Игра в поддавки

Каких только игр нет на свете! Люди с охотой развлекают себя в часы досуга, упиваются азартом, дают выход эмоциям. Игр много, а вот основные стратегии, которые выбирают игроки, можно по пальцам пересчитать. Кто-то предпочитает активно нападать, кто-то выжидает, что предпримет соперник, чтобы ответить контратакой, а кто-то заведомо уступает, надеясь, что увлеченный легкими победами противник проморгает нужный момент, заведет сам себя в засаду и проиграет. Последний вариант стратегии принято называть игрой «в поддавки».

Однако в поддавки люди играют не только на зеленом сукне, шахматной доске или на коротко стриженой травке футбольного газона. Немало охотников применять эту стратегию и в отношениях с окружающими.

Недавно я проводил очередной двухдневный психологический тренинг. Собрались желающие научиться распознавать характеры людей и рационально управлять общением. Первый день прошел, как говорится, на одном дыхании. Утром второго дня у входа в помещение, где проходило это мероприятие, меня встретили участники тренинга и сказали добрые слова. Дескать, спасибо вам за то, что мы с пользой провели вчерашний день. Я, тронутый этой любезностью, пообещал, что сегодня будет еще интереснее, еще увлекательнее, и, вдохновленный таким началом, прошел в зал.

Пространство, где участники снимали верхнюю одежду, было небольшое, и я невольно услышал, как отреагировала на эти мои слова одна женщина. Она сказала кому-то: «Наверное, ему (то есть мне) так легче. Он, видимо, так настраивает себя на работу: «Будет еще интереснее. Вам непременно понравится». Я бы никогда не решилась заранее хвалить себя и обнадеживать других. А вдруг что-то не заладится?»

Честно сказать, услышав это, я недовольно поморщился. Причем здесь настрой на работу? Когда из года в год, в месяц по нескольку раз, проводишь тренинги, неужели не знаешь, что бывает в первый день, что во второй! Да еще не начав работу, не то, что по дням, а буквально по часам можно предугадать так называемую групповую динамику.

Первое время участники будут настороженно воспринимать новую для себя информацию. Потом некоторые из них станут возражать: одни, чтобы защитить свою личностную территорию от моего вторжения, другие – просто, чтобы обратить на себя внимание… И для тех, и для других припасены годами отшлифованные приемы «работы с возражениями». Они сделают свое дело, аудитория успокоится, расположится к тренеру, и начнется самый продуктивный этап освоения полезной технологии. И, разумеется, я не просто так говорю, что второй день будет еще интереснее, чем первый. Я специально так строю программу.

Почему же эта милая, образованная женщина не захотела понять столь простых вещей, и решила, что я применяю в данном случае какой-то психологический прием?

Словом, я был несколько раздосадован этой случайно подслушанной оценкой моего поведения. Потом мне стало стыдно: «Это все твой непобедимый эгоцентризм. Женщина-то говорила не о тебе, а, прежде всего, о себе, а ты и внимания не обратил».

«Я бы не решилась хвалить себя и обнадеживать других», – вот главное, что она сказала. Это – ее позиция. Это особый склад характера. Вот что должно быть по-настоящему интересно психологу.

Да, действительно, с похожей позицией приходится встречаться настолько часто, что невольно проникаешься к ней если не уважением, то, по крайней мере, любопытством.

Что же лежит в основе заведомого настроя не на выигрыш, а, как будто, на проигрыш? Почему подчас человеку легче сказать о себе нечто уничижительное, поругать себя, прибедниться, усомниться в своих силах, чем уверенно заявить о своем намерении победить?

И если бы только о себе эти люди говорили плохо! Есть любители поливать грязью своих близких, родных, при этом они пребывают в твердом убеждении, что это и есть проявления истинной любви и заботы.

«Почему я идиот, я знал уже тогда. У меня в мозгу сидел золотистый стафилококк. Он ел мой мозг и гадил туда. Знали это и лифтерши… от бабушки. Вот, например, ищет она меня… спрашивает у лифтерши:

– Вы моего идиота не видели?

– Ну почему идиота… На вид он довольно смышленый.

– Это только на вид! Ему стафилококк уже давно весь мозг выел.

– А что это такое, извините?

– Микроб такой страшный.

– Бедный мальчик! А это лечится?

– У нормальных людей да, но не у него.

– Но за последнее время он вроде вырос.

– Вырос-то вырос, но когда я его в ванной раздеваю, мне делается дурно – одни кости.

– И еще ко всему и идиот?

– Полный! – с уверенностью восклицает бабушка и чувство гордости за внука переполняет ее – второго такого нет ни у кого».

Это отрывок из романа Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом». Собственно, все произведение состоит из подобных диалогов пожилой женщины с внуком, с мужем, с дочерью, с посторонними людьми. Основная их тема – явная ущербность мальчика, который, по словам бабули, является сущим наказанием для нее и для самого себя, и вряд ли проживет хотя бы еще несколько лет.

Читая, ужасаешься грубости и невоздержанности старой ведьмы (честное слово, не хочется и самому стесняться в выражениях), и поначалу воспринимаешь происходящее, как глумление психопатки над беззащитным ребенком. Если бы не одно «но».

Эта пожилая женщина, на самом деле отказывая себе во всем, всю себя посвящает единственному внуку. И когда его все-таки отнимают у нее, она очень скоро умирает – в буквальном смысле – от тоски по своему бедному «идиоту».

Кто-то скажет: «Ну, это уж слишком. Такого в жизни не бывает. Автор романа явно сгустил краски».

Возможно. Хотя Павел Санаев – сын замечательной актрисы Елены Санаевой, сам пережил немало сложных минут. И потому его роман «Похороните меня за плинтусом» воспринимается почти как автобиография. К тому же в самом начале герой этого произведения – мальчик Саша – специально подчеркивает: «Уверен, найдутся люди, которые скажут: «Не может бабушка так кричать и ругаться». Поверьте, даже если это выглядит неправдоподобно, бабушка ругалась именно так, как я написал».

Что же это такое? Злоба, ненависть к близкому человеку и издевательство над его слабостями? Но как объяснить тогда почти животную привязанность к внуку, своеобразную, но неугасающую к нему любовь? Стоило мальчику в очередной раз заболеть, и вот уже бабушка, склонившись над ним, горячо шепчет: «Господи, температура жарит, лоб горит. За что этот ребенок так страдает? Пошли мне, Господи, часть его мук!»

В основе этого странного явления – унизить, очернить, чтобы сберечь – лежит, прежде всего, тревога. К подобным приемам прибегают люди, которые боятся потерять контроль над происходящим.

Им кажется, что если они заведомо снизят планку собственных притязаний (как моя слушательница: «Я бы никогда не решилась заранее хвалить себя и обнадеживать других. А вдруг что-то не заладится?»), то судьба будет к ним более благосклонна. А чтобы и близким неповадно было прежде времени хвалиться, их нужно деморализовать, оскорбить, лишить веры в себя. Так-то оно спокойнее.

Следует сказать, что некая «игра в поддавки» практикуется не только в межличностных отношениях, но и на уровне социальных установок, имеющих широкое – общенациональное, религиозное и т. п. – значение.

Например, мусульмане и иудеи не употребляют в пищу свинину. Свинью объявляют грязным животным. А все почему? Да потому, что в жарком климате, где в основном живут народы, исповедующие эти религии, свинина быстро портится и может быть опасна для жизни. Свинью принижают, чтобы предотвратить негативные последствия.

Похожая участь и у собак. Во многих культурах собака считается существом низшего сорта, в целом ряде языков это слово – ругательное. Но, если разобраться, то это тоже для того, чтобы собак не ели. Правда, причина, по которой эти животные не должны становиться пищей, иная, чем для свиней. Собаки – очень важные для человека партнеры. Они охотники, защитники, охранники. Они слишком ценны, чтобы стать примитивным источником белка. Получается, к ним искусственно формируется то ли брезгливое, то ли боязливое отношение, чтобы никому не пришло в голову лишить их жизни и съесть. Снова «поддавки».

Или другой пример. Мне всегда было хорошо известно, что весенний лес небезопасен. Сколько страшных историй я слышал про него! Вот кого-то покусали клещи, а кого-то – змеи. А кто-то провалился в яму с вешней водой и утонул. Словом, «не ходите, дети, в лес весной гулять». И народные сказки толкуют о том же. Когда всякая сказочная «нечисть» особенно сильна? Когда она лютует над бедным путником? – Весной. Начитаешься, наслушаешься этих страшилок – сама собой охота к прогулкам по лесу отпадет.

А сравнительно недавно я разговорился с таежниками, сибиряками. И как-то между делом речь зашла о лесе, о его особенностях и, если хотите, привычках. Ведь лес – живое существо. Так вот, когда я поделился своими впечатлениями от повадок весеннего леса, они в один голос сказали: «А чего ты хотел? Весной все, что есть в лесу, трудно оживает после зимы, а ожив, начинает размножаться. Можно ли туда в это время ходить посторонним? Конечно, нельзя. Да и незачем. Плодов еще нет, особых красот – тоже. А праздные зеваки много вреда могут нанести. Вот лес и не пускает – клещами и змеями обороняется. А мудрые люди помогают не в меру любопытных отвадить. Про экологию-то не всякий поймет, а вот кикиморы, лешего или ямы-западни, глядишь, испугается». Значит, люди наговаривают на весенний лес, чтобы спасти его? Вот оно как.

Но разве подобная стратегия «поддавков» – единственная из возможных? Нет, разумеется. Есть страны, и всем нам это хорошо известно, где, например, коров, чтобы сберечь их популяцию от уничтожения, объявили священными животными. Священными, прошу заметить, а не погаными! И природные заповедники в сознании многих религиозных людей охраняют от неоправданного вторжения не черти, а боги.

Стало быть, возвышением, возведением на моральный пьедестал тоже можно предотвратить неприятности. Унижение не обязательно. И, хваля себя и других, вовсе не гневишь Создателя, как думают некоторые, а рождаешь оптимистическое, позитивное восприятие мира, которое передается остальным.

С позитивным человеком легче общаться, чем с настроенным негативно, испуганным, напряженным. И доброе слово, сказанное в адрес близких, воспринимается окружающими более естественно, чем оскорбление, злая насмешка. Не следует этого забывать.