Глава 20

Снова вернувшись в дом брата, Джо наскоро собрала вещи и как раз смотрела в зеркало, чтобы удостовериться, что более-менее прилично выглядит, когда подошел Пол. Он постучался в распахнутую дверь.

– Ку-ку, – поздоровалась она.

– Привет, сестренка. Я хотел сказать – извини насчет вчерашнего. Нас в общем-то не касается, что там у вас с Беном. Нам просто жаль, что у вас ничего не вышло.

– Не переживай. Это случилось еще несколько месяцев назад. Надо мне было тогда вам и рассказать.

Тут брат заметил собранную сумку.

– Ты же не уезжаешь от нас?

– Дело закрыто, – объяснила Джо. – Мне полагается отпуск, несколько дней. И я вам давно надоела.

Пол шагнул в комнату:

– И где ты будешь жить?

– У меня есть свое жилье в Бате. Ничего особенного.

– Тогда ладно. – Он все не уходил. – Только вот… я хотел тебя попросить об одной маленькой услуге. Нас тут подвела наша няня – вдруг оказалось, что она сегодня не может. А нам вечером нужно на корпоратив.

– Никаких проблем, – тут же отозвалась Джо. Она не так уж рвалась обратно в свою квартирку, а детские телеканалы и сказки на ночь помогут ей отвлечься от горьких мыслей о расследовании.

– Точно? Мы бы попросили Эм, но у нее какая-то вечеринка, которую она ну никак не может пропустить.

– Я буду только рада. Во сколько прийти?

– Скажем, в полвосьмого?

– Идеально.

– Ты просто наша спасительница, – сказал Пол.

Церковь Святого Эдуарда была темная, готического вида, зажатая меж соседних домов. Без пяти десять Джо прошла по парадной дорожке между кренящимися могильными камнями, торчащими среди высокой травы. За неимением других вариантов она надела свой рабочий костюм – и, подходя к главному входу, отчетливо ощущала, что оделась недостаточно формально.

Мистер Джонс, в блейзере и костюмных брюках, ожидал приходящих у раскрытых дверей. В руке он держал пачку каких-то бумаг. Его шея пучилась над тугим воротником рубашки, на носу и щеках виднелись лопнувшие сосудики – было заметно, что ему очень некомфортно. Джо подумала: может, все это затеял не он, а его жена? Завидев Джо, он слегка дернулся – удивленно, словно бы готовясь защищаться. Потом вежливо кивнул:

– Детектив. Рад, что вы пришли.

– Хотела выразить соболезнования. Как поживает миссис Джонс?

Он пожал плечами:

– Откровенно говоря, ей было приятно хоть чем-то занять себя. Прошу вас, заходите. Мы скоро начинаем. И возьмите вот это.

Мистер Джонс протянул ей программу мероприятия – на сложенном пополам листке картона. На обложке значилось: «In memoriam. Дилан Эдвард Джонс», дата рождения и дата исчезновения.

Джо прошла в двери. Ее глаза не сразу привыкли к церковному полумраку. Затхлый запах деревянных скамей, ветхие молитвенники и прочее перенесли ее в прошлое. Ее мать была усердной прихожанкой и таскала с собой Джо, пока той не исполнилось двенадцать или тринадцать. Сейчас Джо почти слышала, как каблуки миссис Мастерс постукивают по каменным плитам.

На церемонию явилось человек двадцать-тридцать, в основном ровесники мистера и миссис Джонс. Детектив окинула беглым взглядом скопление редеющих шевелюр, тростей, дешевых украшений, темных одежд. Было тут и несколько человек младше сорока, и Джо подумала: может, это бывшие школьные друзья Дилана? Столько лет прошло, они наверняка уже ничего не помнят об исчезновении, кроме смутного ощущения давнего удивительного события.

Большинство пришедших уже расселись по скамьям, но миссис Джонс совещалась с какой-то парой возле алтарной части. Как и сказал ее муж, она выглядела довольно жизнерадостной, и ее яркий наряд отнюдь не соответствовал печальному поводу: юбка цвета фуксии, такой же жакет, модная шляпка. Почему бы и нет, в конце концов? Это как бы компенсация за все церемонии, которые у нее не было возможности посетить: выпускной сына, его свадьба, а может, и крещение внуков.

Был здесь и Ферман. Он сидел, почти скрывшись от взглядов, за колонной, один на скамье, склонив голову. Джо проследовала по проходу, затем – по его ряду скамей. Похоже, он не замечал ее, пока она не села рядом с ним.

– Вы пришли, – проговорил он, расцепляя руки, лежавшие на коленях, и хватаясь за передний край скамьи.

– Я же сказала, что приду. Как ваши дела?

– Да как обычно. У вас усталый вид.

– Спасибо. Думаю, скоро я вернусь в Бат.

Ферман задумчиво кивнул, словно в глубине души понимал, что их странная вторая встреча оказалась столь же бесплодной, как и первая – произошедшая три десятка лет назад. И что превратности ее расследования, исчезновение и спасение Найла, ужасная смерть Трента в итоге были бессмысленны. Ферман устремил взгляд на алтарную часть, и Джо вслед за ним посмотрела на увеличенное фото Дилана, установленное на специальной подставке: черно-белое улыбающееся лицо, тот образ, по которому его навсегда запомнят. Рядом были и другие снимки, поменьше, но с задних рядов Джо не могла их разглядеть.

Все в церкви замерло и затихло, когда последние из пришедших заняли свои места и появился священник, облаченный в сутану. Ему явно было за семьдесят, так что он, вероятно, тоже помнил Дилана. Несколько секунд он что-то негромко говорил миссис Джонс, затем взял ее руки в свои. Та улыбнулась и села рядом с мужем.

Джо всегда считала религиозную веру чем-то таинственным и наивно-благодушным, но порой ей доводилось наблюдать, какое утешение может принести вера, и в такие мгновения Джо чувствовала нечто вроде зависти. По словам Пола, когда их отец безвременно ушел, мать стала чаще посещать местную церковь, но Джо подозревала, что она делала это ради соблюдения приличий, а не для истинного внутреннего успокоения.

Церемония началась со слов священника – о жизни, прерванной в самом начале, о потрясении и страхе, о несправедливости и сомнениях в благости Господней. Джо не без уважения относилась к этой искусной теологической риторике – чем-то напоминавшей адвокатскую – и к умению с помощью проповеди скрыть от собравшихся мрачную историю гибели, не допустить размышлений о том, что же случилось с Диланом после того дня на ярмарке и до кончины. Не было сказано ни единого слова ни о похищении, ни даже о насильственном характере смерти. Джо невольно подумала об Инглиссе: несомненно, он одобрил бы такой подход.

Один из друзей семьи прочел гимн футбольного клуба «Ливерпуль» You’ll Never Walk Alone, и Джо почувствовала, что глаза у нее наполняются слезами: в этот момент она перенеслась на ту ярмарку и восхищалась футболкой Дилана. Потом пропели какой-то псалом (Ферман вторил ему, вяло шевеля губами), после чего еще один из пришедших прочел фрагмент из Евангелия от Иоанна о воскресшем Лазаре.

Атмосфера становилась все более возвышенной, и Джо снова задумалась о Найле. Почему дактилоскописты так тянут? Она рассеянно следила за ходом службы, пока не увидела, как Ферман закрывает брошюрку с программой. На задней стороне была напечатана черно-белая фотография Дилана, сидящего за пианино. Внизу стояло: «Завершающие молитвы». И далее: «Церковный пианист исполнит Прелюдию ми минор Шопена».

Джо перевернула собственную программку, чувствуя в пальцах странный зуд. На фоне взрослого фортепиано Дилан казался совсем крошечным, но по его уверенной позе Джо сразу поняла, что это не какой-то постановочный снимок. Спина прямая, табурет поднят высоко, пальцы правильно размещены на клавишах.

По завершении молитвы Ферман пробормотал «Аминь». Затем послышались знакомые ноты шопеновской прелюдии. Посетители заерзали на скамьях, некоторые начали подниматься. Джо наклонилась к Ферману:

– Вы знали, что Дилан играл на пианино?

Ферман пожал плечами:

– Кажется, да. Вообще-то, совершенно точно знал. Насколько я помню, он был очень одарен. Что с вами?

Проход заполнялся людьми, направлявшимися к дверям. Впереди шли родители Дилана.

– Все в порядке, – ответила Джо. – Мне просто надо немного поговорить с Джонсами.

Они с Ферманом пристроились к хвосту процессии, стремившейся к выходу. Возможно, это ничего не даст. Но где-то на краю ее сознания грозно маячил образ: широкая спина, темное лицо, прячущееся в тени. Никакой логики в этом не просматривалось, но вдруг…

Очередь на выражение соболезнований продвигалась медленно. Каждый из пришедших сжимал руки родителям Дилана или обнимал их. Джо поймала себя на том, что нетерпеливо постукивает ногой по полу.

– Вы уверены, что с вами все в порядке? – спросил Ферман, шедший рядом.

– У Дилана был учитель? Учитель фортепиано?

Ферман слегка нахмурился:

– Вероятно.

– Вы тогда не развивали эту линию?

– Зачем бы нам?

Наконец они добрались до цели. Мистер Джонс выглядел совершенно вымотанным, зато его жена казалась радостной и умиротворенной.

– Кстати, я как-то не осознавала, что это были вы, – заметила она, обращаясь к Джо.

– Простите?..

– В тот день, – пояснила миссис Джонс. – Вы же та самая девочка, верно? Которая видела, как это случилось. Я не знала, мне только сегодня утром детектив Ферман рассказал. Странное совпадение, правда?

В ее тоне вовсе не звучали какие-то обвиняющие нотки, в нем слышалось лишь благостное спокойствие, словно Джо привели сюда высшие силы и ей и подобает находиться здесь. Словно она не играет третьестепенную роль в чужой трагедии.

– Миссис Джонс, простите, что тревожу вас вопросами, особенно в такой день. – Она почувствовала, как Ферман рядом с ней напрягся. Да, спрашивать сейчас неприлично, но ей же нужна всего секунда. – Я просто хотела уточнить одну вещь.

Миссис Джонс недоуменно взглянула на нее:

– Конечно. Слушаю вас.

– Дилан играл на пианино…

– Да. Он был так талантлив для своих лет. Сам он говорил, что хочет стать футболистом, но его преподавательница уверяла, что у него задатки профессионального музыканта.

У Джо слегка закружилась голова.

– Преподавательница?

– Совершенно очаровательная женщина из Хортона. Я ей послала приглашение, но она, быть может, уже не с нами, так что…

– А это, случайно, не Салли Каррутерс?

– Именно! – воскликнула миссис Джонс. – Как вы догадались?

– Я выросла в тех местах. Она и меня учила.

– Бог ты мой! Еще одно совпадение. Впрочем, в Северном Оксфорде вряд ли так уж много преподавателей фортепиано.

– Пожалуй, да, – согласилась Джо.

– Дилан ее просто обожал. Хотя, возможно, это как-то было связано с печеньем, которое она пекла, – усмехнулась миссис Джонс.

– И я это печенье тоже помню! – Джо постаралась изобразить воодушевление. – Ну, не буду вам мешать. И еще раз спасибо за приглашение. Церемония была замечательная.

Попрощавшись, Джо направилась к машине, ускоряя шаг. Она почти забыла о Фермане, пока не услышала за спиной его учащенное дыхание.

– Убегаете? – спросил он.

Она стала искать ключи.

– Салли Каррутерс – у нее был муж. Он уже умер.

– У него были задержания? – В тоне Фермана послышалось напряжение.

– Не знаю.

– Почему же вы думаете, что он причастен?

– Я ходила учиться к Салли примерно с шести лет до четырнадцати.

– Видно, у вас был талант, – заметил Ферман. – Но я что-то не пойму вашу логику.

– Она со мной занималась и в восемьдесят седьмом. Как раз когда пропал Дилан. Но Салли о нем ни разу не упомянула. Ни разу. Странно, правда?

Ферман нахмурился:

– Вы были совсем ребенком.

– Я ее пару раз видела совсем недавно. Она ничего про это не говорила.

– Может быть, не смотрела новости. – Ферман говорил разумные вещи, но это не успокоило Джо.

– Попрошу Энди Кэррика посмотреть дело, узнать, опрашивали вообще ее или нет. – Она открыла дверцу машины. – Хотите со мной?

– А куда мы поедем?

– Почесать, где зудит.

Сидя за рулем, Джо позвонила Кэррику по беспроводной гарнитуре и попросила проверить, нет ли среди фигурантов дела Дилана некоего мистера Каррутерса, проживавшего в Вишневой усадьбе в Хортоне. Имени она не помнила – а может, никогда и не знала. Остановив машину на красный свет, Джо на несколько мгновений прикрыла глаза, пытаясь мысленно представить себе того мужчину, который уводил Дилана с ярмарки. Она не имела ни малейшего представления, насколько точен образ, все это время хранившийся у нее в голове, но ведь у этой фигуры, кажется, примерно то же сложение, что у мужа Салли?

Сердце у нее учащенно заколотилось, когда она стала вспоминать недавние разговоры со своей бывшей преподавательницей фортепиано. Ведь о Дилане постоянно твердили в новостях. Но, может, Ферман и прав. Может, Салли не обращала особого внимания на то, что там говорят по телевизору. Во всяком случае, Джо с ней это не обсуждала, это абсолютно точно: Джо никогда не любила говорить с посторонними о текущих расследованиях. Она поглубже нырнула в воспоминания, в свои детские уроки. Нет, они ни разу не говорили о Дилане. И тем не менее он занимался за тем же инструментом, сидел на том же табурете. Всего в нескольких сотнях ярдов от ее дома.

Они уже катили по А32 в сторону Хортона, когда перезвонил Кэррик:

– В общем, Стивен Каррутерс действительно был в списке фигурантов, но где-то в самом низу. Мелкие правонарушения: драки в публичных местах, вождение в нетрезвом состоянии. Наши тогда ездили поговорить с его женой, но Стивена в тот момент не оказалось дома. Думаю, эту линию не развивали после того, как взяли Клемана Мэтьюза.

– Что ж, лучше поздно, чем никогда, – заметила Джо.

– Он еще жив?

– Судя по всему, умер года два назад. Но Салли Каррутерс живет в том же доме. Мы уже почти до него доехали.

– Мы?

– Я еду вместе с Гарри Ферманом, – объяснила Джо.

– Привет, – довольно робко поздоровался Ферман, наклонившись к рулю, чтобы его было лучше слышно.

– Может, и стоит глянуть, – заметил Кэррик. – Держи меня в курсе.

Он дал отбой, и Джо вырулила с автострады на дорогу, ведущую к Хортону.

– Я здесь тоже съезжал, когда ехал вас опрашивать тридцать лет назад, – сказал Ферман. – У вас был большой дом, правильно я помню?

– Там теперь живет мой брат с семьей.

– Родители уже скончались? – спросил Ферман.

– Практически. У мамы Альцгеймер, уже довольно поздняя стадия.

– Очень сочувствую вам. Я ее запомнил такой… довольно-таки… как бы это сказать…

– Грозной? Устрашающей?

– На самом деле наоборот, – возразил Ферман. – Она была очень расстроена. У меня сложилось впечатление, что она не хочет, чтобы мы там были, задавали вам всякие вопросы.

– Ей нравился заведенный распорядок, – ответила Джо. – Нравилось все контролировать.

– Может быть, она злилась на себя. За то, что в тот день отпустила вас одну. Как Дилана оставила одного его мать.

– Вы уж извините, но это совсем не похоже на маму. Она была не большой мастер по части самоанализа.

Ферман улыбнулся:

– Вы меня тоже извините, но я бы на ее месте подумал: ведь могла пропасть моя дочь, а не Дилан. Когда у тебя есть дети, смотришь на все иначе.

Джо всецело сосредоточилась на дороге, немного обидевшись, что он как бы намекает: он знает ее собственную мать лучше, при том что он виделся с ней всего один раз, да и то недолго.

– Ну, она после этого, конечно, стала следить за мной как следует, – заметила Джо.

Они подъехали к Вишневой усадьбе и остановились неподалеку. Едва Джо открыла дверцу машины, в нос ей ударили ароматы цветущего жасмина и жимолости, сочащиеся из сада перед домом. Они внезапно и властно перенесли ее в прошлое, в юные годы, и ее захлестнула такая острая тоска, что она чуть не замерла на месте. Она в который раз задалась вопросом: зачем она сюда явилась? Не сходит ли она с ума? И опять не могла ответить на этот вопрос. В голове у нее маячили версии и вероятности.

Пока они шли к парадной двери, Джо мысленно репетировала свои реплики, стремясь найти верный баланс между профессиональной официальностью и дружелюбием. Ферман добродушно улыбался.

Салли открыла им. На руках у нее были желтые резиновые перчатки, а вся левая сторона лица являла собой один сплошной синяк.

– Боже. Что случилось? – У Джо тут же пронеслось в голове: бандиты в клоунских масках… машина брата… пропавший планшет…

Салли пренебрежительно отмахнулась:

– Глупая оплошность. Поскользнулась в коридоре на этой проклятой ковровой дорожке.

– Вы к врачу обращались? – спросила Джо.

– Какой толк? – Салли снова махнула рукой. – Я и так знаю, что они скажут. Я не собираюсь переселяться в дом престарелых.

– Но…

– Не слушаю, не слушаю! – Еще один взмах. – Как тебе понравился пирог?

– Замечательный, – ответила Джо. – Салли, это мой коллега – детектив Ферман. Мы можем с вами поговорить?

Салли нервно дернулась:

– У меня тут беспорядок…

– Мы не отнимем у вас много времени.

Салли обернулась в коридор. Потом сказала:

– Что ж, входите.

Напряженной походкой она двинулась в сторону гостиной. Ферман жестом показал, чтобы Джо прошла вперед, и она повиновалась. В гостиной глаза Джо невольно устремились на пианино, клавиши которого сейчас прятались под крышкой. Особых признаков беспорядка заметно не было, разве что кот на подлокотнике дивана. Ферман потянулся было к нему, но кот зашипел, и он убрал руку.

– Значит, вам все-таки удалось заманить его в дом? – спросила Джо.

– О да, – отозвалась Салли. Она склонилась к ковру, возле которого стояло ведро, и принялась оттирать тряпкой пятно. – Правда, он теперь делает вид, что не обучен домашним приличиям.

– Помочь вам? – Ферман подошел поближе.

– Все-все! – произнесла Салли. – Готово. Но спасибо за предложение, мистер Ферман.

Взяв ее под руку, он помог ей выпрямиться, и ее лицо исказила гримаса боли.

– Что же, как я могу вам помочь? – осведомилась она.

– Мы хотели поговорить с вами о Дилане Джонсе. – Джо решила сразу взять быка за рога.

Тоненькие брови Салли чуть-чуть приподнялись.

– Да, я видела о нем что-то в новостях, даже подумала: может, тебя это коснулось? Но не хотела совать нос в твои дела. – Она неловкими движениями стянула перчатки. – Он был такой милый мальчик. И превосходный пианист. Я уже по первому уроку поняла, что у него отличные задатки.

– Значит, вы помните, как он пропал? – уточнила Джо.

– Разумеется! Об этом столько твердили в новостях. Родители у него тоже хорошие. Им это наверняка было очень тяжело вынести.

– Можно мне кое-что спросить о вашем муже? – спросила Джо.

Манеры Салли впервые переменились, и Джо была уверена, что Ферман, опытный сыщик, тоже это подметил. Салли на миг опасливо отвела взгляд, словно зверек, почуявший неладное.

– Вы, кажется, не сказали, с чем все это связано? – произнесла она.

– Может быть, мы все присядем? – Ферман указал на диван.

– Может, я и выгляжу выжившей из ума старухой, но мне все-таки не нравится, когда со мной так обращаются, – сказала Салли. – Какое отношение может иметь Стивен к мальчику Джонсов?

– Скорее всего, никакого, – заверила ее Джо. – Но мы подняли дело – и выяснилось, что был, судя по всему, допущен недосмотр. Полиция тогда собиралась побеседовать с мистером Каррутерсом, но у них не получилось.

– Теперь им будет трудновато это сделать, – ледяным тоном отозвалась Салли.

Джо улыбнулась, надеясь как-то разрядить обстановку. Салли беспокойно сжимала руки.

– Это просто формальность, – сказала Джо. Хотя ей уже начинало казаться, что дело обстоит несколько серьезнее.

– Вот как? – ответила Салли. – А мне почему-то кажется, что вы вторглись в мой дом и утверждаете, будто моего покойного мужа подозревают в каком-то преступлении.

– Вы сами нас впустили, миссис Каррутерс, – напомнила Джо.

– Ах вот как, теперь я «миссис Каррутерс»?

– Салли, ну прошу вас. Вам ничего не угрожает.

– Уходите. – Она встала у двери. – Уходите оба. Немедленно.

Джо не сдвинулась с места и покосилась на Фермана. Она уже увидела все, что нужно.

– Салли, мне придется попросить вас проехать с нами в участок. Вопросы, которые мы хотим вам задать, – очень важные.

– Я арестована?

– Ну что вы. Никто этого не хочет. Мы предпочли бы, чтобы вы отправилась с нами добровольно. Мы могли бы вас отвезти, а потом привезти обратно.

Салли Каррутерс возмущенно запыхтела. Джо сама не знала, арестует ли ее, если та откажется ехать.

– Надеюсь, тебе стыдно, – сказала Салли.

Джо и правда испытывала некоторый стыд. Но все инстинкты твердили ей: Салли Каррутерс что-то скрывает.