Глава девятая

Немецкая судебная медицина XVIII века – в период заката Священной Римской империи

Время сформировало не только потребность в судебной медицине как таковой, но и потребность в едином стандарте. Из экспертиз, выполняемых отдельными врачами, выросла профессия, которой пока еще занимались вроде как по совместительству. Но уже не за горами было появление профессиональных врачей-экспертов.

Священная Римская империя (давайте удобства ради опустим слова «германской нации», ведь и так ясно, что речь идет о немцах) переняла у Франции эстафету по развитию судебной медицины, которое здесь пошло весьма и весьма активно. Иначе и быть не могло, потому что в правовом обществе правильному, честному суду придается первостепенное значение, а правильный суд невозможен без правильного исследования доказательств.

У немцев было одно важное преимущество перед другими народами Европы – обязательное среднее образование, которое традиционно считается достоинством Германской империи, но на самом деле оно появилось задолго до создания этого государства. Родиной его стала Пруссия, а выросло оно из идей Реформации, предполагавших личную ответ-ственность каждого человека перед обществом, Богом и самим собой.

В 1717 году король Пруссии Фридрих Первый издал указ, согласно которому прусские дети были обязаны посещать школы. То было начало великой реформы, которая растянулась почти на восемьдесят лет и закончилась в 1794 году, когда в новом своде законов Пруссии школьное образование было официально закреплено за государством. Можно сказать, что государство отобрало образование у церкви. Причин тому было две. Во-первых, такое важное дело, как школьное образование, должно было находиться под государственным контролем. Во-вторых, изменились требования к образованию. Грамотности и знания канонических текстов уже было недостаточно, новые времена требовали знания различных наук, а также знания современных языков вместо мертвой латыни. Разумеется, религиозное воспитание при всем том не упразднялось. Конкуренция за школы не была выступлением против религии.

У знакомого вам по предыдущей главе Иоганна Бонна был ученик по имени Герман-Фридрих Тейхмайер, продолживший развитие судебной медицины. Трактат Тейхмайера «Установления судебной медицины» («Institutiones medicinae legalis vel forensis»), опубликованный в 1723 году, можно считать первым в истории учебником судебной медицины.

Нужно ли объяснять разницу между учебником и руководством? В наше время эти понятия стали практически синонимичными, но изначальные значения у них разные. Учебник предназначен для обучения, а руководство – для специалистов. По учебнику учатся, а руководством руководствуются в ходе работы. Тейхмайер написал именно учебник. Примечательно, что создал и опубликовал он его еще до того, как начал читать лекции по судебно-медицинской экспертизе в Йенском университете. Обычно бывает наоборот – лекции закладываются в основу учебника.

Тейхмайера можно сравнить с Михаилом Ломоносовым, он был столь же разносторонне образованным человеком и так же, как Ломоносов, брался за множество дел и все успевал. В Лейпцигском университете Тейхмайер изучал физику, математику, философию и медицину, затем он продолжил образование в Йенском университете, где в 1705 году получил ученую степень доктора медицины, а двумя годами позже стал магистром философии. Помимо медицины, общей и судебной, Тейхмайер преподавал в Йенском университете ботанику (тогда подобное совмещение было в порядке вещей) и экспериментальную физику. В качестве медицинского эксперта Тейхмайер был советником Йенского городского суда. Одно время он являлся деканом медицинского и философского факультетов, а после стал ректором Йенского университета и членом Королевской Прусской академии наук, которая находилась в Берлине.

Интересная деталь – химией Герман Тейхмайер никогда всерьез не занимался, но это обстоятельство не помешало ему изобрести синие кобальтовые чернила, практичные и долговечные.

Вы понимаете, что такой умный и деятельный человек не мог написать обычный, рядовой учебник, он просто обязан был создать нечто выдающееся. Было бы очень интересно узнать, что бы сказал Иоганн Бонн об «Установлениях судебной медицины», но, к сожалению, Бонн умер в 1718 году за пять лет до публикации учебника Тейхмайера.

Тейхмайер не просто собрал под одной обложкой все, что было известно на тот момент времени, но и упорядочил материал, сделав его удобным для изучения. В «Установлениях» 25 глав, каждая из которых посвящена отдельной теме, например пыткам и телесным повреждениям или абортам. В одной из глав рассказывается о монстрах (давайте вспомним дату создания этого труда). Характер изложения материала очень удобный – в виде обстоятельных ответов на вопросы, четким стилем Тейхмайер напоминает Амбруаза Паре. Недостаток у «Установлений» только один, причем условный – лучше было бы написать его на немецком языке, а не на латыни. Но в XVIII веке латынь еще сохраняла статус «научного языка», только в XIX веке ученые перешли на языки современные.

Наличие главы о монстрах и некоторой прочей мистики вряд ли можно считать недостатком, поскольку в то время медицинская наука еще не освободилась от пережитков прошлого и такие недостатки можно обнаружить в трудах почти всех авторов. Мистическое полностью исчезнет только во второй половине XIX века, одновременно со средневековой схоластикой, стремлением к рассуждениям «на пустом месте», стремлениям подменять наблюдения рассуждениями. Разве что только Амбруаз Паре не был ни мистиком, ни схоластом, но это закономерно, ведь он в университетах, где в первую очередь учили рассуждать, а потом уже думать, не обучался. Тем же, кто получил университетское образование, накрепко прививалась склонность к теоретизированию, которая по тогдашним представлениям, являлась главным признаком учености. Образно говоря, склонность к схоластике и мистике была вредной привычкой, от которой было сложно избавиться.

Что же касается трудов по судебной медицине на немецком языке, то таковые создавались уже в первой половине XVII века. Пионером в этой области считается нюрнбергский городской врач Иоганн-Николаус Пфайзер, опубликовавший в 1635 году трактат под длинным названием «Разумные суждения о ранах, как дать подробный отчет обо всех ранах в теле человека, независимо от того, являются ли они опасными, смертельными или нет, в суде и в других местах» («Vernünftiges Wundurteil, wie man Nämlich von allen Wunden des menschlichen Leibs gründlichen Bericht, ob solche gefährlich, tödlich oder nicht vor Gericht und anderswo urteilen möge»). Это руководство оказалось настолько востребованным, что несколько раз переиздавалось. Собственно, 1635 годом датируется его второе издание. Первое до наших дней не сохранилось, так же как не сохранилось данных о том, когда оно вышло в свет.

Интересная деталь – одна из дочерей Германа Тейхмайера вышла замуж за Альбрехта фон Галлера, такого же универсального ученого, как и Тейхмайер. Галлер прославился и как врач-исследователь, и как ботаник, и как поэт, и как литературный критик. Но для нас, изучающих историю судебной медицины, он примечателен своими достижениями в области анатомии. Совершив около 400 секций, Галлер подробнейшим образом изучил кровеносную систему человеческого организма, установил точное расположение вен и артерий в теле человека. Это знание имело большое значение для развития всей медицины в целом, но хирургам и судебным медикам оно было нужнее, чем врачам других специальностей.

В 1725 году, двумя годами позднее выхода «Установлений» Германа Тейхмайера, профессор Михаэль Альберти опубликовал в городе Галле шеститомный трактат «Система судебной медицины», или, если переводить дословно, «Система медицинской юриспруденции» («Systema jusprudentiae medicae»). Этот труд можно считать итогом всей жизни Альберти, умершего через год после публикации «Системы». Если Тейхмайер написал учебник по судебной медицине, то Альберти, которого за его необычайную эрудицию называли «вторым Заккья», создал настоящую энциклопедию. Примечательно, что эта энциклопедия в основном написана на немецком языке. В основном, но не полностью, кое-что излагается на латыни. Подобная практика совмещения двух языков в одном научном труде была довольно распространенной в то время. Можно сказать, что латынь отступала под натиском современных языков не сразу, а постепенно, сдавая позиции одну за другой.

В первом томе «Системы» Альберти рассматривает теоретические основы, а пять последующих томов посвящает практике. Первый том особенно интересен тем, что в нем приведены случаи врачебных ошибок (а то и прямой халатности), которые рассматривались на медицинском факультете университета Галле. За ошибки врачи преследовались как в юридическом, так и в профессиональном смысле. Высшим профессиональным наказанием было исключение из корпорации, влекущее за собой прекращение практики в данном городе. Надо сказать, что в те времена у врачей были две основные причины для переезда из одного города в другой – желание учиться (прослушать какой-то курс) в определенном университете или же нелады с коллегами, которые делали работу в данном месте невозможной. В целом же люди средневековья были не очень-то расположены к перемене места жительства.

Альберти тоже был универсальным ученым. Его научная биография очень похожа на биографию Тейхмайера – профессор экспериментальной физики, доктор медицины, магистр философии, декан, проректор, директор ботанического сада в Галле, член Королевской академии наук. Нет ничего удивительного в том, что выдающиеся труды по судебной медицине создавались «универсалами», сведущими в разных науках. Смотрите сами. Философия в то время была тесно связана с юриспруденцией. Степень магистра философии, по сути, являлась степенью магистра гуманитарных наук. В юриспруденции судебный медик непременно должен разбираться, не так ли? Знание физики будет полезным при исследовании телесных повреждений. Оно поможет правильнее определить каким орудием нанесено повреждение и какова была сила удара. Про ботанику и химию вообще говорить нечего, без знания этих наук в ядах разбираться невозможно. К перечню необходимых наук нужно добавить и зоологию, потому что животные часто наносят людям различные повреждения, но зоология в средневековых университетах практически не изучалась, в этом не видели необходимости. Ботаника – другое дело, знание растений было необходимо каждому врачу или аптекарю, потому что подавляющее большинство лекарств имели растительное происхождение.

Вот очень показательный факт, демонстрирующий, какой популярностью среди студентов пользовался профессор Альберти. Он был родом из Нюрнберга, а в Галле завершал свое образование, да и осел там. Но в 1705 году ему пришлось переехать из Галле в Нюрнберг из-за тяжелой болезни отца. В Нюрнберге Альберти преподавал в университете и практиковал. Он провел в родном городе три года, а затем вернулся в Галле. Так вот часть студентов университета Галле переехали следом за Альберти в Нюрнберг, чтобы продолжать слушать его лекции в тамошнем университете! Надо сказать, что лекции Альберти пользовались такой популярностью, что он читал их не только с университетских кафедр, но и в частном порядке.

В середине XVIII века в развитии судебной медицины произошел «толчок», который был обусловлен тремя факторами. Во-первых, интенсифицировался процесс накопления судебно-медицинских знаний, причем не только медицинских, но и из области химии, физики, биологии и ряда других наук. Во-вторых, в университетах Европы и Соединенных Штатов Америки начали читаться курсы судебной медицины, а немного позже начали создаваться кафедры. Образно говоря, начался «золотой век» судебной медицины, который продолжается и по сей день. Возможности этой науки растут все быстрее и быстрее. В-третьих, сама судебная медицина «выросла» настолько, что начала делиться на разделы.

Одним из таких разделов стала судебная антропология, которую правильнее было бы называть судебной физической антропологией. Антропологией называется совокупность наук, занимающихся изучением человека, а физическая антропология изучает физическую организацию человека, его происхождение и эволюцию. Судебных антропологов как раз и интересует физическая антропология, позволяющая правильно определять принадлежность найденных останков (человеческие они или нет), а также определять возраст, пол и рост умершего, анализировать его травмы и болезни. С останками много чего может произойти. Они могут быть обнаружены на поздней стадии разложения или уже на стадии скелета, они могут быть сожжены, могут пострадать от животных или могут быть намеренно разделаны на части. Судебная антропология – очень важный раздел судебной медицины, и потому нет ничего удивительного в том, что первый узкоспециализированный судебно-медицинский трактат был посвящен вопросам антропологии.

Автором трактата «Судебная антропология» («Anthropologia forensis sistens medici circa rempublicam»), вышедшего в 1753 году в Лейпциге, был профессор медицины Иоганн-Эрнст Хебенштрейт. Одно время Хебенштрейт совмещал преподавание в университете с работой городским врачом и снискал славу блестящего эксперта, от которого ничего невозможно скрыть. Слава эта пришла к Хебенштрейту в 1733 году, когда ему было тридцать лет. В Лейпциге сгорел дом торговца тканями по фамилии Шуппе. При пожаре погибли жена торговца и ее служанка. Сам Шуппе в момент пожара находился на складе, он задержался там до поздней ночи, разбирая полученные товары. Это подтвердили двое работников, которые помогали Шуппе.

Исследовав сильно обгоревшие трупы, Хебенштрейт обнаружил у обеих схожие переломы шейных позвонков. Трупы были извлечены из-под завала, то есть кости могли быть сломаны в результате обрушения крыши. Нужно было не просто установить наличие переломов позвонков, но и сказать, когда они были получены – до пожара или во время него. Хебенштрейт справился и с этой задачей. Он убедительно доказал, что обе женщины были убиты до пожара, им свернули шеи. В конечном итоге Шуппе признался в двойном убий-стве, а также в том, что подкупил работников для того, чтобы те обеспечили ему алиби. Кстати говоря, за лжесвидетельство в пользу лица, совершившего преступление, по тогдашним немецким законам полагалось то же наказание, что и преступнику, так что работники-лжесвидетели были казнены вместе с убийцей. Поводом к убийству жены стало желание Шуппе жениться на другой женщине (развод в то время представлял очень большую сложность, а с добропорядочной женщиной развестись было практически невозможно). Служанку же Шуппе пришлось убить, поскольку та оказалась свидетельницей его преступления.

Другой узкоспециализированный трактат под названием «Токсикология, или доктрина ядов и противоядий» («Toxicologia seu doctrina de venenis et antidotis») написал австрийский врач Йозеф Пленк. Впервые «Токсикология» была опубликована в Вене в 1785 году.

Пленк был чрезвычайно плодовитым автором. Он написал несколько десятков трудов по различным разделам медицины, начиная с анатомии и заканчивая кожными болезнями. По сути, его трактаты являются компиляциями, сборниками сведений, почерпнутых из разных источников. Но не следует думать, что Пленк просто собирал свои трактаты «по кусочкам». Он анализировал знания, обобщал их, отделял нужное от ненужного, иначе говоря, проводил большую научно-методическую работу. Труды Пленка снискали огромную популярность, потому что пользоваться ими было очень удобно. Книги в те времена издавались небольшими тиражами и стоили довольно дорого (все же делалось вручную). Далеко не каждый врач или студент имел возможность изучить весь объем знаний по тому или иному разделу, потому что не имел в своем распоряжении всех нужных научных трудов. Пленк решал эту проблему, причем решал очень качественно. Вдобавок часть своих работ он написал на немецком языке, что делало их изучение более удобным.

По «Токсикологии» Пленка можно судить о состоянии этой науки в конце XVIII века. К этому времени токсикология, образно говоря, освободилась от пут мистики и стала рассматривать вещества с химических позиций. Псевдонаучного хлама в токсикологии было, пожалуй, больше, чем в других медицинских науках, так что Пленку пришлось провести огромную работу по отделению зерен от плевел. Вдобавок Пленк в своем трактате рассматривал узкие судебно-медицинские вопросы – обращал внимание на признаки, которые позволяли установить факт отравления после наступления смерти.

Дополнением к «Токсикологии» служила восьмитомная энциклопедия растений, применявшихся в медицинских целях. Название у нее было длинным – «Icones plantarum medicinalium secundum Systema Linnaei digestarum, cum enumeratione virium et usus medici, chirurgici atque diaetetici», но чаще используется сокращенный вариант «Лекарственные растения». Последний том этой энциклопедии вышел в 1812 году, уже после смерти автора.

Для отечественных историков медицины наибольшее значение имеет трактат Пленка «Элементы судебной медицины и хирургии» («Elementa medicinae et chirurgicae forensis»), который был опубликован в 1781 году. Перевод этой книги на русский язык, выполненный Иваном Кашинским, известен под названиями «Избранные предметы относительно судебной медико-хирургической науки» и «Наставление по судебной медицине». Трактат Пленка стал первым учебником, а заодно и первым руководством по судебной медицине на русском языке. Впервые перевод был опубликован в 1799 году, а затем не раз переиздавался. Отдельное спасибо господину Пленку за эту весьма толковую работу. Тот факт, что именно она стала первой, переведенной на русский язык работой по судебной медицине, свидетельствует о ее высоком качестве.

Преподаватели, принимающие зачет по истории медицины, любят спрашивать имя автора первого отечественного учебника по судебной медицине. Вопрос этот коварный, «с двойным дном». С одной стороны, автором первого изданного на русском языке судебно-медицинского учебника был Йозеф Пленк, а, с другой стороны, первый отечественный учебник судебной медицины – «Краткое изложение судебной медицины для академического и практического употребления», – написал профессор Петербургской Медико-хирургической академии Сергей Алексеевич Громов. Этот учебник был впервые издан в 1832 году.

При желании коварный вопрос можно усложнить, придать ему «третье дно». Для этого нужно вспомнить, что первый учебник – руководство по судебной медицине на территории современной Российской Федерации был издан в 1781 году в Кенигсберге, который сейчас называется Калининградом. Трактат под названием «Судебно-медицинские наблюдения» («Gerichtlich Medizinische Beobachtungen») написал городской врач Кенигсберга и профессор местного университета Иоганн Метцгер. Метцгер преподавал и анатомию, и физиологию, и патологию, и хирургию, но основной его специализацией была судебная медицина.

Метцгер учился в Страсбургском университете, где в 1766 году получил докторскую степень по медицине, но после судьба привела его в Кенигсберг, в котором он жил до последних своих дней и умер в должности ректора университета. Вообще-то Метцгер не собирался никуда уезжать из своего родного Страсбурга, но в 1770 году его пригласил к себе (а если уж говорить начистоту, то не пригласил, а заманил великими посулами) граф Карл фон Бент-хайм-Штайнфурт. Графство Штайнфурт, находившееся на западе немецких земель, было богатым и процветающим, а сам граф Карл считался передовым и просвещенным правителем, заботившемся о благе своих подданных более, чем о своем собственном (да, представьте себе, так о нем отзывались современники). Трудно устоять, когда такой человек приглашает тебя в личные врачи, а заодно обещает должности советника (эксперта) суда графства и медицинского инспектора, то есть, по сути, министра здравоохранения. Ради этого можно переехать из Страсбурга в провинциальный Штайнфурт… Недаром же говорится, что лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе. У немцев есть аналогичная мудрость – лучше работать на своем поле, чем носить ночной горшок за королем. А англичане говорят, что лучше быть головой собаки, чем хвостом льва.

Однако в Штайнфурте у Метцгера, что называется, «не сложилось». Замечательный граф, передовой и просвещенный, считал себя сведущим во всех вопросах бытия, включая и медицинские. Как, по-вашему, легко ли быть личным врачом человека, который считает, что разбирается в медицине лучше всех? А каково руководить здравоохранением в графстве, когда в твои действия постоянно вмешивается граф?

Метцгер провел в Штайнфурте без малого семь лет, а затем переехал в Кенигсберг. Почему так долго – целых семь лет! – и почему вдруг в Кенигсберг, объяснить несложно. Не так-то легко было найти достойное место, где можно стать городским врачом и профессором университета. Поиски длились долго, и пришлось соглашаться на первый же хороший вариант – это наиболее логичная версия событий, но если вам она не по душе, то можете придумать какую-нибудь романтическую версию. Кстати, король Пруссии Фридрих-Вильгельм Второй в 1787 году сделал Метцгера своим личным врачом, так что можно с полным на то правом сказать, что в Кенигсберге у Метцгера все сложилось на более высоком уровне, чем в Штайнфурте, вплоть до ректорства.

Трудов по судебной медицине Метцгер написал много, но самыми выдающимися из них являются уже упоминавшиеся «Судебно-медицинские наблюдения», а также «Справочник по государственной медицине, содержащий материалы медицинской полиции и судебной медицины» («Handbuch der Staatsarzneykunde, enthaltend die medicinische Polizey und gerichtliche Arzneywissenschaft») и «Краткая система судебной науки» («Kurzgefaßtes System der gerichtlichen Arzneywissenschaft»). «Справочник» был впервые издан в 1787 году, а «Краткая система судебной науки» – в 1793 году. Можно сказать, что «Краткая система» поставила точку в развитии немецкой судебной медицины в XVIII веке. Впрочем, не только немецкой, а европейской или даже мировой, поскольку все развитие судебной медицины в том столетии является заслугой немецких ученых.

Но давайте вернемся немного назад, в 1768 год, когда эрцгерцогиня Австрии и императрица Священной Римской империи Мария-Терезия осчастливила своих подданных «Терезианой». Так, по аналогии с «Каролиной», называли Уголовное уложение Терезии (Constitutio cruninalis Theresiana), которое включало в себя и процессуальные правила, и материальные нормы.

Появление «Терезианы» было обусловлено стремлением к централизации юстиции, к созданию единой правовой системы вместо партикулярных установлений отдельных областей. Кроме того, требовалось упорядочить судопроизводство, в котором до появления «Терезии» большую роль играл человеческий фактор – многие решения судьи принимали по своему усмотрению, потому что правовые предписания не определяли четкого порядка их действий в каждом случае. С этой целью общие правоположения, содержащиеся в первой части «Терезианы», дополнялись статьями второй части, в которых были детально описаны правовые действия по каждому виду преступлений, начиная с того, по каким уликам можно начинать преследование по данному обвинению, и заканчивая тем, что можно считать смягчающими или отягчающими обстоятельствами. Заодно был сокращен объем уголовного преследования – за большое количество незначительных правонарушений вместо уголовной ответственности предусматривались полицейские, то есть административные, меры воздействия.

Справедливости ради следует отметить, что при всех своих достоинствах «Терезиана» была сводом законов XVIII века, предусматривающим применение судебно-следственной пытки. Однако основания к применению пытки и ее формы устанавливались точно, никакой «самодеятельности» в этом вопросе быть не могло – в особом приложении приводились иллюстрации с изображением допустимых приемов и орудий пыток.

Чем более упорядоченно законодательство, тем больше значения придается доказательствам, тем выше роль судебных экспертов. «Терезиана» способствовала развитию судебно-медицинской экспертизы в Австрийском герцогстве, которому вскоре (а именно в 1804 году) предстояло превратиться в империю. В частности, стало нормой проведение вскрытия в случае скоропостижной смерти. Эта обязанность возлагалась на городских хирургов, которым могли помогать другие врачи. В 1784 году в Вене была открыта крупная больница, ставшая центром австрийской судебной медицины. Ее первый директор Иоганн-Петер Франк специализировался в области «государственной фармакологии» (Staatsarzneykunde), именно так здесь называлась судебная медицина. В 1804 году в Венском университете была основана кафедра государственной фармакологии, и с этого момента здесь начала развиваться судебно-медицинская наука, а в XVIII веке никаких значимых научных трудов по судебной медицине создано не было. Но зато были созданы условия для тщательного и систематического исследования судебно-следственных доказательств, то есть была создана основа для интенсивного развития судебной медицины.

Отрадно сознавать, что к концу XVIII века судебная медицина наконец-то достигла «зрелости» – стала полноценной наукой со всеми полагающимися для этого статуса атрибутами. А ведь еще совсем недавно эта наука выступала в роли Золушки, затюканной падчерицы, о которой вспоминали лишь при необходимости и о которой особой заботы не проявляли – не холили, не лелеяли, да и вообще за науку не считали. Но все течет, все меняется и многое меняется к лучшему.

Итог сказанному таков – в XVIII веке судебную медицину развивали немецкие ученые, благодаря которым судебная медицина стала полноценной наукой. Vielen Dank им за это. Хотелось бы, конечно, чтобы их труды были полностью свободны от мистики и схоластики, но время диктовало свои правила.