Попытка номер «Ра»
1969 год. Таблоиды всего мира сообщают: строительство папирусной лодки для норвежского археолога, путешественника Тура Хейердала, осуществляющееся неподалеку от пирамид Гизы, подходит к завершению.
Мало, кто знал, каких нервов стоил тот период самому Хейердалу. Чудо строительства – огромную лодку из папируса – заметили многочисленные туристы и стали … вытаскивать из нее папирус – на сувениры. Приложив немало усилий для того, чтобы отвадить туристов, спустя время Тур увидел картину, которая заставила его схватиться за сердце – его судно объедали верблюды погонщиков, старающиеся откусить кусок побольше. Животных отгоняли в сторону, кормили, но они снова и снова возвращались туда, где стояла лодка.
«Однажды я подумал, что мы могли совсем потерять «Ра», – вспоминал Хейердал. – Увидев, что строители курят, я повесил над лодкой листок, на котором написал: «Курить здесь запрещено!» Уже на следующее утро, проходя мимо, увидел парня с сигаретой в зубах, сидящего прямо под рукотворной табличкой.
Я был возмущен: ведь на английском и тут же – на арабском языке было написано, что курить нельзя. После короткого разговора выяснилось, что парень совсем не умеет читать».
А ведь было время, когда Тур Хейердал больше всего на свете боялся воды. Он и представить себе не мог, что однажды пересечет Тихий океан на плоту, и отправится в плаванье по Атлантике на тростниковом судне.
Каждый раз, задумывая очередную экспедицию, норвежский исследователь, словно бросал вызов миру, а точнее – живущим в нем скептикам. Когда Хейердал рассказал журналистам о своем желании пересечь Атлантику на папирусной лодке, люди начали подтрунивать над ним.
В одном из интервью путешественник рассказывал, как некий господин прислал ему письмо, в котором писал, что вот уж неделю он вымачивает папирус у себя в ванне и на днях обнаружил, что стволы начали гнить.
«Я ему объяснил, что воду в ванне надо было менять».
Насколько удивительно плавуч папирус, хороший друг путешественника, консультант по строительству «Ра I», шведский историк морского судоходства Бьорн Ландстрем демонстрировал одним движением руки. Взяв высокий, очищенный и подрезанный тростниковый ствол, Бьорн погружал его в бочку с водой, резко отдергивал руку и папирус, оттолкнувшись от воды, буквально выпрыгивал из бочки.
Именно Бьорн помог спроектировать первую лодку, опираясь на знания, полученные при скрупулезном изучении моделей, хранящихся в Каирском музее, а также рисунков, найденных учеными в гробницах фараонов. И рисунки и модели давали четкое представление об устройстве рулевого механизма лодки и ее оснастке.
Незадолго до завершения работы над проектом, Тур отправился в Центральную Африку – к реликтовому озеру Чад. В то время, как современный мир плавал на судах, построенных из железа и дерева, здесь по— прежнему строили плавательные средства из природного, растущего под рукой материала – тростника. И именно в этих краях жили мастера, которые могли построить папирусную лодку, соблюдая все необходимые правила. Договорившись с некоторыми из них, Хейердал отправился в Эфиопию – страну – кладезь папируса. Отсюда в Египет отправился по морю строительный материал для лодки-мечты.
При строительстве возникли разногласия. Осуществлявшие строительство африканцы убеждали Тура, что его лодке не понадобится высокая корма.
«Они никогда не видели океана и воображали, что он похож на их озеро, на котором не бывает шторма», – вспоминал путешественник.
Готовая лодка напоминала иллюстрацию из учебника истории древнего мира. К воде «Ра» – так назвал свое детище Хейердал – десятки крепких молодых темнокожих людей тянули лодку с помощью канатов. Когда вы смотрите кадры сохранившейся хроники, невольно вспоминается картина Ильи Репина «Бурлаки на Волге».
Тогда, осмотрев готовый корабль Тур обратил внимание на одну деталь: он настаивал на том, чтобы корма «Ра» была укреплена (натянута) с использованием веревки. Строители настояли на своем и оставили корму в расслабленном состоянии. Местом отплытия стал финикийский порт Ликсус. К тому времени на лодке собралась вся интернациональная команда.
«Один араб, один еврей, один азиат, один темнокожий, один русский (путешественник и телеведущий Юрий Сенкевич), один американец, один европеец», – перечислял Хейердал.
Удивительно, но в такое рисковое во всех отношениях путешествие, Тур взял непрофессиональных моряков, если, конечно, не считать американца Нормана Бейкера.
Здесь были врач, альпинист, дзюдоист, археолог…
Как бы там ни было, а в мае 1969 года Абдулла Джибрин, Жорж Сориал, Карло Маури, Норман Бейкер, Юрий Сенкевич, Сантьяго Хеновес и капитан Тур Хейердал отправились покорять Атлантику на лодке, сделанной из папируса.
Покидая берег, тур помнил, как один из журналистов сказал ему:
«Между судном, которое может переплыть Атлантический океан и вашей лодкой, способной бороздить лишь воды озера – огромная разница».
«Большое судно нужно лишь для того, чтобы взять с собой побольше воды и еды. Что касается Атлантики, и на таком судне можно доплыть до намеченного берега», – парировал путешественник.
Позже единственный моряк на борту судна Норман Бейкер признавался, что поначалу был скорее согласен с журналистом, нежели с капитаном:
«Я мог принять идею с плотом из бревен, но, когда у тебя под ногами охапка соломы…
Да что там, мне казалось, что Хейердал попросту спятил. И вот ведь что интересно: ему понадобилось всего несколько часов, чтобы я посмотрел на ситуацию совершенно другими глазами. Он настолько логично объяснил мне свою идею, что я с нетерпением стал ждать, когда же мы наконец выйдем в Атлантику и повторим то, что уже сделали когда-то египтяне.
В первый же день у путешественников сломались оба весла. Когда раздался громкий треск, Тур побледнел:
«Чего я никак не ожидал, так это того, что треснут весла, – рассказывал он позже. – Если бы что-то случилось с тростником – это было бы, во всяком случае, ожидаемо. Но весла…».
А вот как оценил случившееся Юрий Сенкевич:
«Рулевые весла сломались, скорее всего или потому, что были сделаны из плохого дерева, или потому, что не удалось повторить форму тех весел, которые использовали в древности те, кто, управляя папирусными лодками. Загвоздка еще и в том, что у нас было мало опыта. Помимо весел, у нас сломалась рея. Конечно, в следующем плавании такое уже не могло повториться».
«Третий день в пути, – писал в своем дневнике Тур Хейердал. – На борту двое приболевших. У Бейкера – грипп, у Сенкевича – повышенная температура. Лечатся антибиотиками».
На борту «Ра» был радиопередатчик. Новости, доносившиеся из первых рук до берега, подхватывала пресса и публиковала их на радость любопытным читателям. Скептики радовались каждому промаху, делая ставки на то, что папирусная лодка не продержится и двух недель.
Оставшись без весел, капитан, его опытный помощник и новоявленные моряки подняли второй парус и доверились ветру. Правда, оставшиеся обломки от весел сохранили – на всякий случай. Питались рыбой, печеньем, изюмом, орехами.
25 мая 1969 года «Ра» отправилась в плавание. В начале июля начались неприятности, куда серьезнее, нежели поломка весел. Когда лодка находилась в открытом океане, корма ее – та самая, которую так и не закрепили при строительстве веревкой, начала проседать и наполняться водой.
«Мы ничего страшного в этом не увидели и устроили там прачечную», – рассказывал Хейердал.
Катастрофа началась тогда, когда проснувшись, мужчины увидели, что вода затопила дно лодки. Веревки, которыми был связан тростник, ослабились.
«Мы ныряли под лодку и пытались затянуть их».
Размокший папирус кусками уносило в море. В какой-то момент «Ра» треснула, но еще раз нырнуть, чтобы залатать ее было опасно для жизни.
«Вокруг нас плавали семнадцать акул», – вспоминал Хейердал.
К чести всех находившихся на судне, никто не паниковал. Люди искали выход и хотели продолжать путешествие».
16 июля 1969 года путешественников подобрало пришедшее на помощь судно.
«И все-таки, что бы вы ни говорили, а на папирусной лодке океан не переплыть», – не упускали случая поддеть Тура оппоненты.
Они не знали, что ровно через год Хейердал докажет им обратное.
