Глава 40

У СОСТОЯНИЯ ВЛЮБЛЕННОСТИ обнаружились свои примечательные особенности. Бри не была бы Бри, если бы не нашла времени их записать.

Записать и опубликовать в блоге…

Почему влюбиться – здорово

Все наполнено счастьем.

Не слишком красноречиво, конечно, но Бри не знала, как еще это выразить. Неизменное ощущение счастья сопровождало ее везде, куда бы она ни шла, что бы ни делала. Будто ее сердце превратилось в золото и теперь накачивало вены расплавленным сиянием. Улыбаться стало легко. Естественно.

По правде говоря, труднее было не улыбаться. Бри больше не шла – она парила. Повседневные тревоги – слезы Жасмин из-за очередного свинства Хьюго, первая в жизни пятерка с минусом по латыни, чувство вины из-за того, что ей приходится игнорировать Холдо в коридорах, – словно отодвинулись на задний план. Если же они и достигали ее сознания, в голове моментально вспыхивало ЛОГАН, и она выключалась из реальности, снова и снова перебирая в памяти его достоинства. Одного намека на эту мысль было достаточно, чтобы сделать все и всех чудесными.

Я… нравлюсь себе.

Самооценка. У Бри никогда не было с ней проблем, если речь шла об интеллекте. Но все мысли касательно внешности, характера и чувства юмора традиционно складывались в папочку «Самоуничижение, том I».

По правде говоря, до прошлой недели жизнь Бри проходила под знаком ненависти к себе. Почему бы еще она резала кожу в качестве наказания просто за то, что она – Бри? Но теперь она начала осознавать, что далеко не так плоха. Логан видел в ней достоинства, которых она не замечала, и делал комплименты по таким поводам, которые Бри отнюдь не считала заслуживающими уважения.

Например: «Вот что мне в тебе нравится, Бри, ты никогда не лезешь за словом в карман. Это дар».

Серьезно? Хронический цинизм может быть даром? А она-то думала, что это защитный механизм.

Или: «Когда ты так закатываешь глаза, я теряю голову».

Оказалось, что закатывать глаза можно и сексуально. А не только презрительно.

Или: «Ты намного добрее, чем думаешь», – когда Бри призналась Логану, что уже давно не дружит с Холдо.

Бри, которую он видел, ни имела ничего общего с ее представлениями о себе. Впрочем, не без помощи постоянного потока комплиментов, она тоже начала видеть эту Бри. Бри глазами Логана.

Конечно, это было неправильно. Самооценка не может и не должна быть яичной скорлупой, которая раздувается от того, что на тебя обратил внимание симпатичный парень. Бри не могла себе простить, что оказалась настолько этически продажной. Однако ничто не может сравниться с любовью человека, который выбрал тебя по собственной воле. Особенно когда вокруг была масса ничуть не менее привлекательных девушек. Ее выбрали. И не потому, что она оказалась последним вариантом – как на уроках физкультуры, где нужно было разбиться на пары, – а потому, что кто-то оценил ее саму. Это ощущение дарило комфорт. Бесконечно теплый, уютный, морально-неверный-но-она-ничего-не-могла-с-этим-поделать… комфорт.

Ты живешь настоящим моментом.

Бри всегда завидовала людям, которые умеют жить настоящим.

Людям, которые воспринимают жизнь, словно одно большое приключение, и вечно бегут первыми, едва на горизонте замаячит какое-нибудь веселье.

До прошлой недели все мысли Бри вращались вокруг двух основных тем:

• постоянное припоминание и критический анализ каждого промаха, допущенного в прошлом, с обязательным самоедством – до тех пор, пока ее не начнет тошнить от собственного ничтожества;

• методичное беспокойство из-за будущего и каждой мелочи, которая теоретически может пойти не так.

Пока Бри сокрушалась о прошлом и волновалась о будущем, жизнь проходила мимо. Отдельные моменты смазывались в серую пелену, воспоминания заменялись гулкой пустотой. Она тратила время так бездарно, что это было почти оскорбительно.

Но теперь у Бри появился Логан – и она беспечно перепрыгивала с одного камушка «здесь-и-сейчас» на другой: не беспокоясь о предыдущем, не заботясь о следующем.

Все стало просто хорошо. Прошлое вызывало только смущение и смех. Их прежнее с Логаном поведение казалось им теперь почти забавным, когда они снисходили до его обсуждения. А будущее… О будущем не стоило и думать. Потому что, если бы Бри не была одурманена любовью, у нее нашлось бы минимум десять причин для волнения:

• Его жена.

• Их раскроют.

• Логан потеряет работу.

• Его жена.

• Как они вообще собираются быть вместе?

• Через полтора года Бри придется уехать в университет.

• Разница в возрасте.

• Его жена.

• Секс с Логаном.

• Его арестуют и посадят в тюрьму.

• Его жена.

И все же пока эти мысли оставались не более чем рябью на воде, потому что в голове у Бри был только свет, свет, свет и любовь, любовь, любовь.

Мама заметила первой.

– Ты изменилась, – заявила она однажды утром.

Это был один из тех редких случаев, когда папа завтракал вместе с ними, хоть и спрятавшись за необъятной газетой. Время от времени из-за нее выныривала рука, хватала чашку с крепким кофе свежего помола и так же стремительно исчезала.

Конечно, это было грубо. Но – скажем прямо – Бри вообще напевала под нос, пока жевала органическую овсянку с фруктами и медом. В кои-то веки ей не хотелось клубничных пирожков.

Услышав замечание мамы, она сглотнула.

– Что?

Та скрестила руки на груди.

– Что с тобой происходит?

– Ничего.

– Ты все время… улыбаешься.

Бри захихикала, и мама, судорожно вздохнув, ткнула в нее пальцем.

– Вот! Ты не хихикала ни разу с того дня, как вышла из моей утробы. Верно я говорю, Дэниел?

Папа опустил газету ровно настолько, что стали видны темные круги под глазами, и смерил Бри задумчивым взглядом.

– Нет, – ответил он осторожно, как будто не был уверен, проверяют его или нет. – Бри обычно не хихикает.

Она не знала, что на это ответить. Вопить «Да откуда тебе знать? Ты вообще не бываешь дома!» казалось как-то нелепо.

– Что случилось? Ты кого-то встретила? – продолжала пытать ее мама.

Бри почувствовала, как приливает к щекам кровь.

– Мальчика, да?

– Мам, перестань, – нахмурилась Бри, но в ее голосе так и звенело счастье, а потому требование вышло не очень убедительным.

Папа скептически сдвинул брови над газетой.

– Надеюсь, он не какой-нибудь лузер. Ты достойна большего.

Бри метнула в него недовольный взгляд.

– Нет, папа, он не лузер. Он просто мой учитель.

Мама взвизгнула:

– Так-так-так! Моя маленькая девочка влюбилась.

– Мам! – На этот раз у Бри получилось довольно грозно.

– Ладно-ладно, лучше ничего не рассказывай. А то меня хватит инфаркт.

К маминой чести, на этом она действительно прекратила расспросы и принялась выяснять у папы, когда он наконец возьмет отгул. Хотя продолжала незаметно улыбаться Бри до конца завтрака.

* * *

Следующей заметила Жасмин.

– Ты теперь не такая язва.

Вот уж кто не имел привычки ходить кругами. В общем-то, это было одно из достоинств Мин в глазах Бри, хотя вряд ли ее точность в выборе слов была намеренной.

Бри придирчиво изучала в зеркале свои губы. Новейшее пополнение коллекции «Марвела» – блеск с эффектом 4D. Пока папа объяснял формулу, она чуть со скуки не уснула.

– О чем ты?

– О тебе. В последнее время ты не подкалываешь всех, как обычно.

– Правда?

– Ага.

– Хм.

У них была очередная мейк-ап-перемена. Обычно это происходило дважды в день, но теперь, в свете новой коллекции «Марвела» и грядущего маскарада, обновлять помаду стало ежечасной потребностью.

– Ты кажешься… немного рассеянной, – не сдавалась Жасмин.

– Посмотрела бы я на тебя, если бы ты полночи приклеивала к платью шерстяные шарики.

Жасмин рассмеялась:

– Вот видишь! Ты подколола меня впервые за неделю. Я так по этому скучала!

Бри скомкала и выбросила в урну бумажное полотенце.

– Скучала по моему имиджу суки? Проблемы с самооценкой?

– Просто это так странно… Ты выглядишь счастливой.

– О каком счастье может быть речь, если мне предстоит играть овцу?

Жасмин покопалась в косметичке Бри и вытащила подводку для глаз с блеском.

– Я уверена, что ты будешь сногсшибательной овцой.

– И это говорит мисс Ангел Гавриил, которой достаточно посыпать волосы золотыми блестками. Попроси у своего начальства, чтобы не было дождя, а то шерсть намокнет, и меня разнесет, как настоящую овцу накануне стрижки.

И они хором захихикали – будто лучшие подруги.

– Но все-таки, чему ты так радуешься?

– Господи, ты не оставишь меня в покое, да?

– Мне любопытно, вот и все. Ты кого-то встретила? Ты никогда не говоришь о мальчиках.

– Ну разумеется, не говорю! Как я могу вставить хоть слово, если ты круглосуточно ноешь про Хьюго?

Конечно, это была шутка, но у Жасмин сморщилось лицо. Ну вот, опять. И так всю неделю.

– Прости, Мин. Я не хотела тебя обидеть.

Жасмин отчаянно заморгала, не давая новой подводке растечься блестящими слезами.

– Я правда такая жалкая?

Бри крепко ее обняла.

– Я просто пошутила.

– В каждой шутке есть доля правды, – прошмыгала Мин ей в плечо.

– У вас совсем все фигово, да?

Хьюго с самой вечеринки обращался с Жасмин, как с полным дерьмом, и Бри чувствовала в этом и свою вину. Он отталкивал ее, высмеивал и открыто флиртовал с Бри и другими девушками. А Мин всегда возвращалась за добавкой. Конечно, на это было больно смотреть, но что они могли поделать? Жасмин была уверена, что они с Хьюго – идеальная пара и земля перестанет вращаться, если они расстанутся.

О чем Жасмин даже не подозревала, так это о длинной череде эсэмэсок, которые сваливались в телефон Бри с того дня, когда она неосмотрительно дала Хьюго свой номер – лишь бы отвязался.

Когда повторим?

Если ты хотела меня распалить, ты своего добилась…

Приезжай сегодня? Дом свободен. Как и мой пенис.

Разумеется, она их игнорировала, но для Хьюго жизнь была игрой, и молчание Бри, похоже, его только сильнее раззадоривало.

Жасмин отмотала бумажное полотенце и аккуратно поймала беглую слезу.

– Нет, все отлично. Прости. Наверное, у меня ПМС.

Бри похлопала ее по плечу:

– Ты ведь знаешь, что отношения нужны для того, чтобы делать людей счастливыми?

– Мы счастливы, – отрезала Мин. – Если бы ты видела, какой Хьюго наедине со мной… Он просто прелесть.

– Хм.

– Ладно. Ты так и не рассказала, чему радуешься! – И Жасмин, прочистив нос, отправила полотенце в урну.

– А почему я не могу просто радоваться Рождеству?

– Это Малыш Мэтти? Ты все-таки дала ему шанс?

– Нет, – Бри вздохнула. – Он просил сходить с ним выпить, но я отказалась.

– А.

– В смысле – «А»?

– Ну, это объясняет, почему он распускает слухи, будто ты лесбиянка.

– Серьезно?

– Ага.

– Вот ублюдок… Боже, некоторые парни просто не способны пережить отказ, да?

– Не-а.

– Ничего, я надеру ему задницу. – И Бри тряхнула волосами, чтобы свежеподстриженная челка легла косой волной.

– Уже хочу на это посмотреть. Когда состоится представление?

– Не знаю. На этой дурацкой вечеринке, наверное.

– Можешь подсыпать ему слабительного в коктейль. Или подкрасться и сдернуть штаны.

– Или просто уговорю диджея включить ультрафиолет. Мэтти такой бледный, что будет сиять в темноте, как рождественская звезда.

И они расхохотались. Жасмин еще раз крепко обняла Бри, и та поняла, что: 1) Мин лучше; 2) если она что-нибудь узнает, то выпустит Бри кишки.

– Нет, ты только подумай – вечеринка в вестибюле! Что за позорище!

Бри принялась собирать косметичку.

– Ну, по крайней мере, потом до каникул останется всего один день.

– И вся школа будет дружно мучиться похмельем.

Из коридора донесся звонок.

– Ладно, увидимся за обедом.

– Давай.