10. Тяжело в учении

Дом духов загорелся под утро. Что было тому причиной: непогашенный костерок под треножником или какие-то телодвижения самого отшельника – осталось неизвестным.

Как и имя безумного лесного хозяина, теперь, видимо, мёртвого.

Ткань, из которой он соорудил шатёр, оказалась негорючей, она плавилась, провисала внутрь, залепляя выход. От жара центральная стойка покосилась и рухнула, винт с решёткой откатился почти к крыльцу избушки. Вран пытался таскать вёдра с водой, наливая из кадушки, а потом из бочки с дождевой водой за домом, полупустой от жары, но всё же. Да где там! Нужен был десяток людей, столько же вёдер и – желательно – речка под рукой.

Ничего этого не было. А у него сил и одно ведро тащить не хватало, если налить с верхом.

Волки вернулись и теперь протяжно выли за оградой, подняв морды к наполовину истаявшей луне. Рассвет был дымным и страшноватым, но спутники хотя бы выспались – Кая на кровати самого отшельника, совершенно не морщась от вони шкур, Санчо и Враг на полу, а вор – на низком столе. При этом, Заморочь убеждал всех, что место – удобнее не бывает.

Кому что, конечно.

– Да, – задумался Вран. – А как мы отсюда уйдём? Волки же… Одноглазому уже ничем не помочь.

При этих словах шатёр наконец рухнул окончательно, сплетаясь в причудливую конструкцию из алюминиевых труб, обтянутых оплавленной тканью. Волки взвыли напоследок и цепочкой потянулись прочь.

– Так и уйдём, – сказала Кая. – Пешком. Волки не самое страшное в жизни.

– Ты разговорчивая стала, девка… – протянул Санчо. – Договор-то наш всё. Исполнен. Через Полосу тебя провели, из плена вытащили. Ступай уж сама, куда хочешь.

– Давай за всех не решай! – возмутился Вран. Кая благодарно посмотрела на него и улыбнулась. За такую улыбку парень был готов на всё. – Я лично обещаю проводить тебя до Лежнево. Напарник как хочет, а я обещаю.

Санчо удивлённо посмотрел на него, на Каю. Даже обернулся глянуть на Заморочь, который сделал вид, что он предмет мебели. Типа стола, на котором спал. При всей его болтливости, вору-то никто ничего не обещал изначально. Прихватили с собой из жалости.

– Ну, раз обещаешь, делай. Ты же мне не раб. Полноценный напарник, хоть и ученик.

– О, а чему ты его учишь? – не удержался-таки Заморочь.

– Языки отрезать длинные. Под корень, – буркнул наёмник. – Пошли уже, раз волки разбежались.

Заглянули в избушку, прихватили воды. Нож, вечером воткнутые в стол, рассыпался, осталась лежать одна рукоять. Что это было? Кая молчала.

От избушки и сгоревшего капища дорога через лес была получше. Уже не звериные тропы, полноценная, когда-то наезженная дорога, с ещё различимыми колеями, хоть и заросшими теперь травой по пояс.

Через пару часов, под уже вовсю палящим солнцем, миновали деревню. Псы облаяли, редкие люди в огородах пялились зло, но никто не подошёл и вопросов не задал. Идут себе люди в количестве трёх мужчин и одной девки, да и пусть идут. Оружия нет, стало быть, и угрозы никакой.

– Они властям потом донесут, – обеспокоенно сказал Заморочь.

– Да и духи с ними, – ответил Санчо. Он был очень недоволен, что Вран обещал помочь девушке, но и сказать в ответ ничего не мог. Проводник, да ещё свой, не работающий на инквизицию… Таким и покруче закидоны позволяли. Ну, доберутся они когда-нибудь до Лежнево, потеряют время, да и ладно. Хотя крюк, конечно, недетский. Пара областей на восток, если по довоенным меркам.

Третья в жизни Врана Полоса опять немного отличалась от первых двух. У него было ощущение, что он привыкает к ним, в каждой начинает чувствовать что-то острее, узнаёт новое. По сути – всё то же самое. Переход был похож на излучинский: никакого поста, тишина, звон насекомых над головой, просто дорога ныряла в густой туман.

Уже у самой Полосы Санчо разглядел над головой чицу. Недовольно покрутил головой, хотел было попросить Врана соорудить пращу из пояса, но плюнул. Не хотелось торчать на открытом месте, глядишь, и не по их душу ящерица.

Но он ошибался. Пройдя пару уже привычных багровых меток на туманных стенах, Вран остановился и начал крутить головой.

– Не пойму… Звук вот этот странный…

В отличие от населяющих Полосы непонятных вспышек, всполохов и хора неразборчивых голосов, это тихое шипение услышали все. Стоило только затаить дыхание.

– Вот же сука! Чица это, парень. Я перед Полосой её видел, но думал, проскочим, – виновато откликнулся Санчо.

– А они здесь могут летать? – удивился Проводник.

– Ну да. Реки текут, птицы летают, ветер дует насквозь, звери бегают. Они это и не замечают, только человеческие изделия здесь исчезают без остатка. Говорили же тебе, забыл.

– У меня ощущение, что я вообще всё забываю, так много происходит. Что ни день – новости.

Заморочь хохотнул, но комментировать не стал. Кая просто взяла Врана за руку, он сразу успокоился: так уж действовала её близость.

– Может, её сбить чем-нибудь? – только и спросил он.

– Плюнь. Тварь она бессловесная. Ну, увидела нас, хорошо. Даже если она послана на поиски – вернётся, пошипит, направление покажет, и всё. А нашу цель они и так просчитать могут – ты ж брата выручить хочешь? Там ждать будут. По дороге инквизиторов только случайно встретить можем.

За последней меткой была не полукруглая арка, неясно освещённая уже дневным светом снаружи, как привык Вран, а непонятное пятно. Белёсое, неправильной формы, будто кто-то наобум ткнул гигантским ломом, да так и оставил.

– Санчо, Заморочь, кто через эту Полосу ходил? Куда мы выйдем? – вдруг спохватился парень. – Кто в курсе?

– Это у нас сейчас Монжайск, да? В смысле, южная граница княжества… Блин, ворюга, помогай, что за Серым лесом? Я именно здесь не бывал никогда.

– Я тоже, – буркнул Заморочь. – По слухам, военное что-то. Но вот прямо у Полосы или дальше – я не ведаю.

Чица зашипела прямо над головой и стремительно пронеслась прямиком в пятно выхода. Вран решительно шагал следом.

Конечно, можно и свернуть, в Полосе все дороги для него открыты и все куда-то да ведут, но Клим сейчас в тюрьме. В лапах этих мужиков в рясах, и духи знают, какие они ему пытки приготовили. Или уже… Он закусил губу. Брат был единственным родным, кто остался в этом мире. Пусть только по отцу, пусть насмешливый и частенько жестокий в своих шутках над слабым старшим, но других нет.

Он вышел из Полосы под солнце и чуть не бросился обратно, оглушённый грохотом и стуком. Если бы не Санчо, идущий следом, так и бы и спрятался. Зрелище для деревенского мальчишки было и правда жутковатым: параллельно полосе шла железная дорога. Это не новость, он уже видел по дороге из фургона многочисленные пути, переезды с остатками домиков смотрителей, воняющие креозотом деревянные или угрюмо-серые бетонные шпалы.

Но это всё не то. Здесь железная дорога была цела. Она действовала.

Фыркнув напоследок паром, вправо удалялся целый состав. Впереди него, скрываясь в густых тёмно-серых клубах дыма, пыхтел паровоз. Дальше шли вагоны, заделанные по бокам явно самодельными, с кривыми рядами заклёпок, железными щитами. Оттуда местами выглядывали тонкие чёрточки стволов.

В середине, между парой бронированных вагонов с хвоста и головы эшелона, была пара низких открытых платформ, на которых стояли пушки – их по картинкам в книгах даже Вран узнал сразу. Короткие толстые стволы смотрели в разные стороны.

Чица, беззвучно разевая драконью пасть в этом шуме и грохоте, спешила за составом, явно чувствуя там кого-то из инквизиторов. Догнать не удавалось, маленькую летучую ящерицу сносило мощным потоком воздуха, который состав прямо-таки раздвигал своей могучей, подавляющей всё вокруг тушей.

Судя по всему, спутников, которые сразу отбежали в сторону от выхода из Полосы, или не заметили, или не сочли нужным останавливаться. Четыре человека – это не повод тормозить всю махину.

– Твою же мать! – с чувством сказал Санчо и сплюнул, глядя на кульбиты чицы. Поезд она медленно, но верно догоняла. – Не брехал Горец. Есть у монжайских бронепоезд, соорудили, гады.

Он восхищенно покрутил головой.

– На угле? – деловито уточнил Заморочь.

– Ага. У них два разреза недалеко от столицы, даже не шахты, можно с поверхности добывать. А осколок огромный, вот и восстановили дорогу. Главное же не техника, главное топливо. Если есть, остальное детали. А через Полосы уголёк не навозишься.

Вран осмотрелся через оседающие тучи пыли – состав её поднял немало. Осколок действительно был очень большим, иных Полос, кроме той, что осталась позади, и не видно. Только на северо-востоке, очень далеко, угадывалось что-то похожее. Да и то может оказаться грозовыми тучами, не рассмотреть.

Земля под ногами, дрожавшая при прохождении мимо поезда, успокаивалась, пыль оседала. Стал виден край дороги, потом переезд через рельсы.

– А где эта База, кстати? Ну, куда Клима должны привезти?

– Где-то в этом осколке. Опять же, если слухи не врут. После войны всё на одних слухах и сказках, успевай фильтровать. Большие люди на западе, северные драконы, медведи-мутанты, рогатые жители пустошей, Последний Вертолёт…

– Это не тот, что у нас на Большой поляне валяется?

– Да ну брось, – отмахнулся наёмник. – Тот ещё я в раннем детстве весь облазил, обычная телега. Небось, прогулочная. На Последнем, по легенде, пульт управления спутниками был. И, типа, можно с них лазером по земле бить. Только это враки, посбивали наши спутники. А мы – ихние.

После рельсов потянулись бескрайние поля. Местность здесь заметно отличалась от привычной Врану: речек не видно, лес остался за полосой. И ровное всё, как стол ровное, видно до горизонта в любую сторону. Вон какие-то здания темнеют, а в остальном заброшенная, заросшая жёсткой травой земля.

– Если уголёк есть, чего ж они тракторы не построили? Запахали бы всё, засеяли… – сказал Заморочь. Молчать долго он органически не мог. Не то, что Кая – девушка даже к злым восторгам по поводу бронепоезда не присоединилась. Шла себе и помалкивала, поглядывая по сторонам.

– Он тяжёлый, паровой двигатель, – откликнулся Вран. – Я в книжках видел. Здоровенная такая дура. На трактор особо не поставишь.

– Да? Ну ладно…

После часа похода неведомо куда здания приблизились, стали крупнее, заметнее; дорога явно вела именно к ним. Но ни еды с собой, ни оружия, ни – главное – воды. Даже из избушки отшельника почти не взяли, нести-то было не в чем. Не кадушку же тащить.

Присмотревшись к зданиям, Санчо остановился и звучно хлопнул себя ладонью по лбу, будто убивал особенно крупного и назойливого шершня.

– Я понял, что это за хрень! – заорал он, вызвав удивлённые взгляды спутников. – Карту видел. Просто давно уже. Это же склады армейские, старые. Только оттуда вывезли всё подчистую.

– И чего кричать? – спросил Вран.

– Ай, ты просто деревенский мальчишка! Склады, понимаешь? Там колодец должен быть, да и по углам пошарить недурно. Из таких мест вообще всё не вывезешь – целая армия нужна. Но главное – вода, парень, вода! Я ж тоже не черепаха, пить хочу.

Немного поднажали, обрадованные известием, но уже устали – быстрее идти не получалось. Вран с ужасом подумал: а что, если придётся бежать? Легче лечь в траву и сдохнуть. Если бы не Клим, он давным-давно бы уже повернул назад, ещё в Венецке. Надоело это всё. Домой бы, домой.

Только вот где он теперь, дом? Вернуться в Излучье и жить у соседей, их милостью?

Кая ошиблась, сказав, что по дороге им ничего не грозит.

Получив с чицей письмо от советника князя, генерал-кардинал Лютополк начал бурную деятельность. Энергии в подобных делах у него было на четверых – подкрепление из инквизиторов, которое Санчо с Враном встретили ещё на дороге в Венецк, прошло через Полосу, опросило сперва выжившего снайпера, ждущего подкрепления. Потом наведалось в Излучье.

Больше трупов не было, не все же идиоты, как покойный патер Владислав: допросили, но с умом, жителей. Служебный художник нарисовал портреты и наёмника, и паренька – хоть в музее вывешивай. Чицами были извещены все заставы, все караваны инквизиции, все владетели княжеств и их советники-патеры. На пути маленького отряда из четырёх человек поднялась густая, хоть и невидимая сеть.

Волчью стаю перебили из пулемётов, избушку и остатки пожарища во дворе отшельника осмотрели самым тщательным образом. Деревню перетряхнули, выясняя приметы путников. И Клима, привезённого на Святую Базу, Лютополк допросил лично. Без особой жестокости и в присутствии епископа Дамиана, но очень подробно.

Конечно, пару зубов Зайцев брату Врана выбил, но это такие мелочи. Чепуха.

Убедившись, что ничего Клим не знает, через Полосы ходить не умеет – это дотошно выяснили по дороге, а спутницы с заколкой у него, увы, не было, – его перевезли в тюрьму инквизиции на всё той же базе. Но обо всём этом ни Вран, ни Санчо, ни уж тем более Кая и вор понятия не имели. Шли и шли себе по пыльной дороге, стремясь пока что только к воде.

Распахнутые настежь когда-то зелёные ворота с облупленной красной звездой вросли в землю. Одна створка осела и сдвинуть её не смог бы уже никто. Дальше в стороны бетонный забор с витками колючей проволоки, столбы с разбитыми фонарями. Всё массивное, давно и на совесть строили. Только вот бросили.

Территория складов была огромной: Вран, даже насмотревшись на Венецк, и подумать не мог, что люди вкладывали когда-то столько труда в здания, асфальтированные дорожки, котельную с высокой, хоть и щербатой по краям кирпичной трубой, в многочисленные гаражи, казармы, подсобки, металлические лесенки. Даже щиты вдоль дорожек местами ещё стояли. С них угадывались плакатные лица солдат, знамёна, ракеты и танки.

…гневой щит Роди…

Что это было? Теперь уже не понять.

Всё было завалено разнообразным мусором, ржавыми сетками кроватей, наполовину сгнившими остатками деревянных шкафов, пустыми пластиковыми папками, бутылками и прочим никому не нужным добром. Впрочем, будь этот склад поблизости от населённого пункта, давно растащили бы и это. Санчо, не останавливаясь, выудил из одной кучи мятую пластиковую бутыль на пару литров. Потом – чуть дальше – ещё одну.

– Воду нальём, – хрипло пояснил он.

Потянулись одинаковые как близнецы здания складов какого-то довольствия, вдалеке торчали приподнятые над землёй цистерны. Целый город посреди поля, только без людей.

– Стоять, товарищ! – негромко сказал кто-то. Голос был тихий, спокойный, с какой-то даже ленцой.

Санчо так и замер, медленно опустил приподнятую в полушаге ногу в пыль.

– Начинаем серию физических упражнений. Комплекс тайцзицюань включает в себя четыре стиля, чувак. Янши, Ченьши, У и Сунь. Не присунь, как ты привык, а именно это.

Наёмник бросил бутылки себе под ноги и расхохотался. Это выглядело так дико, что Вран решил: напарник спятил.

– Сука ты, Маньячина! Испугал до усрачки.

– Бдительность, Волк. Главное – бдительность. Сам же любишь так говорить. А то ходят тут, бутылками машут. За пивом, что ли, собрались?

Тут и Вран понял, с кем они столкнулись. Разжал кулаки – а чем ещё отбиваться без оружия? – подошёл к Санчо.

– И пацан здесь? – удивился Маньяк. – И даже девку ту из «Медведя» с собой таскаете? Вот это я понимаю, любовь к комфорту. А расписной кто?

Заморочь хмыкнул:

– Человек Божий, обшит кожей. Вечер в хату, солдатик. Сам-то из каких будешь?

Маньяк, не опуская автомат, выбрался из небольшого домика – сторожка это была, караульная, кто сейчас поймёт. С другой стороны, из распахнутых ворот склада уже шли Горец и Миша-тише. Все с явно тяжёлой поклажей, сумки, рюкзаки.

– Офигеть, – сказал Санчо. – А что вы тут все делаете?

– Бежим, Волк. Если честно – просто бежим. Вы с парнем накосячили, а нам бегай, – прогудел Горец. – Чуть на виселицу не угодили в Венецке. Ты хоть знаешь, что вас вся инквизиция ловит?

– Ну так… Догадывался, – осторожно ответил Санчо. – А вы-то при чём?

– А кто у нас командир, бляха-муха? – сказал Миша-тише. Как обычно таким зычным голосом, что вор обернулся: не услыхал ли кто. – Если б не тот послушник, что ты нам послал, так бы и повязали всех в «Медведе». Прямо на девках, ага.

– А, так он пришёл к вам?

– Ну. Мы заплатили, он передал, что к чему. А к ночи опять наведался, мол, во сколько себя ценим. За десяток золотых и рассказал, что облава. Тотальная. На вас, на парня и тебя, а заодно и на нас. Еле ушли.

Из-за соседнего склада, гремя набитыми чем-то тяжёлым сумками, подтянулись Щекотка и Вивальди. Лица у них были сосредоточенные, злые. Снайпер оглядывался, будто ожидая немедленного нападения. Его второй номер тащил большую часть груза, чтобы освободить стрелку руки для винтовки.

– Всё понял, кроме одного, – сказал Санчо. – Почему не на юг, туда ж проще уйти было?

– А тебе, Волк, кто бы помог? Пацан? Или расписной? Может, девка? Мы ж отряд. Мы на крови клялись в боевом братстве.

Заморочь улыбнулся было, но наткнувшись на взгляд хмурого Горца, сделал равнодушное лицо. Великан смотрел на него, будто прикидывая: кишки на кулак намотать или просто, без затей, срубить голову. Верный меч на поясе в гнутом кольце никуда не делся.

– Мы зря на виду торчим, – озабоченно сказал Щекотка, подойдя ближе. – Я на третий этаж поднимался вон того склада, от железки с востока люди идут. Много. Так что… либо бежать – но успеем ли через поля? – либо прятаться здесь где-то. Шесть бойцов нам маловато, их там с полсотни.

Вран отметил, что его, Каю и вора никто и в расчёт не брал. Обидно, но с другой стороны и верно. Автомат два раза в руках держал. Да и нет его лишнего, автомата-то.

Над дальними складами закружилась точка в небе, потом присоединилась вторая.

Санчо глянул на чиц и скомандовал:

– Подвалы есть? Там и отсидимся. На воздухе не спрячешься. Давай, веди, Маньяк. И фляжку дайте, пить всем охота.

– Миша там шарился, он у нас следопыт. Пусть он и ведёт. Только молча, понял, Михаил? А то как заорёшь, у меня сфинктер шалит.

Они цепочкой нырнули в подвал, прячась от назойливых ящерок. Длинная лестница, ящики в стороне, покрытые слоем пыли в палец, железная дверь – к счастью, не запертая. Снова спуск.

В руках наёмников через одного появились ручные фонарики, затхлый сухой возраст наполнился назойливым жужжанием, но тут уж куда деваться. Батарейки повсеместно давным-давно превратились в ржавые обмылки из-за выступившей щёлочи. Так что, ручками: вжик-вжик.

– Есть запасной? Дайте парню.

Пятна света мелькали по сторонам, слышалось тяжелое дыхание и топот ног по лестницам. Кто-то – Вран не разглядел, кажется, Вивальди, – не останавливаясь сунул ему фонарик. Вжик-вжик. Свободной рукой парень крепко держал Каю, боясь потерять её в этом лабиринте.

Вообще боясь потерять.

Сзади сопел Заморочь, стараясь не отставать. Впереди то Санчо, то Маньяк что-то негромко командовали. Отряд поворачивал, спускался, пробегал то пустыми ровными коридорами, то снова сбегал вниз по лестницам. На ходу Кае дали флягу, она жадно отпила, выдернула из пальцев Врана фонарик, поменявшись. Вода придала сил.

– Черти куда уже забрались, – пробормотал Заморочь. – Без собак в жизни не найдут.

Лабиринт подземелий и в самом деле шёл под всеми складами, выходя, похоже, даже за пределы территории. Это было бы на руку – найти секретный выход, подняться ночью, пока преследователи спят, а активность чиц из-за прохлады никакая, да и убежать подальше.

– Беги, расписной, беги! – буркнул Вивальди. Они со Щекоткой прикрывали тыл отряда. Судя по всему, места и задачи были давным-давно распределены между наёмниками, лишних указаний не требовалось.

После очередного поворота лучи фонариков заплясали на массивной железной двери с табличкой. Авангард остановился, да так резко, что Вран едва не врезался в потную, остро воняющую спину Горца. Великан тяжело дышал, похрипывая. Тоже, видимо, бег не его сильная сторона.

Световое пятно упёрлось в табличку, Санчо вслух прочитал:

– Склад номер сто три. Осторожно, токсично! Зашибись… Бегали-бегали и в тупик упёрлись. И тут ещё лежит… Эй, Маньяк, назад отойди!

Вран выглянул из-за Горца, посветил фонариком вниз. На узкой бетонной площадке прямо перед дверью лежали два скелета, высохшая кожа обтягивала черепа, рты у обоих раскрыты в страшных оскалах. Чуть в сторону валялась пустая зеленоватая сумка в пятнах грязи.

Санчо наклонился и посмотрел ближе.

– Судя по лысым погонам, молодежь вообще. Кто ж их тут положил-то? Петлички странные. Фонтанчик какой-то, звезда.

– Химвойска, – уверенно ответил Маньяк. – Ну, в смысле войска РХБЗ. Я изучал историю армии в детстве, времени девать некуда было у нас в Подмосковье, а библиотека через два дома. Вот и напитался знаниями. Не всё ж спички жечь.

– Ага… Ну, может, и так. Оружия нет. Вообще ничего нет, монеты какие-то валяются, карманы сгнили, вот и выпали. И зажигалка. Пустая только… Эй, орлы, а вы мои вещи принести не додумались? А то я как голый.

– Всё тащим. Даже тесак твой нашли на улице. Плохо спрятал, – усмехнулся Маньяк. – Оружие вон у Вивальди, а прочие вещички Горец нёс. Если не бросил по дороге.

– Ну чего ты, – прогудел великан. – Всё в рюкзаке.

– Хвалю за службу! – то ли в шутку, то ли всерьёз сказал командир. – Давайте здесь и перераспределим вещи, так проще будет. Эти два парня не помешают.

Он махнул рукой на скелеты. Черепа скалились в ответ вечными улыбками.

– Санчо, – позвал Вран. – А можно посмотреть на эмблему?

– Да на. Забирай на память. Если когда на склад военторга попадёшь, там такого добра вагонами. Я один раз видел, впечатлился.

Парень положил знак войск защиты от всяких напастей, которые никого не спасли, в карман: позже рассмотрит. Почему-то это показалось важным.

Вивальди тем временем достал автомат, который Санчо ловко собрал в полутьме, почти на ощупь. Вран залюбовался автоматизмом движений, снова в душе позавидовав напарнику. Он, конечно, Проводник и всё такое, но это… Ну, случайность, как найденный на дороге кошелёк. А Волк именно умел всё то, чем владел.

Без подарков судьбы.

Врану мучительно хотелось узнать всё, до чего дотянется, научиться, стать таким же ловким как напарник. Чтобы не шесть бойцов в отряде, а семь, и – без всяких скидок на возраст.

Подхватив одной рукой автомат, Санчо закинул на плечо рюкзак и подвесил на пояс ножны со своим – наконец-то, он уже попрощался с ним мысленно! – тесаком. Вот теперь порядок.

– Маньяк, ты дверь-то того… открой как-нибудь. Желательно без ядерных взрывов.

Заместитель кивнул. Он и так уже, подозревая приказ командира двигать дальше несмотря ни на что, присматривался к замочной скважине. Даже какие-то хитрые железки достал, на что с завистью смотрел уже Заморочь.

Оценил, ворюга, инструмент. Проникся.

– А, может, ну её на хрен эту дверь с химией, а? – неторопливо спросил Горец, но поздно: хитро изогнутая штуковина в руках Маньяка зацепилась внутри замка за что-то, провернулась, щёлкнула. Из приоткрытой двери потянуло неожиданным в этих подземельях сквозняком.

– Прошу. Мучительной смерти врагам, так у вас, Горец, желают? – ухмыльнулся Маньяк. Отошёл на шаг назад, едва не споткнувшись о скелет. – А нам – туда.