теплую погоду, надели эти свитера под одежду в качестве «бронежилетов». Я твердо решил: когда все это кончится, обязательно скажу ему, как сильно я его люблю.

По тропе позади нас плелись несколько мертвецов, снова оживленных Енохом; выглядели они изрядно потрепанными. Я понятия не имел, зачем они нам – любого из них можно было свалить одним щелчком.

После долгого подъема по пологому склону перед нами появился относительно ровный участок пути, и я подумал, что мы уже достигли вершины. Однако, выбравшись из рощи, мы увидели перед собой еще один холм – крутой и почти идеально круглый, торчавший посреди плато. Склоны и вершина этого холмика были утыканы могильными камнями и надгробными памятниками.

Мы остановились на краю рощи. Дальше тянулось открытое пространство, на котором укрыться было почти негде. Нур «забрала» тонкий слой света с того места, где мы притаились.

– Недостаточно, чтобы привлекать взгляды, – объяснила она. – Зато тот, кто посмотрит на нас в упор, ничего не заметит.

Мы опустились на колени за созданным ею «экраном» и посмотрели вверх. Джозеп сказал, что на вершине второго холма тоже есть плато, но небольшое – футов сто в диаметре. Это была самая древняя часть кладбища, и я чувствовал, что вторая пусто́та именно там.

Раздался еще один взрыв, сотрясший холм до основания, на нас посыпалась земля.

– Они же своим динамитом могут заодно взорвать и скелет, который ищут! – удивленно воскликнула Оливия.

– А может, это и не динамит, – отозвалась мисс Кукушка. – Когда-то в Дьявольском Акре был один странный, который обитал в норах и мог зарываться глубоко под землю, словно крот. Закопавшись, он с большой силой выбрасывал землю из норы. Может быть, они взяли его в заложники?

– А, я знал этого парня, – сказал Енох. – Он был амброзависимым. Наверное, для того, чтобы заставить его работать, им даже не понадобилось контролировать его сознание.

– Вон они! – прошипела Эмма. – Смотрите!

На краю обрыва мы заметили две фигуры, четко вырисовывавшиеся на фоне неба.

– Часовые, – сказала мисс Сапсан. – Никому не двигаться.

– Давайте будем надеяться, что нас не засекли, – добавила Бронвин.

Я разглядывал часовых сквозь просветы в листве. Мы находились слишком далеко, я не мог различить их лиц, но подозревал, что один из них, а может, и оба, изображены на тех полицейских снимках. Часовые медленно повернулись и двинулись в обратную сторону. Ничто в их поведении не выдавало тревоги. Прошло несколько долгих минут, и они скрылись из виду.

– Нужно добраться до вершины холма, – заявил Хью. Его гнев сфокусировался на тварях, будто лазерный прицел. – Стратегический принцип номер один: не атаковать, находясь ниже противника. Иначе преимущество будет на его стороне.

Мы решили, что подниматься на холм всем одновременно, оставаясь незамеченными, не получится, даже с помощью «экрана» Нур, поэтому мы разделились на две группы. Одной группе предстояло наступать с правого фланга, а второй – с левого. При некотором везении мы доберемся до вершины холма и окружим тварей. Может быть, думал я, твари, увидев, что управляю их пусто́той, сдадутся без боя. Мой мозг, как всегда, проявил большую изобретательность в области надежд и фантазий.

Бронвин переходила от одного воина к другому, хлопала всех по спине, трясла за плечи.

– Не останавливайся, пока не дойдешь до вершины, – говорила она Горацию.

– Если кто-то окажется поблизости, не бойся пролить кровь! – подбадривала она Клэр.

Я напомнил о том, что у тварей тоже есть пусто́та и она может учуять наши странные способности, когда мы начнем применять их.

– Постарайтесь не пользоваться ими, пока мы не подберемся ближе.

– Пока не посмотрите в их призрачные глаза, – сказал Енох и недовольно скривился, когда никто не засмеялся над его остротой.

– Не забывайте о свитерах, – напомнил Гораций и убрал в сторону галстук, чтобы продемонстрировать свой «бронежилет». – Если вам так уж необходимо будет оказаться на линии огня, постарайтесь, чтобы выстрел пришелся ниже горла и выше пояса.

– Постарайтесь, чтобы в вас вообще не попали, – вмешалась Нур. – Я только что познакомилась с вами, ребята, так что умирать никому нельзя, понятно?

– Понятно, мисс Нур, – ответила Оливия и обняла ее за бедра. Выше она дотянуться не могла.

Итак, мы разделились.

В одну группу входили мы с Нур, Хью и Бронвин; в другую – Гораций, Миллард, Эмма, Енох и Клэр. Я приказал своей пусто́те следовать за нами на некотором расстоянии, достаточно далеко, чтобы, если она упадет, или заворчит, или будет слишком громко хрустеть ветками, этот шум не выдал нас. Енох оставил свой отряд увечных зомби в лесу. «Это будет вторая волна, если нам вдруг понадобится помощь», – объяснил он. Миллард снова избавился от одежды – ему предстояло работать связным между двумя группами. Оливия послушалась мисс Сапсан и осталась в лесу вместе с ней, мисс Кукушкой и Джозепом. Мисс Сапсан собрала нас, чтобы быстро попрощаться:

– Сейчас некогда произносить речи, но даже если бы время было, не уверена, что смогла бы найти слова… способные передать, как глубоко я ценю и люблю всех вас. И никогда не перестану любить. Всем нам предстоит столкнуться с невиданными опасностями. Никто не знает, когда ему предстоит погибнуть и сможет ли наша большая семья когда-нибудь снова собраться вместе. И поэтому я хочу, чтобы вы знали: я сожалею о каждом дне своей жизни, когда не уделяла вам все свое внимание, целиком и полностью. Если эти переговоры и восстановление наших петель заставили меня ненадолго забыть о вас, я прошу у вас прощения. Я ведь ваша директриса, и моя жизнь принадлежит вам, моим воспитанникам. Вы значите для меня больше, чем все птицы, летающие под облаками, и небеса над ними. Если вы хоть немного любите меня, надеюсь, что я оказалась достойной этой любви. – Она быстро вытерла глаза. – Спасибо вам.

Мисс Сапсан была не единственной, кто был готов расплакаться. Я тоже почувствовал странное стеснение в груди. Она подняла руку, молчаливо прощаясь с нами, и мы отправились в путь. На сердце у всех было тяжело.

Моя группа заходила с правого фланга. По-настоящему я занервничал лишь после того, как мы обогнули холм и потеряли друзей из виду.

Мы использовали в качестве прикрытия могильные камни, перебегая от надгробия к надгробию, выбирая те, что были достаточно велики и могли загородить от врагов нас четверых. К счастью, таких камней тут было много, и, продвинувшись еще немного вправо, мы довольно быстро преодолели половину подъема.

Я с удивлением подумал: куда же подевались часовые? Мы были начеку и высматривали их, но больше не видели их. «Чем они там занимаются?» – спрашивал я себя, опасаясь, что они нас заметили, что им известно о нашем приближении и они только ждут, пока мы подойдем поближе, чтобы тут же нас всех перебить.

Мы пробежали через открытое пространство и нырнули за какую-то усыпальницу, стены которой были покрыты плесенью.

– Слушайте, может, они специально позволяют нам подойти ближе, – начал я, но договорить не успел: раздалась автоматная очередь.

Мы замерли. Подождали некоторое время. И снова услышали выстрелы. Но стреляли не в нас. Твари открыли огонь по нашим друзьям, которые находились с другой стороны холма.

– Ждите здесь! – прошипел я, и, прежде чем кто-либо успел меня остановить, бросился обратно, посмотреть, что происходит.

Я остановился за каменным крестом и увидел наших товарищей. Они находились далеко, на другом конце кладбища – сидели за огромным мраморным ангелом. Я видел, как от крыльев ангела во все стороны летели осколки – именно туда стреляли враги. Я услышал чьи-то шаги, но никого не увидел и вдруг понял, что безоружен. И тут в меня едва не врезался Миллард.

– Я пришел сказать, чтобы вы не приходили на помощь! – хрипло прошептал он. – Эмма велела передать, чтобы вы продолжали движение!

– Но они же там застряли! – возразил я.

– У них хорошее укрытие, и они обеспечили вам, ребята, отличную возможность подняться на холм незамеченными, с другой стороны.

– Отлично, – сказал я, – но я отправлю к ним на подмогу свою пусто́ту.

– Нет! Она вам самим пригодится!

Но я уже подозвал чудовище ближе и начал отдавать ему приказание на гортанном языке пустот. Я, образно выражаясь, «бросил якорь» глубоко в слабых мозгах монстра и поэтому имел основания считать, что оно будет действовать как бы на автопилоте.

«Убивать тварей, – приказал я. – Странных не трогать».

Пусто́та пригнулась, как спринтер перед стартом, потом резко выпрямилась и огромными прыжками бросилась по кладбищу, помогая себе одним языком. Она была похожа на какую-то чудовищную лошадь.

– Уходи! – повторял Миллард, толкая меня в сторону, но я успел заметить, как Эмма высунулась из-за мраморного ангела и швырнула огненную бомбу вверх, в сторону тварей.

Когда я вернулся к своему отряду, Нур и Бронвин схватили меня за руки и оттащили в безопасное место.

– План был не такой! – воскликнула Нур, бледная от страха. – Ты не можешь просто взять и убежать!

Я извинился и рассказал о том, что видел, и о том, что сказал Миллард. А потом огляделся и удивленно произнес:

– А где Хью?

Нур и Бронвин обернулись.

– Он только что был здесь! – сказала Бронвин.

Но теперь его здесь не было.

– Боже мой, – прошептала Нур, указывая на землю футах в десяти от нас. – Только посмотрите!

Среди надгробий тянулась цепочка пурпурных цветов.

О, Хью. Какой же ты идиот!

Мы побежали по следу из цветов, забыв о том, что нужно прятаться. Плеть шиповника огибала памятник солдатам, погибшим во время Гражданской войны, и тянулась мимо могилы, украшенной каменными вазами, к круглому пустому пространству, окруженному надгробиями.

Посередине этой лужайки стояла Фиона в просторном белом платье. Окружавшие ее кусты шиповника были усыпаны цветами. Она стояла к нам спиной, и Хью осторожно приближался к ней сзади, вытянув руку и повторяя ее имя.

– Хью! – закричала Бронвин. – Не надо!

Фиона обернулась. У нее было что-то странное с глазами – они закатились, и выглядело это ужасно. Хью остановился. Посмотрел на землю, потом снова на Фиону, и я услышал его слова:

– Любимая, нет…

Вдруг что-то обмоталось вокруг моих щиколоток, я потерял равновесие и упал, а Нур и Бронвин рухнули на землю рядом со мной. Ковер из лиан, устилавший землю у нас под ногами, ожил и начал стремительно опутывать нас.

Мы боролись изо всех сил, пытаясь высвободиться, но через несколько секунд лианы полностью обездвижили нас. Мы превратились в мумии и не могли пошевелить даже пальцем. Мы были беспомощны.

А потом я почувствовал приближение… второй пусто́ты.

Когда чудовище появилось над нами на холме, я попытался предупредить товарищей, а потом позвал свою пусто́ту, гиганта, которого приручил сегодня днем. Эмме и остальным придется некоторое время обойтись без ее защиты.

– Фиона! – кричал Хью. – Прошу тебя, любимая, не делай этого!

Путы еще плотнее стиснули наши тела. Вторая пусто́та бежала прямо ко мне, но, почувствовав приближение «ручного» сородича, резко остановилась. Однако чудовище растерялось всего на миг и сразу же начало готовиться к бою.

В последний момент перед столкновением я заметил на вершине холма двух тварей-наблюдателей.

Пусто́ты ринулись по склону по направлению друг к другу, перепрыгивая через могилы, словно спортсмены во время бега с препятствиями. Они врезались друг в друга с громким звуком. Столкновение было таким сильным, что их обеих подбросило в воздух. Они рухнули на землю и сцепились. Языки мелькали и били со страшной силой, я даже не мог различить, кто из них кто. Я попытался отдать несколько приказаний своей пусто́те-гиганту: «Души! Кусай! Дави!» – но потом решил, что это лишнее. Существа и без того сражались как бешеные.

Сейчас пусто́та дралась не за меня, а за собственную жизнь. Это было похоже на битву двух морских чудищ, издававших пронзительные вопли. Я увидел, что увечье моей пусто́ты не слишком мешает ей сражаться. Победителем должен был стать тот, у кого острее зубы и мощнее языки. Я никогда не думал, что мне придется увидеть нечто подобное. Зрелище завораживало, гипнотизировало.

Нур тщетно пыталась вырваться из пут, стягивавших ее руки и ноги.

– Что там у них? – спросила она.

Я пытался описать битву, но все происходило так быстро, что я не успевал даже закончить предложение.

Враждебная пусто́та коварно вцепилась моей в горло обеими лапами и свободным языком и принялась душить; и я почувствовал, что жизненные силы постепенно покидают моего союзника. Тела монстров плотно сплелись, ни один из противников не мог пошевелиться. Пусто́та, прислуживавшая тварям, не решалась отпустить врага ни на секунду – в противном случае щелкавшие челюсти откусили бы ей последний язык. А потом она протянула лапу себе за спину, выдернула из земли ближайший могильный камень и с силой ударила противника по голове.

Я почувствовал, что моя пусто́та потеряла сознание.

И я не сомневался, что вскоре мы все последуем за ней.

Две твари спускались к нам, и победившая пусто́та, прихрамывая, двинулась им навстречу.

Я шепотом обратился к своей пусто́те – той, которую я контролировал на арене для кровавых состязаний и в комнате с «батареей», но она не откликнулась. Я находился слишком далеко и говорил слишком тихо, поэтому восстановить с ней контакт не удавалось. Но как теперь приблизиться к пустоте, ведь меня удерживали лианы!

Твари были в обычных деловых костюмах, которые должны были помочь им раствориться в толпе. Я узнал их по снимкам, которые были у имбрин. У одного была толстая шея и веснушчатое лицо – это был Мурнау. На спине у него висела кожаная сумка. Вторая тварь была тощей, на конце носа, похожего на клюв, красовались круглые очки. За ними виднелся третий человек. Его лицо было страшно изуродовано, на нем не осталось живого места.

С другой стороны холма продолжалась стрельба. Наши друзья сражались, поэтому у меня еще оставалась надежда.

Твари с высокомерным видом расхаживали среди нас. Пусто́та застыла поблизости; она негромко стонала, «кровь» сочилась из ее многочисленных ран. Человек без лица что-то шептал Фионе, а Мурнау заговорил со мной.

– Отважная попытка, мальчишка. Действительно, впечатляет. Если бы ты не тратил таланты на помощь птицам, мы с тобой могли бы причинить им немалый ущерб. Ну что ж…

– Может, мы сумеем договориться, – произнес я.

– У тебя было много возможностей присоединиться к нам, но ты отказывался. Сейчас уже поздно. Кроме того, вы не успели нам помешать. – Он сунул руку в сумку и вытащил череп без нижней челюсти, побуревший за сотни лет, проведенных в земле. – Или вы явились сюда с другими целями. Может, хотели осмотреть горы Катскилл?

Он убрал череп, бормоча что-то вроде: «Хозяин будет так доволен мной», но я не слушал его – я чуть слышно шептал в отчаянной попытке снова подчинить себе пусто́ту Мурнау.

Вдруг послышалось громкое жужжание, все обернулись. Хью открыл рот, и оттуда начали вылетать первые пчелы.

Мурнау прокричал что-то человеку с «расплавленным» лицом, а тот, в свою очередь, крикнул несколько слов Фионе. Фиона дернулась, и колючие плети шиповника сомкнулись вокруг рта Хью.

На него было жалко смотреть. Он издал невнятный звук, что-то вроде «Мммммф!», но ему удалось выпустить всего несколько пчел. Костлявая тварь взмахнула рукой и прихлопнула одну.

Я понял, что Фиону контролирует человек без лица. Это был амброзависимый, а большинство из них давно присягнули на верность тварям. Видимо, его странной способностью было именно умение контролировать чужое сознание. Я не прекращал попыток установить мысленный контакт с пусто́той, но она сопротивлялась.

– Немедленно отпустите нас, – приказала Бронвин, – и мы сохраним вам жизнь, когда все это закончится.

Мурнау расхохотался.

– А ты, – произнес он, опускаясь на колени возле Нур. – Как продвигаются поиски мамочки? Думаешь, она ждет не дождется, когда снова увидит тебя? Думаешь, она бросила тебя, потому что обожает свою маленькую девочку?

Нур, стиснув челюсти, смотрела мимо твари.

– Будь проклят! – с ненавистью бросил я.

– А! Юноша спешит на помощь даме сердца. Как романтично. – Мурнау вздохнул. – Ну что ж, довольно болтать. Скучно с вами! Вы мне надоели, а кроме того, мы торопимся на самолет.

Он встал и вынул из кармана пистолет.

– Кто хочет умереть первым?

В этот момент я услышал шум, похожий на хлопанье простыней, развешенных на просушку. Какое-то существо испустило высокий, пронзительный крик и врезалось в голову Мурнау.

Мурнау потерял равновесие, упал, выронил оружие и попытался бить кулаками птицу, которая хлопала мощными крыльями и рвала когтями его лицо.

– А-а-а! Уберите ее от меня!

Тощий бросился к своему боссу и попытался ему помочь.

– Джейкоб! – Это была Нур. Она повернула ко мне голову и приоткрыла рот. Ее шея светилась изнутри. – Я сберегла это. Хватит только на один раз. В кого целиться?

Мисс Сапсан сидела у Мурнау на голове, поэтому я кивнул в сторону амброзависимого.

Нур издала странный звук, словно подавилась, затем откашлялась, а потом выпустила горячий, вращающийся шар чистого света. Шар, едва касаясь травы, полетел к цели. Он охватил ступни и щиколотки амброзависимого. Должно быть, он жег как огонь, потому что человек завопил и повалился на землю.

И тут я услышал птичий крик. Это кричала мисс Сапсан. Пусто́та оторвала птицу от Мурнау и, удерживая своим длинным языком, раскручивала ее в воздухе.

Они поймали ее. Это означало, что теперь у них есть все для воскрешения Каула. Меня ослепила ярость и в то же время сковал панический страх. Я знал, что должен предпринять что-то, причем немедленно.

Мурнау с трудом поднимался на ноги.

Вдруг я услышал тяжелый, прерывистый вздох. Глаза Фионы снова приобрели осмысленное выражение, и я почувствовал, что лианы, опутывавшие нас, ослабли. Очевидно, амброзависимый начинал терять контроль над ней.

Мурнау проревел что-то неразборчивое и побежал к своему подручному. В руке он держал небольшой флакон. Мурнау буквально прыгнул на человека и вылил содержимое флакона в глаза амброзависимого.

Плети шиповника отпускали нас, но очень медленно. Тем не менее я сумел высвободить руку, потом ногу. А Хью выпустил своих пчел. Они образовали в воздухе сплошные темные потоки и устремились к целям – тварям и пусто́те.

Из глаз амброзависимого вырвались два конуса ослепительного света. Он заорал, перевернулся на живот. Мурнау, не обращая никакого внимания на укусы пчел – лицо его и без того было разодрано в кровь когтями мисс Сапсан, – толкнул человека так, что тот повернулся лицом к Фионе.

Фиона снова застыла, как статуя. Путы сжимали нас все крепче.

Прежде чем их хватка стала по-настоящему сильной, я резко дернул вторую ногу, и мне удалось освободиться. Но Бронвин и Нур по-прежнему находились в плену.

Мурнау ничего не заметил – пока.

Я вскочил на ноги и бросился бежать к пусто́те. Существо держало отчаянно хлопавшую крыльями имбрину прямо над разинутой пастью и дразнило птицу, которую ждала неминуемая смерть. Оно причмокивало, словно готовилось съесть конфету.

Я с разбегу врезался в пусто́ту. Вцепился ей в горло. Я почувствовал, что она удивлена, потрясена тем, что на нее осмелилось напасть такое слабое существо, – и это дало мне несколько секунд.

Я вонзил ногти ей в щеки.

«Слушай меня! – проорал я, прижимая лоб к ее лбу. Я пристально уставился в ее черные плачущие глаза. – Ты принадлежишь мне, мне, мне».

И это, наконец, произошло.

«Привет, дружище», – подумал я.

«Отпусти ее».

Существо выпустило мисс Сапсан – и одновременно с этим я почувствовал страшную боль в спине. Тощая тварь чем-то ударила меня.

Я продолжал цепляться за пусто́ту. Я не собирался отпускать ее.

«Убить».

Единственный оставшийся язык просвистел в воздухе. В следующее мгновение тварь была мертва.

Я услышал вопль Нур. Бронвин тоже кричала.

«Развернись».

Пусто́та выполнила приказ. Амброзависимый кричал на Фиону, свет, лившийся из его глаз, сменился дымом, плоть вокруг них таяла – и повсюду шевелились лианы, так что поляна превратилась в какое-то змеиное гнездо. Девушки и Хью пытались избавиться от колючих плетей, которые с каждой секундой стискивали их все сильнее.

«Убить, убить, убить».

Язык пусто́ты обмотался вокруг шеи амброзависимого и оторвал ему голову. Голова покатилась с холма, разбрасывая вокруг лучи света.

Плети шиповника снова отпустили моих друзей, упали на землю. Бронвин, Нур и Хью лежали, будучи не в силах встать, и пытались отдышаться. Фиона посмотрела на них и застонала в ужасе при виде того, что наделала.

«Повернись».

Мисс Сапсан, слава богу, была жива и превращалась в женщину, а это означало, что ей не нанесли смертельных ран.

Я поискал взглядом Мурнау и увидел, что тот спасается бегством. Я приказал пусто́те догнать его, но не успели мы сделать и несколько шагов, как раздались выстрелы, и град пуль обрушился на надгробия вокруг меня. Кто-то прикрывал отступление Мурнау. Пусто́та, раненная в ногу, пошатнулась.

– Оставьте его! – крикнула мне мисс Сапсан. – Забирайте остальных, уходите в безопасное место!

Мы окружили Фиону. Хью стиснул ее в объятиях, и она безвольно повисла у него на плече. Он не желал никакой помощи от нас и понес ее сам. По его застывшему, словно безжизненная маска, лицу катились слезы.

Я заставил мисс Сапсан пойти с нами, хотя и знал, что инстинкт велит ей следовать за Мурнау – но я решил, что враг именно этого и добивается.

Мы побежали обратно, обогнули холм и появились как раз вовремя, чтобы увидеть поразительное зрелище. Мои друзья больше не прятались за каменным ангелом – они бежали на холм, преследуя отступавших тварей. На помощь им пришел резервный отряд, и результат получился весьма экзотическим: мисс Королек ехала верхом на медвегриме; дюжина хромых мертвецов Еноха тащилась следом; их сопровождала неожиданно многочисленная группа американцев. Какая-то женщина из Северного клана неслась вверх по склону, держа под мышкой дерево средних размеров с ветвями, корнями и всем прочим. Мужчина из клана Лос Калифорниос катил перед собой валун. Был здесь и мальчишка, у которого между пальцами сверкали искры. Несколько ковбоев, вооруженных винтовками, стреляли без перерыва, обеспечивая прикрытие.

Маленькая армия захватила холм, и в течение нескольких минут были перебиты или взяты в плен шесть тварей и несколько их прислужников-амброзависимых.

Но Мурнау исчез. Каким-то образом ему удалось ускользнуть и прихватить с собой мешок с ингредиентами. Имбрины отправили за ним поисковый отряд, хотя я видел, что они не слишком надеются на успех.

Однако мисс Сапсан была в безопасности, а кроме того, мы освободили Фиону.

Фиона…

Боже, как же я был счастлив снова видеть ее. Мы собрались около места раскопок на вершине Могильного Холма, среди ям, рассыпанных костей и груд вывороченной земли, чтобы подвести итоги.

Хью не отпускал Фиону ни на мгновение с той минуты, как плети освободили его, но имбринам удалось уговорить его позволить им осмотреть девушку. Мы не сводили с них тревожных взглядов. Имбрины что-то тихо говорили Фионе. Задавали ей вопросы. Казалось, она находилась в каком-то трансе, но чужая воля больше не руководила ею. Ее глаза стали нормальными, хотя были окружены красными пятнами и налиты кровью, а на ее лице и руках проступили фиолетовые синяки.

– Это после аварии с автобусом? – спросила мисс Сапсан.

Фиона кивнула.

– Они ничего плохого не сделали тебе?

Она моргнула несколько раз и отвернулась.

– Любимая! – воскликнул Хью, взял ее за руку. – Они причинили тебе боль?

Она закрыла глаза.

– Прошу, ответь, – умолял он. – Скажи, что они с тобой сделали?

Она открыла глаза. Посмотрела на Хью и медленно кивнула.

Потом Фиона открыла рот, и оттуда хлынула кровь. Кровь заливала ее подбородок, грудь, белое платье.

«Язык проращивателя. Свежесрезанный».

В конце концов Мурнау все-таки получил то, что ему было нужно.