Глава 11. Город романтиков

Знаменатель отличается физической и моральной выносливостью, крепким здоровьем и беспрецедентным долголетием. В исключительных случаях Знаменателю приходится инсценировать собственную смерть или менять место жительства, чтобы не привлекать к себе внимания. В истории несложно отыскать имена значительных людей, пропавших без вести или умерших при невыясненных обстоятельствах. Именно Знаменатели стали первопричиной происхождения ряда легенд, которые прижились в человеческом сообществе.

* * *

Мы с Даниилом первыми закрыли сессию. Ольга, напрягшись, нас догнала. Всю компанию останавливал только Штефан – с помощью памяти Аннет он мог вывезти почти любой предмет, а Даниил его снабдил нужными конспектами. Но с решением задач тот здорово провисал. Я вообще не думаю, что можно научиться математике вот так запросто. Кто-то, как я, обладает этим даром с рождения. Ольга получила хорошее образование, и в какой-то нужный момент замечательный учитель подсказал ей направление, а дальше она справлялась сама. Штефан же, даже с азами математики знакомый поверхностно, вынужден был за короткий срок начать изучать ее много выше среднего уровня. Запомнить формулы и определения явно недостаточно. Штефана, как ни прискорбно мне было такое говорить о любимом человеке, угораздило родиться гуманитарием. Ведь и Аннет, при всем ее тщеславии и достижениях, осознанно избегала точных наук. Если уж она не смогла справиться с этим недостатком собственных мозгов, то куда уж Штефану…

Но Даниил даже мысли не допускал, что того могли отчислить. Ему некогда было контролировать, покинул ли Штефан столицу, поэтому самым простым наблюдательным пунктом оставался институт. Тут хочешь не хочешь, а свое отсутствие скрыть не сможешь.

Штефан на экзамене остался последним. Пожилая и добродушная преподавательница, конечно, понимала, что новичок не тянет программу на нужном уровне, но постоянно нахваливала его за старания. За то, что он мог влет рассказать ей любую теорему. И потому терпеливо ждала, когда же он эти теоремы на практике применит. Или прочитает задание внимательнее. Или хоть что-нибудь сделает, чтобы она могла с чистой совестью влепить ему трояк.

– Да что вы так переживаете? – тихо говорила нам Ольга в коридоре. – Мы и так сессию раньше всех умудрились сдать! Ну, завалит он сегодня один экзамен, потом сможет…

– Я уже купил билеты, – ответил ей Даниил. – Если не сдаст сегодня, то в наказание оставим его в Москве. Потому что если мы задержимся там – а мы можем там задержаться, если сильно понравится, – то его в институте могут уже не ждать с распростертыми объятиями. Его и так едва терпят. За старания.

– О, – наконец-то поняла Ольга. – Я не полечу на Кипр без Штефана!

– Дело в том, что и я не полечу без Штефана… – угрюмо отреагировал Даниил. – Мне, сил нет, как нужен Кипр только со Штефаном.

И тут же уверенно направился от нас и распахнул дверь аудитории.

– Мария Ивановна, здравствуйте! Извините, что отвлекаю.

– Что случилось, Данечка?

Я тоже шагнула ближе, выяснить, что он задумал.

– Меня из деканата к вам отправили. Сказали, что ведомости не те дали.

– Как же не те? Те! – преподавательница подслеповато вглядывалась в листы. – Так я уже заполнять начала…

Штефан, к счастью, сообразил, что надо делать, и переложил листок со своими заданиями на первую парту.

– Говорят, что не те! – настаивал Даниил, отбирая у нее ведомости и попутно прихватывая листок Штефана. – Я сейчас быстро сбегаю и уточню.

Едва он вышел в коридор, как я подлетела, уже доставая из сумки ручку.

– У нас минут пять. Оль, калькулятор и листок, – тихо скомандовал Даниил, и та без лишних слов поспешила вовлечься в процесс.

Я уже смотрела в задание:

– Давай, Дань, ты первые две, я третью, – в этот момент мне было некогда произносить «Даниил» полностью.

– Ага. Делай в три действия, а не через матрицу.

– Так и собиралась.

– Я могу четвертую взять! – зашептала Ольга.

– Не надо! – ответили мы хором, но наше общее мнение пояснил Даниил: – Если он решит четвертую, никто в это не поверит. Поэтому четвертую пусть спокойно заваливает. Не будем лепить из Штефана отличника вот так сразу.

Я не отвлекалась на его объяснения, вчитываясь в условие задачи и записывая на листочке решение. Первые две были попроще, поэтому мы с Даниилом закончили почти одновременно, уложившись в пять минут. Даниил тут же взял мой листок – бегло сверил почерк. Кажется, он специально писал без наклона, чтобы наши записи выглядели примерно одинаковыми. Тут же затолкал листки в карман и выхватил ведомость у Ольги.

– Мария Ивановна! А это те ведомости!

– А я что сказала? И с чего они взяли, что не те?

– Так, наверное, я перепутал. Уж извините, пожалуйста.

– Да что ты, Данечка!

– А что там у вас Штефан так долго сидит? Ого, да никак всё решил…

– Как решил? – восхитилась Мария Ивановна. – А почему ж сидишь там тихонько? Стесняешься?

– Угу, стесняюсь. Я вот только… хм… четвертую не смог… кажется…

Когда он через восемь минут вышел с четверкой в зачетке, Ольга не знала, то ли со смеху покатываться, то ли в поздравительных объятиях его задушить. Она умудрилась совместить оба этих наиважнейших дела, но все равно выдала: «Как же Вика и Данька за два года натренировались работать вместе – дух захватывает!» Штефан смотрел на меня через ее плечо – и в его взгляде вряд ли была благодарность. Скорее ревность. Но ведь и я отвечала ему точно таким же прищуром.

Я собирала вещи под маминым радостным присмотром. Та уже и теткам, и коллегам по работе, и всем соседям сообщила, что мой прекрасный жених везет меня в практически предсвадебное путешествие. Ну да, полумедовый полумесяц. Маму совсем не смущал тот факт, что в поездке к нам присоединится еще одна пара. Зато этот факт сильно смущал меня. Видеть Штефана с другой было невыносимо, да и Ольга вела себя всё более напряженно, чувствуя, что парень к ней сильно охладел. Но он держался, потому что Даниил не оставил нам пока в этом вопросе выбора: Ольга в путешествии сыграет роль заряженного пистолета, который он будет держать у нашего виска. Поэтому Штефан старался вести себя с девушкой культурно, а я лишний раз не приближалась, чтобы не спровоцировать срыв.

Даниил ждал меня в такси рано утром. Родители тоже вышли, чтобы проводить. Он только перед ними разыграл доброжелательность, но едва мы остались наедине, перестал строить из себя вежливо-влюбленного голубка. Сел на переднее сиденье, чтобы не угнетать меня лишний раз своим обществом. Или чтобы не угнетаться моим. Заехали за Штефаном, осталось только Ольгу подхватить – и впереди нас ждет лето посреди зимы! Точнее… новый враг или друг, за которым мы отправлялись следить. И кто знает, останутся ли после поездки в нашей Системе три элемента в целости и сохранности. Вероятность кардинальных потрясений не могла не натягивать нервы.

Штефан почему-то нервничал еще сильнее меня. Мы держались за руки – можно, пока до Ольги не доехали, – но, казалось, даже эта близость совсем не отвлекала его от напряженных мыслей.

– Даниил, – внезапно позвал он, подтвердив мои подозрения. – Что-то произошло за эту ночь.

Тот тут же повернулся и внимательно посмотрел на Штефана. На наши сплетенные пальцы никакого внимания не обратил.

– Что?

– Она… уже не на Кипре.

– Где? – Даниил оставался спокойным или просто предпочел пока не волноваться, если это все равно ничему не поможет.

– Пока не знаю, – Штефан закрыл глаза. – Далеко от Кипра. На северо-западе. Уже не перемещается.

– Сосредоточься, – немного надавил Даниил. – Тебе нужна карта?

– Париж? – предположила я.

– Да, возможно…

Я даже не удивилась, что так легко угадала. Если это Эмпатия влезла в институтскую сеть и убедилась в реальном существовании Штефана Беренда, то для окончательного подтверждения ей оставалось поехать в Париж, посмотреть на тот дом, кафе, улицу, которые она так четко видела в мысленных хранилищах Памяти.

– Черт… – только и сказал Даниил, доставая из кармана телефон. – Славься, славься, шенгенская виза…

Мы как раз подъехали, и в машину уселась вся пылающая предвкушением Ольга. Но не успела девушка даже Штефана поцеловать, как Даниил огорошил:

– Смена планов! Мы летим в Париж. Рейс через четыре часа, потусим в аэропортовом кафе.

Оля предсказуемо удивилась:

– Куда? В Париж?! Дань, ты шутишь?

– К сожалению, нет. Это Вика предложила. А я не смог ей отказать – город влюбленных, сама понимаешь.

Она очень долго не могла прийти в себя, но когда пришла, заулыбалась с новой силой. Ну это же, Париж – город влюбленных! Настолько романтичный, что там даже Штефан станет последним романтиком!

Мы уже преодолели половину пути до города мечты, наслаждаясь облаками за иллюминаторами, когда Штефан ткнул меня пальцем в плечо – мы с Даниилом сидели впереди них с Ольгой и до сих пор молчали.

– Только не говори, что что-то происходит! – угрожающе зашептал Даниил.

Ольга откинулась на спинку с закрытыми глазами, но могла и не спать. Поэтому Штефан пояснил коротко и тихо:

– Происходит. Очень быстро отдаляется. Судя по направлению… Латинская Америка. Бразилия?

Это он у нас спрашивает? Даже Даниил уставился на него так, будто Штефан лично был виноват в происходящем. А я просто не могла упустить шанса над ним поиздеваться:

– Теперь мы летим в Бразилию? Вместо Парижа!

Ольга открыла глаза и уставилась на меня:

– В Бразилию? Викуль, ты не слишком испытываешь терпение своего парня? Определялась бы хоть в аэропорту.

Мы с Даниилом снова откинулись на свои сиденья, но наклонили друг к другу головы, чтобы Ольга ничего не могла расслышать. Штефана потом введем в курс дела.

– Нет, в Бразилию точно бессмысленно, – подумав, сказал он. – Ваша Эмпатия с Кипра сорвалась, после того как я билеты взял. И как только мы оформили билеты в Париж, ни с того ни с сего рванула в Бразилию. Она нас как-то отслеживает…

– Как? – я перебирала в уме варианты. – Взломала сеть аэропорта и запустила маячок по фамилии Штефана? И теперь просто уходит от нас, всегда на шаг впереди?

Естественно, что билеты на Штефана оформляли по настоящему имени – фальшивых документов у нас не завалялось. Но как один человек мог такое провернуть? И по Парижу успеть пробежаться, и одним глазком регистрацию в Шереметьево отследить… Это ж кем надо быть?

– Она какой-то гений? Хакер? Кто?

– Вряд ли она делает это сама… – Даниил тоже не мог найти объяснения. – Да еще и так быстро. В конце концов, она просто человек! Пусть не совсем обычный, но пока ближе к человеку, чем к Знаменателю. И с институтской базой она сообразила быстрее меня… В общем, очевидный вывод пока только один.

Он замолчал, поэтому я переспросила – это и правда было любопытно:

– Какой?

Но он не ответил прямо, продолжая рассуждать:

– Что мы теперь знаем о ее ресурсах? Во-первых, скорее всего, она имеет действующую команду хакеров на подхвате. Уж слишком масштабно для одного человека. Во-вторых, деньги, чтобы перемещаться из одной точки мира в другую по сиюминутному решению. Откуда столько? Ведь она даже не Знаменатель… – он осекся, видимо, не желая углубляться в вопрос, откуда у него самого такие средства. – В-третьих, ваша Эмпатия умна и осторожна. Наверняка не глупее нас с тобой. После смерти Аннет прошло не так уж много времени, а она успела подготовиться, чтобы нас по всем фронтам обставить.

Ну, это всё и мне уже было понятно, поэтому я с некоторым раздражением повторила:

– Вывод-то какой?

– Очевидный, – Даниил улыбался. – Из вас троих я бы поставил на нее. Не будь меня на вашей стороне, она бы вас уже как слепых котят уделала. Это вам не Аннет, которая тупо била тараном, тут целая стратегия против вас выстраивается.

И рассмеялся. Я постаралась не скатываться в злость – в конце концов, он просто озвучил правду.

– Так и что? Мы не побежим за ней в Бразилию?

– В этом нет никакого смысла. Как только мы оформим билеты в Париже, она тут же направится… в Китай, например. Ты ведь поняла, что Латинская Америка – это было послание нам? Ей нет нужды мотаться по Европе, что вышло бы значительно дешевле, а мы все равно бы ее не догнали. Она прислала воздушный поцелуй, показывая, что сама ничем не ограничена. И если мы хотим побегать, то можно и побегать. Поэтому прямо сейчас мы просто успокоимся и ничего не будем делать.

– А что мы вообще можем сделать? – обреченно спросила я.

– Ну, у нас есть целый Штефан, – он показал большим пальцем назад. – Если кто-то и сможет изменить расстановку сил, то только он.

Я понимала, что у Осознания есть явные преимущества перед всеми остальными, но пока не представляла, как он может их использовать в этой ситуации. Ладно, действующему Знаменателю лучше знать.

Таким образом, целую неделю мы провели в Париже. Было довольно холодно, но Ольга без устали таскала нас по улицам и достопримечательностям. А я бы предпочла закрыться в гостиничном номере, желательно со Штефаном, и сделать эту неделю поистине романтической. Язык изучался сам собой. Даниил очень бегло объяснил нам основы построения предложений и транскрипций, а потом просто посоветовал листать словарь. И уже через пару дней я вполне понимала, о чем болтают официантки или посетители за соседними столиками. Правда, при Ольге мы не пробовали говорить сами – она бы окончательно выпала в осадок, заговори все трое на французском. Поэтому и притворялись обычными туристами, которые два слова кое-как могут связать. Это и у Ольги подозрений не вызывало, и растягивало губы персонала в еще более широких ухмылках в ожидании сверхчаевых.

Поселились мы парами в соседних номерах. Но Даниил в первую же ночь улегся на диване. Хотя я и не опасалась, что тот начнет приставать, все равно была рада возможности от него отдохнуть. Поэтому все неприятные мысли по ночам сводились только к представлению, чем там, за стенкой, занимаются Штефан с Ольгой. Он-то вряд ли имел возможность выдержать дистанцию так, чтобы она ничего не заподозрила. Но я себя успокаивала собственной рациональностью – в сексе как таковом есть лишь фрикции, а настоящие его эмоции отданы только мне. В это не было ни капли сомнения.

Однажды Штефан постучал в наш номер уже довольно поздно:

– Ольга уснула, – он огляделся. – А где Даниил?

– Он с ноутбуком в холле сидит – там, говорит, вай-фай лучше. Всё ищет хоть что-нибудь, что нам может пригодиться. Заходи.

Уж не знаю, зачем он изначально сюда шел, но как только понял, что мы впервые за такое длительное время получили возможность побыть наедине, тут же забыл обо всем. Меня же этой мыслью будто снесло с ног. Мы целовались, умирая от накопившейся страсти, раздавленные ее тяжестью. Я стаскивала с него футболку, совсем позабыв о предыдущих сомнениях, а он будто пытался вжать меня в себя. Пусть это и предопределено, но никакой силы воли не хватит продолжать друг друга сторониться. Даниил не вернется в ближайший час, вчера он сидел в холле почти до утра…

Я сама потянула Штефана к кровати. Мало кто может себе хотя бы представить, каково это – желать друг друга абсолютно одинаково, испытывать возбуждение и даже оргазм синхронно, захлебываться любовью, у которой никаких границ нет. И вряд ли я захочу видеть в своей постели кого-то другого, кто не дополняет меня так, как Штефан.

Мы одевались в такой же спешке и почему-то беспричинно смеялись. Я не хотела сейчас отпускать того, кто не хотел уходить. Я снова тянулась к губам Штефана, а он двумя руками взлохматил еще сильнее мои волосы. Как бы мы ни старались, не могли заставить себя пожалеть о произошедшем. Хоть теперь и будет в сто раз сложнее держаться на расстоянии.

– Я люблю тебя, Вика.

– Я люблю тебя, Штефан!

– Я уже не могу притво…

Услышав голос Даниила, мы замерли.

– Да, Оль, он тут. Мы там втроем сидели. Я думал, ты уже спишь. Ага, а я с родителями выходил связаться. Почему-то в нашем номере интернет совсем рваный…

Он говорил подчеркнуто громко. А потом еще долго не мог отыскать ключ-карту, почему-то не захотев просто постучать. И когда они вошли, Штефан уже сидел в кресле, а я даже волосы пригладить успела. Наши раскрасневшиеся лица и горящие глаза мог заметить только тот, кто допустил бы мысль, что нас можно в чем-то подозревать. И это была не Ольга:

– Я проснулась – тебя нет. Так и знала, что ты к этим двоим направился! Поздно уже, вы почему все не спите?

Даниил ответил:

– Париж же! Романтика успокоиться не дает! Правда, Вик?

Он шагнул ко мне, притянул за талию, наклонился… и застегнул пропущенную пуговицу. Я коротко кивнула. Но Ольга его действия расценила по-своему:

– Пойдем-ка отсюда, Штефан! Мы тут явно лишние! – и, смеясь, утащила моего любимого. Оставалось только надеяться, что он каким-нибудь образом хотя бы сегодня удержит ее от излишней романтики.

Как только мы остались одни, я перестала изображать веселье:

– Не думай, что я собираюсь тебя благодарить. Да, ты нас прикрыл, но сделал это только потому, что тебе невыгодно, чтобы ревущая Оля сорвалась прямо сейчас в Москву.

Даниил упал на диван и выглядел каким-то уставшим:

– А ты не допускаешь мысль, что я вас прикрыл по другой причине? Ольга влюблена в него. Застукай она вас, это разорвало бы ей сердце. Уж слишком плохой способ порвать отношения.

– Тогда позволь им расстаться другим путем! – я развела руками. – Он же с ней до сих пор только потому, что ты не даешь ему выбора! Ведь мы все равно будем вместе!

– Будете, будете. Когда вернемся, он сможет с ней порвать, ведь именно таков и был уговор. А пока иди спать. Устала, наверное? Так долго хотела и наконец получила. Обычно это изматывает.

В его намеке было столько сарказма, что я только скривилась вместо ответа. Зато спалось мне на этой измятой постели как никогда сладко.

В последний день перед отъездом Даниил снова получил возможность поговорить с нами, когда Ольга отправилась в душ. Мы часто сидели вчетвером в одном номере, но нам почти не удавалось обсудить то, что всех втайне тревожило.

– Штефан, – Даниил пересел на диван, чтобы находиться к собеседнику ближе. – Я ничего не смог отловить. Они так подчищают хвосты, что я даже через вирусные программы не узнал их местоположения. Прошерстил все богатые семьи Кипра на предмет отпрыска, родившегося с вами в один день. Ни одного! Тебе придется нам всем помочь!

– Как? Ты думаешь, я не пытался? – Штефан не был зол – скорее, расстроен. Мысль о том, что Эмпатия знает о нас куда больше, чем мы о ней, угнетала всех.

– Неужели вообще ничего? Закрой глаза, сосредоточься.

– Ты меня учить будешь? – нервно рассмеялся Штефан. – Вряд ли ты в этом понимаешь больше, чем я – ведь я-то родился с даром!

Даниил не повышал голоса, говорил очень тихо, подчеркивая, что не собирается давить:

– Ничего?

– Почти. Понял только, что это парень, – ответил Штефан. – У него голос такой… очень мягкий, завораживающий… И это всё.

Даниил все-таки не выдержал, встал и усмехнулся:

– Он же Эмпатия! Естественно, что у него мягкий голос! Нам нужно что-то, чего мы не знаем: имя, адрес, привычки, профессия… хоть что-нибудь!

– Даниил, я не могу ничего из этого почувствовать! Я же не способен вселяться в их тела, а на него до сих пор особенного внимания не обращал, сосредоточившись на Аннет и Вике. Может быть, что-нибудь всплывет со временем, но твое давление вряд ли поможет.

– Где он сейчас? – тут же успокоился Даниил.

– Там же. В Бразилии.

– Вы только гляньте – он совершенно не беспокоится, – сделал Даниил вывод, который нам всем был очевиден. – Я уже подозреваю, что он на Штефана жучок прицепил, раз настолько спокойно сидит на месте. И сорвется оттуда, как только мы глянем в его сторону… Какие могут быть связи у человека, который настолько спокоен? Когда и какими силами он способен ударить?

Я тоже решила высказаться:

– А почему мы так твердо уверены, что он обязательно выступит против нас? Он сбежал – а кто на его месте не сбежал бы? Он умен, осторожен и имеет значительные ресурсы, но разве это доказывает, что он обязательно ударит?

– В данном случае лучше перебдеть, чем недобдеть, Вик, – ответил Даниил. – Он теперь в курсе всего. И главное – он ведь видел меня. Знает, что я существую, и что именно он получит в случае успеха. И еще важнее, что…

Я закончила сама, вдруг со всей очевидностью это поняв:

– Он тебя боится. Он видел тебя и понял, что если сам не станет Знаменателем, то ничего не сможет тебе противопоставить! Именно страх и вынудит его действовать!

– Да, думаю, так. Я бы рассуждал так же. И он до знакомства с нами уже был непрост. Это не какой-то середнячок… Он убьет вас только ради того, чтобы потом убить меня. А в итоге еще и бонус получит – останется единственным действующим Знаменателем. Но сейчас для него это просто побочный эффект главной цели. В общем, пока он не убьет вас, мне переживать не о чем. Зато потом я попереживаю вдоволь.

Он прав. Я бы тоже на месте нашей Эмпатии, имей такие же резервы, в первую очередь поспешила бы обезопасить себя. Даже если бы при этом не хотела стать Знаменателем – мы сами поставили его в условия, когда нет другого выбора. А если в нем есть еще и капля тщеславия – а у кого нет хотя бы капли? – то он еще главный приз этим заработает.

Даниил закончил саркастичным:

– Вы только гляньте, мы сдружаемся на глазах! Прямо не разлей вода. Теперь у меня нет никаких другого выхода, кроме как сделать ваши поводки еще короче. Да ладно вам кукситься! Я же пытаюсь разрядить обстановку.