J
Мужчина в сером надавил на спуск — оружие сухо щелкнуло. Незнакомец хмыкнул и опустил ствол, внимательно глядя на Рика, выдал, обращаясь к кому-то за спиной:
— Фриц, с ним что-то не так.
От строя серых отделился другой, рослый мужчина с квадратным подбородком, тонкими губами, прямым носом и светлыми волосами. Подошел, навис над Риком, как скала, и поинтересовался:
— Ты кто?
— Рик.
— Откуда?
— Со стены.
— Рик со стены, значит.
Блондин некоторое время разглядывал его, и вдруг резко вскинул бласт, метя прикладом в лицо. Рик машинально дернулся, закрываясь рукой.
— Все с ним так, капрал! — усмехнулся блондин. — Тащи его к остальным.
Капрал, тот, что пытался пристрелить Рика, ухватил его за ворот и резко дернул вверх, заставляя подняться. Другой мужчина, также не церемонясь, поставил на ноги Оливию, к нему присоединились еще двое и повели в проулок между домами, в совершенно противоположную сторону.
— Мы вас догоним, — ухмыльнулись они.
— Прямо смотри, — капрал наградил Рика оплеухой.
И тут уже Рик не выдержал — Оливия, которую уводят трое, ухмыляющийся после замаха прикладом блондин, ствол, который приставлял к лицу капрал, все эти картинки разом смешались перед глазами. Сознание полыхнуло яростью. Рик сжал кулаки и, развернувшись, влепил капралу сначала в нос, затем снизу вверх по подбородку. Голова капрала дважды дернулась, глаза потускнели, закатились, и он рухнул спиной на бетон.
Рик крутанулся на пятках, услышав шорох за спиной, но сделать ничего не успел, в лицо ударило что-то твердое, в голове гулко бухнуло, и мир померк…
Впрочем, когда он открыл глаза, сразу понял, что провалялся в отключке не долго.
— Беспокойный очнулся, Фриц! — позвал незнакомец в сером комбинезоне, стоявший рядом.
Он почему-то держал в руках ведро.
— В строй его! — отозвался блондин.
Сильные руки подхватили Рика за плечи, он только сейчас понял, что весь мокрый, и тут же сообразил: незнакомец с ведром не иначе как обливал его, чтобы скорее привести в чувство.
— Станови-и-ись, солдаты! — зычно скомандовал блондин.
Рика впихнули в шеренгу с незнакомыми ему людьми. Что они пленные, догадаться было несложно: почти все чумазые, пестро одеты и без оружия, не то, что солдаты в серых комбинезонах. У них все подтянуты как струна, широкоплечие, как их командир Фриц, крепкие, с жесткими недобрыми взглядами и напряженными лицами.
Фрицу о чем-то доложил один из подчиненных, получил в ответ одобрительный кивок и приказ:
— Выдвигаемся обратно.
Тут же с разных сторон раздались злобные крики пошевеливаться, тычки оружием, и все пришли в движение. Рик оживленно завертел головой, выискивая среди пленных Оливию. Но так и не заметил ее. Зато наткнулся взглядом на одного из троицы, уводивших женщину в проулок, на скуле солдата наливался лиловым кровоподтек. Идущие рядом зло пересмеивались и подначивали его. Рик сам себе кивнул и перестал вертеть головой, очень надеясь, что Оливии удалось бежать.
Они прошли многие кварталы. Канал давно остался в стороне, колонна уже двигалась по висячим железным уровням между домами и вскоре оказалась на широкой трассе с белым пупырчатым покрытием, которая привела их отряд к огромным железным воротам.
Ворота явно не вписывались в архитектуру трассы и городских кварталов по сторонам от нее, скорее всего, ворота воздвигли тут относительно недавно, грубо вписав в ландшафт, снабдив по бокам огневыми точками, укрепленными толстыми бронепластинами.
Когда створки отворили, взгляду открылась площадь, окруженная приземистыми однотипными коробками с рядами зашитых досками окон.
Здесь все выглядело серо и однообразно. По прилегающим улицам бродили патрульные с оружием наперевес. На крышах сидели дозорные, иногда кто-то из солдат сверху окликал знакомых, вернувшихся с пленными. В центре площади возвышалось крупное здание, смахивающее на увеличенную копию храма мауситов. Полусфера купола на нем матово поблескивала в лучах заходящего солнца. Перед зданием рядами выстроились жилые и командные модули-контейнеры — это был лагерь, военный лагерь.
Рик встряхнул головой, гоня прочь всплывавшие из подсознания подсказки. Будь оно неладно, только не сейчас, лишь бы не случилось приступа!..
И головокружение прекратилось, биение сердца успокоилось, дыхание выровнялось. Вроде отпустило — Рик быстро взглянул по сторонам. В глаза бросался порядок и строгий расчет, с которым были расставлены обжитые модули. За узкими окнами-бойницами горел свет, на всех без исключения имелись бронированные жалюзи, некоторые были закрыты. На подходе к лагерю пленных остановили — мимо проследовал небольшой отряд вооруженных солдат, двигавшийся нога в ногу тремя идеально ровными колоннами. Движение солдат напоминало работу слаженного механизма.
— Лючио, веди их в распределитель, — скомандовал Фриц возглавлявшему конвой бойцу, едва их отряд вступил на территорию лагеря.
— За мной! — рявкнул черноволосый Лючио и махнул рукой.
Их повели в дальний конец к собранным из красного камня баракам, почему-то обнесенным приземистым ограждением из колючей проволоки, дальше высилась стена в два с половиной человеческих роста, за которой ничего не разглядеть. Вскоре Рик понял причину, почему их ведут именно к баракам: из окон построек выглядывали такие же пленники и провожали новоприбывших любопытными взглядами. Их почти довели до дальнего барака, когда из отряда выскочил долговязый парень. Проворный и жилистый, он сильно толкнул одного из солдат и побежал к стене с явным намерением перебраться через нее. Глупо, подумал Рик.
— На колени! — выкрикнул Лючио.
Большинство послушались. Беглец очень ловко перемахнул через ограждение из колючей проволоки и почти достиг стены. Лючио спокойно вынул армейский нож, размахнулся и метнул вдогонку. Сталь сверкнула на солнце и вошла долговязому в спину, он упал, как подкошенный, подняв облачко пыли. Лючио жестом приказал солдатам и те приволокли еще живого беглеца обратно, к его ногам. Лючио с невозмутимым спокойствием выдернул окровавленный клинок из спины стонущего раненого, вытер о его же одежду и спрятал в ножны. Долговязый при этом что-то хрипел, руки скребли по земле, он все еще пытался сдвинуться в сторону стены, до которой так и не добрался.
— Запомните, я, сержант Лючио, и я перебил ему позвоночник, — сказал Лючио и назидательным тоном продолжил: — Теперь он не может ходить. Смотрите все! Такое будет с каждым, кто осмелится сбежать из дивизиона.
С этими словами сержант двинул ногой раненому по шее — раздался хруст и раненый затих. После чего зазвучали команды и пленных загнали в барак, где заставили раздеться и помыли, поливая холодной водой из шланга. Затем обнаженными перевели в другой барак, где посыпали каким-то вонючим порошком и снова окатили водой. На выходе вместо прежней одежды им выдали серые комбинезоны, обрили волосы и сунули каждому по миске с похлебкой непонятного происхождения и по куску спрессованного концентрата.
Рик начисто смел похлебку, даже не утруждая себя мыслями о ее неприятном запахе и вкусе, а концентрат, раздумывая о скором побеге, припрятал в карман на штанине.
Когда с едой было покончено, их завели в жилой барак, где находились такие же «обработанные» люди. Многие из новеньких были напуганы и с опаской озирались, ожидая подвоха от местных.
Ближе к вечеру пришел солдат с серебристыми нашивками, представился штаб-интендантом и переписал имена всех, кто попал сегодня в барак. После этого прозвучала команда «отбой» и люди принялись укладываться на многоярусных лавках вдоль стен.
Рик забрался на верхнюю в углу и уставился на тусклый светильник под потолком, размышляя над побегом и событиями двух минувших дней, пока сон не взял свое.
Но спокойно выспаться ему не дали: это случилось посреди ночи. Сквозь дрему он почувствовал, как чья-то рука шарит по его телу в поисках добычи. Он дождался, когда пальцы чужака доберутся до кармана на штанине, где лежал кусок концентрата, и резко перехватил кисть, при этом сев со словами:
— Еще раз сделаешь это, и я перегрызу тебе глотку.
Из сумрака на него пялился детина с крючковатым носом.
— Кишка тонка, щенок, — кривясь от боли в стиснутом запястье выдал незнакомец.
Тогда Рик перехватил спорщика за большой палец и рывком вывернул его в направлении тыльной стороны ладони.
Хрустнуло.
Детина побледнел, едва не сверзился на пол, выплюнул тихое проклятие и поспешил скрыться в темноте барака.
На следующий день их разбили по возрасту на группы. Рика с ровесниками объединили во взвод, где оказались парни и девушки, затем всех новоприбывших построили перед бараками. Сержанты, ругаясь и раздавая затрещины, долго выравнивали шеренги новобранцев по линии. Наконец, когда все замерли и повисла тишина, к строю подошел Фриц. Он несколько минут в полном молчании обходил ряды, всматриваясь в лица людей. Затем вернулся на исходную и выкрикнул:
— Добро пожаловать в дивизион! Отныне все вы — солдаты! Я ваш командир! Обращаться ко мне вы можете только «господин коммандер»!
Его слова прокатились по лагерю и отразились эхом от стены. Утро выдалось хмурым и с неба падал редкий снег. Рик смотрел перед собой: едва заметный силуэт цитадели проглядывал сквозь низкие тучи. Снег садился на серых людей и серые модули-контейнеры, на серые однотипные дома с заколоченными окнами и серую высокую стену, отгораживающую сектор, где размещался дивизион. А коммандер тем временем выплевывал слова перед строем:
— Теперь это место — ваш дом! Ваша родина до конца ваших дней! Отсюда невозможно уйти живым, но здесь лучше, чем в норах, где вы прятались раньше! Дивизион даст вам все, что нужно: кров, пищу, одежду и службу! Вы дадите дивизиону себя! Вы — новая кровь нашего великого братства, которое возглавляет просвещенный лендлорд Василевс! С сегодняшнего дня начинается ваша подготовка к службе в дивизионе!
Фриц раскраснелся и под конец осип. Махнув рукой, он ушел к штабному модулю-контейнеру, над которым развевался черный стяг дивизиона. Взводные командиры согласно нумерации подразделений развели новобранцев по баракам. Взводу Рика достался барак «№7». Там всем приказали сесть на пол. Взводный был мужчиной неопределенного возраста с узкими разрезами глаз и сильно выпирающими скулами.
— Меня зовут Ли, — объявил он. — На следующий месяц я ваш хозяин и буду распоряжаться вами так, как захочу. Если я пожелаю, то зарежу как свинью любого из вас, выродки, и никто ничего мне не сделает.
Он кивнул, убедившись, что его внимательно слушают и продолжил:
— Отлично. Теперь довожу до вас главное правило братства: один ничто, братство — все! Каждый из вас не стоит моего мизинца. Скоро я вам это докажу. Но если доживете, вольетесь в дивизион, и тогда ощутите всю его силу и мощь. После вы уже никогда не будете прежними. Ясно?
Новобранцы осторожно переглядывались, не решаясь ответить.
— Кажется я спросил: ясно?! — прокричал Ли, брызжа слюной.
— Да!
— Конечно!
— Ясно! — вразнобой донеслось с разных сторон.
— Не слышу! — снова заорал Ли, так, что у него вздулись жилы на шее и лбу. — Когда отвечаете командиру, нужно кричать «так точно». А ну хором!
— Так точно! — на этот раз прогудел взвод.
— Грязное отродье! — Ли зло сплюнул. — Запомните: я вам не нянька и не буду вытирать за вами дерьмо. Ешьте его сами. У нас простой режим. Подъем по команде, строевая и физическая подготовка, гигиена, работа, учебные бои, спецзадания, отбой. Скоро я вылеплю из вас настоящих солдат. До вступления в ряды дивизиона доживет тот, кто выдержит режим. Боритесь или сдыхайте. Мне все равно. Вопросы?
— Нет! — дружно отозвался взвод.
Ли свирепо подвигал челюстью и вышел из барака. Его капралы-помощники выгнали взвод на улицу и принялись муштровать, учить новобранцев ходить строем и выкрикивать правильные ответы на команды. Под конец дня Рик не чувствовал ног. Он устал; тело ныло, дышал с хрипом, как и многие, накричавшись в ответ на вопросы командиров отделений. Но это ничто, если сравнивать с теми, кто падал без сил. Капралы рывками поднимали их и гнали пинками в строй. Но один все же снова упал, тогда капралы его больше не тронули, к лежащему на земле подошел взводный Ли, достал нож, и новичок вдруг с невероятным проворством метнулся в строй, Ли даже рта открыть не успел, только хмыкнул в спину, щерясь ровными крепкими зубами.
Вечером, после ужина, взвод лежал в бараке на койках, и вяло переговаривался. У входа нес службу дневальный с выпученными от возбуждения глазами, которому крупно повезло: он не участвовал в занятиях, зато понимал, что его ждет завтра.
— Я скоро отдам концы, — пожаловался худой парень на лавке рядом с Риком.
— Я раньше, — донесся сиплый голос соседа снизу. — Еще день и мне крышка.
— Не нойте, — донеслось откуда-то из глубины барака — Рик узнал голос, кажется, его звали Марек. — Поначалу всегда тяжело. Пройдет время, привыкнем.
— Откуда знаешь? — воскликнул худой.
— Знаю и все.
— Да он врет, — долетело из другого угла.
— Я бы тебе морду начистил! — пообещал кто-то из глубины барака, — да сил нет.
В барак вошел дежурный со списком и крикнул:
— Гаррет, на выход!
Занимавший лавку под Риком со стоном слез на пол и поплелся за дежурным.
— Чего это они, на ночь глядя? — пробормотал кто-то поблизости.
По бараку прошелся возбужденный шепоток.
Через десять минут Гаррет вернулся. У него была ничем не примечательная внешность, разве что уши горели так, будто за них таскали по двору. Дежурный назвал другое имя, и следующий новичок направился к выходу.
— Чего от тебя хотели? — спрашивали все Гаррета, но тот только отмахивался.
— Пытать будут, — констатировал угрюмый сосед по лавке в углу и усмехнулся.
Но никто не поддержал его шутку. В бараке внезапно повисло тягостное молчание. Когда настала очередь Рика, все молча проводили его взглядами к выходу. Дежурный отвел его в модуль-контейнер, где обитал взводный.
Ли расположился за столом и вычищал кончиком ножа грязь из-под ногтей.
— Садись, — приказал он, не глядя на Рика.
Рик сел на табурет.
— Встань.
Рик поднялся. Ли хмыкнул и с презрением взглянул на него.
— Говорят, тебя заловили с какой-то бабой. Верно?
Рик кивнул.
— Ты что, немой? — Ли развернул клинок в сторону Рика. — Не зли меня.
Рик бы показал ему, что такое злость, но решил: время еще придет. Он произнес:
— Женщину звали Оливия. Мы шли по городу некоторое время вместе.
— Шли? А говорят, ты с неба свалился. Лючио видел.
— Не с неба, а съехал по скату со стены, — пояснил Рик.
— Что ты там делал?
— Убегал с Оливией от большой паучихи. Еле спаслись.
— Что еще за паучиха?
Рик рассказал все, как было. Ли недоверчиво нахмурился.
— Значит, ты везучий малый, — наконец заключил он.
— Нам просто повезло.
— Да? — Ли придвинул нож к краю стола и развел руки в сторону, откинувшись на спинку стула. — Возьми клинок.
Рик без колебаний потянулся за оружием, и тогда Ли добавил:
— Но учти, если возьмешь, убью тебя.
Рик замер в раздумьях.
— Чего ждешь? — ухмыльнулся Ли. — Бери нож.
Рик уставился ему прямо в глаза, миг — и выбросил руку вперед. Ли оказался проворнее: схватил клинок первым и шибанул Рика локтем в грудь.
Было больно. Очень больно. Он врезался спиной в стену и скривился, потирая занывшие ребра.
— Выметайся, — спокойно и буднично приказал Ли, спрятав клинок в ножны.
Рик распрямился, но уходить не спешил. Ли с раздражением взглянул на него.
— Разрешите задать вопрос, командир Ли?
— Хм, — Ли переменился в лице, в глазах мелькнуло любопытство. — Попробуй.
— Что стало с женщиной?
Ли расплылся в мерзкой улыбке:
— То же, что скоро станет и с тобой, летун.
Рик кивнул и поинтересовался, может ли теперь идти.
— Погоди. — Ли вынул из ящика стола ключ-медальон, который Рику передала Оливия. — Откуда у тебя это?
— Мой личный медальон.
— Врешь, тощее отродье.
— Никак нет.
— Хочешь, чтобы пустил тебе кровь? — В руке у Ли вновь появился нож.
— Ваше право, командир, — спокойно ответил Рик.
— Ладно, — Ли спрятал медальон в стол. — Катись отсюда.
Рик вернулся в барак и долго не мог заснуть, уставившись в потолок. Думал об Оливии.
