Тайна креста «Ивана Великого»
Давно это было. В 1329 году по приказу князя московского Ивана Калиты выросла на Боровицком холме удивительной красоты церковь Иоанна Лествичника, названную в честь византийского богослова VI–VII веков. В 1505 году обветшавшую, начавшую рассыпаться, старую церковь разобрали, а на ее месте с легкой руки итальянского архитектора Бона Фрязина возвели новый храм, дав ему имя первого московского царя Ивана III Васильевича. Храм достраивался, со временем обрел звонницу и колокольню. Люди рассказывали, что звон колоколов был слышен по всему городу. Вот отсюда-то и пошло расхожее выражение «звонить во всю Ивановскую».
В 1812 году, когда в Москву вторглась возглавляемая Наполеоном французская армия, на колокольне храма устроены были канцелярия да телеграф. Не стесняясь, тащили французские солдаты все, что представляло какую-либо ценность.
Вот, что писал в своих воспоминаниях полевой маршал Луи Жозеф Вьонне де Маренгоне:
«Наполеон велел забирать бриллианты, жемчуг, золото и серебро, которые были в церквях. Он велел даже снять позолоченный крест с купола «Ивана Великого». Говорят, что мотив, заставивший его снять этот крест, был тот, что у русских существовала пословица: если заходил разговор о какой-нибудь невозможной вещи, то утверждали, что это так же верно, как то, что крест с «Ивана Великого» отправится в Париж. Наполеон захотел доказать обратное».
Крест тяжел. Вывезти его во Францию было не так-то просто. История гласит, что когда солдаты начали снимать крест с храма, удерживая его с помощью цепей, он едва не утянул людей вниз, чудом не убив.
Из воспоминаний наполеоновского гренадера Адриена Бургоня:
«Крест имел тридцать футов вышины, был сделан из дерева, окованного массивными серебряными вызолоченными полосами. Несколько цепей, также золоченых поддерживали его со всех сторон… Среди большого креста «Ивана Великого» был другой – из массивного золота, около фута в длину».
Когда крыша храма была разобрана, на французских солдат напала стая ворон.
Из воспоминаний французского бригадного генерала Филиппа Поля де Сегюра:
«Во время работ на колокольне было замечено, что стаи ворон беспрестанно кружат над крестом и их унылое карканье, надоевшее Наполеону, заставило его воскликнуть, что стаи этих зловещих птиц как будто хотят защитить крест. Все знали, что Наполеон легко поддается всякого рода предчувствиям».
Правда, десятилетия спустя был найден документ, в котором местный житель Егор Харузин описывал снятие креста совсем не так, как рассказывали об этом французы:
«Нашлись среди наших мужиков двое русских предателей, вызвавшихся снять крест. За то обещаны им были немалые деньги. Забравшись с веревками в главу «Ивана Великого», нечестивцы отстегнули цепи, закинули на крест петлю, раскачали его и стянули вниз. Когда крест упал – разбился, ударившись о землю. Тогда-то и обнаружилась медная позолоченная обложка на железе и дереве. Наполеон, тут же присутствовавший, закипел гневом и велел обоих христопродавцев расстрелять».
После случившегося в московских газетах начался переполох:
Из журнала «Сын Отечества» за 1813 год:
«… Французами увезен был крест с «Ивана Великого» вышиною в три сажени, который прошлого года был вновь золочен и стоил шестьдесят тысяч рублей».
Из журнала «Вестник Европы» за 1813 год:
«Подстрекаемые жадностью французы все блестящее почитали золотом. Ан обманулись. «Яблоко» найдено в Кремле поврежденным, а железо – изломанным. Крест сей находится ныне в Успенском соборе».
Из газеты «Московские ведомости» от 29 марта 1813 года:
«Крест с главы Ивановской колокольни найден ныне в Кремле, у стены большого Успенского собора, близ северных дверей с винтами, кои, как и крест выложены были червонным золотом».
Так возникла тайна креста, снятого с храма Ивана Великого. Русские утверждали, что он, разбитый варварами, остался на родной земле. Французы, в свою очередь, как один утверждали в своих мемуарах: крест забрали и попытались вывезти с прочими трофеями.
Из воспоминаний французского дивизионного генерала Франсуа Роге:
«19-го вечером, согласно приказу Наполеона, я выступил из этого города. С собой я увозил трофеи Кремля, среди которых был и крест «Ивана …»
В пути случилось непредвиденное. Филипп Поль де Сегюр писал, что преодолевая путь от Гжатска до Михайловской, всю вывезенную из Москвы добычу пришлось выбросить в Семлевское озеро.
«… здесь были потоплены пушки, старинные доспехи, украшения Кремля и крест с «Ивана Великого».
Воспоминания Сегюра повторил в «Истории Наполеона Бонапарта» всемирно известный шотландский прозаик Вальтер Скотт.
В разное время книги воспоминаний французских военных, а также сочинения Вальтера Скотта оказывались в руках людей, назовем их так, предприимчивых. Выяснив, что французы утопили сокровища в Семлевском озере, один за другим смоленский губернатор Н.И Хмельницкий, некий помещик Шагаров, археолог Н. А. Скворцов, историк-любитель Ю. А. Богомолов, кладоискатель А. Г. Косарев судорожно шарили по дну озера – кто своими силами, кто – наняв экскаваторы. Ни жемчуга, ни, тем более, креста «Ивана Великого» из массивного золота не нашли (а если и нашли, нам об этом ничего не известно).
Историки удивлялись: как же так? В озере поиски ведутся, а, например, в речке Березовке, которую указали некоторые из французских мемуаристов, никто ничего не ищет. Наивные!
В 1978 году житель Екатеринбурга А. М. Архипов встретил на берегу Березовки местную жительницу восьмидесяти лет. Разговорились.
«Вот тут, – старушка указала на реку, – наши мужики много лет ищут крест золотой, с колокольни Ивана Великого. У нас об этой истории в каждом доме наслышаны. Пока ничего не нашли, но когда-нибудь, по Божьей воле, сам крест всплывет».
