Глава 39

– СЦЕНА РОЖДЕНИЯ ХРИСТА, – сказала Бри, вдавливая кнопку ксерокса.

Логан вскинул брови:

– Что?

– Да-да, знаю. Но это лучшее, что мне удалось придумать. Вы не смотрели «Дрянных девчонок»? Произнести при Жасмин слово «маскарад» – все равно что запустить аэроплан с транспарантом «Давай, покажи всем свои сиськи». Знаете, как трудно было отговорить их от купальников в цветах Санта-Клауса?

Ксерокс ожил и начал гудеть, послушно передвигая бумагу.

Логан кивнул, явно под впечатлением от придумки Бри.

– Поверить не могу, что ты заставила самых популярных ребят в школе нарядиться волхвами.

– Гм, тут есть одна загвоздка… – Бри вынула пачку теплых ксерокопий и передала их Логану. Тот уже стоял со степлером наготове.

– Какая загвоздка? – Он улыбнулся уголками глаз.

Бри вздохнула и взялась за второй степлер, чтобы ему помочь.

– Когда я уходила, Жасмин и Гемма обсуждали, как «сексуализировать» костюмы. Кажется, верх они собираются сделать полупрозрачным, так что на Рождество нам предстоит впервые увидеть лифчик ангела Гавриила… – Бри снова вздохнула. – Даже не знаю, что оскорбительнее – сексуализация жены Санта-Клауса или Библии.

– Библии, – ответил Логан, на этот раз улыбаясь во весь рот. – Однозначно Библии.

– Боже праведный, что я натворила? – И Бри прижала ко лбу холодный степлер.

– Боже праведный? Опять богохульствуешь?

– Замолчите.

Логан прикусил губу, стараясь не расхохотаться.

– И кем ты нарядишься?

Гм, этого вопроса стоило ожидать.

– Э-э… овцой.

Логан так смеялся, что чуть не выронил бумаги.

– Овцой?!

– Угу.

– Почему?

– Как будто у меня был выбор! Мы тащили персонажей из шляпы. Не волнуйтесь, когда они до меня доберутся, я буду напоминать скорее стриптизершу, чем овцу.

Логан придирчиво осмотрел ее с головы до ног. Сегодня на Бри был новый свитер, купленный на выходных, – изящно облегающий талию и в кои-то веки в рамках школьных правил.

– Гм… да, пожалуй.

Ну вот, опять оно. Сексуальное напряжение. Бри не удивилась бы, если бы все неодушевленные предметы в чулане вдруг ожили и начали тереться друг о друга.

Они с Логаном ксерокопировали очередной альманах литературного кружка, который читали только авторы и их родители. Время близилось к шести, школа опустела, и они остались вдвоем в крохотной комнатке с принтером и пачкой бумаги, которую им предстояло превратить в мини-тираж.

– И каково это? – спросил Логан.

– Костюм овцы? Мм, не знаю. Шерстяной, наверное?..

Он покачал головой:

– Нет, я о другом. Каково это – быть членом самой популярной компании в школе?

Пока Бри думала, что ответить, ксерокс продолжал жужжать.

– Это не так уж здорово. Иногда у меня возникает ощущение, будто я веду двойную жизнь. Хотя я и в самом деле ее веду…

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего.

Ксерокс закончил утюжить бумагу и разразился гневным писком. Бри подняла крышку, чтобы сменить лист. Когда она опускала ее обратно, Логан вдруг оказался прямо перед ней – со странным, почти диким выражением на лице.

– Что такое?

Бри чувствовала его робость под самоуверенным взглядом.

– Ничего.

Он шагнул еще ближе, так что их животы столкнулись. У Бри перехватило дыхание, а по телу рассыпались электрические искры. На лице Логана читалось такое напряжение, что Бри на секунду показалось, будто он сейчас расплачется.

– В школе я был пустым местом, – почти прошептал он.

Бри чувствовала на своей коже его дыхание – терпкое, волнующее, с привкусом кофе и шоколада. Спина снова покрывалась мурашками.

– В это трудно поверить.

– И тем не менее. Я был тощим, неуклюжим и все перемены прятался в вонючих туалетах. Сидел там и строчил плохие стихи в неизменном кожаном блокноте. На меня не смотрела ни одна девочка. Я даже поцеловался впервые только в университете.

Он подался еще ближе – если такое было возможно – и склонил голову, так что их губы почти соприкоснулись. Он собирался ее поцеловать… Сам… Снова… Бри не могла дождаться.

Но тут в почтовый ящик у нее в голове свалилась новая и крайне нежелательная мысль. Она была отмечена красным восклицательным знаком и еще мигала, чтобы Бри ее уж точно заметила.

– Логан?

– Мм?

Он смотрел на ее губы – всего в нескольких сантиметрах и миллисекундах от поцелуя.

Бри повернула голову, чтобы выиграть немного времени.

– Я однажды читала… в газете… статью про учителей, которые влюбляются в учениц.

Не читала она никакой статьи. Просто недавно обновляла блог и заодно вбила в поисковик запрос «учитель ученица отношения». А потом подумала и добавила еще «законно ли это» и «есть ли шанс». Увы, вместо того, что она хотела услышать («Забей, любовь побеждает все» и «Шанс есть всегда»), Гугл предложил Бри довольно неприятное психологическое исследование, которое теперь не шло у нее из головы.

– И?

Он отстранился, и Бри запаниковала. Она не могла его потерять, не могла испортить этот момент, но все-таки нуждалась в правде.

– Выслушайте меня. – Голос Бри надломился, и она схватила его за руку – Просто… Там цитировали одного психолога… И он сказал, что самая частая причина таких отношений – то, что учителя когда-то сами ненавидели школу. Как вы и сказали. В юности они никому не нравились, были одинокими и непопулярными, и теперь при помощи этих романов… Я имею в виду настоящие романы, а не педофилию…

– Педофилию? – Рот мистера Феллоу округлился от ужаса.

– Нет, я хочу сказать не это!

– Бри…

– Пожалуйста! Дослушайте! Это важно. – У Бри то и дело прерывался голос, на глазах выступили неожиданные слезы. – Эти романы… Они обычно завязываются с самыми популярными ученицами. Психологи говорят, что учителя таким образом пытаются компенсировать прошлое. Им льстит внимание, у них низкая самооценка из-за того, что их отвергали в школе… И теперь они влюбляются в фантазию, а не в настоящую девушку.

Логан был настолько шокирован, что Бри могла бы ради забавы кидать ему леденцы в открытый рот, а он бы даже не заметил.

– Вот чего я боюсь. Что я для вас просто образ… Фантазия.

Если Бри собиралась заплакать, то прямо сейчас – так что она всецело сосредоточилась на дыхании. Однако не прошло и секунды, как Логан снова к ней придвинулся, взял ее лицо в свои чудесные большие ладони и заставил поднять взгляд.

– Бри, ты ничего не забыла?

Глаза Логана блестели. Глаза ее учителя в самом деле блестели от слез.

– Что? Что я забыла?

Из его левого глаза выскользнула одна маленькая слеза, но все лицо сияло от счастья. Бри не знала, что и думать.

– Бри, я любил тебя, когда никто в школе не знал твоего имени. Любил, когда ты покрасилась в фиолетовый, а потом розовый. Любил, когда ты надевала юбки не по фигуре, и носила те ужасные неоновые колготки, и поднимала руку на каждый мой вопрос, не давая остальным и рта раскрыть, – он снова улыбнулся. – Я люблю тебя, Бри. Популярную или нет. Я люблю тебя.

А затем слова их оставили. Его губы накрыли ее, и она почти застонала – так хорошо это было. Логан вдавил ее в ксерокс, так что каждый сантиметр их тел соприкоснулся, но Бри даже не заметила возмущенного писка машины – настолько ее захватили чувства. Поцелуй Логана был полной противоположностью ему самому – властный, сильный, напористый. Его язык агрессивно завладел ртом Бри, но это ничуть не напоминало Хьюго. Этого поцелуя она хотела. А потому ответила ему тем же, пытливо исследуя его рот и пытаясь запомнить каждое крохотное ощущение. Их пальцы запутались в волосах друг друга, расстояние сократилось до нуля, и это было… чудесно. Бри знала, что это неправильно, непозволительно, и все же каждая секунда поцелуя была такой желанной и такой сладкой…

Каким-то образом они оказались на полу: ноги переплетены, спины трутся о грубый серый ковер. Поцелуя они при этом не прервали ни на секунду. Руки Логана мягко гладили бока Бри; каждое касание запускало по коже очередной табун мурашек. Ноги обоих уперлись в дверь чулана, подсознательно пытаясь защититься от незваных гостей.

Этот поцелуй воплощал все мечты Бри. Это был поцелуй, который навечно остается выгравированным в памяти участников. Поцелуй, который вспоминают до старости – когда скучно, или грустно, или одиноко. Это был один из тех редких моментов, когда все остальные вещи теряют значимость и становятся просто бэк-вокалом.

Когда он все же закончился, они молча прижались друг к другу, смакуя послевкусие столь оглушительного переживания. Лицо Логана сияло. Он баюкал Бри на груди и бесконечно гладил ее лицо и волосы, как будто не мог поверить своему счастью.

Некоторые проводят всю жизнь в надежде, что на них когда-нибудь взглянут так, как он смотрит сейчас на меня.

Бри еще никогда не было так хорошо. Все ее предыдущее существование было серым, серым, серым – с периодическими вкраплениями черного. Сегодня – наконец-то – она увидела белый. Цвет света, и надежды, и искупления, и чистоты, и… Хотя к черту метафоры. Она хотела снова его поцеловать.

Так она и поступила.

Наконец, обессиленные, они разомкнули объятия и некоторое время просто в изумлении смотрели друг на друга.

Логан провел пальцами по ее щеке.

– Привет, – сказала Бри застенчиво.

– Привет, – ответил он с ленивой улыбкой.

– Вы правда меня любите?

Она была не прочь услышать это снова. Раз сто. А лучше – записать на диктофон, чтобы потом прослушивать на бесконечной перемотке.

– Да, Бри. Я тебя люблю. И уже давно.

Ее улыбка по яркости могла сравниться лишь с улыбкой Логана.

– Ты помнишь, что до сих пор не сказала мне того же?

Конечно, это была шутка, но Бри на секунду увидела перед собой неуверенного мальчика. Наверное, он всегда таким останется – где-то в глубине души.

– Не сказала?

– Нет.

– Я думала, это понятно без слов.

– Но ты до сих пор этого не сказала.

Бри немного выпрямилась и прислушалась к своим чувствам. Она еще никогда и никому не признавалась в любви; эти слова были для нее совершенно чуждыми. Конечно, она множество раз читала их в книгах, видела напечатанными в Интернете, слышала из уст актеров в фильмах. Их то и дело произносили окружающие люди: Жасмин; время от времени Хьюго – когда хотел, чтобы Мин перестала на него дуться; даже папа, когда один раз перебрал на Рождество. Но ее собственный язык никогда не совершал этого путешествия – от широкого доверительного «я» к стыдливому, складывающему губы для поцелуя «люблю».

– И я тебя люблю, Логан, – наконец неуверенно произнесла Бри.

Его и без того широкая улыбка озарила все лицо.

– Видишь, не так уж трудно.

Ей хотелось сказать это снова.

– Я люблю тебя. Люблю.

Он откинул голову и рассмеялся:

– Разве не чудесно?

Было бы странно, если бы в этот момент в голову Бри не пришла очередная темная мысль. Он произносит эти слова не впервые… Затем темная мысль позвала товарищей, и вскоре они уже вовсю развлекались на вечеринке, опрокидывая столы и ломая стулья. Наверное, он постоянно говорит это жене. А затем на вечеринку прибыла реальность в виде полицейской машины и велела всем убираться по домам.

Бри высвободилась из его объятий.

– Логан, что мы делаем?

Он заметил перемену в ее голосе, она видела это по тому, как напряглось его лицо. Он знал ее так хорошо, этот невозможный мужчина.

– Что ты имеешь в виду?

Бри не хотелось озвучивать очевидное, но, похоже, время настало. Как ей все не испортить? В ее жизни никогда не случалось ничего столь прекрасного, но Бри не была бы Бри, если бы не разрушила эту сказку своими руками.

– Ты мой учитель.

Слова падали, как кассетные бомбы, неотвратимо отталкивая их друг от друга.

– Знаю, Бри, – ответил он тихо.

– Ты женат.

– Да.

У нее осталось всего одно слово.

– Как?..

– Что как? Как я представляю себе наши отношения?

Она молча кивнула, страшась того, что принесут следующие пять минут.

Логан вздохнул и сел, прислонившись к стенке ксерокса.

– То, что мы сделали, Бри, очень серьезно. Я могу потерять работу. Господи… Если мы переспим, меня посадят в тюрьму.

Плохие, плохие, плохие слова.

– Но неужели ты думаешь, что все это не приходило мне в голову? Что я мысленно не перебирал причины, почему мне нельзя тебя любить, почему я должен оставаться в стороне, почему не могу дать волю своим чувствам? Ты не думала, что эти мысли мучают меня каждый чертов день? – Он вздохнул, выглядя по-настоящему усталым. – И все же я не мог тебя не поцеловать. И не могу тебя не любить. Это все равно что приказать себе не дышать. Хотя я понятия не имею, что мы будем делать дальше и куда это все нас приведет…

– Тсс. – Бри приложила палец к его губам – видела этот жест в каком-то фильме.

Логан замолчал. Она больше не хотела слов. В кои-то веки ее самая любимая на свете вещь была совершенно неуместной и нежеланной. Поэтому Бри просто наклонилась и целовала его до тех пор, пока время не потеряло все свое значение и остались только любовь и свет, и любовь и свет, и любовь.

* * *

В тот вечер запись в блоге оказалась короткой.

Мы целовались. Я его люблю. Он меня любит. Мы целовались. Я его люблю. Он меня любит. Мы целовались. Я его люблю. Он меня любит.

Бри печатала это снова и снова, и с каждым предложением в самом дальнем уголке ее души, о котором она раньше даже не подозревала, разгоралась тихая улыбка.