Все яблоки красные, все люди глупые

Убивал ли Сальери Моцарта?

За что обидели поляков?

«Россия – это лес, тюрьмы и коммунисты»

Сказанули

Нет, на самом деле я так не думаю. Просто речь в этой главе пойдет о стереотипах, а точнее, о стереотипном мышлении, которое так присуще всем нам. Кому-то не угодили абсолютно все блондинки, кому-то – все мужики, кому-то наступили на больной мозоль все журналисты. Отсюда и обобщения, характеристики, не выдерживающие критики, мнения, утверждения. Если верить историкам, слово «стереотип» получило широкое применение благодаря классику американской журналистики, автору книги «Общественное мнение» Уолтеру Липпману. Именно Липпман выделил четыре аспекта стереотипов:

1. Сложнейшие определения в случае со стереотипами укладываются в три-четыре предложения.

2. Над стереотипами не нужно думать, не требуется оценивать и формулировать увиденное или услышанное самостоятельно. Как правило, стереотипами заражаешься от знакомых и незнакомых людей, повторяя услышанное так, как повторяют за людьми попугаи.

3. Все стереотипы в той или иной степени примитивны и ложны.

4. Однажды укоренившись в сознании двух-трех человек, стереотипы будут распространяться, передаваться от поколения поколению и жить веками.

Вообще, стереотипы – штука опасная, особенно если речь идет о чести человека, которого оболгали…

Что такое стереотип? Клише, шаблон, устоявшееся мнение (пусть и ложное). В сети стереотипного мышления попадают не только глупцы, но и образованнейшие люди своего времени. Возьмем, к примеру, Александра Сергеевича Пушкина, написавшего в 1826 году трагедию «Моцарт и Сальери». Спустя столетия мы все также читаем Пушкина и верим, что Сальери убил Моцарта. Но допускал ли кто-нибудь из нас, что поэт мог ошибиться и стать жертвой сплетен, слухов, стереотипов?

Обхватив голову руками, устремив выцветший взгляд в пол, Антонио Сальери долго сидел так – недвижимый, точно окаменевший. На минуту доктору показалось, что у его пациента остановилось сердце. Вот до чего довела несчастного его одержимость работой, его нездоровое отношение к музыке. Не хватало только этого. Если кто-нибудь узнает, что в его кабинете скончался композитор Сальери, доктор потеряет половину клиентуры. Но нет… Жив. Слухи о том, что Антонио отравил Амадея, уже несколько месяцев гуляли по столице. Откуда они взялись? А откуда вообще берутся слухи? Полагали, что начало сплетне положил некий Сиверс. В ту пору он работал корреспондентом и написал в своей заметке: «Моцарт мёртв. Он вернулся из Праги больным и все это время его состояние только ухудшалось. Поскольку его тело опухло после смерти, некоторые полагали, что он был отравлен». Кем был отравлен композитор, господин Сиверс предоставил решать публике. И публика решила.

Еще пребывая в здравом уме и твердой памяти, Сальери оскорблялся и отрицал обвинения. Никогда этого не было! Они уважали друг друга. Моцарт даже приглашал его на премьеру «Волшебной флейты». Ему, Антонио, вкусившему славы, имеющему деньги и почет незачем было завидовать и, тем паче убивать Амадея. Но разве объяснишь это толпе, алчущей интриг? «Во всем, что касается сплетен – и тогда, и потом – Вена оставалась провинциальным городишком», – писал Альфред Эйнштейн. Австрийский музыковед Отто Эрих Дойч утверждал, что именно эта ложь спровоцировала нервный срыв у Сальери. И вот все немецкие газеты, словно ополчившись против и без того ослабевшего умом композитора, сообщили: «Сальери признался в убийстве!», «Антонио Сальери рассказал лечащему врачу, что отравил Амадея Моцарта». Позже и лечащий доктор Сальери, и два санитара, приставленные к композитору, напишут заявление, в котором «перед божьим ликом и перед всем человечеством» поклянутся, что никогда и ничего подобного от Сальери не слышали. Еще одним неоспоримым доказательством невиновности обвиняемого стали выводы, сделанные врачами, осматривавшими Моцарта.

Один из авторитетнейших врачей Вены пришел к выводу: у композитора – ревматическая лихорадка. Прочие доктора не оставляли Моцарту ни малейшего шанса на выздоровление. Бороться с осложнениями было уже поздно и бесполезно. Любопытно, что та же самая лихорадка уложила в постель многих жителей Вены, зачастую оборачиваясь для них летальным исходом. Немецкий музыковед Герман Аберт писал:

«Болезнь Моцарта была ослаблена общей ослабленностью организма – следствием тяжелых заболеваний, перенесенных в детстве и юности и в большинстве своем связанных с чрезмерным напряжением, с трудом, не знавшим отдыха. Впоследствии многие ученые-медики все более склонялись к тому, что причиной смерти композитора стала хроническая болезнь (суставный ревматизм, почечная недостаточность), осложненная острым инфекционным заболеванием, каковым, помимо «ревматической воспалительной лихорадки», могла быть инфекция верхних, дыхательных путей».

Гении ушли в небытие один за другим, вот только газеты остались. Одна из них попала в руки… Александра Сергеевича Пушкина. Русский поэт отчасти подтвердил (в его бумагах была найдена запись), что «Моцарта и Сальери» он писал, основываясь на материалах «некоторых немецких журналов». Так в сознании русских людей Сальери стал убийцей Моцарта. Стереотип прижился.

Бытует мнение, что в Германии поляков считают… воришками. И жителей Польши это, само собой, обижает. Однажды на немецком телевидении сняли с эфира скандальный рекламный ролик одной из немецких торговых сетей. Действие ролика происходило в Германии, в одном из магазинов сети. Глядя на экран, мы видим, как трое выходцев из Польши беседуют с охранниками. Все мирно и дружелюбно, затем мужчины обнимаются, гости хвалят магазин и удаляются. Растрогавшись, один из охранников заключает, что эти поляки – симпатичные люди. Но, как говорится, доверяя проверяй, и мужчины хлопают по карманам: часы на месте, бумажники-тоже. Вот только оба остались буквально без штанов. Реакция жителей Польши последовала незамедлительно: если к ним так относятся, считают их ворами, они не переступят порог этих магазинов. Примечательно, что, согласно статистике, которую ведет немецкая полиция, процент преступлений и краж среди местных поляков ничтожный. А стереотипы… Их жертвой и стали создатели данного ролика.

Лондон – это обязательно туман, Италия – непременно макароны, Франция – лягушки на обед и луковый суп – луковица на ведро воды. А какие стереотипы, связанные с нашей страной, Россией, есть, например, в ЮАР?

«Люди в ЮАР думают, что Россия – это большой лес, где можно легко и везде встретить волков и медведей. Считается, что в России люди стараются говорить осторожно, чтобы не стать инвалидами из-за морозного воздуха. Наши близкие не советуют нам ездить в Россию, потому что боятся, что мы угодим в холодные сибирские тюрьмы», – читаю я отзыв Джесса Даудо из Конго. Тут же вспоминается разговор с одним из студентов Российского университета дружбы народов Патриса Лумумбы, которого я, работая в газете, интервьюировала в далеком 2002 году. Тогда мы затрагивали тему скинхедов, и мой собеседник, темнокожий студент из ЮАР рассказал:

– Я пишу домой отцу, что боюсь выходить вечером, чтобы не столкнуться с этими парнями, а отец отвечает: «Ты драматизируешь. Это же СССР, коммунизм. Там не может быть плохо». Понимаете, в его сознании здесь по-прежнему СССР, торжество коммунизма, хотя столько лет прошло и многое изменилось.

«Стереотипы периодически появляются в выступлениях политиков, – читаю в статье «Власть стереотипов и межкультурная коммуникация». – Примерами такого рода заявлений являются, например, слова президента франции (с 1995 по 2007 год) Жака Ширака, заявившего, что «Единственным вкладом англичан в сельское хозяйство является «коровье бешенство», а также президента России Владимира Владимировича Путина, отметившего, что «В отличие от Африки в России политических оппонентов не поедают».