Глава десятая

Жизнь… жизнь слишком коротка. Нам следует быть теми, кто мы есть. И целовать тех, кого хотим целовать.

Мэгги Сойер. «Супергерл»

Ну конечно! Даже во сне мне нет покоя. А как бы я был счастлив, не думая ни о чём, полёживая на кушетке эдаким брёвнышком без мыслей и забот. Мечты, мечты! Вы вьёте из нас, людей, верёвки и, в конечном итоге оставляете у разбитого корыта. Что-то пессимизма многовато…

А всё почему? Снова я в круглом зале подземного храма. Наверно сёстры опять соскучились. Или похвалить хотят? Может и плюшек ещё отсыплют…

Только где они? Пусто и …затхло как-то. При ближайшем рассмотрении храм оказался другим. Холодные стены серого камня, на котором не росло ни клочка мха, ни лепёшки лишайника. Блеклые краски, стёртые тени. Жутью веяло от факелов на стене, горевших странным атрацитово-чёрным пламенем, которое и придавало странные очертания предметам. Ниши в стенах были пусты, статуй на месте не наблюдалось. Вместо них в углублениях поблёскивали лужицы странно пахнущей жидкости. Ни на что не похожий аромат заставлял сердце сжиматься в ужасе и трепетать, как осиновый лист на осеннем ветру.

Симфония ощущений заставляла верить, что окружающее не декорация сна, а реальное место. Интуиция просто визжала о необходимости срочно покинуть зал. Но, как это бывает во сне, ноги приросли к месту, мышцы стали ватными.

Прохладный сквозняк коснулся моей щеки. Где-то позади меня, в глубине тёмного коридора, может быть, открылась дверь или оказался потревоженным занавешенный пологом вход? Дохнуло прелью и острым запахом цветов, свежеструганных сосновых досок и ещё… может быть, ладаном. Я почувствовал чьё-то присутствие, но оцепенение не дало мне возможности повернуть голову. Волосы на затылке встали дыбом. Я передёрнул плечами, не смотря на напряжение. И вдруг разозлился на себя. Что за дешёвые эффекты! Где моя толерантность к Магии Разума? Но система молчала. Одно из двух. Либо моя защита в этом месте даёт сбой, либо на меня воздействует не Магия Разума.

Если сейчас появится молочно-белый туман и начнут завывать призраки, я очень разочаруюсь в хозяевах. Что за дешёвые понты?

Но мои мысли были прерваны самым необычным способом.

– Какой ты тёплый и трепетный, Эссскуууллл… – чьи-то нежные руки обхватили сзади, скрестившись на моей груди. Я скосил глаза. Красивые, безусловно женские кисти. Ухоженная кожа. Никаких признаков маникюра. Но этим пальчикам он и не был нужен. Они были идеальны. На столько, что один вид их побуждал на самые откровенные мысли. Никогда не думал, что женские кисти могут быть так эротичны. Пальцы всё время жили собственной жизнью. Они ощупывали мою рубашку, пробегали по завязкам и костяным пуговицам, покалывали ноготками шею. Собеседница, видимо, приблизила своё лицо к моему правому уху.

– Пришла пора нам побеседовать, квартерон, – голос собеседницы перестал отражать всякие эмоции, словно я разговаривал с ИскИном первого поколения.

– Я думаю, незнакомка, что гораздо приятнее было бы беседовать, наблюдая друг друга. Хотя бы, ради проявления уважения, – я попытался поклониться, но задеревеневшие мышцы спины не дали мне этого сделать.

– Хорошо, Эскул Холиен, мне известно, что ты гость в нашем мире, поэтому тебе лучше всё прочувствовать самому, чем слушать мои объяснения, да и я не склонна до них опускаться. Заодно и проверим тебя, целитель… – последние слова были произнесены с оттенком злорадства. Из-за спины метнулась быстрая тень. В разрезе плаща, цвета маренго, мелькнуло изящное бедро. Резко остановившаяся передо мной женщина была почти одного со мной роста. Она взялась за края капюшона, закрывающего лицо, нарочито медленно отбросила его с головы…

Вы умерли мгновенно от… ужаса. Желаете возродится на месте гибели или на фиксированной точке привязки?

Оп-па! На самом интересном месте! Нееет… Уж лучше я умру от излишнего любопытства. Надо разобраться и возродиться на месте гибели. На фиксированной точке всегда успею.

Незнакомка стояла на том же месте, где я её оставил в момент своей безвременной кончины. Лицо её было скрыто капюшоном. Босые ступни переминались, словно прощупывали каменный пол. От чего движения её тела под плащом создавали странную картину танца на месте. Причудливую и, в тоже время, притягательную.

– Да… ты действительно из тех самых гостей, кому дарована способность возрождения, Холиен, – грудные нотки в голосе незнакомки наконец окрасились эмоциями, – жаль… а я так хотела тебя в свою коллекцию…

– Ммм, не совсем понимаю, чем могу быть полезен… может я, это… пойду себе, – как-то меня настораживало общение с сущностью, взгляд которой в лицо приводит к мгновенной смерти.

– Не спеши, Эскул, пойдёшь, когда договоримся. Целитель… – от тона незнакомки дохнуло вселенским холодом, – ты мне с некоторых пор задолжал…

– Простите, уважаемая, каким образом?

– Подопечных моих обижаешь, своевольничаешь. Грузчика этого спас, он уже со мной беседовать готовился. А ты спас. И других намереваешься спасать… Не хорошо это, не правильно. У всего свой срок. И конец наступает всему. А ты, гордец, противишься. Мало тебе, что сам из-под моей власти ускользаешь! Так нет, другим тоже мешаешь получить покой и забвение!.. – незнакомка взмахнула правой рукой и из тени соткалось изящное ажурное кресло слоновой кости, на которое она немедленно поместила свой царственный соблазнительный зад.

Блин, если моя догадка верна, я прогневал серьёзную личность. Надо выкручиваться. Я опустился на одно колено и склонил голову. После гибели тело слушалось меня прекрасно.

– Прости мне мою недогадливость и глупость, великая. Но я не ожидал, что ты выглядишь такой желанной. Мой народ привык представлять тебя старухой с косой и самые мягкие эпитеты – это костлявая, безносая, косая… прости, великолепная. Не трудно и ошибиться.

– Хм, ха-ха-ха, – зашелестел смех собеседницы, – выкрутился, как всегда, наглец Холиен, – фигура женщины окуталась серебристым вихрем, на голове возникла чёрная диадема, сверкавшая в полумраке зала, словно Полярная звезда в вечной ночи, плащ покрыли странные, вычурные письмена, алыми буквами вспыхивающие то там, то здесь, перебегая угольками по длинному шлейфу. Пальцы рук заискрились серебряными перстнями. – В этом мире меня называют Регина Мортис, я лишь наместница Её, следящая за соблюдением паритета и интересов. А ты – нарушаешь равновесие!

– Но я же целитель. В этом моя природа и призвание!

– Фу, Холиен, ну к чему этот пафос? Я предпочитаю рыночные отношения, – Регина лёгким мановением вытащила из рукава пергамент, – если ты хочешь лечить безнадёжных больных, то есть отбирать законную мою добычу, будь любезен, плати, – она потёрла большой палец об указательный, вытянув правую руку в мою сторону.

– Сколько? – я нехорошо прищурился.

– Хм, договоримся. Скажем так. На первый раз я тебя прощаю и жизнь Михеля будет тебе авансом. Трудись, лечи, целитель! Вот тебе первое моё решение. Ты отправишься с ближайшим кораблём на Грозовой Остров. Мои подопечные изгнаны и вынуждены вести трудное существование, унижая себя грабежом и похищением городских жителей, чтобы купить себе пропитание и выжить. У них есть серьёзная проблема. По твоей части. Поможешь её решить…Будешь пользоваться моей благосклонностью и дальше. Твоего согласия не спрашиваю.

– Сделаю всё, что от меня зависит.

– Не сомневаюсь, Холиен. А теперь тебе всё же надо поспать…

И серый туман поглотил всё вокруг.

* * *

Проснулся одним мгновением. Всё произошедшее во время сна помнил детально. Что же, проблемой больше, проблемой меньше. Будем решать.

Судя по суете в палатах, время близилось к обеду. За ширмами слышалась какая-то возня. Кривясь и потирая поясницу, встал с кушетки. Да, это не перина. Соломенный матрац почти не скрывал жёсткости ошкуренных досок.

Причина шума в амбулатории объяснялась просто. Михель, сидя на койке, размахивал руками и пытался спорить с Абигайль, которая держала в руках отхожий горшок. Девушка была непреклонна, лицо её напоминало спелый помидор. Увидев меня, она обрадовалась:

– Мастер Холиен, мастер Холиен! Объясните больному, что ему рано вставать и что в обязанности сестёр входит подавать судно, а он должен слушаться, а…

– Стоп. Так, понятно. Михель, чего бузим?

– Так я…это… мастер Холиен…она же мне в дочки годится…

– Запомните Михель, пока вы в обители, сестёр слушаться должны беспрекословно! Им решать, когда вы сами сможете вставать и что есть и пить. Мы вас с того света вытащили, только-только сегодня утором. Вы хотите все наши труды на смарку пустить?

– Ннет, мастер Холиен…

– Ну вот и хорошо, Михель, вы мне лучше скажите, как себя чувствуете? – всё это я говорил, уложив грузчика на кровать и начиная ощупывать его ноги под промокшими повязками, – боль? Жжение? Слабость?

Осмотр меня удовлетворил. Температура тела была приемлемой. Измерить её было не чем, но выглядел Михель гораздо лучше. У него проснулся волчий аппетит. Я разрешил дать ему кипячёного молока и хлеба. А когда решил сменить повязки, настроение и вовсе скакнуло на фестивальную высоту. Оставленные мной разрезы выглядели чистыми, края ран розовели. Серый цвет тканей исчез. Немного сочилась сукровицей поверхность. Я рискнул обработать «Разделяющей дланью» повторно, перед этим частично соединив и зашив края разрезов, оставив небольшие отверстия для оттока.

Дав Михелю немного подкрепиться, я активировал «Сон Гарпии». Иначе от моих манипуляций ему бы пришлось несладко. Абигайль снова ловко помогла мне перевязать уже повторно обработанные раны. Поверх свежих повязок я рискнул применить несколько раз «Малое исцеление». Своей собственной маны хватило.

Два часа посвятили послеобеденному обходу. «Сон Гарпии» пригодился всего несколько раз. Я дал несколько малосущественных советов по применению раствора марганцовки и йода. Сёстры схватывали налету. Нужно было только корректировать избыточное желание использовать новые вещества, чтобы избежать перерасхода или химических ожогов кожи и слизистых. Всюду за мной следовала Абигайль. В руках её я заметил пачку небольших пергаментных карточек, на которых она делала пометки свинцовым карандашом. На мой вопрос она ответила:

– Всё требует учёта и порядка, мастер Холиен, не будет вас, меня, как будут сёстры продолжать пользоваться новыми эликсирами? Да и в организацию нашего дела вы внесли много важных изменений! – вот такая золотая девчонка мне досталась.

А ведь она права. Сколько таких новшеств сгинуло во тьме веков и перемолото капризной историей только потому, что рядом с прогрессором не было такой Абигайль? Я остановился и посмотрел в глаза своей помощнице.

– Спасибо, девочка.

– За что, мастер Холиен?

– Просто спасибо, без объяснений. А можно тебе задать один вопрос?

– Конечно, – сестра настороженно прижала руки с листочками к груди.

– Вот ты вчера внимательно наблюдала всю операцию с начала и до конца. Так? А хватит ли у тебя духу повторить её потом? Ну при условии, что больной не будет чувствовать боли и с новыми эликсирами? А?

Глаза девушки распахнулись от изумления, рот приоткрылся, брови взлетели вверх. Она даже побледнела.

Я не дал ей ответить.

– Значит, решено. Следующую операцию делаешь вместе со мной под моим руководством и берёшь в помощь ещё двух сестёр. Будем учиться! Я сказал.

На Абигайль было страшно смотреть.

– А ты думала, как? Дядя Эскул будет вечным и незаменимым? Какое-то время, да. А потом? Больные будут всегда. Целителей мало, и они не всегда рядом. Цирюльники думают только о своём кармане и лёгком заработке. А вы, сестра, правильный, наш человек. Поэтому, вытрите слёзы, спрячьте свой страх поглубже, сцепите зубы. В ближайшее время вам будет не трудно, а ОЧЕНЬ трудно! А теперь я бы съел чего-нибудь. Можно?

Сестра Абигайль, наконец, пришла в себя, почувствовав знакомую почву под ногами.

– Да, да. Мастер Холиен, я давно распорядилась, вам оставили обед. Идёмте.

– А я, со своей стороны, хочу, чтобы вы ко мне присоединились и рассказали, что сделано по моим распоряжениям в организации утилизации перевязочного материала, прачечной и по уходу за больными…

Вот такой производственный обед получился. Вся эта беготня и обсуждения, споры с Элькамино, когда он упёрся и не хотел делать отдельный вход для здоровых посетителей, порядком утомили меня, но не настолько, чтобы не засвидетельствовать своё почтение Марии.

Приму я застал в её кабинете за сосредоточенным подсчитыванием чего-то на самых обыкновенных счётах. Меня это порядком удивило, и я застыл в дверях, любуясь локоном, выбившимся из-под головного покрова Марии, её смешно высунутым кончиком розового язычка между губ…

– Гхм, гхм! – постарался я обозначить своё присутствие, когда неловкая пауза стала тяготить меня самого.

Мария медленно подняла голову и лицо её осветила радостная улыбка.

– Мастер Холиен! Прошу, проходите. Признаюсь, за эти дни вам удалось основательно разворошить наш муравейник. Вы сумели многих здесь удивить.

– Мария, я вынужден признаться…

– Что такое, Эскул?

– Я и не думал, что будет так трудно и что проблем так много…решаешь одну, появляются ещё две…

– Вы хотите отступить?! – голос Примы был полон сарказма.

– Нет, что вы? Просто пришёл поблагодарить, что поверили в меня и помогаете. Обещаю, что ещё очень долго буду занозой в вашей за…ой! Простите, Прима, – я почувствовал, что краснею.

– Ха-ха-ха! – мягкий смех Марии наполнил комнату и отразился от высоких сводов, – Эскул, неужели вы думаете, что если я получила дворянское воспитание и университетское образование, то не знаю слова «задница»? Открою вам секрет, что прекрасно знаю и слово «передница». Что вы делаете такой удивлённый вид? Прима обители, знаете ли, тоже иногда горшки за больными выносит…

– Нет, я удивился потому, что только сейчас узнал, что вы аристократка.

Мария встала, отложив свои расчёты, и подошла к окну, за которым разгоралась вечерняя заря, отблески которой упали на её лицо.

– Я уже стала об этом забывать, Холиен… баронесса Золано… смешно, право слово…ну да не будем об этом. Вы помните, что я вам обещала? – Мария открыла крышку стоявшего рядом бюро, – в этом конверте именная рекомендация от нашей обители для поступления в Университет Варрагона на медицинский факультет. Вам следует в ближайшие дни зарегистрировать его в Канцелярии по всем правилам. Иначе вас не допустят до вступительных испытаний. Найдите завтра время и посетите белый город. Надеюсь, учёба не будет вам помехой в благих делах нашей обители?

– Я не нахожу слов, – приблизился я к повернувшейся ко мне, – это большое доверие!

– Надеюсь, ты меня не разочаруешь, Эскул! – я посмотрел ей в глаза. Не смотря на напускную строгость и официальность, они улыбались. Не знаю, может в такие минуты положено вести себя как-то иначе? Я обычно совершаю глупости спонтанно. Как сейчас. Шагнув к Марии так близко, что увидел её расширившиеся зрачки. Осторожно взял в ладони лицо такой желанной женщины. И осторожно поцеловал его сначала в губы, затем в закрытые глаза. Нежно сжал руками её маленькие кисти.

– До свиданья, Мария, – прошептал я и очнулся уже на улице у ворот, машинально отвечая на приветствие сторожа. Чувствуя себя превосходно, то есть последним идиотом, я направился быстрым шагом на рынок. Запасы эликсиров маны мои были исчерпаны, и сегодня предстояло потрудиться, чтобы их пополнить, да и книга по анатомии древних залежалась нечитанная. На большее моих душевных и физических сил не хватит. Выспался я сегодня впрок. Ночь можно будет использовать с максимальной пользой.

Гуггенхайм встретил меня очередным ворчанием.

– Где тебя носит, ученик? Я ждал тебя ещё после обеда, нужно обсудить очень важные дела!

– Грандмастер, я был в обители. Больные требовали моего внимания, потом занимался вопросами организации.

– А рожа светится довольством, будто портовых шлюх окучивал!

Я с удивлением уставился на гоблина. В таком возбуждённом состоянии я его никогда не видел. Даже во время налёта гарпий.

– Что случилось? Грандмастер? – вся весёлость слетела с меня.

– Пока ничего, – услышал я противоречивый ответ, – Тиль! Тииииль! – позвал Гуггенхайм.

Половинчик показался из лаборатории, неся в руках поднос со склянками, который поставил на стол перед нами. Я узнал фиалы с йодом и раствором марганцовки, мензурку со спиртом.

– Я правильно понимаю, мастер Холиен, эти эликсиры ты сделал вчера в моей лаборатории?

– Да, Грандмастер, а в чём проблема?

– Проблема, Эскул, в том, что ты тупой осёл! – гневно заломил руки и начал вышагивать по своей каморке взад и вперёд. На него настороженно покосился Тиль. Я незаметно покрутил у виска, сделав удивленное выражение лица. Но Тиль отрицательно покрутил головой.

– Я не сошёл с ума и всё прекрасно вижу, – буркнул вдруг спокойным голосом гоблин, резко остановившись, – мастер Холиен, ты богатый человек?

– К чему этот вопрос, Гуггенхайм, вы решили поиздеваться?

– Нет, просто я злюсь, когда кто-то ходит по золоту, а нагнуться лень. Ты, дорогой мой квартерон, за одну ночь сделал ТРИ новых эликсира. ТРИ!!! С новыми свойствами, из новых ингредиентов, с минимальным расходом маны. Буквально, на коленке. И что ты делаешь после этого? Ничего лучше не придумав, ты берёшь всю опытную партию и идёшь расходовать их на каких-то голодранцев! Не записав и не зарегистрировав рецепты в Гильдии Алхимиков. И после этого ты не осёл? Дражайший мой ученик…

– Четыре, – спокойно добавил я, садясь на один из сундуков.

– Что «четыре»? – уставился на меня.

– Четыре эликсира. Йод, Марганцовка, Спирт и зелье Регенерации. Оно было просто в одном экземпляре.

– Регенерации? Ну это не интересно. Зелий регенерации 5-10 % навалом в лавках рынка и белого города, – махнул на меня рукой гоблин.

– 20 % регенерации, – поправил я.

– Чтооо?! – Гуггенхайм растерянно уселся на своё кресло и стащил с головы кожаный чепец. На него было больно смотреть. Зелёные уши и нос грустно повисли.

– Грандмастер, но ведь ничего ещё не потеряно. Я завтра иду в белый город регистрировать рекомендацию в университет. Ну и рецепты можно будет зарегистрировать. Всё равно, вряд ли кто из обители знает их настоящий состав и ингредиенты. Сегодня я за ночь подготовлю рецептуру, опишу последовательность и режимы смешивания ингредиентов. Набросаю область применения.

– Наконец-то слышу слова настоящего Алхимика. Только пойдём мы вместе. Этих прощелыг из Гильдии я знаю не первый год. И Тиля возьмём. Лишние ноги-руки не помешают. Решено. А теперь – марш в лабораторию. У тебя много работы. Я там подкинул тебе ещё пустых фиалов, а половинчик натаскал на задний двор столько водорослей, что они провоняли уже всю округу. Мы их сегодня весь день сушим…

– Дорогие мои, что бы я без вас делал! – широко улыбнулся я и попытался обнять Гуггенхайма с Тилем. Старик дёрнулся, как от огня.

– Нет, Эскул, ты явно сегодня не только делом занимался. Не делай так больше! – пробурчал он. Но ничто не могло испортить мне настроения.

Насвистывая какую-то забытую мелодию из дедовского репертуара, я начал с уборки лаборатории, отрядив Тиля на измельчение и сжигание водорослей. Работа спорилась, амулет заполнялся маной, ровные ряды фиалов с эликсирами заполняли полки. Я сделал по десятку демонстрационных экземпляров йода, марганцовки и спирта. Все-таки надо бы поработать над возможностью ректификации в будущем. Чистый продукт открыл бы мне новые перспективы. Да только, боюсь, должного качества стеклодувной продукции я здесь днём с огнём не найду. Придётся высаливать, то есть вымораживать воду из спиртового раствора. Может здесь есть маги с контролируемыми заклинаниями холода? Хотя, вроде бы есть ещё один способ. Но для этого надо искать месторождения меди, а рядом обязательно найдутся кристаллы медного купороса.

Остатков печени Парсума хватило на три десятка эликсиров регенерации. Придётся посмотреть на рынке у охотников или, на худой случай, заняться геноцидом лесных кошек самому. Блин, всё сам, сам. Как раздвоиться или утроится, тьфу ты, размножиться.

Набросал предложение для Гильдии Алхимиков. Что, прежде всего, их может заинтересовать? Спирт. Ну, 40 %-ный раствор, понятно, антисептик. Убивает причину заразных заболеваний. Тут сильно вдаваться не надо. В общих чертах. Хорошо борется с ожогами, высокая испаряемость, благодаря чему спирт может оперативно охладить поражённую поверхность, уменьшить болевые ощущения. Замечательно! Растирания помогут снизить температуру тела больного. И это в копилочку. Нужно что-то более коммерческое. Вот! Бинго! Отличный консервант настоек и экстрактов – при минимальной концентрации в 18-20 %. У меня дефицит с анестезией. Спирт может и это. Постоянно использовать «Сон Гарпии» никакой маны не хватит. Да и не всегда кувалда нужна там, где можно обойтись маленьким молоточком. Хм, не забыть о согревающих компрессах.

Эх, как бы застолбить алкогольную тему!? Это же, вообще, золотое дно! Но, чувствую, не дадут разгуляться. Надо будет Гуггенхайма поспрашивать.

Йод. С ним всё предельно просто. Растворы наружно и для полосканий. Вряд ли у жителей приморского Варрагона проблемы с дефицитом йода в пище. Поэтому, только для целительства. Ну, может ещё, для красителей. Главное, предупредить, что это серьёзный яд при неверной концентрации.

Марганцовка. Это вообще клад. На заметку, закрепить за собой все возможные каналы поступления через купцов! Скрытый потенциал её применения уже сейчас заставляет дрожать руки. Дизентерия, холера, гастриты, отравления, ожоги, конъюнктивиты, грибковые заболевания…Ух!

Эх, Холиен, Холиен. Кто же тебе это всё разрешит монополизировать? Но попытаться то можно? Или помечтать…

Фуух… устал, надо отвлечься. До полуночи ещё часа два. Где там моя «Анатомия Древних Рас». Хм. Автор Гильденстерн Розенкранц. Серьёзный труд. Даже вклейки из тонкого шёлка с рисунками! Цветные! Ай спасибо, Гуггенхайм.

Пробежался по оглавлению. Прогрессивно, даже номера страниц и ссылки. Примечания автора. Что-то здесь не чисто… Розенкранц, Гильденстерн. Ясно, привет из Бытия. Автор землянин, назвался именами знаменитых персонажей шекспировского «Гамлета». Отсюда и современное оформление книги. А труд старый. Давно, видно, занесло тебя сюда, бедолага… Тут глаза мои наткнулись на раздел «Анатомия и физиология гарпий». В свете последних событий актуально.

Так, так, гарпия в разрезе. Ничего себе! Два сердца, между диафрагмой и кишечником странный орган, напоминающий клубок чёрной проволоки. Автор отмечает, что именно благодаря ему этот вид способен к левитации. В остальном всё, как и у людей. Стоп, это женская особь. А мужская где? Автор очень дотошен в своих описаниях и рисунках. Я перелистнул. Ну вот, у гномов и мужчина и женщина представлены. Всё честь по чести. Кстати, анатомия почти не отличается от человеческой. Немного другой фенотип.

Что там пишет земляк о физиологии гарпий? Ничего себе! Партеногенез? «Девственное зачатие»? Сакральный культ оплодотворения и продолжения рода. Нет данных…

Загадочно всё. Значит придётся разбираться на месте. Что-то говорили Гуггенхайм или Тиль о выкупе украденных гарпиями горожан. Нужно выяснить кто и как этим занимается. Постараться упасть на хвост. Чует моя жаба, дело перспективное. Да и с Региной Мортис надо налаживать паритетные отношения. С таким врагом надо «На Вы» и с придыханием.

Неожиданно разродилась система. Да… зачитался.

00:00 Закончился шестой день пребывания в Небытии. Получено за сутки 36500 очков ЭП (Emotional gaming points). Получен уровень…получен уровень… получен уровень…ваш уровень 68. Шкала опыта 6100\6900. Очки характеристик 5. Нераспределенных очков характеристик 5.

Жадюги, хозяева. Понимаю, приелось моё прогрессорство. Ни мяса, ни крови, ни массового геноцида. Ни даже плохонького секса! Ничего, должен же быть у меня потенциал на будущее. Что же мне все козыри выкладывать. Нормально. Живём! Прогресс затормозился с уровнями, зато прокачка заклинаний радует.

Эскул, Клирик, Лекарь Ур. 68

Раса человек, квартерон,

Сила 47

Выносливость 33(+25 %)

Ловкость 100 (+25 %)

Интеллект 81 (+30 пояс)

Удача 10

Харизма 9.

Магия жизни:

Мастер. Заполнение шкалы опыта до следующего звания 54 %

Заклинания: «Малое Исцеление», «Преображение»

Магия разума:

Мастер. Заполнение шкалы опыта до следующего звания 8 %

Заклинания: «Защита от Магии Разума» (Божественный уровень)

«Сон Гарпии» (Уровень Мастера)

Мастер боя на парных кукри:

Заполнение шкалы владения мастерством 2/10 тренировок

Способности: «Аура безопасности» и «Возрождение в выбранной точке»

Алхимик – Ученик Мастера

Травник – Подмастерье

Костоправ – Подмастерье

Нет, смешно такое количество очков распределять. Надо отдохнуть перед завтрашним днём. Который должен прокормить меня и никак иначе.

Что там делал один примечательный персонаж на седьмой день? Правильно. Отдыхал. Так он мир сотворил! А я – так, погулять вышел…