Глава 25 «Чужой среди своих»

Второй этаж мы зачищали быстро. Твари, потерпевшие поражение в отсеке с корабельными принтерами, расползлись по углам, забились в отсеки вентиляции и просто ждали смерти. Многие задохнулись. Перед смертью многие из них прижимались друг к другу и пытались закрыться когтистыми лапами от невидимой, но неминуемой гибели. Почти, как испуганные стихийным бедствием животные. Или люди. Но жалости никто из нас не испытывал. Это была война. Война на истребление, где возможны были лишь два исхода: либо мы их, либо они нас. И последний вариант меня совсем не устраивал.

– Группа два, прием. Мы закончили зачистку, выдвигаемся к грузовому лифту, – сказал Эдрих, когда последняя комната в нашем крыле на трехмерной карте приобрела красный цвет.

Мы медленно двинулись назад по пути лишний раз проверяя каждую щель и каждый закуток, в котором мог укрыться враг. Но повсюду лежали лишь тощие, бледные трупы существ когда-то бывших людьми. Лежали в лужах собственной крови. Кому-то очередью пробило голову и теперь его разлохматившеся мозги торчали из разбитой черепной коробки. Другой твари оторвало руку и пробило торс. Второй, еще целой лапой она схватилась за оторванную кисть и попыталась приставить её обратно, как будто та могла вновь срастись с остальным телом. Безуспешно. Иглы, попавшие в торс, сделали свое дело и спустя несколько мгновений ее черная кровь, смешалась с ошметками твари, которую разорвало гравигранатой.

– Как все закончится, надо будет сюда заказать влажную уборку,  – хмыкнул Эдрих, пинком отбрасывая в сторону тело очередной твари. У нее был разорван живот и от удара перепачканные в крови и дерьме кишки вывалились наружу, – Намусорили мы тут знатно.

– Они, между прочим, тоже когда-то были людьми, – сказала Ани, – Можно хотя-бы…

Возрожденцев наслушалась что ли? Это у них была странная, почти сентиментальная привязанность к трупам. Как будто, умершим не наплевать, что там происходит с их телами. Или на то, что о них говорят. Я и сам, конечно несколько раз испытывал нечто подобное. Но по отношению к нашим парням, а не к этим уродам.

– Были людьми, – кивнул Эдрих, – Понимаешь? «Были» – ключевое слово. Потом стали пидарасами, которые, между прочим, положили уже пять моих ребят. Теперь же это просто постепенно разлагающийся биомусор, который надо побыстрее утилизировать. Не более и не менее.

Девушка с едва сдерживаемым возмущением уставилась на меня. Однако я не стал поддерживать ее порыв.

– Он прав. В конечном счете, сейчас это, – я кивнул в сторону одного из разорванных иглами тел, – просто мусор, который надо убрать. Да и те, что на последнем уровне, отличаются от них только тем, что могут нас убить. Да, когда-то они были людьми. Но это осталось в прошлом. Сейчас они – опасные хищники, для которых ты – ходячая закуска. И никаких сантиментов к закуске испытывать эти уроды точно не будут.

Ани ничего не ответила. Сначала вроде бы попыталась надуться, но потом все-таки задумалась над моими словами. Только…

Дагор, ну и каким образом я это понял? По выражению ее лица? Или просто больное вообржение разыгралось? Может, конечно, по выражению. Все-таки мы вместе уже довольно давно, и я мог подсознательно научиться такое распознавать. Но не исключен вариант, что эксперименты с нулевой энергией дают о себе знать. Слышащие говорили, что с ее помощью вполне можно отчетливо улавливать эмоциональный фон другого человека. Правда, на практике залезть в мозги у меня так ни к кому и не получилось, но может смерть что-то во мне изменила? Не знаю. И не об этом надо думать сейчас. У нас остался еще один уровень, который надо зачистить. И два часа до того момента, как парни начнут валиться с ног. Через час у них начнет ухудшаться концентрация, что тоже совсем нехорошо.

– Ани, – обратился я к девушке, –  Мы можем газ с этого этажа спустить вниз, хоть каким-нибудь образом?

– Вряд-ли, – ответила девушка, – Ты сам видел, эти бедолаги заварили все вентиляционные выходы на третий уровень. Даже, если мы пробьем несколько перегородок, токсину потребуется уйма времени, чтобы заполнить собой весь этаж.

– А что насчет камер, – вклинился в разговор Эдрих, – Не хотелось бы соваться туда вслепую.

– Не работают. Вообще ни одна, – покачала головой Ани, – такое чувство, что их кто-то специально разбил.

– То есть сейчас мы будем спускаться вслепую, не имея вообще никаких преимуществ, к противнику, от которого наглухо заваривали целый уровень? Я правильно понял? – спросил шутник, – Великолепный план, шеф. Просто охуенный! Надежный, блять, как электронные часы.

– Примерно так, – кивнул я, – Есть идейки получше?

Эдрих замолк. Очевидно, что никаких дельных предложений у него не было. Да и взяться им было попросту не откуда. Единственное, что мы могли сейчас сделать – пробить одну из заваренных вентиляционных шахт и отправить дронов на разведку. Но это потеря времени. Времени, которое сейчас работает против нас. И любая бездумная его трата может стать критичной для всего отряда.

Я поглядел на часы в верхнем-левом углу интерфейса. Почти двадцать часов по корабельному времени. На поверхности должно уже вовсю смеркаться. Сорок-пять минут. Нет, слишком рискованно. Можем не успеть. А еще один дозняк стимуляторов бойцам вводить просто опасно. Они, конечно все здоровые, но в отличие от меня – они, простые колонисты. Не пробирочники, выращенные под заказ армии, с усовершенствованными и подготовленными к таким нагрузкам телами, а обычные люди. Мда. С нормальной армией эта задача была бы в разы проще. Но, что имеем, то имеем. Спасибо хоть, это уже далеко не тот необученный сброд, которым мне пришлось командовать год назад.

Мы вышли обратно к транспортной развилке. Отряда Рейна еще не было, так что мне не оставалось ничего иного, кроме как объявить привал. Надо было подумать.

– Ани, попробуй одним из дронов пробиться на нижний уровень,  – сказал я, усаживаясь спиной к стене, – Попытка – не пытка, в конце-концов.

– Хорошо, – кивнула девушка и принялась копаться в настройках интерфейса.

Эдрих выставил нескольких часовых. Остальные бойцы устало опустились прямо на пол и принялись что-то тихо обсуждать. Напади сейчас враг – он застал бы нас практически со спущенными штанами. Но тварей на этом уровне уже не было. Мы убили их всех.

Я закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Мир заволокло густой, непроглядной тьмой, на которой спустя мгновение проступили россыпи едва заметных цветных точек. Дыхание стало спокойнее. Медленнее. Еще медленнее. Сквозь черный полог начали медленно проступать сгустки бело-голубоватого цвета. Некоторые из них вяло шевелились. Некоторые оставались неподвижными. Внезапно меня начала влечь к ним странная, но непреодолимая сила. От меня отделился черный, как кусок оплавленной резины, щуп и медленно, неуверенно потянулся к ближайшему сгустку. Присосаться. Выпить. Выпить до дна. Насытится. Снова почувствовать жизнь. Хоть на мгновение…

– Алекс. Алекс! – чья-то рука сильно тряхнула меня за плечо. Я поднял взгляд и увидел перед собой перепуганное лицо Ани. Но вместо ее голоса до ушей теперь доносился отборный мат Эдриха.

– Что… что произошло? – вместе с застрявшим в горле комом выдавил из себя я.

– Не знаю, – встревоженно сказала девушка,  – Ты впал в какой-то транс, а потом Альрет…

– Чуть не сдох, – закончил за нее подошедший к нам Эдрих, – Система жизнеобеспечения стабилизировала его состояние, но сейчас он находится в глубокой медикаментозной коме.

Дагор. Дерьмово. Похоже, я перестаю себя контроллировать. Набросился на одного из своих и чуть не выжрал его досуха. Если так пойдет и дальше…

– Так, что это было, шеф? – спросил шутник, как бы невзначай положив руку на рукоять пистолета.  И правда что ли пристрелит?

Ани тоже заметила его движение и заметно напряглась, как бы невзначай дернув плечом. Проверяет, насколько легко и быстро сможет достать винтовку. Так. Пора прекращать этот балаган, пока и правда до крови дело не дошло.

– Это был я.

– Что? – в один голос спросили Ани и Эдрих.

– Что слышали, – ответил я, – Боюсь мои… Способности начинают выходить из под контроля.

– Это ты про те эксперименты с нулевой энергией? – спросил шутник не убирая руку с пистолета.

– Да, про них. Почти, – кивнул я, – Так что мне придется теперь от них отказаться, по крайней мере до тех пор, пока не пойму, какого хрена со мной происходит.

– А может тебе лучше наверху перекантоваться, пока МЫ не поймем, какого хрена с тобой происходит? – сказал Эдрих, – Системы комплекса уже под нашим контролем, так что Ани спокойно проводит тебя до выхода. А я выделю пару бойцов, на тот случай, если вдруг ей понадобится… помощь.

Зараза. Может он прав? И мне действительно лучше подождать наверху, пока они вычищают этот поганый комплекс. Ведь, если меня переклинит в тот момент, когда отряд снова встретится с тварями – погибнуть могут все. Но с другой стороны, я – единственный, кто может оказать сопротивление уродам, умеющим пользоваться нулевой энергией. И если там, внизу найдется хоть один такой утырок… То снова погибнут все. Мда. Дилемма.  И так хреново, и эдак плохо.

Я еще раз прислушался к собственным ощущениям. Вроде, все как обычно. Почти полное отсутствие мыслей, чувств, эмоций. Пустота. Но уже не такая гнетущая. Не высасывающая силы и желание жить. Будто-бы ее нестерпимый голод что-то удовлетворило. Лишь на время. На короткий промежуток, который я снова буду чувствовать себя… Живым? Но эта жажда вернется. Не сегодня так завтра. И вернется она с утроенной силой. Получится ли у меня тогда удержаться, никого не убив? Не знаю. Но сейчас ясно одно – в ближайшие несколько часов эта херня повториться не должна. Значит, надо спускаться.

– Иду с вами,  – коротко кивнул я Эдриху, – Отправь пару ребят сопроводить этого бедолагу наверх. Будем надеяться, что он оклемается.

– Будем, – ответил шутник, отдавая команду своим людям. Двое парней тут же поднялись на ноги, взяли под мышки пострадавшего бойца и потащили его к пассажирскому лифту. Отряд потерял еще троих человек. Осталось девять. И то, если считать меня и Ани. Дерьмово. Нас и в самом начале то было немного, а теперь… Зараза. Задача становится действительно непростой.

На интерфейсе перед глазами появилась трехмерная карта комплекса. Я взглядом отключил отображение первых двух уровней и увеличил третий, развернув его в виде плоскости. У этажа было три просторные секции, которые разбивались на десятки более мелких комнат толстыми стальными стенами.  Хранилище активных элементов, тестовая камера и архив данных. Похоже наймиты оборудовали там целую лабораторию по изучению артефактов и явлений расколотого мира. Но для кого они собирали всю эту информацию? Какому заказчику могло прийти в голову начать изучать мир, который погиб двадцать лет назад. Очень богатому, судя по всему, заказчику, раз псы войны не поскупились на такой комплекс. Бермуту? Нет, вряд-ли. У него было не так много денег, да и, судя по тому, что он отправил собственный отряд за документацией из городского центра  – парням из синдиката одноглазый не слишком то доверял. Но тогда кто? У кого могло найтись деньги, чтобы профинансировать проект таких масштабов? Точно, не правительство директората или братства. Они бы высадили сюда свои войска, не став связываться с синдикатом, и уж точно не забросили бы проект после первого провала. Впрочем, есть еще один вариант. Это мог сделать кто-то из верхушки Директората или Братства в частном порядке. Видимо, этот «кто-то» очень не хотел, чтобы остальные политические конкуренты узнали о его деятельности, потому и обратился к наёмникам, снабдив их всеми необходимыми ресурсами. А после провала миссии попросту потерял интерес к этому месту, или решил, что вливать дополнительные средства за возвращение этой базы под свой контроль – слишком затратно. Да и сам синдикат, с которым он работал так и не смог оправится от того, что мы увели у него «Губительный». Хм… Ну, в принципе, это похоже на правду.

Сейчас вопрос в другом. Если весь нижний уровень был оборудован для работы с нулевыми артефактами, то наверняка там позаботились и о том, чтобы экранировать излучение. Хотя-бы частично. Но, если те крохи, которые прорвались через защитные барьеры на второй и первый этажи смогли с людьми сотворить такое… То что же нас ждет там, внизу? Зараза. Еслиб только время работало на нас, а не на ту сектантскую тварь из расколотого мира – дождались бы остальных групп и провели зачистку с куда большим числом бойцов и заручившись поддержкой легкой техники.

– Ани.

– Да, – отозвалась девушка.

– Как у тебя дела с разведкой нижнего уровня?

– Никак, – покачала головой она, – Местные не просто заварили перегородки, они их запаяли дополнительными бронелистами. Теперь через вентиляцию не пробиться без спецоборудования, а у дронов его просто нет.

Дерьмово. Все-таки придется без разведки. Если только я опять не решу попробовать применить свои навыки. Вот только справлюсь ли? Или опять накинусь на кого-нибудь из своих? А что, если следующей жертвой моих «манипуляций» будет Ани? Она ведь может и не выдержать. Да и я тоже вряд-ли смогу себе потом простить, если с ней что-то случиться.

Своих… Мда уж. Своих, которые косятся на меня, словно на тварь, вылезшую из самых мрачных глубин этого проклятого мира. Которые, уже при одном моем виде потихоньку начинают хвататься за оружие. Даже те, кто меня знает далеко не первый день. И ведь не без причины. На их месте, я бы вряд-ли реагировал по-иному. Своих, которые медленно, но неотвратимо отдаляются от меня. Становятся… Чужими, что ли. Вернее даже не так. Я постепенно становлюсь для людей чужим, хоть и продолжаю находиться среди них.

Я тряхнул головой, пытаясь выбросить из нее мрачные мысли и еще раз окинул взглядом парней. Они устали. И это было видно. Ни один симулятор, каким бы правдоподобным он ни был, не мог подготовить к тому, что им пришлось пережить за последние сутки. Выдержат ли они этот последний рывок? Не знаю. Остается только надеяться. Но все-таки надо попытаться. Нужно рискнуть. Мне они еще смогут что-то противопоставить. В крайнем случае – пристрелят, если снова потеряю над собой контроль. А вот тем, кто скрывается внизу, вслепую, без каких-либо знаний и преимуществ… Могут не справиться.

– Значит так, Ани, Эдрих,– скомандовал я, вызвав их по личным каналам, – Я сейчас снова попробую пробиться на нижний этаж. Если кому-то из наших снова станет хреново  – вытаскивайте меня из транса. Каким угодно образом. В крайнем случае – можете пристрелить. Вопросы есть?

– Алекс, может не… – начала, было, Ани, но Эдрих ее перебил.

– Девочка права, – кивнул он. Это опасно. Да и не хотелось бы доводить ситуацию до момента, когда у меня просто не останется иного выхода…

– Это опасно, – подтвердил я, –  Но то, что нас ждет внизу, может быть в тысячу раз опаснее. Нам нужны сведения. Хотя-бы какие-то. Сейчас любая, даже незначительная информация может спасти жизнь всему отряду. Вы меня понимаете?

Эдрих неуверенно кивнул, а Ани сжала мою руку покрепче.

– Не дам ему тебя пристрелить, – тихо сказала она, – Что бы с тобой не случилось. Или пусть убивает сразу обоих.

Я лишь улыбнулся в ответ. И закрыл глаза. Мир в то же мгновение окутала густая, непроглядная тьма. Вслед за ней, почти сразу, тяжелым пологом навалилась тишина. Появились едва различимые разноцветные точки. Дыхание стало ровнее. Спокойнее. Сквозь мрак вновь начали проступать слабые сгустки бело-голубоватого света. Но теперь меня они не интересовали. Та сила, которая тянула к ним в прошлый раз, просто пропала.

Я аккуратно вытянул щуп вперед. Он больше не был матово-черным. Светился, как и у остальных «живых», только заметно тусклее. Медленно и осторожно я потянул его вниз. Сквозь металл и землю. Тут их просто не существовало. Была лишь энергия. Пульсирующая, перетекающая из одного состояния в другое, растворяющаяся и концентрирующаяся во мраке. Ее было много. Очень много. И чем дальше вниз я продвигался, тем больше ее становилось.

В следующий миг, щуп напоролся на преграду. Невидимую, но непреодолимую. Экран. Экранирование нижнего уровня не пускало меня дальше. Но нужно было прорываться.  С груди с шумом вырвался воздух. Я сосредоточил все свои силы на одной единственной точке – кончике щупа. В висках застучала кровь. На лбу выступил холодный пот. Голова начала ощутимо болеть. Но дело сдвинулось с мертвой точки. Миллиметр за миллиметром я медленно начал прогрызаться вглубь. С каждым последующим рывком становилось все труднее. Воздух в горле становился комом. Голова раскалывалась так, словно готова была взорваться кровавым фонтаном.

Сопротивление прекратилось так же внезапно, как и началось. Щуп провалился в глухую, непроглядную пустоту. Лишь на мгновение. А затем на меня обрушился целый шквал образов, мыслей и чувств. Страх, загнанной в угол жертвы, последний отчаянный оскал раненного зверя, готового к бессмысленному самоубийственному прыжку и в то же время азарт охотника. Оно ждало нас. Хотело, чтобы мы пришли и очень боялось. Чего? Того, что не справится. Я потянулся дальше, к большому, пульсирующему красным светом, сгустку энергии от которого во все стороны тянулись едва заметные нити. Они соединяли его с другими… Существами. Но это меня не волновало. Я тянулся вперед и… Сгусток начинал постепенно съеживаться. Отодвигаться от меня. Назад, в густую, непрогядную тьму…

– Алекс. Алекс! – чья-то рука трясла меня за плечо. В голове шумело. Из носа текла липкая, солоноватая кровь, – Ты слышишь меня?

– Тут, тут,  – я помотал головой и, забыв про шлем, сплюнул вязкую, отдающую железом, слюну. На стекле остался темно-алый развод. Зараза.

– Ты в порядке? – перед глазами замаячило встревоженное лицо Ани.

– Да. Уже почти, – кивнул я, и, схватившись за руку девушки, кое-как встал с земли. Отряд Рейна был уже на месте. Его парням повезло больше, чем нам. Остались в почти полном составе.

– Ну, шеф, – Эдрих ненадолго замялся, будто бы не решаясь задать вопрос, –  Что узнали то?

– Немного. Вернее  – лишь одну вещь. Та херня, которая прячется там, внизу, знает, кто мы такие и что сделали с тварями тут, и что мы идем вниз. Но, что куда более важно – она до усрачки боится нас.

– В таком случае, не будем заставлять ее ждать. И уж, тем более, портить ее преставление о нас,  – хмыкнул Рейн, пристегивая к своей винтовке новый короб с иглами.