Глава 26 «То, что боится света»

Грузовой лифт, издав глухой, протяжный скрип, медленно двинулся вниз. В эфире царила тишина, нарушаемая лишь лязгом перезаряжаемого оружия, тихим гулом прогревающихся катушек и едва слышным шипением охлаждающих контуров. Парни готовились к последнему рывку. Последнему на сегодня. В этой проклятой войне с целой планетой это был лишь первый из множества шагов.

– На нижнем этаже двигаемся одной группой,  – скомандовал я, – Нас осталось не так уж и много, и мы не знаем, с чем имеем дело. Если противник окажется сильнее, чем мы предполагали – оставляем дронов в качестве прикрытия, а сами отходим к лифтовой шахте и эвакуируемся. Никто не геройствует. Всем все ясно?

– Так точно, шеф, – практически в один голос отозвались братья. Остальные бойцы молча кивнули. Кажется, они наконец-то поняли всю серьёзность предстоящего нам дела.

Внутри меня медленно, но верно нарастало какое-то странное чувство тревоги. Странное, и в то же время до боли знакомое. Год назад, когда мы спускались в подземелье репликационного центра, тот же страх давил на мозги и призывал повернуть назад. Существо, обитавшее в комнате хранения криокапсул, защищалось всеми доступными ему методами. Видать, и эта тварь, засевшая на последнем этаже комплекса наймитов, сейчас пыталась спасти свою шкуру. Вот только теперь нас было не несколько человек, большая часть из которых только вчера узнала, за какой конец надо брать винтовку. Сейчас вниз спускался хорошо подготовленный и вооруженный по последнему слову техники отряд, при поддержке полутора десятков боевых дронов. И запугать нас так просто уже не получится.

– Ани, – позвал девушку по личному каналу я, еще раз пробегаясь взглядом по панели отряда. Две полоски зеленоватых, с едва заметным желтым отливом иконок. Парни в хорошей форме, как и их броня. Что, впрочем, неудивительно. Всех раненых мы отправили на поверхность.

– Да, – откликнулась она, отстегивая старый короб от своей винтовки. Тренировки все-же пошли ей на пользу. Пусть по физической форме Ани и уступала среднестатистическому бойцу армии Союза, но вот стреляла ничуть не хуже прочих. Но самое главное – она больше не испытывала никаких сомнений, в очередной раз давя на спуск. События последнего дня буквально выбили из нее все эти сомнения. И это хорошо. По крайней мере не придется за нее волноваться лишний раз, и можно будет сосредоточится на текущей задаче.

– Я перевожу систему поддержания жизни своего костюма на твой интерфейс. Если меня снова «замкнет», тут же вводи трехкратную дозу обезболивающего. В обычном количестве оно работает, как и положено, но если переборщить, то организм практически полностью отключается на некоторое время. Этого должно хватить, чтобы я прекратил вас кошмарить.

– А это… – в голосе девушки послышались нотки сомнения, – Это тебя не убьет?

Сказать ей правду? По-хорошему, надо бы. Такая дозировка с вероятностью процентов в восемьдесят меня просто прикончит. Даже организм специально выращенного под военные нужды пробирочника может не выдержать такого напора химикатов, а уж моя, измененная смертью тушка вообще непонятно, как себя поведет. И именно Ани предстоит нажать на кнопку. Нет. Не стоит. Если рассказать все, как есть, то её рука в самый ответственный момент может дрогнуть, и дело закончится гибелью уже всего отряда.

– Я пробирочник. Меня на генетическом уровне готовили к подобным нагрузкам. Обычного человека эта доза убьет. Меня – введет в кому на пару часов. Согласись, это намного лучше, чем пуля в голову.

Ани ничего не ответила. Не поверила? Или обдумывает только что полученную информацию. Я смерил ее взглядом. На лице девушки отчетливо читались две эмоции: усталость и тревога. В общем-то, как и у всех нас, наверное. Удивительно, что она до сих пор держится наравне с остальными бойцами. Стимуляторы – это, конечно, мощная штука, но от нервного срыва после первого боя они точно не спасают. У нас в роте, помнится, почти половина личного состава после первого столкновения с Хеймдрамом вживую, отправилась на психологическую реабилитацию. Вторая половина так и осталась лежать на поле боя. У нас хоть и не такие масштабные потери, но вот враги не менее страшные. Местами – даже более. Но девочка, ничего, пока что не дает слабину. По крайней мере – видимую.

– Хорошо,  – наконец ответила Ани, – Но ты постарайся все-таки до такого дело не доводить.

Я хотел было ответить, что постараюсь, но тяжелый, скрежещущий металлом голос, глухим эхом раскатившийся по лифтовой кабине меня перебил.

«Внимание, вы входите в зону повышенного излучения. Еще раз подтвердите, что вы хотите нарушить целостность изоляционного контура»

Ани посмотрела на меня, и я молча кивнул в ответ.

– Подтверждаю, – произнесла девушка.

Несколько секунд ничего не происходило. А затем раздался все тот же металлический голос.

«Карантин нижнего уровня снят. Гермоворота открыты. Немедленно доложите офицеру безопасности».

Как только он это произнес, у меня по спине пробежали мурашки, а в голове появился странный, постепенно нарастающий шум. Энергия, до этого лишь едва-едва просачивавшаяся через изоляционную прослойку между этажами, наконец, нашла свой выход и бурным потоком хлынула наверх. Она бодрила. Возвращала мыслям прежнюю ясность, а ногам и рукам – прежнюю силу и жизнь. Подзаряжала меня, словно я был не человеком, а какой-то ходячей батарейкой. Подзаряжала и в то-же время, пугала. Что, если она и является катализатором мутации? Ускоряет ее протекание в разы, а то и в десятки раз? И кто тогда выйдет из этого бункера наружу? Человек, или еще одна извращенная расколотым миром тварь?

–Шеф, сенсоры засекли резкий скачок интенсивности нулевого излучения, – словно бы вторя моим мыслям, сказал Эдрих, – Человеку долго нельзя находиться при таком ее фоне. Иначе… – он замялся, пытаясь представить или вспомнить, что же там может быть «иначе», но так ни до чего не додумавшись, добавил, – Иначе жопа.

– Значит, ничего не меняется, – пожал плечами я, – Нам надо быстро закончить тут работу и выбираться на поверхность.

– А потом вывезти хранящуюся в этом комплексе хрень куда-нибудь подальше и закопать поглубже, – добавил Рейн, – Как мы видели, людям здоровья она явно не прибавляет.

Мда. Тут он прав. Влияние постоянного нулевого излучения на человеческий организм до сих пор еще не изучено, но судя по тем примерам, которые мы тут наблюдали – ничего хорошего оно с ним не делает. Вот только… Закопать? Зарыть, возможно, бесценные для человечества знания в землю? С другой стороны, а что с ними еще делать? У нас пока нет ни ресурсов, ни возможностей для изучения этих артефактов, а держать их там, где будет основной штаб сил Союза и впрямь очень опасно. Впрочем, выход есть. Запечатать их в изоляционные контейнеры и вывезти в какой-нибудь тайник подальше от основной базы.  А, когда уже вся эта операция закончится, развернуть небольшой научно-исследовательский комплекс подальше от обжитых территорий или вообще на каком-нибудь необитаемом спутнике и пусть высоколобые там дальше уже с ними долбятся.

– Согласен, вывезти их нужно… – закончить фразу я не успел. Лифт, глухо проскрипев фиксирующими кабину механизмами, остановился, и тяжелые створки еще одной гермодвери медленно поползли в стороны. Бойцы тут же схватились за оружие. В сторону пока еще небольшой щели, отделявшей нас от третьего и последнего уровня комплекса, уставились десятки стволов, готовые порвать на кроваво-красные ошметки любую тварь, которая рискнет сунуться внутрь. Вперед, с тихим шипением выкатились полтора десятка боевых дронов и потихоньку начали раскручивать свои роторные иглометы. Но ничего, кроме густой, немного душной тьмы за дверью попросту не было.

Створки с глухим лязгом встали на место, спрятавшись в стенах. Я дал отмашку и мы медленно двинулись вперед. Тут был такой-же транспортный коридор, как и на первых двух этажах, но тут он тянулся метров на пятьдесят и упирался в большой распределительный узел. На небольших пешеходных дорожках у бетонных стен стояли металлические контейнеры. Большинство из них были открыты – крышки с пневматическими замками валялись неподалеку. На некоторых ящиках виднелись глубокие борозды когтей.

– Похоже, то, что живет тут и вправду опаснее тех задохликов, которых мы видели наверху, – сказал Эдрих, показывая на один покорёженных контейнеров.

– Те «задохлики», – недовольно скривился Рейн, – вывели из строя немало наших ребят. Некоторых насовсем. Если местные уроды окажутся сильнее их, то дела наши попахивают говнецом.

– Ты уверен? – хмыкнул шутник, – Все-таки проверь свой костюм. Так, на всякий случай. А то мало-ли…

Рейн в ответ что-то неразборчиво пробурчал, и в эфире снова повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь шорохом шагов и едва слышным гудением сервоприводов. Но продолжалось это недолго. Совсем скоро мы дошли до дверей разгрузочно-распределительного отсека, и отряд встал как вкопанный.

– Ну, шеф, что дальше? – нарушил тишину Эдрих, – В каком порядке будем обходить отсеки?

Я еще раз глянул на карту. Архив, тестовая лаборатория и хранилище образцов. Первый и последний вариант имели почти одинаковую структуру: множество мелких комнаток, разделенных между собой стальными перегородками. Там твари не смогут навалиться на нас толпой,  но и отряду будет гораздо сложнее развернуться в боевую формацию. С лабораторией другая история. В ее центре располагается весьма крупных размеров отсек для изучения артефактов, а вокруг – четыре комнаты наблюдения, кольцом опоясывавшие его. Тут тварям будет, где разгуляться, но и мы сможем встретить их шквальным огнем. А, поскольку, скорее всего ни гравигранат, ни дальнобойного оружия у них тут нет – мы окажемся в выигрышной позиции.

– Тут есть еще одна мысль, – сказала Ани, – У меня все та фраза никак из головы не идет. Помните? «Бойся тьмы. Она смотрит».

– Продолжай, – кивнул я, не совсем понимая, к чему клонит девушка.

– Так вот, эти твари. Они же живут в полной темноте, под землей, так? – спросила Ани.

– Ну, очевидно, – хмыкнул Эдрих, – А еще огонь горячий, и воздухом можно дышать.

– Очень смешно,  – нахмурилась девушка, – Но я не об этом. Их глаза очень хорошо видят во тьме. Они буквально приучены к ней. Так что мрак – крайне херовая маскировка для нас. Мы буквально помогаем тварям раскрывать нашу позицию. Но можно ведь пойти и от обратного.

– Зажечь фонари и ослепить их, – задумчиво протянул Рейн, – А неплохая идея, кстати. Скорее всего, урод будет шокирован и начнет метаться. Нам тогда будет куда как проще его прикончить.

Идея была действительно неплохой. Но могла не сработать в небольших комнатках и узких коридорах хранилища артефактов или архива. Ослепленная тварь начнет метаться и все равно может задеть кого-нибудь из наших. С другой стороны – мы ведь все равно пустим вперед дронов, так что первый удар должен прийтись на них. По-хорошему надо бы сначала зачистить «крылья», а потом уже, с теми силами, что остались, идти к главной лаборатории. Если бы не одно маленькое, но неприятное «но». «Мозг», который связывает между собой всех тварей на этом уровне. Если он – именно то, о чем я думаю, то и устранять это дерьмо нужно в первую очередь. Все-таки сражаться с разрозненными уродами куда проще, чем с организованным противником.

– Так, мне нужно пару минут, чтобы определиться, – сказал я.

– Что опять? – напрягся Эдрих и потянулся за пистолетом, – Может не надо?

Он кажется еще что-то говорил, но я его уже не слушал. Холодная, тяжелая тьма сомкнулась вокруг меня. Сомкнулась, лишь для того, чтобы в следующую секунду взорваться потоками нестерпимо яркого, обжигающего света. Все окружающее пространство буквально пульсировало и разрывалось от переполнявшей его энергии. Я попытался сосредоточится и дотянуться до ее излучателя, но ничего не получилось. Источников было слишком много и энергия текущая из них сливалась в один бурный поток, сносящий все, на своем пути.

В висках снова начала стучать кровь. Ее солоноватый привкус появился и во рту. На лбу выступили крупные капли пота, а воздух сухими комками начал застревать в глотке. Зараза.

Я открыл глаза и попытался отдышаться. Получалось это с большим трудом. Ноги подкашивались, перед глазами все двоилось, а бок очень нехорошо покалывало.

Ко мне тут же подскочила Ани, схватила за плечо. Если б не она, то в следующую секунду визор моего шлема поцеловался бы с полом, да и зубы наверняка попробовали бы на прочность бронестекло.

– Ну, – спросил Эдрих, когда я немного отдышался, – Узнал что-нибудь?

Я сглотнул вязкую, с привкусом железа слюну и покачал головой. Определить в таком потоке что-либо было в принципе невозможно. И как только твари тут ориентировались и держали связь с центральным узлом? Может, конечно, это меня с непривычки так накрыло. А может, у них мозг уже адаптирован к таким условиям. Хер их знает. Но теперь совершенно точно ясно одно. Идти нам придется вслепую. Разве что…

– Командир, у нас движение на шесть часов. Потолок, – напряженный  голос бойца оторвал меня от потока не слишком веселых мыслей. Я быстро бросил взгляд на тактическую карту. Датчики скафандров и вправду засекли какое-то движение. Похоже гостей долго ждать не пришлось.

– Круговая оборона, – скомандовал Рейн, – Это может быть отвлекающий маневр.

Бойцы тут же выполнили его команду, выстроив вокруг меня, Ани и братьев заслон из металлических спин. Раздалось тихое жужжание сервомоторов дронов, тоже меняющих боевую формацию. Отряд ощетинился стволами и был готов принять шквальным огнем любого врага. Вот только этого врага до сих пор не было.

– Проверь, ты перекрыла вентиляцию, – сказал я Ани. Девушка молча кивнула.

Хорошо. Значит уйти тварь не сможет. Теперь осталось только выкурить тварь.

– Эдрих, отправь пару дронов проверить, что там такое было. Все остальные пока стоят на месте и держат сектора. Выходов в этот коридор не так много, но это не значит, что твари не могут зайти к нам с тыла.

Две машинки послушно оторвались от земли и медленно полетели к темному зеву вентилляции, возле которого датчики скафандра засекли движение. Если там прячется один из местных уродов, то долго скрываться у нее не получится. Так или иначе он выдаст себя, либо атаковав дрона, либо попытавшись от него удрать.

На секунду мне захотелось снова закрыть глаза и попробовать мысленно дотянуться до существа. Прощупать его. Попытаться понять, что оно сейчас чувствует и как настроено. Но в памяти тут же всплыл бурный поток сметающей все на своем пути энергии. И привкус. Привкус крови во рту. Нет, лучше не рисковать без повода. Стану обузой отряду и…

Додумать я не успел. Мысль оборвал размытый силуэт существа, высунувшийся из отверстия вентиляции, в следующую секунду с мягким шлепком упавший на асфальтированный пол. Несколько мгновений оно смотрело на нас своими мертвыми фиолетово-белыми глазами, а затем издало пронзительный, протяжный вой.

– Свет, – коротко скомандовал я.

Десяток лучей прорезал густую, холодную тьму коридора, вырвав из нее тощее тело твари. Высокое, метра под три ростом, оно было покрыто острыми костяными шипами. Темная кожа, с фиолетово-синим отливом, клыки не дававшие существу нормально закрыть свою пасть и усеянные длинющими когтями лапы, которыми урод попытался прикрыть свое лицо от слепящего света фонарей.

Внезапно, рядом с его фигурой начала появляться еще одна. Она будто бы ткалась из тонких, едва различимых нитей сгустившегося вокруг монстра мрака. Сплеталась из тонких, клубящехся змеек, все больше обретая форму. Форму своего прародителя.

– На двойника не обращайте внимания, – скомандовал я, – Огонь по твари. Цельтесь в голову!

Прозвучало несколько одиночных выстрелов. Урод дернулся в сторону, и иглы с грохотом выбили облака цементной крошки из противоположной стены. Загудел роторный игломет. Тварь прыгнула на стену и начала быстро карабкаться по ней вверх, цепляясь когтями за выщерблены и выступы. А в следующее мгновение на сером бетоне, напротив ее головы появилась небольшая, черная клякса. Безжизненное тело еще несколько секунд когтями скребло по стене, но затем разжало руки и с грохотом упало на металлические контейнеры.

– Ну, вот и все, – хмыкнул Эдрих, – Не так страшен оказался Дагор, как его малевали.

– Уверен? – спросил Рейн, – Обычно одного попадания…

– В мозг вполне достаточно,– прервала их спор Ани, – Я сама видела – попали точно в голову. Так что тварь должна быть уже мертва. Разве что у нее мозг в заднице.

Эдрих хмыкнул, вскинул винтовку и произвел одиночный выстрел. Туша монстра дернулась. Из дырки оставленной иглой, выплеснулась густая черная кровь.

– Что голова, что задница – без разницы! – хмыкнул шутник, опуская оружие.

Вблизи тварь оказалась еще уродливее, чем на первый взгляд. Уродливее, и заметно опаснее. Кончик каждого шипа был запачкан какой-то странной коричнево-желтой субстанцией. Судя по всему – ядом. Бритвенно-острые клыки, которые мешали рту существа закрыться, тоже оказались снабжены подобными улучшениями. Более того – острые костяные наросты, тоже снабженные ядом, торчали из каждого позвонка. Тело твари было абсолютно лысым, из-за чего она напоминала продукт какой-то безумной и неконтроллируемой генной инженерии, нежели изменившегося со временем человека.

– Какой красавец, – будто бы вторя моим мыслям, сказал Эдрих, – Такого хоть сейчас на какую-нибудь выставку авангардного искусства.

– Как назовем? – подойдя к нам, спросил Рейн.

Я еще раз окинул взглядом растянувшееся на ящиках тощее тело. Название не заставило себя долго ждать. В голове сразу всплыла ассоциация с обычным человеческим скелетом. Этот правда был сильно вытянут, но… Да хрен с ним.

– Костяк, – сказал я, открывая вкладку «противники» и добавляя новую тварь, – Похоже, они – родственники тех уродов, которые встретили нас наверху. Или более «продвинутая» их версия. Если верить тому, что мне удалось «почувствовать», то у них есть что-то вроде коллективного разума. Этот монстр был разведчиком. А да. Еще они могут создавать фантомов. Скорее всего, таких же, как и шаманы Клервинов. Так что всем переключиться на тепловизоры. Технику обманывать эти уроды пока еще не научились.

– А все не так уж и плохо, – хмыкнул Эдрих, – Мы теперь  немало знаем об особенностях противника, с которым будем иметь дело. А значит дальше это самое «дело» пойдет гораздо легче.

– Ладно, – оборвал дискуссию я, – Не будем тут задерживаться. Пора бы этих сукиных детей познакомить уже и с нашими «особенностями».