Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Холмс, сидя с трубкой в кресле и читая газету:
– Ватсон, вы можете себе представить, что для изготовления кисточек ежегодно требуется две тысячи верблюдов?
– Это просто поразительно, Холмс. И чему только не учат животных в наши дни.
Шерлок Холмс и доктор Ватсон сидят у камина и курят.
– Вот скажите мне, Ватсон…
– Что, Холмс?
– Почему у вас такое странное имя – Доктор?
К Шерлоку Холмсу пришел посетитель в потертом костюмчике, измятом цилиндре и рубашке с засаленными манжетами, и попросил не отказать ему в денежной помощи. Холмс отказал. Когда дверь за посетителем закрылась, Ватсон недовольно посмотрел на друга:
– Никогда прежде вы не отказывали в помощи обездоленным, – заметил он.
– Да, но этого человека никак нельзя назвать бедным? У него в кошельке было 123 фунта! – заявил сыщик.
– Но как вы это поняли, Холмс?
– Возьмите деньги и давайте пересчитаем еще раз вместе.
Прогуливаясь по улице, Холмс с Ватсоном слышат:
– У-у-у-у-у!
– Холмс! Неужели это воет собака Баскервилей? – спрашивает шепотом Ватсон.
– Нет, мой друг. Это сэр Генри доедает свою утреннюю овсянку.
– Бэрримор, что у меня хлюпает в ботинке?
– Овсянка, сэр!
– Но что она там делает?
– Хлюпает, сэр.
Доктор Ватсон, обращаясь к Шерлоку Холмсу:
– Вы не видели нашу любимую миссис Хадсон?
– Поднимитесь на чердак, доктор. Она повесилась.
Ватсон в панике выбегает на чердак, но никого там не обнаруживает.
– Холмс, к счастью ее там нет.
– С первым апреля, Ватсон! Миссис Хадсон висит в подвале.
Инспектор Лестрейд в гостях у Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Ватсон:
– Скажите, инспектор, какую фразу вам приходилось в жизни чаще всего произносить?
Лестрейд:
– «Именем королевы, откройте!»
Холмс:
– А какую самую запоминающуюся фразу вы произнесли только один, но незабываемый раз?
Лейстред:
– Когда однажды на девонском пляже почтенная леди расстегнула купальник, я потребовал: «Именем королевы, закройте!»
Лорд, осматривая замок Баскервилей, говорит:
– Я бы с удовольствием купил этот замок, если бы был уверен, что здесь водятся привидения.
– Не знаю, – отвечает Бэрримор. – Еще ни разу не видел здесь привидений, хотя живу в этом замке уже 800 лет.
– Не кажется ли вам странным, Холмс, что вон у той вороны, на скамейке, на клюве – пенсне?
– Нисколько, Ватсон. Дело в том, что с прошлого понедельника раздел частных объявлений «Таймс», который она просматривает, стали печатать чрезвычайно мелким шрифтом.
Василий Иваныч спрятался в колодце. Сверху заглядывает белогвардеец:
– Есть тут кто-нибудь?
– Кто-нибуууудь, кто нибууудь, кто-нибуууууууудь.
– Или нет никого?
– Никогооооо, никогоооо, никогоооооооо!
– А то ведь я гранату брошу!
– Так ведь нет никогоооо, нет никогоооо, нет никогооооооо!
Ползут по пустыне две змеи и видят слона. Одна змея предлагает другой:
– Давай-ка подшутим над слоном.
– Хватит, Василий Иванович, – отвечает вторая. – Над стариком Хоттабычем уже подшутили.
Чапаева с Петькой направили в Африку – помогать товарищам из слаборазвитой страны. Спустя месяц сюда же прибыла комиссия с проверкой. Смотрят: Чапаев скачет на коне в развевающейся бурке по берегу реки Лимпопо, а на привязанном тросе по воде скользит на водных лыжах местный житель.
Комиссия довольна.
А вот и Петька. Сидит на краю поля и наблюдает, как два аборигена землю пашут.
– И это вы называете помощью? – возмущаются проверяющие. – Берите пример с товарища Чапаева, катающего молодого человека.
– Так Василий Иванович не катает его, а крокодила на живца ловит.
Петька с Чапаевым удирают на лошадях от белых. Петька кричит:
– Догонят! Как пить дать, догонят! Что делать-то будем?
Чапаев:
– Дерево, Петька, видишь. Давай за ветки уцепимся, белые под нами проскачут.
Так и сделали. Повисли на дереве. Висит Петька и жалуется:
– Сил нет. Тяжело. Руки затекли. Не могу больше.
– Ты ноги-то разожми. Пусть лошадь спрыгнет, – советует Чапаев.
Поступает Чапаев в Академию генштаба по блату. Ни на один вопрос правильно не ответил, и тем не менее комиссия должна его принять.
– Ну, Василий Иванович, последний вопрос: кто на этой фотографии? – спрашивают Чапаева и показывают ему портрет Карла Маркса. – Фамилия его начинается на букву «М».
– Махно! Нестор! Зарос, паскуда, хрен узнаешь!
Через расположение белых едет телега. На телеге сидит крестьянка. Белые останавливают телегу. Женщина объясняет: направляется, мол, в соседнее село, к родне. Пропустили ее. Телега въезжает в село. Крестьянка снимает косынку.
– Ай да Петька, – восхищенно кричит Фурманов. – Как замаскировался!
– Это еще что, – зардевшись, басит Петька. – Вы это…Василия Ивановича распрягите.
Василий Иванович провалился на экзаменах в Военную академию.
Петька спрашивает:
– Что тебе задали по математике?
– Описать квадратный трехчлен.
– Ну и что. Описал?
– Что ты, Петька! Представить страшно.
Как-то раз заблудились в лесу Василий Иванович, Петька и Фурманов. Плутали неделю, вторую. Оголодали. Только соберутся птаху какую к ужину застрелить, Фурманов возмущается:
– Это же братья наши меньшие! Как можно?
Надоело это Василию Ивановичу, он и говорит:
– Надо бы нам разойтись и искать пропитание по отдельности, иначе сдохнем от голода.
Сказано – сделано.
Ходил Петька, бродил, наконец, вернулся к Василию Ивановичу. Сидит Чапаев у костра, жарит шашлык и ест его.
Обрадовался Петька.
– Угостишь, Василий Иванович?
– Садись! Для своих бойцов ничего не жалко.
Сел Петька, ест и говорит:
– Всё-таки дрянной человек этот Фурманов.
Чапаев:
– Не нравится – не ешь.
Чапаев переплывает реку. Гребет одной рукой. Из сил выбился.
– Брось чемодан, Василий Иваныч! – кричит ему Петька.
– Не могу. В нем карты штаба дивизии. Две колоды.
Прибегает Петька и кричит:
– Василий Иванович! Белые лезут!
– Не до грибов сейчас, Петька. Вот разобьем контру, тогда и пособираем.
Пошел как-то Петька в школу каратистов на дискотеку. Вечером возвращается весь избитый и жалуется:
– Вот что творят, гады.
– А ну, пойдем разберемся вместе, Петька, – начинает собираться Василий Иванович.
– Может, завтра?
– Не боись! Ты в стороне постоишь.
Подходят они к школе. Василий Иванович заходит в помещение. Петька слышит дикие крики, затем воцаряется тишина.
Василий Иванович выходит, пошатываясь, и вытирает именное оружие о траву.
– Куда им с голыми пятками да против шашки?
Чапаева с Петькой выбросило на необитаемый остров. Два дня сидят они голодные. Утром Чапаев просыпается и видит, что Петька жарит уток на костре.
– Петька, откуда утки?
– Бумерангом подбил.
– А бумеранг где взял.
– У пальмы две штуки нашел.
– Если ты еще раз возьмешь мои носки, Петька, я с твоим галстуком на медведя пойду.
Василий Иванович и Петька решили, что если Петька угадает, в какой руке бутылка водки, то они ее разопьют, а нет – разобьют.
Петька:
– В левой!
Василий Иванович:
– Думай, Петька, думай!
Чапаев с Петькой зашли в темную хату. Чапаев выругался и говорит:
– Темно тут, как у негра в желудке.
Петька:
– Везде-то вы, Василий Иванович, побывали, всё-то вы видели.
Петька после боя решил поставить опыт. Поймал он таракана, оторвал у него две лапы, свистнул, и таракан убежал.
«Таракан убежал», – записал Петька.
Оторвал Петька у таракана четыре лапы, свистнул и таракан снова убежал.
«Таракан убежал», – записал Петька.
Оторвал он у таракана все лапы. Свистнул. Таракан остался на месте.
Петька записал: «Без ног не слышит».
Василий Иванович созывает штаб и говорит:
– Выступаем завтра вечером на рассвете.
Петька спрашивает у Василия Ивановича:
– Василий Иванович, а кто такой дурак?
– Это человек, который выражается так, что другой его понять не может. Понял?
– Нет.
Прислали Чапаеву цистерну спирта. Как уберечь ее от своих же бойцов? Думал Василий Иванович, думал, и в конце концов написал «С2Н5(ОH)”.
На следующее утро просыпается Чапаев, а цистерна пуста, все спят, только Петька недавно проснулся.
– Говори, вражья душа, как догадались, что там спирт был? Говори, так и быть, ничего тебе не сделаю.
– А т-там написана ч-чушь какая-то, ни х-хрена не п-поймешь, а в скобках «ОН». Попробовали и верно – ОН самый и есть!
Решили Петька, Василий Иванович и Анка помыться в бане. А там между мужским и женским помещениями была тоненькая деревянная перегородка. А в перегородке – отверстие.
– Василий Иванович, – спрашивает Петька, – можно я за Анкой подгляжу?
– Давай, гляди, если больно любопытно.
Посмотрел Петька в отверстие.
– И что ты там видишь? – не удержавшись, спросил Василий Иванович.
– Анкин глаз вижу.
– Не приняли меня в университет, Василий Иванович, – жалуется расстроенный Петька. – На истории срезался. Спросили меня, кто такой Цезарь, а я возьми и ляпни, что это жеребец пятого эскадрона.
– Моя вина, Петька. Когда тебя не было, я его в седьмой перевел.
Василий Иванович с Петькой засекли подводную лодку.
– Петька, ныряй, узнай чья?
Вынырнув, Петька кричит:
– Китайская, Василий Иванович!
– Почему, Петька?
– На ней китайские иероглифы.
– Дурак ты, Петька, сейчас на всех лодках китайские иероглифы, ныряй снова.
Петька снова ныряет. Через 10 минут всплывает и говорит:
– Английская, Василий Иванович.
– Почему, Петька?
– Я прислушался, разговор английский.
– Дурак ты, Петька, сейчас английский – международный язык, ныряй снова.
Через 5 минут Петька выныривает:
– Чукотская, Василий Иванович.
– Почему, Петька?
– Да я постучал, они и открыли.
Петька с Чапаевым пошли в разведку, и долго их нет. Потом конный разъезд увидел, как что-то непонятное плывет по Уралу.
Через некоторое время к берегу подплыл на большой балалайке Петька и обессиленно лег на берегу. Казаки спрашивают Петьку:
– Что это такое?
Петька:
– Это контрабас. Мы с Василием Ивановичем у белых джаз-банду разгромили.
– А где Василий Иванович?
– А по дну рояль толкает.
Плывут Петька и Василий Иванович через реку, от белых спасаются.
Проплыли треть. Петька:
– Василий Иваныч, устал! Не могу больше! Поплыли обратно!
Чапаев:
– Греби Петька, греби!
Проплыли половину. Петька:
– Всё, Василий Иваныч, не могу больше, поплыли назад!
Чапаев:
– Сдурел Петька, мы ж почти приплыли! Греби давай!
Осталось десять метров до берега. Чапаев:
– Да Петька, что-то и я выдохся – поворачивай обратно…
Прогуливается Петька и видит, что Василий Иванович яму копает.
– Василий Иванович, зачем яму копаешь?
– Да понимаешь, Петька, велели мне на документ фотографию по пояс сделать.
– А зачем такую глубокую?
– Так я ж на коне сфотографироваться хочу!
Сидят на дереве Василий Иваныч Чапаев с Петькой, а под деревом стоит слон и трясет его хоботом. Тут Петька спрашивает:
– Василий Иваныч, может у него здесь гнездо?
– Дурак ты, Петька. Они в норах живут!
Чапаев поступает в институт и проваливает экзамен.
– На чем срезался-то, Василий Иванович?
– На математике.
– А что так?
– Да понимаешь, Петька, спрашивают меня: «Сколько будет 0.5 плюс 0.5, а я нутром чую, что литр, а математически выразить не могу!»
Прибегает Петька к Чапаеву и кричит:
– Василий Иванович, белого привезли!
– Сколько ящиков?!
Чапаев попал в плен. Три дня его пытали, но так ничего от него не добились.
Бросили в камеру, а сами поглядывают в глазок. Видят – Чапаев головой о стенку бьется:
– Проклятый склероз. Так и расстрелять могут.
– Критика, – сказал Чапай, – это когда ты, Петька, рядовой боец, можешь мне в глаза сказать всё, что угодно.
– А ничего мне за это не будет?
– Ничего, Петька! Ни коня нового, ни шашки, ни сбруи…
Сидят выпивают Чапаев, Петька и Котовский. Разливает Чапаев. Наливает себе стакан, Котовскому стакан, а Петьке полстакана осталось.
Вторую бутылку открывают, снова Петьке полстакана досталось. Котовский не выдерживает.
– Что же это ты, Василий Иванович, небось не первый раз водку разливаешь, пора бы уже и руку набить.
Петька:
– Да что там руку, ему морду давно пора набить.
Петька врывается к Чапаеву:
– Василий Иванович, только что наши захватили Али Бабу и сорок разбойников!
– Али и разбойников распредели по отрядам, а бабу – ко мне.
Войти с помощью соц. сетей: