Глава 10. Самое главное в отношениях

Элементы, ранжированные по вероятности стать Знаменателем: Осознание, Логика, Эмпатия, Память, Агрессия, Умиротворение. Характер Знаменателя зависит не только от этих способностей, но и от первоначальной личности выигравшего элемента, его воспитания, окружения, ценностей. И в этом смысле даже закрывшаяся Знаменателем Система подвержена влиянию случайных факторов. Знаменатель не робот, строго отвечающий заданным характеристикам, он продукт эволюции. А биологическая эволюция всегда дает несколько размытые результаты.

* * *

Мы целовались и бесконечно прижимались друг к другу, уже разместившись на диване, но освобождаться от одежды не спешили. Штефан в порыве возбуждения пытался преодолеть эту последнюю между нами границу, но я его остановила. И даже толком не понимала почему. Уж точно не потому, что считалась девушкой действующего Знаменателя. Если бы я могла причинить этим Даниилу боль, то переспала бы с половиной города! Но ему вряд ли есть дело до моих измен. К моему облегчению. Вот Ольга – немного другое. Она все равно будет вынуждена отдать мне Штефана – сегодня или завтра. Да он никогда в полном смысле не был чьим-то больше, чем моим. Возможно, желание всё сделать правильно меня и остановило? Но этого аргумента как будто тоже было недостаточно. И даже мой рациональный мозг затруднялся с ответом, поэтому в кои-то веки я позволила себе прислушаться к ощущениям. И они хором кричали об одном: нас тянуло друг к другу с первой же секунды, мы готовы были к этому чуть ли не с самого рождения, мы будем вместе, даже если мир вокруг начнет рушиться, и никогда не захотим кого-то другого, все предопределено. Вот оно – предопределено! Словно наше сближение заранее предрешено и исключает свободу выбора.

Эта мысль настолько внезапно остудила, что я, неловко улыбаясь, прошептала, что мне пора возвращаться домой. Он не хотел отпускать, но точно знал, что в следующий раз мы неизбежно окажемся в той же точке. Нет ничего страшного в ожидании, когда точно знаешь, чем оно закончится. От этого даже само ожидание становится восхитительным.

Предопределено. А если бы неугомонный Чон Со был жив, и мы повстречались бы с ним? Разве не полюбила бы я и его с первого взгляда? Даже Аннет… я никогда не замечала в себе лесбийских наклонностей, но заставив себя представить, как целую ее, не почувствовала отвращения. Потому что ее тоже любила, несмотря ни на что. Безбрежно, той самой любовью, которая не видит внешней оболочки. Любила, хотя она едва не убила Штефана, а затем собиралась прикончить остальных. Потому-то и со Штефаном все было предопределено. Это уже мой рациональный мозг включился, делая выводы из полученных ощущений. И выводы мне не понравились. Ведь я все равно, как и Штефан, ничего с этим поделать не могла!

В институте мы пытались держаться на расстоянии. К возвращению Даниила не должно было внешне что-то измениться. Штефан даже с Ольгой продолжал поддерживать отношения, хотя откровенных нежностей я между ними больше не замечала. Она немного дулась после его коротких, иногда грубых фраз, но почему-то не обижалась настолько сильно, чтобы вообще перестать с ним общаться. Я решила, что Штефан специально избрал такую стратегию: если Ольга сама бросит его, то никаких подозрений это не вызовет. Я бы на ее месте уже бросила.

Мы очень старались, но иногда всё же выдавали себя. В библиотеке, едва оказавшись вдвоем, тут же соприкасались руками. Но на его всё более настойчивые предложения сразу после института рвануть в уединенное место я отвечала отказом. Потому что пока сама не решила, как относиться к предопределенности. Мне часто приходил на ум вопрос: а смотрела бы я на него такими же влюбленными глазами, если бы мы не были связаны? Штефан был очень красив, но этого вряд ли достаточно. А в его характере или складе ума я не находила того, что всегда искала. В этой влюбленности было слишком много неоднозначного. Поэтому я предпочла не спешить – мы и так будем вместе. Но гораздо лучше быть вместе с твердой уверенностью, что это наш личный выбор. Пока же на этом вопросе было невозможно сосредоточиться.

Мы немного сходили с ума, потому для внимательного наблюдателя подобные срывы не остались бы незаметными. И я даже не особенно удивилась, когда в этой роли оказалась Ксюша.

Она оттащила меня от гардероба перед первой парой, чтобы сказать:

– Ты рехнулась? Я видела вас двоих вчера!

Но у меня было достаточно проблем, помимо ее ревности, чтобы всерьез переживать о чем-то еще. Поэтому я легко улыбнулась:

– Ксюша, перестань. И да, такое случается. Но я бы попросила тебя пока никому об этом не говорить – я сама сначала скажу Даниилу. Он сегодня должен вернуться…

– Даниилу? – она почему-то удивилась. – С каких пор он стал для тебя «Даниилом»? Ты вот так запросто рвешь что-то настолько значимое?

Мне хотелось смеяться над ее потугами:

– Нет, не запросто. Но именно так получилось. Штефан мне нравится… Да и тебе он нравится, потому ты и психуешь.

– Ты совсем дура, да? – Ксюша отвела взгляд. Меня немного удивило, что прямое обвинение вызвало в ней спокойствие, а не предсказуемое раздражение. – Штефан многим нравится. И только по одной причине – лучший уже занят. Всегда был занят. Появление Штефана просто позволило всем сместить акценты, поэтому все так в него и вцепились. Я тоже.

Это она Даниила Романова лучшим называет? Хотя тут всё понятно – она ведь и представления не имеет…

– А Данька… – Ксюша продолжила задумчиво, – он особенный. Настолько, что ты сознанию своему не веришь, когда узнаешь его ближе. Но он всегда смотрел только на тебя и этим убил надежду для остальных. В него влюблено пол-института, но для тех, кто видел этот его взгляд, всё сразу становилось понятным. И потом вы наконец-то сошлись, заставив еще надеющихся перестать мечтать. И тут ты… Как последняя дура…

Я задумалась. Может ли быть такое, что Даниил в самом деле давно влюблен в меня? Вначале заинтересовался элементом другой Системы, но потом каким-то образом проникся. А может, его внимательный взгляд просто все неправильно понимали? Он ведь, и правда, должен был выглядеть очень заинтересованным, наблюдая за мной – несложно принять за влюбленность. Или Ксюша говорит это специально?

– Ксюш, а зачем ты тогда Славе рассказала, что мы вчетвером пошли на свидание? – я вдруг вспомнила об этом, как о чем-то очень важном.

– Так ведь после разговора с Данькой… – она теперь и сама нахмурилась. – И мне тогда тоже показалось, что Ольга поступает некрасиво. Даня почему-то не сказал, что она уже со Славой поговорила. И как-то так из его слов выходило, что самым честным было Славе там оказаться… Я потом только подумала, что зря в чужие отношения влезла. И я действительно не предполагала, что там дойдет до драки!

Оп-па… Выходит, это Даниил туда Славу с приятелями пригласил. Ксюша и без того болтлива – ей только нужно было правильными словами объяснить ситуацию, и она при первой же встрече со Славой уже промолчать бы не смогла. Так и произошло, ну, а тот тип мутный, темпераментный, дальше уже все потекло по намеченному сценарию. И совсем не факт, что всё это время Ксюша ревновала именно Штефана, а не Даниила, который имел на нее такое влияние. Хотя он при желании на всех влияние имел.

Зачем ему нужно было организовывать ту драку? Логика, ау! А вот и ответ – проще простого. Штефан с Ольгой завис по собственной инициативе – чтобы к нам ближе подобраться. И на том всё могло и закончиться. А потом вдруг серьезный конфликт, разборки с бывшим, совместная ночевка у того же Даниила. Если Штефан собирался только использовать Ольгу, то сложившиеся обстоятельства сделали их отношения серьезнее. Скорее всего, даже не Штефана Даниил таким образом привязал. Не потому ли Ольга до сих пор терпит выходки своего нового парня? Ведь если вдруг они разбегутся после шумных событий, о которых знали все без исключения, то кем же она сама будет выглядеть? Скромница Ольга и без того привлекла к себе слишком много внимания, чтобы осознанно повторять маневр, да еще так скоро. Поэтому сама она его не бросит, даже если парень разонравится. По крайней мере, не сейчас. Да и он пока еще ей нравится… Если я права, то Даниил сразу был заинтересован в том, чтобы эти двое сошлись – хотя бы формально. Поэтому не обрадуется, узнав, что за его короткую отлучку всё в корне переменилось. Надо будет потом обсудить со Штефаном – пусть лучше не провоцирует Ольгу на скандалы, всё равно не выйдет. Хотя вряд ли он делает это нарочно.

Сама Ольга, ставшая такой очевидной пешкой в нашей игре на троих, вызывала у меня теперь только жалость. Я даже о ревности своей постаралась не думать. И не удивилась бы, узнав, что зажатая и тихая девушка отважилась на такое быстрое сближение со Штефаном тоже с подачи Даниила. Ведь тот сумел бы придать ей смелости. Просто пешка! Ее роль незавиднее моей собственной. Это же какая Эмпатия способна с такой легкостью играть чувствами других? Я постоянно забывала, что Даниил уже давно перестал быть Эмпатией, а Знаменатель оперирует целым набором качеств, отодвигая на задний план ненужные в текущий момент.

– Ксюш! – я успела остановить ее до того, как та развернулась, чтобы уйти. – Не говори никому. Я поняла… какую ошибку совершила.

Та посмотрела очень серьезно и кивнула. На этот раз она ничего не расскажет – я в этом была уверена. Ксюша влюблена или в Штефана – и теперь тихо радуется, что хотя бы я уступила ей дорогу. Или в Даниила – до такой степени, что готова принести себя в жертву ради его счастья. Говорят, люди на такое способны, если любят по-настоящему. Но ей в любом случае выгоднее молчать.

В институте я к Штефану больше не подойду. И ему стоит быть более внимательным к своей девушке. Переживем.

Но теперь думать об этом стало некогда, так как вернулся Даниил Романов. И уже на первой паре встречал меня улыбкой. Несмотря на то, что я была морально готова к недолгожданному событию, руки все равно задрожали.

На большом перерыве за обедом для всех отправилась почему-то Ольга. Она у Даниила уже прочно стала девочкой на побегушках, но мы со Штефаном не имели права голоса даже в этом вопросе. И конечно, он собирался с нами поговорить:

– Что вы натворили, пока меня не было? Рассказывайте.

Мы со страхом переглянулись. Узнал про то, что мы пробрались в его квартиру? Но сам Даниил улыбался:

– Вы чего так напряглись? Спите уже вместе? Да ладно, я понимаю. – Я вытаращилась на него после этих слов, но он выглядел до такой степени расслабленным, что никакой негативной реакции ждать не стоило. – Не думаю, что многие элементы получают возможность столько общаться в реальности. Вы попали в эту ситуацию из-за меня… Что ж, могу себе представить, какой страстью вас накрывает. Оно ведь настолько предсказуемо, что даже смешно.

Я и сама об этом много думала, но в словах Даниила прозвучало пошлостью. Ни один из нас не спешил переубеждать его. Я же уточнила:

– То есть ты не против?

Даниил усмехнулся в сторону, но с каким-то непонятным выражением лица.

– Я против. Но я ничего не могу с этим поделать. Да и вы вряд ли можете. Так зачем тогда переживать? – он поставил локти на стол и обратился к Штефану: – Только у меня будет к тебе одна просьба – не бросай пока Ольгу. Она мне нужна для подстраховки. Потерпи хотя бы месяц, хорошо?

Детали выяснились, когда Ольга вернулась с подносом. Счастливая от всего на свете.

– Ребят, а может, мы Новый год вместе справлять будем? Вчетвером!

– Я как раз собирался это предложить! – Она сарказма в тоне Даниила, конечно, расслышать не могла. – Но только по расширенной программе – я предлагаю стартануть куда-нибудь. Вчетвером! И раз уж я приглашаю, то расходы беру на себя.

– Куда? – переспросила я, но с ужасом понимала, что уже знаю ответ.

– На Кипр. У всех есть загранпаспорта?

Ольга ушам своим поверить не могла. Она переспросила несколько раз, но уже в радостном азарте начинала придумывать, как уговорить отца. Мы же со Штефаном, как два каменных истукана, вылупились в воздух впереди себя и не могли выдавить ни слова.

У меня накопилось слишком много вопросов, чтобы суметь промолчать, когда Даниил повез меня домой.

– Ты где был? На Кипре?

– Нет, в Новосибе, – ответил он, подтверждая мои догадки. – Там одно некрасивое дело было. Не хочу вдаваться в подробности.

– Ты кого-то убил? – я решила, что мы уже достаточно близки и для таких тем.

Он с ироничной улыбкой бросил на меня взгляд, но потом отвернулся, глядя на дорогу.

– Нет, конечно. Но закон нарушил раз несколько. Там надо было подставить пару человек – законными путями до них было не добраться. Мне пришлось взломать базу данных, залезть в десяток кабинетов, подложить нужные документы. Теперь их посадят – правда, совсем за другое. Но хотя бы так. Очень надеюсь, что я отследил все камеры и меня не засекли. А иначе скоро в Москву по мою душу явятся гости. Но этих двоих к тому времени посадят всё равно.

Неужели история про несовершеннолетних девочек сущая правда? И какой-то высокопоставленный чиновник, который блокировал это дело или даже сам принимал участие, теперь сядет в тюрьму. За преступление, которого он не совершал. Потому что законным путем его невозможно посадить за по-настоящему содеянное. Справедливость ли это? Да. Но разве Даниил в этом участвовал не потому, что ему нужны тренировки сил, до того как начнется реализация его Цели? Или он в самом деле в сущности своей содержит такую черту, которая не позволила ему равнодушно пройти мимо этого случая? Однако я радовалась, что хотя бы один вопрос из миллиона закрыт. Пусть и благодаря чистейшему злу.

Но он не зря блеснул в ответе таким красноречием, хотя уже успел приучить меня к мысли, что за свои действия отчитываться не намерен. Сейчас он это сделал исключительно для того, чтобы вызвать смятение. Поняв это, я сразу сменила тему:

– Зачем тебе наша Эмпатия? Ведь ты был заинтересован, чтобы она жила.

Он подумал, потом кивнул:

– До сих пор заинтересован. Но ваша французская булка раскопала слишком многое – и теперь Эмпатия в курсе всего, что та нарыла. Например, она знает внешность, имя и местонахождение Штефана. И меня она тоже видела. Так вот, еще до отъезда в Новосибирск, я обнаружил, что кто-то пытался взломать базу нашего института. А Аннет, сама понимаешь, этого сделать уже не могла, благодаря нашему общему другу.

– Что? – если он говорил правду, то, вполне возможно, удар уже готовится. Пока мы тут тихонько сидим и ничего об Эмпатии не знаем.

– Точнее, я сам влез в нашу базу, вот тогда и обнаружил там присутствие другого хакера. Взлом масштабный, через крутейший вирус – неадекватные усилия для такой простой задачи. Возможно, совпадение, но теперь, сама понимаешь, мы обязаны удостовериться. Эмпатия принимает правду быстрее, чем Логика. Поэтому ей вполне могло хватить исследований Аннет, чтобы сразу погрузиться в вопрос.

– А тебе-то зачем институтская база понадобилась?

– Изменить данные Штефана, конечно, – ответил он спокойно. – Через всемирную паутину его можно найти из любой точки планеты. А следом тебя. Я думал хоть немного со следа сбить, даты рождения подправить. Как когда-то изменял свою.

Выходило, что Знаменатель способен не только запугивать нас, но он в самом деле как родитель еще и присматривал за тем, чтобы нас, без его высокого соизволения, никто не грохнул.

Даниил объяснял дальше:

– Если это была она, то, вероятнее всего, не сама. Эмпатия редко сильна в программировании, пока не погибнет Логика. А ты, как я вижу, еще жива. Так вот, вполне возможно, ваша Эмпатия просто издалека пробивает почву, проверяет свои подозрения. Сама, или наняла для этого профи, по сути, неважно. И если это не какой-нибудь левый чувак, тренирующийся на вскрытии простых институтских баз, то я опоздал – теперь она точно знает, что Штефан Беренд, родившийся с ней в один день и приехавший из Бонна, прямо как во сне про Аннет, существует на самом деле.

Меня пробрал озноб:

– Тогда нам нужно на Кипр… Просто посмотреть издалека, чем занимается наша Эмпатия.

– Ну а я о чем? И посмотрим, и отдохнем. Все удовольствия! – он смеялся. – И не надо дуться, что я Ольгу прихватил – сама должна понимать, что мне там лишние трения с вами ни к чему.

Это я уже в столовой поняла. Даниил, оставшись с нами двумя, не мог бы одному угрожать жизнью второго – слишком очевидно, что ему не на руку кого-то убивать. А вот Ольга служила гарантом нашего примерного поведения. Меня такой циничный ход даже не удивил – кажется, я начала привыкать.

Я долго молчала, обдумывая все это. А когда он остановился перед подъездом, не спешила покидать машину.

– Помнишь, что ты мне перед отъездом сказал?

– Глупый вопрос, Вик. Я Знаменатель – конечно, помню. Я на самом деле жалею, что у тебя нет пока дара Эмпатии. Почему ты переспросила об этом?

– О чем конкретно ты жалеешь? Что, если бы у меня был этот дар? – я повернулась к нему и смотрела с настоящим интересом. Кажется, это был первый нормальный разговор между нами после начала событий.

Но сам он рассеянно глядел вперед:

– Тогда бы ты легко разобралась в тех людях, в которых сейчас тебе жизненно важно разобраться.

– В ком именно? Их двое: ты и Штефан.

Он снова усмехнулся – точно такой же усмешкой, которую я уже видела в столовой. Наверное, мне в самом деле не хватало какого-то дара, чтобы понять, что под ней скрывается.

– Нет, я ошибся – вы еще не переспали. Теперь уверен. Странно, и кто же из вас смог сдержаться? – Я не ответила, не считала себя обязанной объясняться с ним на эту тему. – Ладно, давай сперва про Штефана, – начал он, видимо, с самого простого. – Я не знаю, каково быть на вашем месте. Да и мало какие элементы могли бы знать – они убивали друг друга до того, как оказывались в постели. Ты любишь его, а он любит тебя – в этом сомнений нет. Как и я любил своих… до сих пор помню это чувство. Но ты сейчас не можешь увидеть главного – для тебя выше любви к нему нет ничего, а у него выше любви к тебе всегда будет Цель. Он для этого и создан. В этом вы принципиально отличаетесь.

Я не поняла точно, что он имел в виду. Для меня главным было другое – какие эмоции к Штефану во мне настоящие, а какие заданы предопределенностью. Это было куда важнее. Но с Даниилом я обсуждать это не собиралась, потому спросила:

– А ты? Чем помог бы мне дар Эмпатии в отношении тебя?

Он кивнул, будто согласился сам с собой, что может говорить на эту тему. Потом посмотрел на меня:

– Вик, всё наше знакомство раскололось на два этапа: до и после. Ты раньше возводила мои достоинства в абсолют. А сейчас возводишь в абсолют недостатки. Выходит, ты никогда не видела меня настоящего.

– Тогда расскажи мне всё о себе! Всё!

Мне казалось, что это и есть простейшее разрешение проблемы. Если я узнаю, как он стал Знаменателем, то смогу абсолютизировать эти знания, а не догадки! Но Даниил только устало улыбнулся:

– Сейчас, когда ты любой мой поступок обращаешь в ненависть? Нет. Я расскажу, когда ты будешь готова не только слушать, но и услышать. А пока валяй, раскрашивай меня в черное, только без моего участия.

Я уже в подъезде пожалела, что решилась спрашивать. После его ответов только вопросов еще больше стало.