Глава 14. Цель vs Цель

Знаменатель отличается физической и моральной выносливостью, крепким здоровьем и беспрецедентным долголетием. Знаменатель, достигший Цели, не конкурирует с действующим Знаменателем. Осознание – элемент, который уже в детстве понимает свое предназначение, знает Цель Системы и чувствует остальные элементы. После полного самоопределения Осознание начинает стремиться к Цели. Отличается тем, что игнорирует вторичные задачи, поэтому в любых взаимодействиях, не связанных с Целью, выглядит равнодушным, замкнутым или циничным. В Системе занимает первое место по вероятности стать Знаменателем.

* * *

И на этот раз Знаменатель оказался прав. Через два часа, за которые он успел вздремнуть, а я довести себя до полуобморочного состояния, на его телефон пришло сообщение. Незнакомый номер, никаких объяснений, только место. Убедившись, что он не намерен предпринимать ровным счетом ничего, ему просто обозначили координаты ловушки. Теперь со стороны я могла отметить, насколько детскими выглядят такие действия с существом, способным предсказать практически любой вариант развития событий.

– Я с тобой!

Мне пришлось вскочить на ноги, когда он прочитал сообщение вслух и поднялся с дивана, будто я опасалась, что Даниил предпочтет отмежеваться от моего общества. Но я бы не смогла сейчас вынести еще более напряженного ожидания! Важно было самой убедиться, что Штефан не собирался меня предавать. И неизвестно чем может закончиться встреча, которая отразится непосредственно на моих интересах – значит, я обязана участвовать!

Даниил взял свою куртку. Судя по всему, его приподнятому настроению никакие треволнения не угрожали.

– Только при условии, что будешь слушаться.

Я ответила на его улыбку уверенной ухмылкой:

– Обещаю!

– Врешь. Но от этого только тебе хуже. Поехали.

Место назначили странное – на крыше одной из высоток. Вероятно, подальше от любых случайных свидетелей. Вряд ли многие способны пробраться туда через запертые пролеты без специальных инструментов и твердого намерения. То есть обычная шпана там не появится, а значит, не пострадает. Хотелось бы верить, что пострадать сегодня никому не придется.

Но Даниил сначала направился не к указанному зданию, а к тому, что располагалось неподалеку. Через десять минут мы оказались на подъездном балконе верхнего этажа, направленного как раз на нужное место. Я увидела в этом признаки осторожности – Знаменатель решил сначала осмотреться и оценить обстановку, и это говорило о том, что неуязвимым он себя не считает. Или уже раскрыл нашу со Штефаном тайну.

С такого огромного расстояния я ничего толком не видела. Кажется, там двигались фигуры – несколько, точнее сказать было невозможно. Но Даниил, вероятно, увидел все нужное, потому улыбнулся шире и обратился ко мне:

– Значит, вот, что он задумал? Глупо с его стороны. Я бы предпочел оставить тебя тут, но ты ведь не послушаешься? И все равно попрошу – держись за моей спиной. Если твоей Системе сегодня суждено закрыться Знаменателем, повысь свои шансы.

От этой фразы я пришла бы в полный ужас, если бы до этого момента не устала бояться. Когда я спускалась по лестнице за Даниилом, то уже и не чувствовала ни волнения, ни страха. Только усталость и надежду на то, что этот день не закончится ничем плохим.

И снова улица, лифт и лестницы. Но на этот раз для доступа на крышу Даниилу не пришлось вскрывать замки – нас уже ждали. Я вышла на холодный воздух следом и остановилась в двух шагах позади, пытаясь разумом объять увиденное. На крыше были Штефан и Ольга – оба в полном порядке, не связанные и не избитые, но хмурящиеся. Еще дальше Маркос, тоже в зимнем пуховике. Он с любопытством уставился на меня – наверное, в точности, как и я на него. Внутри заныло.

Поэтому я не сразу обратила внимание на еще двоих – мужчин лет тридцати, которые были похожи друг на друга как две капли воды. Это и есть козырь Штефана против Даниила?

Штефан шагнул к нам:

– Ну что, Знаменатель, неприятно узнать, что твои ручные мартышки вышли из-под контроля?

– А разве вы вышли? – у Даниила в голосе звучала улыбка.

Штефан напрягся сильнее:

– Теперь на нашей стороне сила, равная твоей. Признай уже это и просто оставь нас в покое. Нашей Системе и дела нет до того, кто из действующих Знаменателей победит.

– На вашей стороне? – Даниил расхохотался, а потом в притворном волнении прижал руки к груди. – Можно, я сам покончу жизнь самоубийством?

– Шутки у тебя такие же тупые, как и раньше, Дань! – весело ответил один из мужчин. – Так это я тебя побеждать должен? Я ведь сразу так и подумал, правда, Дрю? Кто, если не ты и не мы, взялся бы приглядывать за молодняком?

И они оба рассмеялись, заставив Штефана побледнеть. Маркос тоже переводил ошарашенный взгляд с близнецов на Даниила. Я вышла вперед и озвучила главный вопрос:

– Что происходит?

Даниил объяснял мне, но в каждое его слово вслушивались остальные:

– Рич Знаменатель, – он указал на того, кто говорил. – А Дрю его брат, как ты сама могла догадаться.

– Знаменатель?! – вскрикнула я. – Так ты знал, что существует еще один действующий Знаменатель? И более того – вы давние знакомые, если не друзья? Как это вписывается в теорию Знаменателя?

На этот раз ответил Рич:

– А кто сказал, что действующий? Малышня сама это придумала, а мы просто не стали переубеждать. Я Знаменатель, достигший Цели. И оказалось, что после этого жить довольно скучно. Потому мы с Дрю и ищем элементы других Систем, чтобы оставаться в теме. Как нашли Маркоса или когда-то Даню.

Даниил кивнул, соглашаясь.

– Хорошие ребята, надо признать. Немного хладнокровные и циничные, но им по статусу положено. В любом случае действующий Знаменатель никак не может быть их конкурентом. Им вообще давно пора отправиться на свалку…

– Но-но! – остановил его Дрю. – Рано нам еще на свалку! Ведь ты знаешь, почему мы так рьяно отслеживаем новые Системы!

– Почему? – спросил Штефан, который к этому моменту понял, что сделал неправильную ставку, но не хотел терять надежды.

За братьев ответил Даниил, подтверждая этим, что введен в полный курс дела:

– Они сомневаются в своей Цели. Той, которую реализовали давным-давно. Сколько прошло лет? Сорок? Пятьдесят? До сих пор оставляете свою разработку в тайне?

На этих словах я ошеломленно отступила – мужчины не выглядели на такой возраст, даже если успели достичь Цели в младенчестве. И если один из них Знаменатель, то второй-то – обычный человек! А выглядят ровесниками! И весьма веселыми ребятами, любящими поболтать:

– Наша Цель – создание особого лекарства. – Я заметила, что Рич использовал слово «наша», вместо «моя», что подчеркивало их неразрывную связь в этой миссии. Хоть Знаменателем назывался он, но, по сути, они каждый шаг делали вместе. – Чего-то наподобие добавки к пище, благодаря которой омолаживается организм. Дешевого в производстве и очень эффективного, – Рич кивнул на брата как на доказательство. – Лекарство, заметно увеличивающее продолжительность жизни, помогающее облегчать состояние даже смертельно больных. Не панацея от всех болезней, конечно, но существенный прорыв.

– Так ведь… это замечательно! – неуверенно заметила я. Их Цель на самом деле звучала грандиозно, если сравнивать с Целью Даниила или нашей Системы, которые пока были довольно размытыми.

– Слабоватая ты Логика, – рассмеялся Рич. – Подумай получше!

Намеки на несовершенство моего ума были неприятны, но я постаралась рассуждать без раздражения:

– Так. Если препарат дешевый в производстве, то его можно сделать доступным для всех. При увеличении продолжительности жизни и без сокращения рождаемости это привело бы к неконтролируемому приросту населения… То есть кризис нехватки ресурсов. А если ввести рационирование… любое распределение, то препарат получали бы только единицы, способные заплатить за него огромные деньги! В итоге – социальные конфликты, если не война, – я по мере своих рассуждений сама покрывалась холодным потом. – Конечно, война! Да эта технология будет поводом похлеще, чем все мировые запасы нефти! Ее нельзя сейчас оглашать! Нельзя раздать всем и нельзя допустить избранных – в любом случае обернется бедой.

– Ладно, ты Логика, – признал Рич. – Сначала мы с братом защищались, а потом и убивали сами, чтобы я стал Знаменателем. А когда стал, Цель завладела мною целиком – я не мог не создать это лекарство, если не собирался сойти с ума. Поэтому оно создано, но уже десятки лет засекречено. Мы же понимаем, что наша Цель не приведет к катастрофе только при наложении на другую Цель или какие-то события. Мы отказались быть слепыми марионетками истории. Потому-то с тех пор и ищем других Знаменателей. Например, твой Даня, – я поморщилась от такого определения, – есть суть справедливости. Возможно, именно он и изобретет такой способ распределения препарата, чтобы он пошел во благо. Но его Цель реализуется еще нескоро. Или же он организует межнациональную резню с применением ядерного оружия, кто знает? И тогда наше лекарство очень поможет выжившим… Но хотя бы не мы станем организаторами, если истории все-таки угодно идти этим путем.

Его перебил Штефан:

– А Цель нашей Системы – компенсация! Мы рождены, чтобы что-то или кого-то остановить!

Рич внимательно на него посмотрел:

– Серьезно? Тогда, возможно, не он, а ваша Система скомпенсирует последствия нашей Цели? Но вы еще не закрылись Знаменателем, об этом рано говорить. Сколько таких Систем кануло в безвестности? В общем, я никому из вас не враг. И уж точно не враг Дане.

Штефан сжал кулаки и процедил сквозь зубы:

– Тогда зачем вы тут? Когда я передал вам с Ольгой сообщение, вы вызвались помочь!

– Не выдавай желаемое за действительное, – ответил Дрю, продолжая улыбаться от уха до уха. – Ты нас пригласил – и мы приняли приглашение. Не больше и не меньше. К тому же всегда интересно наблюдать, как Система закрывается Знаменателем. Событие мирового масштаба, кто же откажется от мест в первом ряду?

– Что?! – Маркос и Штефан отреагировали на это заявление одинаково.

Даниил тихо смеялся, Ольга стояла в стороне, шатаясь и трясясь от перенапряжения. Маркос был потрясен не меньше Штефана:

– Но ведь вы говорили… вы убеждали, что я обязан отвоевать это место!

– Все верно. Если бы не мы, ваша Система сейчас не находилась бы тут в полном составе. А дальше дело за тобой, Эмпатия. Ну… или за тем, кому больше повезет. Надеюсь, все вооружены? Если тебе это важно, мы будем болеть за тебя! Дань, а ты за кого?

Я заторможено посмотрела на своего бывшего друга, бывшего парня, бывшего врага… а теперь единственного человека, способного остановить сегодняшнее кровопролитие. Он только на секунду скосил на меня взгляд, но ответил Ричу:

– Тебе уже давно все равно, а мне, действующему Знаменателю, невыгодно, чтобы они сегодня поубивали друг друга. Предлагаю просто разойтись – они начнут воевать, когда я им позволю.

– Не будь занудой, Даня! – отозвался Рич. – Я понимаю твою осторожность, но ты ведь не сможешь держать Осознание на привязи бесконечно! Не теперь, когда он знает в лицо своих врагов! Когда-нибудь он их прикончит – так почему бы не решить все здесь и сейчас под нашим контролем? После этого вас останется двое…

– Ну да, – ответил Даниил спокойно. – И вам с первого ряда смотреть станет еще интереснее. Нет, так не пойдет.

Маркос выбежал в центр и поочередно посмотрел то на него, то на своих недавних «союзников». Его голос дрожал:

– Я скажу за себя! Я никогда не желал стать убийцей, мне не нужно быть Знаменателем! Все, чего я когда-либо хотел, – помогать другим! В моей общине нашли дом уже тысячи людей – мне большего в жизни и не нужно! Зачем вы ввязываете меня в эту бессмысленную бойню?

Даниил сказал тихо, обращаясь ко мне:

– Если тебе интересно, то он сейчас говорит совершенно искренне.

Такого подтверждения мне хватило:

– Я тоже отказываюсь в этом участвовать! – за что я получила благодарный и облеченный взгляд Эмпатии, но Штефан молчал.

– Тогда на кой черт мы прилетели в Москву? – разочарованно протянул Дрю. – Пойдем, брат, пусть сами разбираются. В конце концов, только действующий Знаменатель имеет право голоса. До новой встречи, Дань! Не погрязни тут в хлопотах, которые сам себе устроил.

И они прошли мимо, оставив нас наедине со своими проблемами.

– Я убедил себя, что ты мне враг, – Маркос обратился к Даниилу. – Но теперь вижу, что это не так. И не только потому, что тебе невыгодно, но и…

Знаменатель перебил:

– Уходи отсюда и возвращайся домой, пока я не передумал. Если попытаешься добраться до кого-то из этих двоих, я сам убью тебя. Обещаю.

Мы молчали, пока шли к машине Даниила. Ольга плелась последней, а я не знала, с какого вопроса начать. Уже было очевидно, что Штефан ей рассказал… но что именно? Как он убедил ее в этом участвовать? От кого ждать следующего удара? Даниил не улыбался – ему тоже не понравилось произошедшее. Теперь последует неизбежное наказание. Или он сомневался, что всемогущие близнецы так просто уйдут с арены?

Штефан и Ольга не стали сопротивляться и тоже сели в машину. Мы отправились в квартиру Даниила, чтобы там… я даже предположить не могла, что там будет, помимо необходимых объяснений.

Мы продолжали молчать, не зная, с чего начать неприятную беседу. Я и Штефан стояли, избегая взглядов друг друга, а Даниил вальяжно развалился на диване, забросив руки на спинку. Он заговорил серьезно, на этот раз не разыгрывая ложного веселья:

– Итак, тупое Осознание ввело в нашу партию на троих еще четверых игроков. К добру ли? Я вам скажу, что теперь станут делать Рич и Дрю – они никого не тронут, не пойдут напрямую против меня. Я надеюсь. Но будут искать другие Системы, потому что в этом есть главная цель их теперешнего существования. Не удивлюсь, если уже очень скоро к нам прибудут новые игроки – и далеко не все из них будут так добродушны, как ваш Эмпатия. Он прирожденный манипулятор, но на самом деле видит смысл в своих теперешних поступках. Другие могут оказаться более тщеславными. Ты рад, Штефан?

– Нет! – нервно ответил тот. – Но ты и сам знаешь, что я предполагал другой исход сегодняшнего дня! Ты должен был умереть, чтобы мы жили спокойно.

– Твой идиотизм не знает границ, – устало перебил Даниил. – Вряд ли в мире есть еще один действующий Знаменатель. А если бы и был, то он вышел бы прямо на меня без посредничества шестерок. И что мне с тобой делать? Оль, ну зачем тебе нож?

Я вздрогнула, но тут Ольга подлетела ко мне сзади и прижала лезвие к горлу, другой рукой схватив за волосы. Чон Со во мне и не думал пугаться, ощущая, как дрожит ее рука. Мне не составило бы труда выбить у нее оружие и вырваться, но Лия остановила: подожди, не спеши, посмотри вокруг. Может быть, заметишь что-нибудь важное?

Даня расслабленной позы не изменил, но прищурился. Штефан же замер на месте – кажется, он был шокирован не меньше моего, но и не кинулся тут же на помощь.

– Я люблю его, – сдавленно говорила Ольга. – И он меня любит. Я все теперь знаю. Знаю, что если Вика умрет, между нами уже не будет границ.

– Вот как, – Даня не сводил с нее пристального взгляда, и у меня создалось впечатление, что он способен за секунду оказаться рядом, но тоже сдерживался. – Значит, Штефан решил убить ее, но не своими руками?

– Нет, – ответил тот. – Ничего подобного я не просил!

– Ну конечно… – теперь Даня слабо улыбался. – Оль, разве ты не видишь, что он делает? Он использует тебя. Сам он убить Вику вряд ли способен, но каково же будет его облегчение, когда это сделает кто-нибудь другой. Что он тебе пообещал? Место вечной возлюбленной Знаменателя?

В этот момент я поверила ему – Штефан на самом деле выглядел так, словно одновременно и боялся, и ждал, когда же Ольга решится. Что будет после – это уже не так важно по сравнению с огромным шагом к Цели.

– Ничего он мне не обещал! – закричала Ольга, рефлекторно вдавливая лезвие до боли. – Я и сама не дура! Эта тварь притворялась моей подругой, а сама спала с ним! И ты тоже обо всем знал! Но Штефан мне честно объяснил, почему не может ее не любить. Сегодня вы должны были оба сдохнуть…

Мне было больно, по шее побежала теплая капля, но я до сих пор не хотела вырываться. Отчасти она была права, но мне хотелось, чтобы Ольга сама остановилась – если она откинет нож и расплачется, то когда-нибудь у нас будет шанс наладить отношения. Если же ее заставить, между нами навсегда провиснет вопрос: она на самом деле готова была меня убить за Штефана? Ольга, какой я знала ее до сих пор, на подобное способна не была. Я отказывалась верить, что сама, своим предательством, сотворила из нее убийцу.

– Оль, – я морщилась от боли. – Тебя посадят. А Даниил все равно не позволит Штефану стать Знаменателем. Ради чего ты хочешь сломать себе жизнь?

Она прошептала мне в самое ухо:

– Чтобы тебя больше не было.

Ее рука напряглась – и это был окончательный ответ. Теперь оставался только последний вопрос – успеет ли Чон Со, и сколько волос, зажатых в ее кулаке, я потеряю. Но Даниил опередил меня тихим и подчеркнуто равнодушным:

– Оль, отпусти ее, и тогда я позволю сегодня вам обоим уйти. Хоть в Германию уматывайте. Ты никогда не получишь мысли Штефана целиком, смирись с этим. Но если сейчас убьешь Вику, твой Штефан умрет в течение десяти секунд.

Рука Ольги не шелохнулась – она знала о способностях Знаменателя только со слов, но никогда не была им свидетелем, поэтому сомневалась. Зато Штефан сразу проникся:

– Убери нож, Оля! Убери этот чертов нож!

От его крика она сразу отпустила меня и отшатнулась в сторону. Выронила свое оружие и зажала рот рукой. Я нервно провела пальцами по ранке – кровь.

Даня тоже посмотрел на мои пальцы, потом встал и медленно подошел к Штефану. Неожиданно резко ударил кулаком в лицо, но не позволил упасть, тут же схватив за шиворот и подтянув к себе.

– Смотри сюда, герр Беренд, вот столько… – он показал указательным и большим пальцами расстояние в пару сантиметров. – Вот столько у меня осталось терпения. Выметайтесь оба, а то я едва держусь.

Штефан, освободившись, схватил Ольгу за руку и потащил к выходу. Когда дверь за ними с грохотом захлопнулась, я бессильно осела на пол.

– Дань… А мне-то что делать? Неужели он в самом деле был не против, чтобы я умерла? Как… Ведь я люблю его даже сейчас. Больше себя самой…

Он подошел, присел и выставил перед носом пальцы, теперь показывая сантиметров десять:

– А на твой счет у меня осталось столько терпения. Тоже немного, не злоупотребляй. Кофе будешь?

И, насвистывая, отправился на кухню. Я дрожала все сильнее, но никак не могла направить мысли хоть в какое-то русло. Как можно рационально оценивать того, кого бесконечно любишь? Кто теперь больше виноват: Ольга передо мной или я перед Ольгой? Когда придут другие, мы со Штефаном будем на одной стороне против них или меня первой спишут со счетов? И самое главное, почему Даниил его не убил? Штефан создал Знаменателю столько проблем и претендует на роль самого нестабильного элемента, но Даниил не стал убивать его. Возможно, он пожалел Ольгу. А быть может, меня?