Глава 19

Когда Джо вернулась в управление, Инглисс терпеливо поджидал ее в комнате для задержанных. Она не поверила своим глазам: он спокойно жевал печеньице.

– У него диабет, – извиняющимся тоном сообщил дежурный. – Пришлось разрешить ему проверить уровень сахара.

– Он оказался низковат, – добавил Инглисс.

Джо, закатив глаза, провела его к столу.

– Что-нибудь среди личных вещей? – спросила она у дежурного.

Тот развернул к ней монитор. Упаковка салфеток, связка ключей от машины, жвачка, кожаный бумажник с разнообразными карточками. Инглисс отказался от услуг адвоката, но опыт Джо подсказывал, что это еще ничего не значит.

– В чем обвиняется? – поинтересовался полицейский.

Джо рассказала, и он лишь недоверчиво поднял бровь.

– Как там насчет моей машины? – осведомился Инглисс. – Я заплатил только за два часа парковки. Она на Иффли-Роуд.

– Сейчас вам не стоит об этом беспокоиться, – отозвалась Джо, немало встревоженная его поведением.

В отделе уголовного розыска сейчас сидел только Кэррик, и Бен как раз посвящал его в подробности дела, когда Джо провела Инглисса в допросную. Она усадила его, и тут к ней присоединился Бен, закрыв за собой дверь.

Джо включила аудиозапись и назвала всех присутствующих – как полагается в таких случаях. Инглисс все время не переставал улыбаться. Зубы у него были тускловатые, но достаточно ровные, и в душе у Джо усилились сомнения.

– Мистер Инглисс, вы можете мне рассказать, что вы сегодня делали в «Доме дружеских встреч» на Магдалин-Роуд?

– Я оказывал поддержку одной группе, которая там собирается.

– Оказывали поддержку? Каким образом?

– Духовным, можно сказать. – Услышав это, Бен ухмыльнулся, однако Инглисса это, видимо, совершенно не смутило. – Пожалуй, для простоты можно сказать так: я предлагаю людям сочувственное ухо.

– Так вы и познакомились с Аланом Трентом? – уточнила Джо.

Инглисс кивнул:

– Ужасная история. Я узнал только сегодня утром, увидел в новостях. К стыду моему, мне даже отчасти хотелось отказаться от сегодняшней встречи. Но я счел, что их потребности важнее моих, поэтому…

– Где вы были в прошедшую пятницу, вечером и ночью? Скажем, с десяти вечера и до утра субботы?

– То есть в выходные? Как правило, я почти все это время дома.

– В Тейме? – уточнила Джо. В ответ Инглисс кивнул. – Кто-то может это подтвердить? Ваша жена?

– Я вдовец.

– Вот уж сюрприз так сюрприз, – пробормотал Бен.

Инглисс впервые проявил признаки раздражения:

– Вы ведете себя не очень-то вежливо, и мое терпение вот-вот истощится. Вы задерживаете меня по смехотворному обвинению, без всяких видимых улик…

– Бросьте, – перебила его Джо. – Мы арестовали вас, потому что у Алана Трента был сообщник, приметы которого соответствуют вашим. С учетом вашего поведения и изначального отказа назвать себя я сочла, что у меня есть основания подозревать вас в причастности.

– С учетом моего поведения? – возмущенно фыркнул Инглисс. – Что ж, я не могу ничего вам сказать о каком-то там сообщнике. Но если это поможет исключить меня из вашего расследования, следует, по-видимому, сообщить вам, что я бывший тюремный капеллан и что именно в этом качестве я когда-то познакомился с Аланом.

Джо постаралась не выказать удивления:

– Вы священник?

– Именно так.

Может, он и лгал, но тогда это была просто блестящая актерская игра. И потом, мало ли слуг Божьих питают склонность к мальчикам?

– Почему же группа называет себя организацией местных жителей? – поинтересовалась она.

– Думаю, вы вполне понимаете необходимый уровень… скрытности, – ответил Инглисс. – Эти люди справедливо озабочены последствиями, к которым может привести огласка их былых преступлений. Сам Алан в прошлом ужасно страдал.

– Погодите-ка, – остановила его Джо. – Былых преступлений? То есть все эти люди – бывшие заключенные?

Это выглядело уже более многообещающе.

– Я предпочитаю думать об их будущих возможностях, – ответил Инглисс. – Какие бы преступления ни совершили эти люди, они сами разбираются с ними, и Господь никогда не отвращает лик Свой от…

Слушая его, Джо сообразила, почему все эти люди сбежали при их появлении. И почему один закрывал лицо журналом.

– Все они совершили преступления сексуального характера, – заключила она.

Инглисс помолчал. Потом сказал:

– Мне никогда не нравился этот термин. Но вы правы.

– Вы оказываете поддержку группе извращенцев? – осведомился Бен.

– Группе людей. – На лице у Инглисса читалось страдание. – Позвольте мне заметить, за годы работы я встречал десятки правоохранителей, и многие выражали такое же, как бы это сказать, лобовое понимание проблемы. Знаете ли вы о прошлом Алана, детектив? О том, как он рос?

– А я думал, вы стараетесь думать только о будущем, – парировал Бен. – Так или иначе, мое дело – защитить невинных сейчас, в настоящем, а Алан Трент показал себя человеком опасным.

Инглисс кивнул, словно обдумывая эти слова.

– Я не знаком с подробностями дела, – проговорил он, – но мне трудно вообразить Алана в подобной роли.

– У нас есть ясная и четкая цепочка доказательств, которая показывает: он похитил мальчика, лишил его свободы, а затем покончил с собой.

Джо пришло в голову, что мнение Инглисса об Алане Тренте – почти такое же, как у Лауры Фелпс.

– Могу лишь сказать вам, что это совершенно не вяжется с его натурой, – отозвался Инглисс.

– Спасибо за ценное умозаключение. Но это ничего не меняет, – напомнила Джо. – Вернемся к вашему местонахождению в прошедшие выходные.

– Давайте посмотрим. – Он глянул в потолок, затем начал загибать пальцы: – В субботу утром я отправился в магазин. У нас в деревне планировался праздник, и я готовил призовую лотерею. Затем вернулся домой. Часов в восемь я встретился с соседями, мы с ними делаем гербарий. В воскресенье утром я посетил церковь, а затем – дом престарелых, где каждые две недели читаю вслух его обитателям.

– Просто святой, – произнес Бен.

– Какие-то поездки на запад от Оксфорда вы в это время предпринимали? – спросила Джо.

– Нет, – ответил Инглисс. – И я вовсе не святой, детектив. Как вы отлично знаете, человеку свойственно ошибаться. Для Господа важнее всего, как мы работаем над своими ошибками.

Комнату заполнило гнетущее молчание, и Джо ощутила, как к щекам у нее приливает кровь.

Наконец Бен заговорил:

– Значит, вот как вы это называете – когда человек заставляет ребенка дрочить ему? «Ошибка»?

Инглисс не спешил с ответом. Наконец он проговорил:

– Вероятно, тут все зависит от угла зрения. То, что церковь называет грехом, вы именуете преступлением. Психолог мог бы сказать: это неизбежное следствие того факта, что отчим Трента насиловал его в детстве. Но всякий заключил бы, что Трент уже получил свое наказание. Разве вы не верите в шанс человека искупить вину?

Джо покосилась на Бена. В его глазах полыхало пламя.

Она предложила устроить перерыв, чтобы кое-что уточнить, и полицейские вышли, оставив Инглисса в допросной.

– Ну, что скажешь? – спросила Джо, глядя на монитор наблюдения. Инглисс сидел с очень ровной спиной, глядя прямо перед собой. Она старалась не слушать внутренний голос, говоривший, что это пустой номер.

– Алиби не такое уж незыблемое, – заметил Бен.

– Можно обыскать его машину, – предложила Джо. – И даже его дом.

– Думаешь, Стрэттон даст добро?

– При текущем положении дел – нет.

– Ладно, пусть этот тип немного понервничает, – проговорил Бен. – А потом мы еще раз попробуем его расколоть.

В течение часа они проверяли показания Инглисса, время от времени заглядывая к нему в допросную за уточнениями. Каждому факту постепенно нашлось подтверждение. Инглисс работал в тюрьме Баллингдон (ушел оттуда года два назад), в том самом месте, где Трент в свое время отбывал срок. Соседи Инглисса выказали немалую обеспокоенность его задержанием и подтвердили сведения о гербарии и об остальных перемещениях бывшего капеллана. Джо набрасывала хронологию событий, наблюдая, как временное окно для поездки на авиабазу и обратно медленно, но неуклонно сужается. И ей казалось, что отпечатки, обнаруженные там, вроде бы не соответствуют отпечаткам Инглисса. Она попросила и Бена тоже посмотреть – и уже по выражению его лица все поняла. Но они все-таки отсканировали отпечатки Инглисса и отправили их в лабораторию. Помимо прочего, выяснилось, что все восьмидесятые Инглисс занимался миссионерской деятельностью в Южной Америке и был приписан к одной из церквей в Кенте. Абсолютно никаких связей с Брэдфордом-на-Эйвоне – или даже просто с Сомерсетом и окрестными графствами.

Незадолго до десяти вечера они решили отпустить Инглисса. Тот отнесся к происходящему с поразительным благодушием, предпочтя пешком дойти до своей припаркованной машины, а не ждать, пока его сможет подвезти полицейский автомобиль. На прощание он очень вежливо осведомился, как он мог бы получить компенсацию потенциального штрафа за просроченную парковку.

– Что ж, стоило попытаться, – заметил Бен, когда он удалился.

– Стоило ли? – усомнилась Джо. – Мы совершенно не продвинулись по части того, кто же был сообщником Трента.

Бен задумчиво погладил себя по подбородку. Она сто раз видела этот жест, на работе и дома. И приготовилась к худшему.

– Если он у него вообще был, – сказал Бен.

– Неужели тебе до сих пор кажется, что он действовал один?

– У тебя есть только слова Найла. Ребенка, который перенес жуткую травму. Это ненадежный свидетель.

– И я это вполне понимаю, – отозвалась Джо. – Но Фелпс, Инглисс, коллеги по колледжу – никто из них не считает, будто Трент был на такое способен.

– Так всегда и бывает.

– Но я сама тоже так не считаю, – настаивала Джо. – Зачем ты вообще встрял в эту историю, если ты мне не веришь?

– Дело не в том, чему я там верю или не верю. А в том, что мы можем доказать, а что нет. По-моему, ты уже с ног валишься от усталости, Джо. Тебе бы надо передохнуть. Если ты себя замучаешь работой до смерти, от этого не будет никакой пользы.

Ей хотелось возразить, но не хотелось затевать спор.

– Может, ты и прав, – неохотно согласилась она.

– Как и всегда, – заметил он уже более жизнерадостным тоном. – Можем вместе выпить, если есть желание. У меня в гостинице довольно приличный бар.

Бен произнес это как бы между прочим, но вопрос, повиснув в воздухе, отяжелел. Джо бросила взгляд на часы, борясь с мучительным искушением. В течение этого дня ужасная история их отношений почти не вспоминалась ей. Все эти часы они были просто коллеги, которые отлично сработались.

– Слушай… спасибо, но нет. Из меня сейчас плохой собеседник. Лучше тут доделаю некоторые дела.

Бен выглядел разочарованным, и она поняла, что поступила правильно.

– Ну, тогда до завтра, – сказал он.

Джо подождала, пока он уйдет. Она явно очень устала – потому что чуть не пошла с ним. И это могло закончиться бог знает чем.

Она сразу же села за компьютер и, введя пароль, вошла в базу данных и запросила список зарегистрированных секс-преступников в нужном регионе. В радиусе пяти миль от географического центра Оксфорда таковых обнаружилось пятьдесят три. Положив рядом телефон, Джо прошерстила соответствующие файлы.

Джо была вполне готова к тому, что ничего особенного не найдет, поэтому была приятно удивлена, ближе к концу списка наткнувшись на снимок того молодого человека с хвостиком, который удрал из зала собраний через окно. Ли Берджесс, двадцать шесть лет, пять лет назад осужден за единичный эпизод сексуального характера с участием несовершеннолетней четырнадцати лет, а также за демонстрацию порнографических материалов другому несовершеннолетнему. Он отсидел четыре года. Джо с профессиональной бесстрастностью знакомилась с деталями: упомянутый ребенок был его сводной сестрой, и одновременно Берджесс состоял в половой связи с ее матерью. Просто уму непостижимо. По работе Джо нередко встречалась с такого рода отклонениями, но все-таки ей потребовалось время на то, чтобы вникнуть в написанное.

– Да он просто душка, – пробормотала она себе под нос.

В файле имелся адрес проживания Берджесса, вышедшего на свободу досрочно и носившего электронный браслет. Ему запрещалось контактировать с жертвой и ее матерью, и он должен был еженедельно отмечаться в местном полицейском участке в Каули. Указывалось также его место работы – компания Prefecta Processing, расположенная в промышленной зоне Ботли.

Джо позвонила туда, представилась матерью Берджесса и узнала, что ближайшая его смена начнется в шесть утра.

Ей надо было как-то убить несколько часов, и она вернулась к своему брату в Хортон, чтобы помыться и захватить кое-какую чистую одежду. В доме была роскошная глубокая ванна, и Джо заранее представляла, как нырнет в пузыри пены. Но когда она свернула на их подъездную аллею, настроение у нее резко ухудшилось – при виде «БМВ», который уже стоял возле дома.

Бен.

Что за игру он затеял? Джо не стала глушить мотор и некоторое время просто сидела в машине. Конечно, можно развернуться и укатить, но куда? И потом, в доме же слышали, как она подъехала. Лучше вести себя как взрослый человек.

Она выключила двигатель и вышла из машины. Гравий хрустел под ногами, пока она шагала к двери. Вот тебе и горячая ванна.

Двойные двери, ведущие из прихожей в гостиную, были распахнуты. Когда Джо вошла, все подняли на нее взгляд. Бен встал с дивана:

– Привет, Джо.

– Что-то случилось?

– Вовсе нет, – ответил Бен, направляясь к ней. Амелия и Пол остались сидеть. – Просто заглянул, мимо проезжал. Ты не поверишь, Картер тоже оказался на что-то годен.

Она сложила руки на груди. Они виделись в участке меньше часа назад.

– Ты мог просто позвонить.

Лица у Пола и Амелии были мрачные, и Джо почувствовала себя виноватой. Им приходится наблюдать все это в собственном доме.

– Ну и в чем дело? – спросила она.

– Не будем вам мешать, – сказал Пол, после чего встал и закрыл двери гостиной, тем самым предоставляя прихожую в распоряжение Бена и Джо. Впрочем, у нее возникло ужасное подозрение, что они намерены подслушивать.

– Что там у тебя? – спросила она.

Бена явно расстроил такой прием, но голос не выдал его чувств. Он достал телефон:

– Дочь хозяев дома недавно заезжала туда. Вынула из почтового ящика целую тонну всякой рекламы, даже поразительно, что ее до сих пор присылают. Она уже собиралась все выкинуть – и случайно нашла вот это. – Он повернул к ней дисплей телефона. – Судя по всему, какой-то архитектурный чертеж.

– Планы какого-то строения?

– Именно. Схема дома в Брэдфорде-на-Эйвоне. Того самого.

Передвигая снимок, Джо увеличила изображение в том месте, где стоял крестик, – возле прямоугольника, наверняка обозначавшего бассейн.

– Там они и нашли тело. Извини, а откуда это пришло?

– В том-то и штука, – отозвался Бен. – Почтовый штемпель поставлен года два назад, в апреле. Пришло через оксфордское отделение сортировки почты. Все это время просто лежало в доме на коврике у двери. Вся корреспонденция, где указана фамилия семейства, пересылается по новому месту жительства хозяев, но на этом конверте стоит только адрес, так что его доставили в старый дом вместе со всей этой ерундой. Но я тебе еще главное не показал. На обороте…

Он переключился на следующую фотографию. Пять слов, вырезанных по частям из газетных заголовков:

– Ни фига себе муки совести, – заметила Джо. – На конверте есть какие-то отпечатки?

– Видимо, нескольких человек, – ответил Бен. – Сейчас в лаборатории изучают.

Джо все смотрела на снимок. Это было признание, пусть и не подписанное. И одну версию оно полностью исключало.

– Трент в это время сидел, – произнесла она вслух.

– Но тот, кто это послал, все еще где-то тут, – отметил Бен. – Твоя теория насчет сообщника теперь выглядит правдоподобнее.

– Теперь Стрэттону придется хотя бы меня выслушать. Если эти планы составили в архитектурном бюро, это почти наверняка кто-то из строителей бассейна.

– Я сейчас над этим и работаю. Но парень, который занимался бассейном, не опознал Трента по снимку. Может, лучше я поговорю со Стрэттоном?

– Как мужчина с мужчиной? – уточнила Джо с улыбкой.

– Да не в этом дело… Я же знаю, у вас с ним все не очень-то гладко.

– Ну хорошо, – согласилась она. – Мне все равно завтра идти на эти похороны. Позвонишь мне, расскажешь, что он говорит.

– Конечно. И… извини, ты была права. Я мог просто позвонить.

Его примирительный тон застал ее врасплох.

– Нет-нет, ничего, все нормально. Просто у меня был длинный день.

Бен сунул руки в карманы.

– Ладно, тогда я поехал. Попрощайся за меня со своим братом и с Амелией. И вот еще что… Ты меня прости. – Он кивнул в сторону двери гостиной. – Я думал, они в курсе.

Проходя мимо нее к выходу, он дружелюбно коснулся ее локтя.

Она не сразу осознала смысл его слов. Когда Бен ушел и дверь за ним закрылась, Джо направилась в гостиную, готовясь к веселью. Пол и Амелия не прижимались ушами к двери, они снова сидели на диване: Пол – с планшетом, Амелия – с книжкой.

– Не надо ему было сюда приезжать, – сказала Джо.

– А я рад, что он заехал, – отозвался Пол. – Ты почему нам не рассказала?

Джо чувствовала себя словно на перекрестном допросе. Она даже куртку еще не сняла. Вот теперь она по-настоящему жалела, что не забронировала номер в какой-нибудь гостинице.

– Ничего особенного не произошло, – произнесла она.

– Вы были вместе больше десяти лет.

Не отрывая ладони от дверного косяка, она слегка повернулась в их сторону:

– Он вам рассказал почему?

– Азартные игры, – ответил Пол. – Он не вдавался в подробности, просто сообщил, что проиграл много денег.

Джо рассмеялась:

– Он проиграл все наши деньги. Все накопления.

– Боже! – воскликнула Амелия.

Джо подумала: интересно, а о ее выкидыше он упомянул? Ей сейчас совершенно не хотелось говорить еще и про это.

– Он волнуется за тебя, – заметил ее брат. – Очень сильно.

– Поздно спохватился. – Джо стала подниматься по лестнице на второй этаж.

– Между прочим, он обратился за помощью, – вставила Амелия. – В организацию «Анонимные игроки».

– Он вам так сказал?

– Вряд ли он соврал. Он же понимает, что у него проблемы.

– Слушайте, я жутко устала, – сказала Джо. – Можно нам этим заняться как-нибудь в другой раз?

– Нам вообще не обязательно этим заниматься, – ответил Пол. – Мы просто беспокоимся о тебе.

– Ну правда, у меня все в порядке. И у Бена тоже. Вот добьем это дело и пойдем каждый своей дорожкой. Просто сейчас положение немного… сложное.

Устало бредя по лестнице в свою комнату, она подумала: а может, я сама себя обманываю? Уход от Бена, переселение – все это казалось тогда очень простым. Но прошло несколько месяцев – и вот вам, пожалуйста, все эти бесчисленные связи между ними никуда не делись, все эти мелкие узелки невозможно распутать.

Это немного напоминало два клоунских дела. Связи между ними есть, просто сейчас она их не видит. Словно пытается распутать узел в темноте.

Если то послание прислал человек, который некогда завербовал Алана Трента в сообщники, то этот человек сейчас на свободе. Возможно, он отчаялся, или испугался, или воодушевился.

И в любой момент он может нанести новый удар.

Ей полагалось бы чувствовать себя дико вымотанной, но в открытое окно машины врывался свежий воздух, и Джо ощущала невероятную бодрость, въезжая в предрассветной тьме в промзону Ботли. Это было место из тех, где никогда не спят. Повсюду тянулись залитые ярким светом площадки и склады, погрузочные ворота многих были открыты, мужчины в спецодежде – там были только мужчины – курили у входа или управляли вилочными автопогрузчиками. Следуя указателям, Джо добралась до здания Prefecta Processing, колоссального строения без единого окна на самом краю промзоны. Она въехала на огороженную площадку, миновав грузовик, открытая платформа которого была уставлена пустыми деревянными поддонами. Парковочные места были именными, но все они пустовали, так что Джо остановила машину поперек двух из них, как раз напротив входа в вестибюль.

Стойка регистрации тоже пустовала, но имелся звонок, на кнопку которого Джо и нажала. На зов никто не явился, так что она приподняла доску стойки и уже собиралась самостоятельно войти через задний вход, когда навстречу ей вышел мужчина в рабочем комбинезоне с ящиком для инструментов в руках. Из-за открывшейся двери донесся лязг и грохот тяжелой техники.

– Вы что-то хотели? – спросил он.

Джо раскрыла удостоверение:

– Мне надо поговорить с одним из ваших сотрудников. Его зовут Ли Берджесс.

Мужчина сощурился на документ:

– Оставайтесь тут, я вам кого-нибудь приведу. Туда вам проходить нельзя – техника безопасности.

Джо стала ждать в крошечном вестибюле, рассеянно оглядывая сертификаты, вывешенные на стене и все связанные с гигиеной и чистотой. Судя по всему, компания занималась главным образом поставкой консервированных продуктов в супермаркеты. Джо не знала, каковы профессиональные обязанности Берджесса, но предположила, что эту разновидность труда в ближайшее десятилетие автоматизируют.

Сам Берджесс явился спустя пару минут – в белом комбинезоне, защитной шапочке, синих бахилах и перчатках. Он походил бы на полицейского криминалиста, если бы не безумно перепуганный вид. Его сопровождал толстяк с гигантскими пятнами пота под мышками.

– В чем дело? – осведомился спутник Берджесса.

– Мне надо побеседовать с мистером Берджессом. Без посторонних.

– У него какие-то неприятности?

– Я что, я ничего такого, – пробормотал Берджесс.

– Нет, – ответила Джо. – Он просто помогает нам в расследовании. Это займет всего несколько минут.

Начальник Берджесса бросил на нее презрительный взгляд:

– Несколько минут, не больше. Он только заступил.

– Может быть, выйдем наружу, Ли? – предложила Джо.

Он кивнул, стянул перчатки и бахилы, затем свернул их и положил на стол.

Выйдя из здания, Берджесс потерянно огляделся по сторонам, расстегнул молнию на комбинезоне и извлек пачку сигарет с зажигалкой. На щеках у него виднелся хилый пушок. Его лицо отливало болезненной бледностью – поверх застарелых шрамов от выдавленных прыщей. Когда он зажигал сигарету, пламя дрожало.

– Вы убежали, прежде чем я смогла с вами поговорить, – напомнила Джо.

Он поглубже затянулся:

– Чего вам?

– Мне надо поговорить с вами об Алане Тренте.

– О ком?

Джо не ответила. Иногда молчание – лучшее оружие. Прошло всего секунд десять, и Берджесс произнес:

– Вы это, я ж его и не знал толком.

– Он долго ходил на ваши сеансы групповой дрочки?

Ли так и ощетинился, отбросил сигарету, породив целый ливень танцующих искр.

– Идите в задницу, – рявкнул он и зашагал обратно к двери.

– Твои коллеги знают об электронном браслете, который ты носишь?

Берджесс остановился. Джо даже подумала, что он сейчас набросится на нее с кулаками. Но он лишь медленно обернулся:

– Вообще-то знают.

Джо смотрела ему в глаза:

– И что ты им говоришь? Что она выглядела на все восемнадцать? Но ты же знал, что ей гораздо меньше, верно?

Берджесс помотал головой, уставившись куда-то вниз.

– Ну вы и сучьи твари, – процедил он. – Ну не можете вы оставить человека в покое. Я свой срок отсидел.

– Четыре года? – усмехнулась Джо. – Готова поспорить, некоторые ребята с твоей смены тебе член отрежут, если узнают.

Берджесс покосился на вход, потом нехотя придвинулся поближе к Джо.

– Я просто пытаюсь опять зажить нормальной жизнью, – прошипел он.

– А я тебе не собираюсь мешать. Так что давай-ка рассказывай про Трента.

– Мать вашу, я ж вам сказал. Я его видел раз в неделю.

– Как долго это продолжалось?

– Почем я знаю? Ну, пару месяцев, где-то так.

– Мы тут общались с Инглиссом. Любопытный тип.

– И что он говорит?

– Он полагает, что все вы – измученные души, – ответила Джо. – Его послушать, так выходит, что это Трент был жертвой, а не те мальчишки, которых он трогал.

– Ничего я про это не знаю.

– Ну конечно. А о чем же вы тогда говорили на этих ваших собраниях?

Берджесс наклонился, подобрал свой окурок и снова запалил его.

– О разном, – ответил он.

– Тебе нужно больше стараться, Ли. Дай мне хоть какой-нибудь намек. О футболе? Или о Боге и прощении?

– Вам не понять.

– А ты попробуй объяснить мне.

– Мы говорили… ну, о нашей жизни типа. Тим говорит, это может помочь.

– И как, помогает?

– Без понятия.

– И что Алан рассказывал о своей жизни?

– Да особо ничего. Поначалу. Боялся, что люди прознают про него. Ему пришлось уехать из предыдущего места, где его поселили. Какие-то пацаны его отметелили.

– Я об этом слышала.

– Я вообще не знал, чего он там сделал. И мне плевать, честно. Он был классный парень. Шутник.

– А когда ты его последний раз видел?

– С неделю назад. – Берджесс почти докурил сигарету. Казалось, он все больше расслабляется. Вот он уже прислонился к стенке. – Он был… какой-то не такой, как всегда.

– В каком смысле – не такой?

– Не знаю, как сказать. Вроде как грустный. Я подумал – может, он какие новости получил дурные. Ну, типа кто-то умер из близких. Сказал, что больше не может приходить к нам на собрания. Сказал, что у него неприятности.

– А Инглисс об этом знал?

– Не, Ал тогда уже ушел. Инглисс, он всегда пытался как-то разговорить Ала, а тот был не из разговорчивых. Во всяком случае, не с капелланом.

– Он никак не намекнул, что у него за неприятности?

– Нет, – ответил Берджесс, – но…

Из дверей высунулся тучный бригадир:

– Все, Ли, кончаем перерыв. Сам знаешь правила.

– Дайте нам еще минутку, – попросила Джо.

– Мы тут делом занимаемся, – проворчал бригадир. – Одну минуту. Не больше.

И он снова нырнул внутрь.

– Ты говорил – насчет этих неприятностей…

– Это просто, ну, догадки. Но, по-моему, кто-то пронюхал, ну, про него.

– Думаешь, его шантажировали?

– Может, и так.

Она тут же как-то автоматически подумала: «Инглисс?» – но столь же быстро и отвергла эту версию. Тюремного священника трудновато было представить в роли шантажиста.

– Мне нужны имена других членов вашей группы, – сказала она.

Ли бросил на нее какой-то пугающе-бесстрастный взгляд и произнес:

– Я на своих не стучу.

– Просто имена, Ли. Никто никогда не узнает, что это ты их сообщил.

Но он уже уходил, и Джо поняла, что ей ничего от него не добиться. Возле входа он приостановился:

– Вы это, делайте что хотите. Но мне эта работа позарез нужна. У меня ребенок намечается.

Да поможет им Бог, мрачно подумала Джо, когда Берджесс исчез внутри.

Когда Джо отъехала, над складами уже брезжил рассвет. Она думала о том, с чего бы ей начать разговор со Стрэттоном. Если он согласится, она могла бы вызвать Берджесса в участок и получить официальные показания. Но все это, к ее ярости, оставалось лишь догадками, предположениями.

Ничего другого у них нет. Бен прав: утверждения Найла ненадежны. Его кошмарный рассказ больше всего напоминает ужастик. Впрочем, дактилоскописты еще могут обнаружить соответствие отпечатков, которые нашли под этим бараком.

Ладно, ладно. Пока ей еще нужно посетить похороны Дилана.