«Леди будут держать в руках свою голову»

Идея с прокладкой в кофейной чашке – сущий пустяк по сравнению с идеями, зародившимися в головах фотографов викторианской Англии конца ХIХ – начала ХХ веков. Даже у современного человека, вооруженного компьютерной графикой, кинематографом со всеми его спецэффектами и устрашающими сюжетами, британские снимки тех лет вызывают оторопь. Взять хотя бы «безголовую фотографию», родоначальником которой (сложно сказать, насколько это соответствует действительности) являлся британец шведского происхождения Оскар Густав Рейландер. Художник, ищущий себя, однажды он решил запечатлеть отрезанную голову Иоанна Крестителя на блюде. Оскар даже нашел человека, который, как казалось фотографу, очень напоминал Иоанна внешне. Правда, уговаривать «модель» пришлось несколько лет, но какой ажиотаж случился, когда Рейландер добился своего!

Кто захотел предстать на снимке без головы следующим – история умалчивает, но только вскоре жанр безголовой фотографии стал весьма и весьма популярен в викторианской Англии. Конкуренты Рейландера начали гадать, каким образом вытворяет он такие вещи. Просиживая в своих лабораториях с утра до вечера, фотографы комбинировали негативы и, в конце концов, получали желанный результат. Теперь каждый из них мог смело обратиться к достопочтенной публике: «Новая разновидность фотографии. Леди и джентльмены будут держать в руках свои собственные головы». Подобная оригинальность стоила мастерам большого труда, однако труд этот окупался. Желающих иметь съемную голову оказалось пруд пруди. Наибольшим спросом пользовались фотографии жертвы с орудием убийства в руках, композиция «голова на подносе» и сюжет, в котором владелец нес свою голову за волосы в вытянутой руке.

Штатив для мертвых

Примечательно, что до 1839 года портреты – свои и своих близких – могли заказать исключительно люди состоятельные, потому, что портреты эти были не фотографические, а написанные маслом на холсте. Работа эта, как мы знаем, долгая, кропотливая и дорогая. С появлением раннего фотографического процесса (дагерротипа) возможность запечатлеть свой облик и облик родных стала относительно доступной. Теперь, не регулярно, но по особым случаям люди могли себе позволить посетить фотосалон или пригласить фотографа домой. В число особых случаев входила смерть кого-то из близких. Наиболее часто фотографировали усопших новорожденных – уровень детской смертности в ХIХ веке в викторианской Англии был очень высок. Часто такая фотография становилась единственным напоминанием о ребенке. В задачу фотографа входило создание иллюзии жизни. Маленьких детей фотографировали в колясках, кроватках, на диванах в окружении игрушек и любящей семьи. В щеки втирали розовую краску. Когда снимок был готов, фотограф рисовал открытые глаза поверх закрытых век.

Вот умерший мужчина. Его посадили в кресло, ногу закинули на ногу. А вот снимок с восьми-, девятилетними детьми, глядя на который невозможно ничего заподозрить. Мальчики стоят у стола, один из них держится рукой за подлокотник кресла. На то, что все дети мертвы, указывают стоящие позади каждого из них основания штативов. Сами штативы удерживают усопших.

Фотография пятнадцатилетней хорошенькой, но, на первый взгляд, изможденной девочки. Наряженная в кружевное платье, она сидит на стуле и смотрит в одну точку. Глаза полны живого блеска – это фотограф смазал глазные яблоки маслом. Чтобы осознать всю трагичность ситуации, нужно взглянуть на руки ребенка – они черны. Можно только поразиться мастерству фотографов, ведь даже теперь, спустя два века, глядя на эти посмертные снимки, порой невозможно ответить, кто из представленных на них людей жив.

Мамушка

29 февраля 1940 года в Лос-Анджелесе, в банкетном зале «Ambassador Hotel» проходила двенадцатая церемония награждения «Оскар». Среди приглашенных присутствовали британская актриса Вивьен Ли, американский актер Уильям Кларк Гейбл, американский сценарист и кинопродюсер Дэвид Селзник. (Годом ранее в Атланте состоялась громкая премьера фильма, снятого по произведению американской писательницы Маргарет Митчелл «Унесенные ветром»). Среди номинантов на «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана была названа та самая Мамушка, актриса Хэтти Макдэниел, так хорошо запомнившаяся всем, кто видел бессмертное творение Селзника. Если обратиться к хронике тех лет, вы не увидите ее среди сидящих за столиками гостей. И этому есть объяснение: вплоть до 1961 года в США действовали законы расовой сегрегации. Согласно этим законам, темнокожие не имели права находиться рядом с белыми в публичных местах. Отель «Амбассадор», в котором собрались чествовать создателей «Унесенных ветром», заверял своих гостей: «чернокожим вход в отель воспрещен».

Еще недавно Дэвид Сэлзник со всей своей решимостью пытался отстоять право Мамушки присутствовать на премьере фильма в Атланте. Не позволили. Не сделали исключение и тогда, когда исполнитель роли Ретта Батлера Кларк Гейбл пригрозил бойкотировать премьеру, если Хэтти не позволят войти в зрительный зал.

И вот снова мужчинам пришлось добиваться своего. На этот раз Мамушку удалось провести в отель и усадить в отдельной комнате, где она и просидела всю церемонию, вплоть до своего награждения.

Младший ребенок из тринадцати детей, родившаяся в семье бывших рабов, благодаря своей деятельной натуре Хэтти умудрилась окончить старшую школу, организовать певческий ансамбль и гастроли для него. В годы Великой депрессии она работала уборщицей, официанткой, посудомойкой, горничной. Не опустить руки Хэтти помогала мечта – она страстно хотела сниматься в кино. И у Макдэниел это получилось. В первых фильмах «Золотой запад», «Я не ангел» новоявленная актриса сыграла служанку.

«Она позорит расу, унижаясь перед белыми и подтверждая уверенность белых в том, что темнокожие только на то и годятся, чтобы подносить тарелки и прислуживать господам», – возмущались её темнокожие знакомые. Ничуть не смущаясь, Хэтти разумно парировала:

«Сегодня я зарабатываю семьсот долларов и играю служанку, а могла бы зарабатывать семь долларов и действительно быть служанкой». Когда наступил звездный час Хэтти, когда настало время выйти к публике и взять заслуженную статуэтку, Макдэниэл проинструктировали: после получения награды она не имеет права сесть за столик вместе со своими коллегами – Селзником, Ли, Гейблом. И все-таки для актрисы это был праздник. Волнуясь, срывающимся голосом благодарила она тех, кто «выбрал» её и доверил исполнить роль Мамушки, благодарила за доброту, сказав, что ее заслуга – это в определенной степени заслуга всей её расы.