Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
– Ты же должен был поехать к матери!
Стефания выглядела удивлённой и растерянной.
– Ну как видишь… – паренёк с фингалом хотел развести руки, но получилось только дёрнуть плечами. – Пришлось… планы скарр… – он потрогал языком шатающийся зуб. – Скорректировать.
– И что же вы изволили делать здесь, молодой человек? – буквально прошипел Марек.
В ответ ему гордо промолчали.
Янек рассматривал новое действующее лицо пьесы и размышлял, что явилось оно до неприличия не вовремя. Да ещё и с его Стефой знаком… Что не есть преступление, конечно, но кем он ей приходится? А то Ян слишком мало знает о своей наречённой, чтобы спокойно смотреть, как пани Заремская заламывает руки, беспокоясь о судьбе какого-то найдёныша!
Стефа же словно и не замечала помрачневшего Янека. Она переживала за приятеля, который вроде как каждое лето уезжал из столицы к матери. Там была какая-то мутная и некрасивая история, но Францишек мать любил и ежегодно проводил с ней несколько недель. Что он в Гдыньске забыл-то?
В глазах градоправителя изумление сменялось недоверием с лёгким налётом презрения. Нет, по всем признакам это был именно тот молодой человек, о котором говорилось в письме, пришедшем с последним цеппелином. Роста скорее высокого, чем среднего. Волосы обычного невнятного цвета, то ли шатен, то ли тёмно-русый. Глаза серые, черты лица не запоминающиеся. Вот и всё, что удалось разузнать о том ревизоре, который должен нагрянуть в тихий городок Гдыньск инкогнито, дабы выяснить, почему это городок столь тихий и благолепный. И нет ли у почтенного градоправителя какой тайны?.. Что ж, секреты имелись, но не этому простаку их выведывать! Самонадеянному простаку, даже артефактами приличными не обеспокоился!
Марек же был недоволен. Просто недоволен. Его никто не воспринимал всерьёз. Даже недалёкая кузина, даже слуги… А тут ещё один… кавалер Стефании. Конкурент! Почему-то Янека соперником Марек не воспринимал. Что нужно, чтобы девушка с проблемами влюбилась без оглядки? Решить её проблемы. Дать надежду на защиту, на поддержку и спокойную жизнь. Восхищаться её достоинствами, их ведь и придумать можно. Романтика и всё такое. Помощник профессора явно этим требованиям не соответствовал. Заремская должна была стать лёгкой добычей, но что-то пошло не так! Всё с самого первого дня, как он приехал к тётушке, пошло не так! Пани Альжбета изменила завещание, на которое он весьма надеялся. Жизнь в столице дорога, но наследнику богатого состояния позволено намного больше, чем просто законнику без особых перспектив.
Божена то краснела, то бледнела. Ей казалось, что она была влюблена в этого смешного человечка. Как же она ошиблась. Все его слова казались такими возвышенными, поступки отважными, а планы прелестными. Или же это наследство и необходимость его отстаивать перед всем городом так на неё повлияло? Что романтичного в том, чтобы заявиться ночью к ней в покои? Ах, она сама дала ему доступ, ещё когда он пришёл к ней на юбилее тётушки. И убегал тогда, даже не одевшись полностью! Но такая Божена, более сильная, целеустремлённая и прагматичная, нравилась себе больше…
– У меня нет времени с тобой возиться! – раздражённо фыркнул Марек и с размаху залепил пощёчину незваному гостю. – Говори, что здесь забыл!
Тонко вскрикнули девушки.
Незнакомый пан скривился, выплюнул слюну с кровью.
Янек перехватил руку Марека прежде, чем он ударил ещё раз.
– Ты что творишь? – глаза за стёклами очков недовольно сверкнули.
– Он ко мне пришёл! – Стефа, вскочившая с кресла, мяла концы пуховой шали и не знала, куда отвести глаза.
– Нет, ко мне! – добавила сумятицы Божена.
– Сразу к двоим? – тон Марека не оставлял сомнений, что им не поверили.
– Простите, девочки, на двоих его не хватит! – Янек оставил в покое Марека, потащил к выходу Стефу. – Мы на минуточку, мне бы тут парочку вопросиков у душечки выяснить. А вы тут, будьте добры, без нас ничего не решайте, а?
Стефа не сопротивлялась. Ровно до того момента, как «женишок» закрыл дверь в соседнюю комнату.
Гостиная, в которую уже начал проникать утренний свет, казалась серой, а клавесин, стоявший у окна, имел сходство с горбатым зверем на тонких гнутых ножках.
– Что ты себе позволяешь?
– Я? – опешил Янек. – Это ты тут с ума сходишь и какого-то проходимца выгораживаешь!
– Он весьма серьёзный и ответственный молодой человек!
– Ага! Серьёзные и ответственные по чужим спальням не лазят!
– Вот кто бы говорил!
– Так я знаю, о чём говорю!
– Я хотела ему помочь… – Стефа отвела взгляд, скрывая неловкость.
– Кто он такой?
– Я не обязана перед тобой…
– Жених? Друг? – перебили её.
– Просто приятель! Ничего большего!
– И ты за всех своих знакомых так волнуешься?
– У меня не так много друзей! А у него ещё и невеста есть! Он мне рассказывал…
Невеста – это хорошо, даже если она рыжая и с огромным наследством от почившей тётки.
– Знаешь, я тебя не понимаю, – устало махнул рукой Янек. – Думаешь, ты ему помогла своей выходкой?
– А кто ему поможет? Уж не ты ли?
– Я бы ему и мог помочь, – горько проговорил маг. – Да с какой стати? Ты-то мне не доверяешь…
– Причём тут доверие? И с чего ты так решил?! – Стефа старалась говорить спокойно, но чувствовала, что ещё вот-вот и перейдёт на крик.
– Могла бы и сказать про свою магию! – в голосе «жениха» прорезалась сталь. Кулаки сжались.
– Чтобы ты тоже мог меня шантажировать? – девушка побледнела. И да, искорка, едва заметная, проскользнула по тонким пальцам.
– Вот это интересный момент… – маг проследил за искрой чистой силы. – Кто?
– Пан Левандовский…
– И почему я не удивлён? – Янек плюхнулся в кресло. Стефе не оставалось ничего другого, как присесть на краешке соседнего дивана. Вздохнула, решаясь попробовать рассказать.
– Он увидел, как я училась колдовать… – как прыжок в холодную воду.
– Сама? – брови мага взлетели вверх, и он стал похож на удивлённую сову. Взлохмаченный и в круглый очках.
– Да, – вздохнула Стефания. – У родителей были какие-то книги по магии. «Азы пяти потоков», «Гептикон», «Троекнижие Торквемады». Из них узнала об основах дыхания и концентрации, самые простые правила и элементарные заклинания… Кое-что подсказала гувернантка. Она была из сиу и помнила, что ей когда-то говорила бабка…
– Я думал, моя дорогая, ты меня удивить уже не сможешь… – Янек, кажется, дар речи потерял. Учиться магии по индейским сказкам и устаревшим книгам! Додумалась же! Там же половина, если не три четверти чуши написано. Интересно, каковы же результаты этой учёбы? Кроме разрушений, конечно же…
– А что мне было делать? – неправильно поняла его Стефания. – Я растерялась! А он такой уверенный, облечённый властью! Сдаст храмовникам, а из их подвалов не выходят!
– Как что делать? В Храм, конечно, идти! А там к сёстрам в обучение! – горячо возразил Янек, а потом как будто поперхнулся. – А причём тут подвалы? Они обычно с пытками и инквизицией ассоциируются! А девочек, у которых сила проснулась, сёстры чуть ли не на курортах воспитывают, пылинки сдувают и пытаются разобраться в их чутких душах.
Янек как-то побывал в пансионе. На побережье южного моря, в белоснежном здании, где тишина и спокойствие, ночью слышен шум прибоя и всё ещё отчётливо пахло свежей краской. Просторные библиотеки, комнаты для рукоделия, прекрасные пейзажи, новенькая форма с накрахмаленными передниками… Чаще всего сёстры-настоятельницы имели о магии сугубо теоретические представления и их попытки раскрыть потенциал юных колдуний и научить использовать силу сознательно не приносили долгожданных плодов. Но маги-мужчины учить девушек не могли. Приёмы, которые хорошо работали для боевиков, совсем не подходили и не работали. Немногие толковые некроманты или целители тоже отклика не чувствовали.
Учёные ломали головы над этим парадоксом, искали древние трактаты, обращались за помощью к историкам, но кроме бесконечных философских споров ничего не выяснили…
Магические школы для пани, находящиеся под патронатом Храма. Звучит-то как! Странно. Проект новый, с грифами «секретно» и «привилегированно». Кому надо, тот знал. А клятва хорошо держала рот на замке, не позволяя распространятся о смене политики короны и Святого Престола в светских гостиных или же во время проповедей.
Признавать свои ошибки тяжело не только людям. Особенно если это признание принесёт потерю солидного дохода. Целители, некроманты, менталисты, интуиты, и все, кто владел крохами дара, так щедро отсыпанного женщинам, уже много веков жили при храмах, служили только Храму, приносили клятву верности только Храму… А запереть всех представительниц прекрасного пола в стенах монастырей не получится…
Пансионы для девушек-магов появились буквально несколько лет назад. И афишировать их появление до поры до времени не рисковали… особенно после того, как колдовство долгие годы считалось даром богов для мужчин благородного сословия… Да что говорить, многие, как, допустим, один из местных священников, до сих пор так думают и усердно вкладывают эту мысль в головы прихожан. Такого бреда, как на той проповеди, он давно не слышал. Куда епископ воеводства смотрит?
– Так причём тут подвалы? – повторил Янек.
– А куда ведьм отправляют? Не учиться же?!
– Вот именно туда!
– Очень смешно! – Стефа сложила руки на груди и отвернулась. – Все знают, что если у женщины проявляется магия, то её забирает Храм, блокирует силу, а саму её отправляют в заточение замаливать грех!
– Кто тебе сказал такую ересь?
Что ересью являлось отчасти. В истории последних веков случалось всякое…
– У меня же магия не день назад проснулась! Я тогда ещё маленькой девочкой была. Родители, как поняли, сразу же наняли доверенных людей, книги отыскали. Отец, – она запнулась, почувствовав, как уколола около сердца игла боли и одиночества. Как же ей не хватает родителей. Они всегда знали, как нужно поступить, где правильно, а где нет. А теперь приходится разбираться самой. И каждая ошибка может привести к смерти… – Отец, изучив то, что происходит с девушками-магами…
– И что же происходит?
Вот сомневался Янек, что в Новой Каледонии нравы ещё более строгие, чем в Словении. Скорее уж наоборот. И Стефания, с её эмоциональностью и решительностью, тому живой пример. Жаль дядюшка не сильно мог распространяться, но вроде, там, у коренных народов даже ещё остались Призывающие дождь, женщины, способные управлять погодой…
– Их забирает Храм и они больше никогда не увидят своих родных! У партнёра отца в соседнем городе у дочери заподозрили магию. Так её заперли в монастырь! И ни деньги, ни связи не помогли. Только узнали, что она где-то на островах! И ни словечка от неё! А ещё говорили…
– То есть твой отец поверил слухам?
Потому что учениц не ограничивали в общении с родными, только настоятельно просили не сообщать о том, чему они обучаются. Но у многих были такие закрученные судьбы, что ученицы сами не горели желанием сообщать семье о том, где они живут, чем занимаются и как себя чувствуют. Не сказать, что это хорошо отражалось на имидже Храма.
– Он всё проверял! Нанимал детектива.
Скептически вздёрнутая бровь.
– Через подставное лицо, конечно! Но… – девушка потёрла виски. Каждое слово приходилось выдавливать из себя. От страха холодели кончики пальцев. – Родители решили, что лучше, чтобы я научилась кое-как контролировать свою силу. И не проявляла бы её. На людях. Потому что это опасно! – почти выкрикнула она.
– Опасно, опасно, конечно же… – Янек оказался рядом, приобнял и вздохнул.
Что мы тут имеем?
Дезинформация. С какой целью?
Её родители, как она как-то обмолвилась, были богаты. А если лишить их единственной наследницы, то кому достанутся заводы, дома, пароходы? Изощрённо так лишить. Как девушка до сих пор не убилась, обучаясь по архаичным книгам?
Но одной неверной информацией так голову не задурить! Она же не глупа, чтобы игнорировать всё, что она видит: колдуний мало, почти нет. Вот слухов – полно, шарлатанок тоже, а тех, кто способен действительно работать с магией – единицы.
Их ищут, но…
Да хоть проповеди в Храмах! Однако в Гдыньске храмовник уж слишком ортодоксальных взглядов. Он, наверное, один такой, на всю Словению. В почётной отставке или ссылке, проще говоря.
Хорошо, что таких немного.
Кстати, а почему из всех городов его невеста оказалась именно здесь?
Он же не целитель. И в проклятиях не очень силён, даже если сконцентрироваться. И через очки плохо видна её аура. Едва заметные нити чего-то тёмного, текучего. Мастер ставил…
Пан Йержимановский был почти уверен, что проклятие, которое так искусно пряталось в завихрениях ауры девушки, из разряда «выборочных видений». На человека ставится что-то вроде блока, он видит, но не замечает. Про́клятый смотрит на букет, но различает лишь листья, а не розы.
Могла ли Стефа не обратить внимания в газетах на статьи, в который очень осторожно рассказывалось о магических проверках среди курсисток музыкальных училищ? Или в проповеди отвлечься в тот момент, когда храмовник процитирует строки из Старого Заповета о красоте дара для детей богов? Или же пропустить выход в свет новой книги пана Хоментовского (а она выйдет, и каждое слово в ней специально обученные люди проверят и перепроверят) о том, что в древнем Та-Мери среди магов были женщины…
Если проклятие сильное, основательно вплетённое, то вполне…
Хотя обычно его вешают в сокровищницах, чтобы воры «не заметили» фамильных драгоценностей. Или вот в академии был случай – сорвалось незаконченное плетение, так несколько дней все ходили и не могли радоваться жизни. Всё вокруг казалось скучным, пресным и тоскливым. Целитель чуть не поседел, создавая антидепрессанты, пока проклятие само собой иссякло.
Вот и проклятию Стефы видно уже время пришло рассеиваться, она же услышала о жрицах и очень удивилась…
Кстати, о розах…
– Мне казалось, что ты сильнее, – Янек взял в свою руку ладонь девушки, провёл пальцами по прохладной коже, сдержался, чтобы не поцеловать. – Это ведь твоя магия высвободила Рунихена…
Не вопрос, утверждение.
– Да, – на всякий случай ответила Стефа.
– И… Поэтому он к тебе приходит?
Помолчав, Стефания выдавила:
– Мне страшно, Янек…
Развернулась, уткнулась в грудь.
– Хочешь, я останусь с тобой на ночь?
Он и так останется, согласится девушка или нет.
Возмущаться, находясь в объятиях симпатичного молодого человека… Очень даже возможно.
– Он ничего мне не сделает, – Стефания немного отстранилась. – Ему необходима моя магия, чтобы закончить воплощение…
Казалось, они дышат в унисон. И ещё момент, ещё мгновение и можно…
– Я так и знала, что вы здесь развратом занимаетесь! – Божена стояла в дверях аки богиня возмездия и справедливости. Руки упёрла в бока, глаза гневно блестят, на щеках лихорадочный румянец. Шаль съехала с плеч и теперь плащом волочилась по полу. – Пока вы тут… вы тут… Его… – она всхлипнула и потеряла весь свой грозный вид.
– Францишек? – Стефа отстранилась от мага, и тот с явной неохотой выпустил её из объятий. Кажется, он с этим «Францишком» не подружится.
– Да, – Божена без церемоний плюхнулась рядом с девушкой на диван. – У пана Левандовского была с собой болтушка. Он вызвал воеводу. И наш верный пёс государев примчался по первому зову! Я пыталась их отговорить, скандалила, даже вазу разбила. Неужели вы ничего не слышали…
Стефа напряглась. Что-то похожее на излишне эмоциональный разговор всё-таки доносилось из соседней комнаты, но она не придала этому значения.
– И?
– Францишка утащили в тюрьму, – и, передразнивая манеру кузена говорить, добавила: – До выяснения. Только что!
Стефания повернулась к Янеку, чуть склонила голову.
– Ты ведь можешь ему помочь?
Войти с помощью соц. сетей: