Глава 17
26 марта 784 года после колонизационной эры.
Звёздная система Союза Независимых Планет, Абрегадо.
Планета Абрегадо-3
Клуб «Фрельмонт».
— Прошу проходите, вас уже ждут.
Закутанная в тёмный плащ фигура с поднятым капюшоном кивнула и двинулась через роскошный зал клуба к небольшим кабинетам.
Маленькие, в сравнении с главным залом клуба, помещения, предлагали посетителям комфорт и определённую степень конфиденциальности. Данное не дешёвое заведение находилось почти в самом центре столицы, всего в паре километров от башни главного административного центра планеты. Высокая, некогда элегантная башня, была теперь перекрыта и закрыта для посещения. По пути сюда, всё ещё были заметны последствия введённого чрезвычайного положения после нападения на губернатора. На улицах было довольно пустынно, в то же время заметно повышено количество патрулей службы планетарной безопасности, а многие развлекательные заведения были закрыты на время объявленного траура по погибшим, в тот ужасный день.
В отличии от своих коллег по бизнесу, хозяева Фрельмонта не стали закрывать своё заведение, здраво рассудив, что деньги заплаченные грустными посетителями, это тоже деньги и продолжали работать в своём обычном режиме, что уже успело вызвать некоторое недовольство их коллег по бизнесу. Тем не менее, один из самых дорогих и престижных салонов города по-прежнему держал свои двери открытыми, даже в эти полные скорби часы.
Человек в плаще подошел к двери и приложил к считывающему устройству небольшую электронную карту, которую получил на входе в заведение от услужливого метрдотеля. Устройству потребовалось всего лишь краткое мгновенье на то, чтобы проверить зашитые в карточку данные и отпереть электронный замок. Такие карточки выдавались лишь тем, кто арендовал кабинеты, и никто кроме них не мог зайти туда. Еда доставлялась официантами исключительно по требованию посетителей, что сводило присутствие посторонних людей и что более важно, чужих ушей, к минимуму. Хозяева Фрельмонта по праву гордились тем уровнем конфиденциальности, которую они предоставляли своим клиентам.
— Ну наконец-то. Я уже начал думать, что ты не придёшь.
Незнакомец вошел внутрь кабинета и тщательно закрыл за собой дверь, так и не ответив на приветствие. Подойдя к столу, выполненному из натурального дерева в стиле барокко, он достал из внутреннего кармана пальто, небольшой металлический цилиндр. Держа его в руках и смотря на показания, которые бежали по небольшому голографическому дисплею, он обошел всю комнату по кругу и наконец удовлетворившись, убрал прибор обратно в карман. Следом на свет появилось ещё одно устройство. Нажав несколько клавиш, фигура положила его на стол, в центре комнаты. Работа устройства тут же ознаменовалась лёгким, едва заметным ультразвуковым писком в ушах. Теперь ультразвуковые волны заполнят комнату и приведут в негодность все подслушивающие или же записывающие устройства, которые он мог не заметить и пропустить.
— Ты как всегда параноик….Франциско.
Франциско Вилм, младший сын губернатора, раздражённо бросил пальто на спинку стула.
— Заткнись, Торвальд. Вы всё испоганили!
Злость и бешенство переполняли его. Он едва сдерживался, чтобы не сорваться на крик. Сидящий перед ним на роскошном стуле человек, медленно потягивал односолодовый виски из хрустального бокала.
— Мне кажется, в целом, всё прошло не так уж и плохо…
— Не так уж и плохо?! У тебя совсем крыша поехала? Почти четыреста погибших. Это чудовищно! Мы договаривались, что вашей целью будет только мой отец…
— Правильно, — Торвальд опрокинул в себя остатки виски из бокала и кубики льда на его дне жалобно звякнули. — Всё верно. Мы договаривались, что нашей первостепенной целью будет твой отец. Но в тоже время, ты не говорил, что мы не можем поставить себе другие цели сами.
— Другие цели? Ты совсем выжил из ума? Двести двадцать шесть сотрудников комплекса и почти две сотни приглашённых на приём гостей. Это была чёртова бойня. Я чуть не погиб!
При последних словах, он всё же не смог удержать голос и сорвался на визг.
— Но не погиб же?
Флегматичность и спокойствие его собеседника, выводили Франциско из себя.
— Послушай, весь план был прекрасно проработан. Коды доступа, которые ты нам дал, прекрасно сработали и мы получили доступ внутрь помещений. Всё было бы так, как ты того хотел, если бы не эти чёртовы наёмники, которых купил твой папаша. Кстати, как ты умудрился так сильно застопорить этих собак из гвардии, а?
— Это не твоё дело. О наёмниках, я и сам ничего не знал. Точнее о том, что они будут присутствовать на приёме. Отец решил пригласить их в самый последний момент, но я не думал, что это может как-то повлиять на происходящее…
— Ты не подумал, что профессиональные убийцы, работающие за деньги не смогут повлиять на происходящее?
Торвальд вопросительно и одновременно насмешливо поднял бровь.
По сути, ему было почти наплевать на людей потерянных в этой операции. Он не был бесчувственным человеком, который считал людей лишь разменным ресурсом. Нет. Просто он был практичным. Эти люди положили свою жизнь на алтарь свободы, ради которой они сражались и каждый из них станет мучеником, который погиб во славу их дела. Они горели желанием сделать что-то великое, что-то такое, что обессмертит их имена и Торвальд был рад предоставить им такую возможность. Тем более, что резонанс от случившегося стоил любых жертв. Особенно, если эти жертвы были столь… незначительны.
— В любом случае, они лишь собаки, которые послушно бросаются в ту сторону, куда указывает рука, сжимающая кость. Они, не более чем временная помеха.
Франциско опустился в кресло перед ним и сокрушённо уронил лицо в ладони.
— Я… я никогда не думал… Не думал, что это может быть настолько ужасно… я…
— Даже не думай сомневаться в том, что ты совершил и в правильности своих действий, Франциско, — Торвальд наклонился к нему и по отцовски положил руку на плечо. — Твой отец, это совокупность всего того, с чем мы боремся. Он продажный политик, который хочет наложить руки на окружающие его миры, чтобы безраздельно править в них. Посмотри. Твой отец был и остаётся губернатором Фолкрика, а уже протянул свои руки к системам Иксипса и Лабертона. А теперь, он решил прийти и в наш мир. В мир, который уже однажды пострадал от тирании Союза. Вспомни семнадцатое февраля. Сколько людей отдали свои жизни из-за жестокости местных управленцев, когда они почувствовали, что власть может ускользнуть из их рук!
— Я…
— Ты младший сын своего отца, Франциско. Ты верой и правдой служил ему всю свою жизнь. И что он сделал для тебя? Назначил марионеточным губернатором, решения за которого в тайне принимают другие. Те, кто действительно служит твоему отцу.
Это были тяжёлые слова. Но от того не менее правдивые. Франциско так радовался, когда отец отдал под его контроль систему Иксипса с её промышленными мощностями, богатыми залежами металлов и минералов. Он так страстно хотел продемонстрировать отцу, что тот в нём не ошибся, что с головой окунулся в работу. Он не покидал свой кабинет сутками на пролёт, принимая решения и составляя планы развития системы, вместе с командой опытнейших администраторов и руководителей, которую отец помог ему подобрать. Он так гордился теми успехами, которых смог достичь за пять лет.
Но со временем, он начал замечать, что многие из его решений и планов, практически не приводятся в исполнение. А ещё, он обнаружил огромное количество своих подписей на документах, которые никогда в жизни не видел в глаза. Практически весь административный аппарат, который его отец прислал вместе с ним для управления системой, без его ведома приводил в жизнь планы, о которых Франциско не знал, и управлял этой системой, самостоятельно принимая решения, практически без его ведома. А большая часть его личных инициатив, которые он продвигал и с которыми его администраторы и руководители соглашались, либо ложились под сукно, либо по-тихому задвигались на задний план.
А у него было слишком много работы, чтобы он мог контролировать каждую мелочь. Он просто не знал, что превратился в одну из говорящих голов с экрана, не имеющую реальной власти, как таковой.
И это в то время, когда отец восхвалял его старшего брата, который практически в одиночку руководил столичной системой Фолкрик и радовал их отца. Франциско медленно съёживался, исчезал в тени брата.
А потом, во время одного из своих визитов на Абрегадо-3 полтора года назад, он познакомился с Торвальдом. Человеком со стальным характером и несгибаемой волей. Он был поражён его харизмой и тем, какие жертвы понёс этот человек. В тот самый, злополучный день, семнадцатого февраля, погибли его жена и двое маленьких детей. Они не были среди митингующих, просто оказались рядом, в неподходящее время и в неподходящем месте. И когда началась стрельба, а обезумевшие люди под властью паники и страха побежали…
Их растоптали насмерть… Они стали лишь ещё тремя строчками в длинном списке из семнадцати тысяч четырёхсот девяти имён. Торвальду потребовался почти месяц, чтобы узнать точное число погибших в тот день.
— Послушай, Франциско. Ты куда более достоин, чтобы занять место своего отца. Ты веришь в свободу и не похож на своих отца и брата, для которых важны лишь финансовые отчёты, приумножающие их богатство. Твой отец ни во что не ставил тебя. Но теперь, ты можешь всё изменить. Нам нужен лишь ещё один шанс. Ещё одна попытка и обещаю тебе, мы добьёмся успеха. И тогда всё измениться.
Его пальцы сильнее сжали плечо молодого человека, сидящего перед ним.
— Да, — прошептал тот. — И тогда всё изменится.
— Да. Главное, если перед нами откроется новая возможность, то мы должны заранее узнать о ней. Ты понимаешь?
— Понимаю. Но, отца теперь охраняют… Я не знаю, что можно сделать. Даже с местными офицерами гвардии, которые работают на меня, я не уверен, что…
— Франциско, — голос Торвальда прервал парня и заставил вздрогнуть. — Мальчик мой. Просто найди для нас лазейку. Я верю, что ты справишься. Я верю в тебя!
***
Звёздная система Союза Независимых Планет, Абрегадо.
Лёгкий крейсер «Фальшион»
Кулак просвистел совсем рядом с его лицом, едва не задев челюсть. Райн едва успел уклониться, убирая лицо с линии удара и подныривая под выброшенную вперёд руку, одновременно с этим стараясь схватить своего противника за запястье.
Его оппонент моментально разгадал этот ход и прежде чем Том успел совершить задуманное, рука исчезла из зоны его досягаемости с невероятной скоростью, а его пальцы схватили лишь воздух. А в следующий миг, ему пришлось забыть о нападении, чтобы защититься от удара ноги, нацеленного в левую сторону грудной клетки, прямо в рёбра. Он защитился на полном автомате, прикрывшись от удара согнутой в локте левой рукой и удар противника обрушился на протез. Это вызвало у его оппонента злобное шипение боли, вырвавшееся сквозь зубы, но ни на секунду не замедлившее новую атаку.
На Райна обрушился новый град ударов, которые он едва успевал блокировать, стараясь защитить голову и корпус. Его противник был нечеловечески быстр и силён, нанося удар за ударом и постепенно взламывая его защиту. Сильный апперкот, заставил парня вскинуть руки для защиты. Прямо во время атаки, Лиза поменяла стойку и её пальцы стальной хваткой схватили его запястья. Она резко дёрнула его на себя и от такого рывка Райн потерял равновесие и дёрнулся точно в нужном и тщательно рассчитанном девушкой направлении.
Удар колен пришёлся ему прямо в солнечное сплетение, заставив задохнуться, а в следующий миг, девушка крутанулась, меняя стойку и с нечеловеческой силой утягивая своего противника за собой. Том почувствовал, как его ноги оторвались от тренировочного мата, которым был покрыт пол в зале и тело взлетает в воздух в броске.
Резкий удар спиной о пол, выбил из его лёгких остатки воздуха. Первое, что он увидел перед собой секунду спустя, это нацеленный ему в горло удар кулака, который замер в считаных сантиметрах от его гортани.
— Десять / ноль, — услышал он приятный голос, чуть запыхавшейся девушки.
Кулак перед его лицом разжался в призывно раскрытую ладонь. Том схватился за неё и Лиза одним рывком поставила его на ноги. Ему всё ещё было трудно дышать из-за сбитого падением дыхания, да и последний удар в солнечное сплетение отзывался тягучей болью.
— Ты… ты просто долбанное чудовище… — наконец сказал он, тяжело дыша и опёршись руками о колени.
— Знаешь, я могу ещё пару раз тобой пол вытереть за такие слова.
— Да, да… но всё равно…
Она пожала плечами и подошла к одной из пластиковых скамеек, расставленных по краям тренировочного зала и взяла лежащее на ней полотенце, чтобы вытереть лицо. Наконец отдышавшись и почувствовав в себе способность вновь двигаться, Райн поступил так же.
Привычка наведываться в тренажёрный зал перед сном, обострилась после событий на Абрегадо. Раньше, он изводил себя тренировками, чтобы найти в физическом истощении спасение от ночных кошмаров, которые периодически мучили его. Теперь же к ним добавились кровавые сцены произошедшего, наполняя полные ужасов сны, новыми красками.
Райн не мог понять, что с ним происходит. Почему, почти каждую ночь он просыпался в мокрой от пота постели со сбивающимся дыханием. Он знал, что не был трусом и был уверен, что смог это себе доказать во время случившегося. Ужас не охватил его, когда оружие оказалось в его руках и ему пришлось стрелять в других людей. Страх не сковал его тело. Тогда почему, каждую ночь его посещали ужасные картины произошедшего?
В одних снах, погибшие члены его экипажа протягивали к нему окровавленные, покрытые ожогами руки, то ли моля о помощи, то ли желая разорвать его на части. В других снах, он видел — как стоящую рядом с ним девушку разрывали на части выстрелы из импульсных винтовок. Как её пробитое и обезображенное выстрелами тело, падает на пол. Как он слышит терзаемые болью вопли Дэнни Нероуза, который зовёт на помощь. Он несётся через покрытые кровью коридоры, но всегда опаздывает, находя своего друга разорванным на части. Как и всех остальных. Капитана Маккензи. Лестера Мэннинга. Виолетту Бельховскую. Все они раз за разом умирали в его снах. Не помогали даже успокоительные, которые выписал ему корабельный фельдшер.
Райн чувствовал, что начинал терять уверенность в себе.
Раньше, он мечтал быть капитаном корабля… Сейчас же, вновь оказавшись на мостике, но в роли простого тактика, который выполняет приказы своего капитана, он вдруг с ужасом осознал, что ждёт этих приказов. Ждёт, что ему скажут, что он должен делать дальше. Обычные занятия в зале, уже не давали того уровня морального и физического истощения, которое бы позволило ему забыться сном без сновидений. Он занимался часами в свободное время, пока не валился с ног и еле мог ходить. Но кошмары не отступали.
В один из таких вечеров он опять встретился с Вейл. Она пришла в зал во время «ночной» вахты, когда большая часть экипажа уже спала.
На космическом корабле само понятие дня и ночи было весьма субъективным. Но на каждом корабле сформировывался особый график, который опирался на капитана корабля. Когда капитан бодрствовал, то для команды начинался напряжённый рабочий «день». Сами же капитаны кораблей по всему миру следовали давней традиции, устанавливая корабельное время по Гринвичу, со старой земли. Древний обычай, которому следовали в большинстве флотов.
Придя в зал после своей вахты поздней ночью по корабельному времени, Вейл увидела Райна, который продолжал методично избивать боксёрскую грушу. На её вкус, его движения были лишены грациозности и техники, но в целом, он был весьма неплох. По крайней мере гораздо лучше, чем большинство слабаков из корабельной команды. По крайней мере тех из них, кто тратил своё свободное время в тренажёрном зале, стараясь не терять хоть какого-то подобия физической формы. Остальных она в расчёт даже не брала.
И в этот момент в голове у Вейл созрел план. Она как раз лишилась своего обычного партнёра для спарринга, когда Мацуду перевели в одну из десантных команд на «Победу».
А ещё, Вейл заметила выражение затравленности в глазах глазах Райна. Она уже не раз видела подобное у своих людей, после первого боевого столкновения. То, что никогда не увидишь у «флотских мальчиков», как она их называла. Те, кто привыкли вести бой на чудовищных дистанциях, используя ракеты и огонь энергетических батарей, никогда не видели своих противников в лицо. Лишь электронные отметки на дисплеях и голографических проекциях. Они сражались не с людьми, отождествляя своего противника с кораблём. С машиной, которую нужно было уничтожить и никогда не видели кровавого безумства схватки на расстоянии вытянутой руки. Когда от выстрела из штурмовой винтовки, голова твоего противника исчезает в облаке крови, осколков костей и остатков мозгов. Когда между тобой и смертью стоит лишь крошечная ошибка. Неверное движение, когда ты решил заглянуть за угол. Банальное невезение.
И она знала, как решать подобную проблему.
— Знаешь, я теперь понимаю, почему у тебя было такое довольное выражение лица, когда я согласился, — сказал Том, беря в руку пластиковую бутылку с водой. — Никто в здравом уме не согласился бы на спарринг с тобой.
— Ну я же не виновата, что вы, флотские, такие слабаки.
Он отпил воды и вытер подбородок, когда часть воды стекла по губам и трёхдневной щетине на подбородок.
— Это не мы слабаки. Просто это ты монстр. И это даже не при обычной гравитации. Даже думать не хочу, чтобы ты сделала со мной при более высоком значении.
— Что поделать. Преимущества данные мне самой природой.
Она с улыбкой опустилась на скамейку и достала из небольшой спортивной сумки небольшой протеиновый батончик, который для лучшего вкуса был полит щедрой порцией шоколада. Развернув упаковку, она с удовольствием откусила от него почти половину. Заметив взгляд Тома, она протянула ему половину.
Чувствуя, что его желудок ещё не пришёл в себя после удара, он с улыбкой отказался от угощения. В ответ на отказ, Лиза только пожала плечами и откусила ещё один кусочек. Райн опустился на скамейку рядом с ней.
— Слушай, Лиза, я всё хотел у тебя спросить…
— Как такую чудесную и обворожительную девушку, как я, занесло в эту банду оголтелых наёмников?
— Ну… в целом да.
Девушка облокотилась на переборку, отбросив назад со лба мокрые от пота рыжие волосы.
— Ну… видишь ли, я убила человека…
— Что?
На его лице отразилось выражение полного непонимания.
— Что слышал. И не нужно делать такое лицо. Тут у многих подобные истории. Моя лишь одна из многих.
Она вздохнула.
— Видишь ли, Новый Бостон, с которого я родом, был независимой планетой, которая оказалась очень удачно расположена в плане астрографии. Прямо на пересечении нескольких довольно крупных гиперпространственных маршрутов. К нам часто заходили корабли для дозаправки и отдыха. Развилась даже целая отрасль инфраструктуры, отвечающая за временное хранение грузов с прибывающих кораблей, если они хотели оставить их для своих заказчиков, которые в свою очередь присылали за ними уже свои корабли. С каждым годом поток торговых судов становился всё обширнее, а это вызвало экономический рост. Особенно ту его часть, которая опиралась на деньги, которые любили потратить экипажи кораблей, сходя на берег.
Она достала из сумки ещё один батончик и продолжила рассказ, разворачивая его обёртку.
— Тогда я не понимала, все эти толпы людей, которые спускались на планету и устраивали шумные вечеринки, тратя за один вечер месячный заработок моих родителей, — она рассмеялась. — Теперь-то я знаю, что-такое сидеть в долбанной железной коробке по несколько месяцев, особенно когда знаешь, что за её пределами смерть. Они просто сбрасывали напряжение. Порой это заходило немного далеко. Мой отец, был сотрудником службы безопасности порта, а так же отвечал за ближайшие к нему районы.
Лиза улыбнулась, вспомнив ворчливого, строгого человека, который жутко хотел и мечтал о сыне. Какова же была его радость, когда врач подтвердил беременность. И удивление, когда врач сообщил ему и его супруге, что у них будет дочь. В современное время с этим не было проблем. Благодаря манипуляциям с генами и эмбрионами, можно было не только избавится от большинства опасностей, в тех случаях если мать решала вынашивать ребёнка естественным путём. В случае если использовался процесс искусственного оплодотворения, можно было даже выбрать пол ребёнка.
Но не тогда, когда религиозные верования родителей вставали непреодолимой преградой на пути прогресса. Родители Элизабет Вейл были строгими католиками. Приверженцами древнего верования, которое за три тысячи лет своего существования так и не исчезло, под давлением новых технологий и человеческого прогресса. Лишь изменилось, подстроившись под новый мир. И если манипуляции с генами для усиления колонистов, которым предстояло осваивать новый, негостеприимный мир, допускались, то вторжение в сам процесс творения новой жизни был строжайшим запретом.
Поэтому, не имея выбора, её отец решил воспитать дочь так, как считал нужным. Воспитать так, словно видел перед собой так желаемого им сына. Занятия спортом, активный отдых, боевые искусства, в которых у девушки был чуть ли не природный дар. А возросшие от генных манипуляций, сила и скорость, без которых было почти невозможно выжить человеку на Новом Бостоне, давали ей неоспоримое преимущество, перед обычными людьми.
Всё это она рассказывала Тому комкая в руках обёртку от протеинового батончика, запас которых всегда носила с собой в зал. За увеличенную силу и скорость приходилось платить быстрым метаболизмом, который превращал её тело в топку, постоянно требующую всё новое и новое топливо.
— И вот в один из дней, он выехал на очередной дежурный вызов. Обычная группа матросов, с очередного торгового корабля разбушевалась и начала драку в заведении. Всё должно было быть просто. Вот только кончилось всё паршиво… Началась страшная драка между командами двух кораблей. Отец постарался это прекратить и вместе со своими людьми влез в самую гущу, как делал уже наверное — десятки раз до этого. Совершенно рядовой случай. Вот только смесь из алкоголя и Варпианской пыли, способна сорвать крышу кому угодно.
При упоминание этого дешёвого и простого в изготовлении наркотика, Райн поёжился.
Когда он был простым энсином, да и после этого, он порой сталкивался с этой дрянью. Простой в изготовлении наркотик был бичом любого корабля, так как его мог изготавливать практически любой человек, обладающий хотя бы минимальными знаниями в молекулярной химии. А гидропонные установки, расположенные на борту корабля предоставляли ему всё необходимое для этого оборудование. Варпианская пыль была сильным галлюциногеном, который был популярен на многих флотах, позволяя отвлечься от окружающей людей скучной реальности многомесячных рейсов. За его приём, хранение, производство и распространение на Верденском космическом флоте карали быстро и жёстко. Сам Райн несколько раз сталкивался с подобными случаями, которые всегда доходили до военного трибунала. А в комбинации с алкоголем, эта дрянь могла вызывать как приступы неудержимого веселья, так и страшную агрессию, даря человеку чувство полного всесилия.
Райн выругался, понимая, чем может закончится рассказ.
— Верно, — согласилась она, зная о чём тот подумал. — Девять ножевых ранений в грудную полость. Он истёк кровью ещё до того, как приехали первые машины скорой. Чёртов торчок безумно хохотал, когда раз за разом вонзал нож в тело моего отца. Медицинское обследование показало, что он находился в таком сильном наркотическом и алкогольном опьянении, что медики вообще не понимали, как его сердце выдержало это и не лопнуло, словно мыльный пузырь.
Она закусила губу, вспоминая, как к ним домой пришёл напарник отца, чтобы рассказать о том, что произошло. За прошедшие года детали несколько поблекли, но она до сих пор помнила его сочувствие для супруги и дочери своего друга.
— Его так и не посадили. Крупная взятка от торгового представителя, для того, чтобы замять дело, которое могло нанести урон репутации его компании. Дело списали, как на обычный рядовой случай. Знаешь, когда у тебя достаточно денег и связей, можно замять почти любое дело…
— Слушай, — начал Том. — Если не хочешь об этом говорить, то я пойму.
— Да говорить-то в общем уже не о чём. Я хорошо запомнила лицо этого ублюдка на записях. И когда через семь месяцев и шестнадцать дней, — Лиза запомнила этот срок с удивительной точностью. — я увидела его в компании друзей, смеющихся и гуляющих по улице… Знаешь, когда ты выглядишь как миловидная восемнадцати летняя девчонка и начинаешь приставать к группе из трёх мужиков…они теряют бдительность. Ровно до того момента, пока ты не начинаешь ломать их кости, словно сухие ветки.
В её последних словах прорезались стальные нотки. Словно кто-то царапнул ножом по железу.
Она хорошо помнила, как заверещал первый из них, когда она сломала ему запястье, а затем лучевую и локтевую кости, осколки которых разорвали плоть в открытом переломе. Как превратила в мелкое крошево коленные чашечки второго. Она до сих пор помнила удары своих кулаков, которые превращали его рёбра в ломанное месиво. И как на протяжении трёх минут спокойно и методично избивала убийцу своего отца. Она точно не помнила, какой именно из ударов вогнал носовой хрящ ему прямо в мозг. Но где-то с минуту она продолжала избивать уже мёртвое тело, превращая его лицо в кровавую кашу. Она остановилась лишь тогда, когда её за руки оттащили сотрудники службы безопасности, которых вызвали очевидцы.
— Было слишком много свидетелей. Мне грозило от девяти до пятнадцати лет колонии и учитывая то давление, которое было оказано на СБ, я бы точно села на весь срок. Мне повезло, что делом занимался приятель моего отца. Они позволили мне сбежать. За одну ночь, я покинула планету на грузовом фрахтовике, который летел в пространство Союза Независимых Планет. Там я и прибилась к группе Мэннинга. Правда тогда у них было всего два корабля. «Полтава» и «Сицилия». За эти пятнадцать лет наша команда неплохо выросла.
— А как ты…
— Как я попала в организацию? — она рассмеялась. — Напилась и подралась в одном из баров с ребятами из команды Серебрякова. Их корабли сделали остановку в порту и они решили прошвырнуться по барам. Один из парней, решил, что достаточно смел, чтобы поприставать ко мне. В конце концов, меня вырубил сам Сергей, врезав мне стулом по голове. А когда я пришла в себя, то сделал мне предложение работать на него. Точнее, на организацию, — поправилась она.
— Похоже ты его сильно впечатлила.
Том вспомнил жёсткое и неприветливое лицо профессионального наёмника.
— Ещё как. Прежде чем он меня остановил, я успела вырубить четырёх его человек.
Она встала и потянулась. Её обтягивающий тренировочный костюм, состоящий из укороченных спортивных штанов и майки, подчеркнул подтянутые спортивные формы и Райн на мгновенье поймал себя на том, что не может отвести взгляда от соблазнительной фигуры.
— Ладно, я в душ и спать. У нас завтра тренировка. Сергей хочет лишний раз погонять нас по коридорам в предверии будущих рейсов, на случай если нам кто-нибудь попадётся.
Завтра «Фальшион» должен был выйти из прыжка на границе системы Фолкрик, чтобы встретить конвой из трёх грузовых судов, который он будет сопровождать до Лабертона, а затем следовать с ними дальше по маршруту защищая от возможных посягательств со стороны.
— Давай, — Райн скинул полотенце с шеи на скамейку рядом с собой и тоже поднялся на ноги. — Я ещё немного позанимаюсь и тоже на боковую. Завтра в тоже время?
Лиза на мгновение задумалась, прокручивая в голове график на следующий день.
— Пожалуй да. Найди меня.
— Обязательно.
Его глаза проводили удаляющуюся из зала девушку.
