О соединении небес с родом человеческим

291. Людям церкви известно, что всякое благо исходит от Господа, а нисколько не от человека и что, следовательно, никто не должен приписывать себе хотя сколько-нибудь блага; известно также, что зло от дьявола; посему люди, согласно учению церкви, отзываются о тех, которые живут хорошо, которые говорят и проповедуют с благочестием, что их наставляет Господь, отзываясь в противном смысле о тех, которые живут худо и говорят нечестиво: этого бы не могло быть, если бы человек не соединялся с адом и не соединялся с небесами и если б это соединение было отдельно от его воли и его разума, с полным участием которых тело его движется и уста его говорят. Теперь будет сказано, в чем состоит это соединение.

292. При каждом человеке есть добрые духи и злые; посредством добрых духов человек соединяется с небесами, а посредством злых – с адом: эти духи находятся в мире духов, коего место между небесами и адом; об этом мире будет говорено с большею подробностью впоследствии. Когда эти духи приходят к человеку, они входят во всю его память и затем во все его мышление; злые духи входят в те принадлежности его памяти и мышления, которые относятся ко злу, а добрые духи – в те принадлежности, которые относятся к добру. Духи нисколько не знают, что они находятся при человеке, но когда они у него, они думают, что все, находящееся в его памяти и мысли, принадлежит им; самого же человека они не видят, потому что предметы, видимые в свете нашего солнца, сокрыты от их зрения. Величайшая забота прилагается Господом о том, чтобы духи не знали, что они находятся при человеке: если б они это знали, то стали бы говорить с ним, и тогда злые духи погубили бы его, потому что злые духи, по соединении с адом, ничего большего не желают, как погубить человека не только относительно души, т. е. веры и любви, но и относительно тела. Иное дело, когда они не говорят с человеком: тогда они не знают, что они от него заимствуют и мысли свои, и предмет своих разговоров, находясь в том убеждении, что это их собственное, а каждый уважает и любит то, что называет своим. Таким образом, духам приходится уважать и любить человека, даже не ведая того. Что такое соединение духов с человеком действительно существует, это мне до того известно из непрерывного опыта многих лет, что более достоверного я ничего не знаю.

293. Духи, сообщающиеся с адом, присоединяются к человеку по той причине, что человек рождается во зле всякого рода и что первоначальная жизнь его преисполнена зла; если бы духи, подобные ему самому, не присоединялись к нему, то он не мог бы жить и не мог бы даже удерживаться от своего зла и возрождаться; поэтому собственная жизнь его поддерживается в нем злыми духами, а добрыми духами он удерживается от нее. Вследствие действия тех и других он находится в равновесии, и это равновесие дает ему свободу, т. е. он может отклоняться от зла и склоняться к благу, и благо может водвориться в нем, чего никак не могло бы статься, если бы он не был свободен; свободным же он не может быть, если духи не действуют на него, с одной стороны, из ада, а с другой – с небес и если сам он не находится посредине. Мне было также показано, что жизнь человека, насколько она в нем по наследству и от себя самого, была бы ничто (nulla), если бы ему не дозволено было быть во зле и если бы он не был свободен; что нельзя принудить человека к добру и что сделанное по принуждению не остается; но что добро, которое человек делает в свободном состоянии, водворяется в его воле и становится как бы его собственным и что по этим-то причинам человек сообщается и с адом, и с небесами.

294. Я скажу также, в чем состоит сообщение небес с добрыми духами и сообщение ада со злыми, и затем – в чем состоит соединение небес и ада с человеком. Все духи, находящиеся в мире духов, сообщаются или с небесами, или с адом; злые духи – с адом, а добрые – с небесами. Bсe небеса состоят из обществ, ад также; каждый дух принадлежит к какому-либо обществу и живет его наитием, действуя таким образом заодно с этим обществом: вот почему человек, соединяясь с духами, соединяется также с небесами или адом и даже с тем обществом небес или ада, в котором он находится по своему чувству или по своей любви; ибо, как известно, все небесные общества разделяются, смотря по любви ко благу в истине, а все общества в аду – смотря по любви ко злу и лжи; о небесных обществах см. выше, §§ 41–45; 148–151.

295. К человеку присоединяются такие духи, каков он сам относительно чувств своих или любви; но добрые духи присоединяются к нему Господом, меж тем как злые духи привлекаются самим человеком. Духи, находящиеся при человеке, меняются, смотря по изменению его чувств, вследствие чего в детстве не те духи при нем, что в отрочестве и в юности, не те духи, что в мужестве или в старости: в первом возрасте детства при нем находятся духи, полные невинности, которые, следовательно, сообщаются с небесами невинности, т. е. с третьими, или самыми внутренними, небесами; во втором возрасте детства, или отрочестве, при нем духи, коим свойственна любовь к познанию и которые, следовательно, сообщаются с последними, или первыми, небесами; в юношестве и мужестве при нем духи, которые по любви своей к истине и благу живут в разумении и затем сообщаются со средними, или вторыми, небесами; наконец, в старости при нем находятся духи, полные мудрости и невинности, которые, следовательно, сообщаются с самыми внутренними, или третьими, небесами. Такое присоединение, однако ж, совершается Господом только относительно тех, которые могут преобразоваться или возродиться; с теми же, которые не могут ни преобразоваться, ни возродиться, бывает иначе: к ним также присоединяются добрые духи, чтоб они, сколь возможно, удерживались ими от зла, но непосредственно они соединены со злыми духами, сообщающимися с адом, а эти духи такие, как сам человек. Если, например, люди преданы любви к себе, корысти, мстительности или прелюбодеянию, то при них и духи с подобными свойствами, и духи эти, так сказать, обитают в недобрых чувствах человека; чем менее добрые духи могут удержать его от зла, тем более злые духи разжигают его, и чем более их страсти царствуют в нем, тем более они привязываются к нему и не отступают от него. Таким-то образом злой человек соединяется с адом, а добрый – с небесами.

296. Человек потому управляется Господом посредством духов, что он вышел из небесного порядка, ибо рождается в адском зле, следовательно, совершенно противно Божественному порядку и возвратиться к нему он может не иначе как через постороннее посредие, для которого именно и служат духи; этого бы не было, если бы человек рождался в благе и согласно Божественному порядку: тогда человек не управлялся бы Господом чрез посредство духов, но посредством самого порядка, т. е. общим наитием. Этим наитием человек управляется относительно того, что переходит из мысли и воли его в дело, т. е. относительно слов и действий; ибо те и другие следуют законам естественного или природного (naturalis) порядка, в отличие от духовного, вследствие чего духи, присоединенные к человеку, не имеют с ним ничего общего. Те м же общим наитием (влиянием) из духовного мира управляются и животные, потому что они не вышли из порядка своей жизни и не могли ни извратить, ни разрушить его за неимением рассудка. Относительно разницы, существующей между человеком и животными, см. выше § 39.

297. Что же касается соединения небес с родом человеческим, то сам Господь, согласно небесному порядку, наитствует на каждого человека, как на самые внутренние, так и на последние, внешние, в нем начала, располагая его таким образом к принятию небес и управляя последними в нем началами посредством самых внутренних; и в то же время самыми внутренними – посредством последних, содержа через это в связи все принадлежащее человеку, до самых малейших частностей. Это наитие Господне называется наитием непосредственным, а то, которое совершается через духов, – наитием посредственным и получает начало свое (subsistit) от первого. Непосредственное наитие, т. е. принадлежащее самому Господу, исходит от его Божественной человечности, пронизывает волю человека, а чрез волю – и разум его, нисходя таким образом в благо его, а чрез благо – в истину; или, что то же, в любовь его, а чрез любовь – в его веру, но не обратно; ни, тем более, в веру без любви, или в истину без блага, или в разум, который не исходит от воли. Это Божественное наитие непрестанно и только добрыми людьми приемлется в благо; дурными же оно или отвергнуто, или подавлено, или искажено, вследствие чего и жизнь их во зле, что в духовном смысле равняется смерти.

298. Духи, находящиеся при человеке, как соединяющиеся с небесами, так и соединяющиеся с адом, никогда не влияют на человека своей памятью и мыслями, потому что при влиянии их собственной мысли человек был бы убежден, что принадлежащее им есть его собственное, см. выше, § 256; тем не менее, однако ж, через духов этих зарождается в человеке по наитию с небес всякое чувство, относящееся к любви ко благу и истине, и по наитию из ада – всякое чувство, относящееся к любви ко злу и лжи; таким образом, насколько чувство человека согласуется с наитием, настолько оно принимается им в мысль, ибо внутренняя мысль человека совершенно согласна с его чувством или любовью; насколько же чувство его не согласуется, настолько и наитие не приемлется. Итак, если не мысль внушается человеку духами, а только любовь или расположение ко благу или злу, то очевидно, что человеку предоставлен выбор; что он свободен и может, размышляя, принять добро и отвергнуть зло, зная из Слова, что такое добро и что такое зло: то, что человек принимает мыслью по любви, усваивается им, но то, что он не принимает, не усваивается им. Из этого видно, каково в человеке наитие блага с небес и наитие зла из ада.

299. Мне дано было узнать, откуда бывают в человеке тревога, тоска и внутренняя грусть, называемая меланхолией. Есть духи, которые еще не присоединились к аду, потому что они еще в первом своем состоянии, – о них будет говорено впоследствии, в отделе о мире духов; эти духи любят несваримые и вредные вещества, как, например, остатки пищи, гниющей в желудке; вследствие чего они находятся там, где вещества эти лежат в человеке: они им приятны, и тут, предаваясь злым чувствам своим, они разговаривают между собой. Чувства, коими проникнута речь их, влияют оттуда на человека; если они противны чувствам человека, он становится грустен, беспокоен и тосклив; если же они согласуются с ним, он делается веселым и шутливым: эти духи являются возле желудка, иные вправо от него, другие влево, иные сверху, другие снизу и также ближе или дальше, смотря по свойственным им чувствам. Что такова причина душевной тоски (anxietas animi) в человеке, мне дано было узнать это и убедиться в этом многократным опытом; я сам видел этих духов, слышал их, испытал тоску, которую они наводили, и говорил с ними: когда они удалялись, тоска прекращалась; с их возвращением тоска снова начиналась, и я видел, что она уменьшалась или увеличивалась, смотря по их приближению или удалению. Из этого мне стало ясно, почему некоторые люди, не знающие, что такое совесть, вследствие того что ее у них нет, относят ее мучения к страданиям желудка.

300. Соединение небес с человеком не подобно соединению человека с человеком: это соединение совершается с внутренними началами духа его, следовательно, с его внутренним, или духовным, человеком; с его же человеком природным, или внешним, совершается другое соединение, посредством соответствий; об этом соединении будет говорено в следующей главе о соединении небес с человеком посредством Слова.

301. В этой же главе будет показано, что соединение небес с родом человеческим и рода человеческого с небесами такого свойства, что одно существует другим.

302. Беседуя с ангелами о соединении небес с родом человеческим, я говорил им: хотя человек церкви признает, что всякое благо от Господа и что при человеке есть ангелы, но, тем не менее, весьма немногие верят, чтобы ангелы были присоединяемы к человеку и еще менее, чтобы эти ангелы находились в его мысли и чувствах. На это ангелы отвечали мне, что такое противоречие верований и убеждений в людях на земле им известно; но удивлялись, что оно могло иметь место внутри церкви, у которой есть Слово, учащее о небесах и их соединении с человеком; когда соединение это такого рода, что человек нисколько не может мыслить без присоединения к нему духов и что от этого соединения зависит вся духовная жизнь его. Они мне сказали, что причина этого незнания заключается в том предположении человека, что он живет сам по себе, без всякой связи с первым началом (esse) жизни; равно в том неведении его, что связь эта поддерживается небесами и что если бы она рушилась, то он тотчас бы пал мертвым. Если бы человек верил (как оно по истине и есть), что всякое благо от Господа, а всякое зло – из ада, тогда бы он не полагал себе заслуги в благе и зло не вменялось бы ему; ибо таким образом во всяком благе, о котором бы он думал или которое бы он творил, он взирал бы на Господа, а всякое влияние зла откидывал бы в ад, откуда оно и приходит; но так как человек не верит никакому наитию с небес и никакому влиянию ада и потому полагает, что все, что он мыслит и хочет, находится в нем самом и, следовательно, исходит от него, то он и усваивает себе зло и наитствующее на него благо оскверняет понятием о заслуге.