Глава 14

Сгущались сумерки, и на благополучных жилых улицах вокруг дома Пола с жутковатой синхронностью начали зажигаться фонари – точно глаза ночных хищников, почуявших добычу. Воскресным вечером в поселке, как правило, все сидели по домам, и в конце широких подъездных аллей, в залитых светом окнах, то и дело мелькали собравшиеся вместе семьи или пары.

Джо не ставила четкой цели, как далеко она хочет забежать, но старалась держаться подальше от домов и в итоге оказалась на идущей в гору однополосной дороге без тротуара. Разогналась она, как всегда, сильнее, чем планировала, и скоро в груди уже пекло, а икры стали свинцовыми от молочной кислоты. Джо прибавила ходу, втягивая в легкие огромные порции воздуха. Время от времени проезжали машины, но Джо издалека замечала их по свету фар и сходила на край, уступая им дорогу. Она думала, ушел ли Стрэттон, как и грозился, после первого бокала, и продолжают ли веселиться остальные. Бен наверняка еще не унялся. Видимо, остановится где-то в местном отеле.

Добравшись до вершины холма, Джо побежала дальше, невзирая на протесты бедер, принявших на себя основную нагрузку, когда начался спуск.

«Рано или поздно придется рассказать им о нас с Беном, – думала она. – Они моя семья».

И это нечестно по отношению к Уиллу. Чем раньше она объяснит ему, что дядя Бу больше не будет приходить в гости, тем лучше.

Вдали показалось объездное шоссе, змеившееся огнями по ночной долине. Джо знала, что может либо развернуться и бежать назад тем же маршрутом, либо выбрать более длинный путь, через старую водопроводную станцию Хортона и демонтированную железную дорогу. Когда Джо была подростком, их компания любила там побродить, хотя места были из тех, куда матери старались не пускать своих невинных дочерей. Возможно, как раз потому их туда и тянуло.

Но теперь Джо была тридцатидевятилетней женщиной с неплохими навыками самообороны, а мать, наверное, даже не помнила ее имени. Она открыла узкую калитку и побежала по тропинке.

Почва была неровной, и Джо начала кое-где спотыкаться, не видя без уличных фонарей, куда ставить ногу. Ни о Бене, ни о Дилане с Найлом уже не думалось, потому что все внимание было сосредоточено на дороге и на том, чтобы не покатиться по ней кубарем. Живая изгородь по обе стороны еще сильнее сгущала темноту, и оценивать расстояние тоже было непросто. Джо засомневалась, не подвела ли ее память и не оказалась ли она на незнакомой дороге. Она не могла понять, медленно бежит или быстро, и ругала себя за то, что не взяла телефон. Так бы хоть фонарик на нем включила.

Когда смутное ощущение тревоги начало было перерастать во что-то более животное, Джо разглядела впереди приземистые башни водопроводной станции, обнесенные металлической оградой. Тропинка вдоль забора была такой, как она помнила, – только уже из-за разросшихся в ширину и в высоту кустов. Джо перешла на шаг и принялась раздвигать ветки руками, продираясь почти вслепую, пока не выбралась на другую сторону. Несмотря на сбавленный темп, она задыхалась.

– Надо же было так сглупить, – пробормотала она про себя.

Рельсы сняли где-то в начале XX века, и теперь это была прямая дорога, выровненная под асфальт, двигаться по которой было гораздо легче. Джо снова побежала, радуясь возвращению на открытое пространство. Между обрывками облаков над головой кое-где даже проглядывали звезды.

Джо опять задумалась о заявлении на перевод. Оксфорд казался теперь чересчур близким к дому. Да и к Бату тоже. Есть и другие подразделения. Может быть, Кент или Суррей? Начать с чистого листа. В Большом Манчестере есть вакансии, и в тех краях у нее старые друзья. Все как один, конечно, окольцованные и с подрастающим потомством. Кстати о птичках. Утром ей опять позвонят из «Светлого будущего». Нельзя вечно откладывать их на потом. Один к пяти – не бог весть какие шансы, но и они с каждым днем тают.

Впереди, на небольшом автомобильном мосту, замаячили силуэты. Джо расслышала голоса и различила в темноте четыре или пять человек, свесившихся через перила. Она продолжила бежать, не меняя скорости и глядя прямо перед собой. Компания наверху притихла, и Джо поняла, что один из них сейчас ей что-то скажет.

– Выше колени! – крикнули ей с моста.

Джо подняла голову и заметила, что у собравшихся там людей что-то не так с лицами. У нее похолодело в груди, когда она поняла, что все они в клоунских масках.

– Добрый вечер, ребята, – отозвалась она. Беги дальше. Это просто дети.

Боковым зрением Джо увидела, что они отошли от перил моста и двинулись к спуску.

– Стой! Подожди!

Джо стиснула кулаки. Только этого не хватало. Она и не думала тормозить, но ускоряться тоже не стала.

Когда она достигла моста, один из парней съехал по склону и выскочил на тропинку прямо перед ней. На нем была белая маска с распухшими ярко-красными губами. Джо хотела было увильнуть от него, но почувствовала, что ее ноги одеревенели от внезапного бессилия.

Она замедлила ход и остановилась.

– Позвольте пройти! – сказала она.

Маска таращилась на нее. Джо слышала, как под ней дышит молодчик. На тропинку вынырнуло еще двое. Джо прикидывала, сколько им может быть лет. Судя по одежде – спортивным штанам и толстовкам, – не больше двадцати. Может, и девятнадцати нет. По комплекции все, кроме одного, были крупнее ее.

– Оставьте ее в покое, – сказал кто-то сверху. – Вы ее пугаете.

– Все нормально, – сказала Джо. – Я не напугана. Мне просто нужно пройти.

– А выглядишь напуганной, – сказал тот, что стоял напротив. – Из-за масок, да?

Несмотря на страх, годы тренировок напомнили о себе. Наладить контакт.

– Как тебя зовут?

– Зачем тебе?

Ладно, попробуем еще раз.

– Просто из вежливости. – Она посмотрела прямо в глазницы маски. – Меня зовут Джо, – сказала она.

– А мне насрать, Джо, – отозвался парень. Рядом захихикали.

– Можешь отойти, пожалуйста?

Хватит тончить, ставим вопрос ребром. Мозг просчитывал варианты, тело готовилось действовать – в зависимости от ответа. Если парень просто ответит «нет», она двинет ему по яйцам так, что он будет писать кровью.

– Меня зовут Дара, – проговорил он сальным, напыщенным тоном, как будто увидел Джо в баре и решил, что сегодня ему повезет. Возможно, в баре, с какой-нибудь изголодавшейся девушкой это порой и срабатывало.

– Привет, Дара, – ответила Джо. – Я сотрудник полиции.

Страх заставил ее сказать это, и она моментально об этом пожалела. Потому что юнец перед ней расхохотался.

– Где твой значок?

– Я не ношу его, – ответила Джо.

– Может, он в шортах? – произнес другой голос.

– Давайте проверим, – сказал главарь. Он шагнул ближе – слишком близко, – на ходу протягивая руку, и последняя тоненькая ниточка надежды, которая еще сдерживала Джо, оборвалась. Она едва заметно отступила, и, возможно, молодчик по глупости принял это за испуг. Резко взмахнув головой, Джо ударила его лбом в нос. Начальная подготовка. Передний отдел свода черепа толстый и твердый как камень. Нос у парня хрустнул, точно орех, и от арки моста эхом отразился дикий рев боли.

Джо бросилась бежать, и в следующую секунду по топоту ног поняла, что за ней погнались. Обернувшись, она увидела всего двоих. Один остался с тем, кому она сломала нос, а другой с моста прокричал:

– Да отстаньте от нее, мать вашу!

И все же, несмотря на ужас ситуации, мозг продолжал перебирать варианты, будто карточки в каталоге. Двое мужчин. Если они догонят ее, одного она, наверное, сумеет обезвредить. Воткнет палец в глаз или ударит в пах. Хуже, если они схватят ее за руки. Тогда она завопит как резаная, и этого может оказаться достаточно. Но если нет, придется молотить ногами, брыкаться и максимально усложнять им задачу. Если у них нож, это конец. Тогда остается только кусаться, царапаться – что угодно, лишь бы остался образец ДНК. Нужно запоминать акцент, отличительные черты, растительность на лице, тип сложения. Тело, повинуясь инстинкту, несло ее вперед, но рассудок уже предвосхищал сцену, каких она за годы работы насмотрелась столько, что и считать не хотелось. Собранные, сохраняющие профессиональное хладнокровие врачи скорой, опрос свидетелей. Джо пообещала себе, что ей не будет стыдно – не дождутся, – и надеялась, что сумеет это обещание сдержать.

Тропинке не видно было ни конца ни края, и Джо понимала, что этот спринт по прямой ей не выиграть. Поэтому она стала карабкаться вверх по склону, цепляясь за траву руками, и поднялась на гребень холма. Дальше начинались посадки, обнесенные деревянным забором.

– Сука, держи ее! – скомандовал чей-то голос.

Два молодых человека полезли на склон следом за Джо.

Джо схватилась за верхнюю поперечину, перескочила через забор и бросилась в чащу. Цепляясь ногами за коряги, отбиваясь от невидимых ветвей, хлеставших ее по лицу, она летела вперед не оглядываясь. Она понятия не имела, куда бежит, но внутренний навигатор подсказывал, что она плюс-минус возвращается к дороге, где можно будет остановить машину. Если там будет машина. За спиной послышались шаги преследователей.

– Вернись! – крикнул один из них. – Мы просто прикалывались.

Джо нырнула в ложбину и, приземлившись на пятую точку, сразу же принялась карабкаться вверх по дальнему склону. Одной кроссовкой она угодила в озерцо хлюпающей грязи, а когда попыталась высвободить ногу, обувь слетела. Прихрамывая, она побежала дальше наполовину босая. Впереди деревья как будто редели. А из преследователей, кажется, остался только один, и тот на приличном расстоянии.

Джо едва не влетела в ограду из колючей проволоки, затормозив в последний момент. Она поставила обутую ногу на среднюю перекладину и рывком перекатилась на другую сторону, но зацепилась одеждой за шипы и приземлилась очень неудачно, успев лишь выставить перед собой руки, чтобы немного смягчить падение. С огромным трудом она заставила себя встать и заковыляла по небольшому полю, заросшему луговой травой. Место казалось ей смутно знакомым, и, когда угар страха немного рассеялся, она поняла, что находится по другую сторону амбара на нижней границе участка Салли Каррутерс, примерно в сотне метров от ее дома. Джо чуть не расплакалась от облегчения. Она прошла мимо приподнятых грядок, где мистер Каррутерс когда-то растил цукини, лук и морковь. Салли потом готовила из них восхитительные супы и давала их Джо с собой после уроков фортепиано.

Ноги сами понесли ее по плитке к задней двери, и она громко постучала в стекло. Доносившаяся изнутри тихая фортепианная музыка резко оборвалась.

Джо оглянулась через плечо и снова забарабанила в дверь:

– Пожалуйста, пустите!

Внутри зажегся свет, возник движущийся силуэт, изломанный и размытый из-за искажений стекла. По мере приближения он сливался в единое целое, превращаясь в фигуру миссис Каррутерс.

– Кто там? – спросила старушка дрожащим голосом.

– Это Джо. Джози Мастерс.

Дверь открылась. Салли стояла на пороге, сжимая в правой руке скалку. Из духовки пахло чем-то сладким.

– Боже правый! – ахнула миссис Каррутерс, увидев босую ногу Джо и ее залитое потом лицо.

– Можно войти?

Салли посторонилась:

– Конечно! Конечно!

Джо, хромая, вошла в кухню, запоздало заметив, что по ее щиколотке на деревянный пол бегут ручейки крови. Сбоку на голени зиял глубокий порез.

– Ты ранена! – воскликнула Салли. – Позвонить кому-нибудь?

– В этом нет необходимости. Можно у вас где-нибудь привести себя в порядок?

– Ступай в ванную, – сказала Салли, показывая направление вдоль по коридору. – Вторая дверь справа.

Джо поблагодарила ее, пропрыгала на одной ноге по коридору и юркнула в ванную. Нащупав электрический шнур, зажгла свет.

– Что случилось, Джози? – спросила Салли из-за двери.

– Заблудилась на пробежке, – проговорила Джо, стаскивая с себя окровавленный носок. – Хотела вернуться через лес и поскользнулась.

– Может, мне сходить к твоему брату? – предложила миссис Каррутерс.

– Нет! Не нужно. Я уже выхожу.

Она посмотрела на себя в зеркало. Ярко-красное лицо с окровавленным лбом. Впрочем, пореза тут как будто не было, так что, наверное, это кровь молодого человека в маске. Меньше всего ей сейчас хотелось волновать Пола с Амелией.

Возможно, недурной идеей было бы позвонить в полицию. Этих молодчиков вполне реально вычислить. Но нет, не стоит. Клоунские маски уже, наверное, валяются в каких-нибудь кустах, а их обладатели исчезли. К тому же Джо чувствовала себя глупо, хотя и понимала, что не должна. Подаст заявление завтра, если будет время.

Джо плеснула себе водой в лицо, потом промокнула порез на ноге и дождалась, когда остановится кровь.

Ванная была оформлена в персиковых тонах. Для купания имелась специальная ванна с дверцей и прикрученными к стене ручками для поддержки, однако слив там уверенно зарастал грязью.

Через пару минут Джо вышла в коридор, держа перед собой перепачканное, пропитавшееся кровью полотенце для рук.

Салли протянула ей чашку чая.

– Может, так станет немного легче?

По правде говоря, горячего чаю хотелось меньше всего, но Джо заставила себя взять чашку. Руки слегка дрожали от адреналина, не успевшего покинуть ее организм.

– Спасибо, – сказала Джо. – Прошу прощения за полотенце.

– Ничего страшного, – проговорила Салли, забирая его у Джо. – Брошу в белую стирку. Пойдем, присядешь на кухне.

Слегка прихрамывая – в ноге теперь чувствовалась пульсирующая боль, – Джо последовала за сгорбленной старушкой в кухню. Эта комната осталась точно такой же, какой Джо ее помнила, вплоть до птичек, вырезанных на сосновой древесине посудного шкафа, и кружев на занавесках. Старинные напольные часы показывали пять минут десятого.

Джо села за стол.

– Извините, что свалилась как снег на голову, – проговорила она.

– Да у меня тут выпечка, только и всего, – сказала Салли, с трудом наклоняясь, чтобы заглянуть в духовку.

Столешница и правда была в муке и каплях теста.

Джо посмотрела в сторону двойных стеклянных дверей, и ее внимание привлекло пианино в гостиной. Крышка была открыта.

– А у вас не все так плохо, как вы говорили, – сказала Джо.

– Не поняла, милая?

– С пианино, – объяснила Джо.

Салли зарделась.

– Я уже не та, – проговорила она, глядя на свои шишковатые пальцы. – Артрит, будь он неладен. У нас это семейное. А ты в самом деле больше не играешь?

Джо покачала головой, пытаясь вспомнить, когда последний раз садилась за инструмент. Это было на свадьбе друзей, когда все уже приняли на грудь. Они с Беном бродили по комнатам загородного дома и наткнулись на пианино, задвинутое в угол в гостиной.

Тогда Джо удивилась памяти своих пальцев. Наверное, дело было в спиртном, но она заметила, что вокруг собралась толпа, только когда доиграла первую часть 21-й сонаты Шуберта. Бен выглядел ошеломленным. Следующие сорок пять минут она принимала заказы, легко переключаясь между жанрами: от регтайма и джаза до вариаций на тему последних хитов. Когда они возвращались домой, по уши влюбленные, молодые и пьяные, она пообещала себе, что на следующий же день поищет возможность возобновить занятия. Но похмелье и реальная действительность быстро поставили на этой идее крест.

Салли прошаркала к столешнице и принялась наводить там порядок. Джо заметила на буфете разбитую тарелку, и у нее закрались сомнения, справляется ли миссис Каррутерс в одиночку. Запах на кухне тоже стоял немного неприятный – наводящий на мысли о доме престарелых или общественном туалете. Наверное, бедной женщине просто нужна уборщица.

– Сыграешь для меня что-нибудь? – ни с того ни с сего спросила Салли.

Джо поморщилась:

– У меня не получится. Только опозорюсь.

– Глупости, – сказала Салли. – Мне будет очень приятно. У меня теперь редко бывают гости.

Джо хотела было и дальше отнекиваться, но в тоне старушки было что-то умоляющее. Она встала на негнущиеся ноги.

– Не говорите, что я вас не предупреждала!

В гостиной она села на табурет. Сиденье было установлено немного ниже, чем она ожидала, и она подкрутила его вверх.

– Что сыграть? – спросила Джо, разминая пальцы.

– Что хочешь, дорогая, – ответила Салли, улыбаясь с порога.

На пюпитре стоял Дебюсси – пьеса, которую Салли не доиграла из-за ее внезапного появления. Ноты были не слишком сложными, и пальцы Джо сами собой заняли исходное положение. В гостиной запах ощущался немного сильнее: явственный аммиачный душок, так хорошо знакомый Джо по визитам в дома престарелых.

Джо начала играть, надеясь, что давние нейронные связи оживут, как в тот вечер на свадьбе Шейна и Ханны. Но этого не произошло, она запнулась и растерянно убрала руки с клавиш.

– Не торопись, – проговорила Салли своим обычным терпеливым тоном.

Джо начала снова, уже не столь решительно, и, хотя несколько клавиш прозвучали чуть-чуть не в такт, мелодия получилась чище. Ее взгляд был прикован к нотам, но она чувствовала, что Салли улыбается у нее за спиной. Она и сама начала входить во вкус, кое-где вкладывая в ноты больше экспрессии. Но через несколько минут часы пробили четверть, и музыкальное волшебство рассеялось. Джо резко оборвала игру. Брат будет волноваться.

– Простите, Салли. Мне пора.

– Прекрасно понимаю. Возьмешь с собой яблочного пирога? Я одна с ним не справлюсь – может, детям понравится?

Джо с улыбкой встала. Если Уилла еще можно было отнести к детям, то Эмма, вероятно, оскорбилась бы таким эпитетом.

– Это так мило, спасибо.

– Подожди здесь, я схожу за контейнером.

Джо послушно осталась в гостиной и, чтобы скоротать ожидание, подошла к книжным полкам. Удивилась нескольким толстым томам по физиологии и лечению зависимостей, а потом заметила на стене над полками диплом, гласивший, что одиннадцать лет назад Салли Каррутерс освоила метод разговорной психотерапии.

– А вы темная лошадка, – окликнула она Салли.

– О чем это ты? – с некоторым беспокойством спросила старушка.

– О вашей второй профессии, – сказала Джо.

Пожилая женщина вошла в комнату с контейнером в руках.

– Ах, это! Я всего-навсего слушаю людей. Почти то же самое, что преподавать музыку.

– Разве вам не приходится выуживать из клиентов их самые темные тайны?

Салли рассмеялась.

– Как ни парадоксально, выуживать обычно ничего не нужно – клиенты сами охотно делятся своими тайнами. Главное добиться, чтобы они сюда пришли.

Джо вспомнила, как ее врач тоже предлагал ей походить к кому-то, когда она потеряла ребенка, но она наотрез отказалась, не понимая, какой от этого может быть толк.

– У вас наверняка очень хорошо получается.

Салли протянула ей контейнер.

– У меня теперь не так много клиентов, – с грустью проговорила старушка. – Я все больше одна.

Джо снова обратила внимание на руки миссис Каррутерс, сжимавшие контейнер с пирогом, на ее скрюченные пальцы. Должно быть, они у нее постоянно болят.

– Знаете, вы могли бы иногда заглядывать к Полу. Думаю, вам будут рады в любое время. Дети, по сути, без бабушек-дедушек растут.

Салли улыбнулась.

– Джози, ты золото. Но я не могу так навязываться. Зачем им какая-то непонятная старая карга? Только бедняжку Уильяма напугаю.

– Глупости. Дети в вас души не чают.

Салли просияла.

– Так приятно это слышать. Одно из моих самых горьких сожалений – о том, что не получилось самой стать матерью.

Джо улыбнулась в ответ. Возможно, у Салли и ее мужа тоже были медицинские проблемы. Но о таком не спросишь. Поэтому она погрозила пальцем, как школьная учительница, и сказала:

– Непременно поговорю с Полом и Амелией. Вы от нас так просто не отделаетесь. Возможно, Уилл походит к вам на уроки фортепиано. Нужно же его чем-то занимать, кроме игрушечных пистолетов!

– Было бы чудесно. Заниматься с ребенком из такой талантливой семьи – одно удовольствие.

Они вместе направились к парадной двери. Джо пришло в голову, что в недостатке клиентов мог быть отчасти повинен неприятный запах. Он настигал ее волнами.

– Запах смущает? – спросила Салли.

На этот раз покраснела Джо. Неужели она так явно кривилась?

– О нет… какой запах?

– Это кот. Прежде чем меня покинуть, он решил попользоваться ковром в качестве туалета. Чем только я его ни терла – те места, которые нашла, – но полностью никак не отмою. А тут еще жара.

Джо поморщилась:

– Да, неприятно. Может, заменить ковер?

– Подумываю, но все никак не соберусь, – сказала Салли, открывая дверь. – Такими вещами муж обычно занимался.

Джо переступила порог. Не так уж сложно было бы самой навести справки и разобраться с ковром – но это не повод лезть к человеку с советами.

– Сколько вы уже без мистера Каррутерса? – спросила она.

– О, почти два года. Честно говоря, мне так даже легче. Он не был таким уж хорошим человеком на закате своих дней.

– Жаль это слышать, – проговорила Джо, вспомнив, как вела себя мама, когда она последний раз ее навещала. С тех пор прошло уже, наверное, больше года.

Не отворачиваясь, Джо сделала пару шагов в сторону мощеной тропинки, которая вела к дороге. Салли помахала ей рукой:

– Надеюсь, ты еще придешь. Так приятно было бы посидеть с тобой без спешки и приключений.

– Только если пообещаете, что не будете меня анализировать, – отозвалась Джо.

– О, это совсем не так работает, – сказала Салли, и Джо испугалась, что обидела ее.

– Спасибо за пирог, – поблагодарила она и побрела домой.

Асфальт холодил босую ступню, от свежего ночного воздуха по рукам бегали мурашки. Но Джо прижимала к груди теплый контейнер, неся его бережно, словно ребенка.