Глава двадцать седьмая

– И где ядило? – осведомился Вомун, который сейчас был одет в джинсы и футболку.

Я показала рукой на забор.

– На месте у изгороди. Там, где и находилось.

Вомун поманил меня пальцем.

– Идите сюда.

Мы вместе вышли за ворота, мужчина показал на небольшую площадку, где, по моим расчетам, находилась Бня Борзая.

– Ну?

– Пусто, – ошалела я. – Вы меня разыгрываете? Да? Уже увезли?

– Не в моих правилах стебаться над клиентом, – ответил мусорщик.

– Куда подевалась Бня? – недоумевала я.

– Фиг ее знает, – поэтически высказался Вомун.

Я вынула мобильный и набрала номер.

– Охрана Червяков! – заорали из трубки.

Помнится, когда-то в Ложкине работал секьюрити по фамилии Хомяков. Все жильцы, услышав от него бодрое: «Охрана Хомяков», осведомлялись: «Вы только хомяков охраняете или их хозяев тоже?» Парень сообразил, в чем дело, и стал представляться иначе: «Охрана. Дежурный Сергей Хомяков». Потом он уволился. И вот теперь у нас появился Червяков, над которым еще никто не начал подсмеиваться.

– Добрый день, Васильева беспокоит, – сказала я, – проверьте, пожалуйста, кто сегодня вывозил мусор от нашего участка?

– Ваще не приезжал мусорщик, – заверил меня Червяков.

Вомун стал делать пасы руками, я отдала ему трубку.

– Привет, – сказал мусорщик.

– Охрана Червяков! – заорал дежурный так громко, что даже я услышала его бас.

– Вы только червяков охраняете, или жильцов тоже? – с самым серьезным видом осведомился Вомун.

А я захихикала. Ну вот и началось.

– Червяков – это фамилия, – объяснил секьюрити.

– Крупногабарит сегодня вывозили? – остановил его мусорщик.

– Не-а.

– А вчера?

– Тоже не забирали. Они ездят по вызову. Прикатывал только какой-то грузовичок, но это был частник. Не от фирмы. Привозил чегой-то к Ларионовым. Кроме него только хозяева, ихние шоферы и домработницы раскатывают.

– Ясно, – буркнул Вомун и вернул мне трубку. – Давайте начистоту: сами где-то фигню занычили?

– Конечно, нет, – возмутилась я.

– И куда ядило делось? – стал размышлять вслух Вомун. – Может, оно еще и бродило? Ноги у него отросли? Ладно, я поехал назад.

– Извините, что так получилось, – начала я извиняться, – ей-богу понятия не имею, куда Бня Борзая подевалась. Оплачу вам вызов.

– Спасибо, – обрадовался мусорщик и пошел к машине, на которой приехал.

– Вомун! – окликнула я его. – Вомун!

Мусорщик оглянулся.

– Вы меня зовете?

– Конечно, – улыбнулась я, – у вас редкое имя, Вомун.

– Нет. Николаем меня крестили, – неожиданно заявил водитель.

– Николаем? – удивилась я.

– Да, – подтвердил он.

Я растерялась.

– Когда я спросила, как к вам обращаться, вы показали на свой бейджик, сказали: «Вот так». На карточке было написано «ВОМУН».

– Водитель Оператор Машины Уборки Николай, – расшифровал слово собеседник.

Я пришла в изумление.

– Почему вы показали на бейдж? Отчего просто не представились: «Николай».

Николай скрестил руки на груди.

– Фирма требует: если кто просит назвать имя, показать бейджик и произнести: «Вот так».

– Полная глупость, – удивилась я. – Как человек сообразит, что это аббревиатура?

– Мне на фирме сказали: «Даже идиоту ясно, что «Н» – «Николай», – бормотнул шофер.

– А еще Никита, Наум, Никифор, Натан, – перечислила я. – Значит, Вомук не ваш брат?

– Вот только дурака мне в родне не хватало, – высказался в сердцах Николай, – он Константин.

Я решила выяснить всю правду.

– А Вомул?

– Ленька, – вздохнул Николай.

Мне оставалось лишь извиниться.

– Простите.

– Забудьте, – махнул рукой мусорщик. – О! А это кто?

Я обернулась и увидела машину Аристова.

– Он запер меня, – покачал головой шофер, – вперед подать не могу, там столб, а сзади, пока мы с вами на площадку ходили, кто-то меня подпер.

Я вынула мобильный.

– Феликс, Михаил Петрович с тобой? Попроси его машину отогнать, Вомун, то есть Николай, выехать не может.

– Уже спешит на всех парах, – заверил супруг.

И действительно, через минуту я услышала голос Аристова.

– Душенька, рад вас видеть! Простите меня, молодой человек, я сглупил. Поставил свою лошадку впритык к вашему грузовичку. Не сообразил, что столб вам помеха. Право, я глупец.

– Ерунда, с каждым случиться может, – неконфликтно отреагировал Николай, – я никуда не тороплюсь. Постоял с красивой женщиной рядом, поговорил, свежим воздухом подышал.

Аристов живо отогнал машину и вернулся к нам:

– Не первый раз убеждаюсь, – глядя на грузовик Николая, заговорил профессор, – интеллигент – это не тот, кто прочитал тьму книг, а тот, кто никогда не ударит собаку, не говорит гадости окружающим и лишен зависти. Вот вы, мой друг, дружелюбны, назвали хозяйку красавицей и не разгневались, увидев, что кто-то неправильно припарковал автомобиль. Поэтому вы, на мой взгляд, настоящий интеллигент. А вот профессор Басмолов, узнав, что я выпустил новую книгу, поспешил написать рецензию, которая начинается словами: «Нельзя остановить бегущего бизона и пишущего Михаила Аристова. Да только пишет он, как бизон бежит, оставляя за собой километры вытоптанных полей, покрытых отходами его жизнедеятельности». И как вам сей абзац?

– Грубо, – поморщилась я, – скорей всего, этот Басмолов переполнился завистью. Он сам, наверное, мечтает издать книгу.

– Он вполне успешен, – улыбнулся Аристов, – постоянно публикуется, но чужой лавровый венок вызывает у него мигрень.

– Мне приятнее общаться с Николаем, чем с… – начала я и… на меня вдруг упала гора. Я рухнула в куст.

В руки, ноги, шею вцепились осы, одна из них, особенно злобная, цапнула за предплечье. Я попыталась встать, но сверху меня придавило нечто огромное.

– Давайте руку, – произнес голос Феликса, и гора исчезла. Я села и увидела, что нахожусь внутри пышного куста ежевики, который растет на дорожке около нашего гаража.

– Ты как? – поинтересовался Феликс, поднимая меня.

– Вся поцарапалась, – пожаловалась я, – не понимаю, каким образом угодила в колючки. Они такие острые!

– Нет мне прощения! Душенька! Как искупить свою вину? – причитал Аристов. – У меня из-за высокого давления иногда бывает головокружение, последствие инсульта, который я перенес пару лет назад. Реагирую на смену погоды, не удержался на ногах, рухнул на вас! Боже! У вас кровь на одежде! Ужас! Срочно к врачу! Скорей!

У Михаила Петровича заметно тряслись кисти рук.

Мне стало жаль профессора, он же не виноват, что потерял равновесие и сбил меня с ног. Хорошо, что я упала в куст, а не на плитку, которой вымощена площадка. Надо успокоить ученого.

– Полная ерунда, – воскликнула я бодро, – мне совсем не больно. Вечно шлепаюсь где ни попадя, я привыкла к подобным коллизиям. Давайте вернемся в дом. Вомун, хотите чаю? Наверное, к нему и булочки есть.

Мусорщик, который стоял около своей машины, попятился.

– Вы со мной говорите?

– Ох, простите, – спохватилась я, – Николай, пойдемте в дом.

– Мне зайти к вам? – пробормотал он. – Э… э… спасибо. Очень рад приглашению, но… я не одет!

– Если вас смущает ваш внешний вид, – улыбнулся Феликс, – то мы все в домашнем.

– А я вас знаю, – неожиданно сообщил Николай, – видел фотографию на обложке книги «Феномен зависти». Мне понравилась ваша работа. Правда, читать трудно, образования не хватает. Но я с вами по многим вопросам согласен, а по некоторым нет. Простите, что высказал свое мнение.

Муж не изменился в лице, но я поняла, что он поражен до глубины души. Труд Феликса рассчитан на ученых, элементарные вещи на страницах он не объясняет. Если провести параллель со школой, то Маневин выпустил учебник для одиннадцатиклассников, а не для тех, кто пошел в первый класс.

Аристов потер руки.

– Вот и поговорим за чаем, поспорим о наших позициях. Интересная беседа назревает.

– Отлично, – обрадовался Феликс, – люблю дискуссии.

Мужчины, забыв обо мне, двинулись в сторону дома. Я пошла за ними, поднялась в спальню, переоделась, и тут зазвонил телефон.

– Ты где? – спросил Кузя.

– Дома, – ответила я.

– Давай скорей в офис, – зашептал компьютерный ас, – наши уже здесь.

– Так быстро поели? – удивилась я, торопясь в офис.

– Нет, – еле слышно донеслось из трубки. – Я нашел кой-чего, написал полковнику, и все примчались.