Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
– Ты плохо выглядишь.
Что ж, от Янека комплиментов не дождёшься.
– Мы на похоронах, – процедила Стефания, рьяно обмахиваясь крохотным веером. На «жениха» старалась не смотреть. Но рядом с ним хоть пан градоправитель не появлялся и не осаждал сочувствием и предложениями помочь. – Здесь неуместен цветущий вид!
– Да я что? Да ничего. Просто волнуюсь, как бы тут народ не решил, что это твои похороны. Выглядишь так, будто ты из гроба сбежала!
Чувствовала она себя так же, но промолчала, лишь бросила на «женишка» разгневанный взгляд и продолжила работать веером. Сил препираться не было, хорошо хоть, что голова прошла, а вот магия… магия ощущалась крохотным огоньком, едва-едва заметным…
Что там профессор говорил? Подпитываться от мага, чья сила его вызвала? Вот ведь не повезло! Она же и раньше так сбрасывала напряжение, когда никто не видел…
И что теперь делать? Рунихен пьёт её силу, как воду, стоит ему появиться рядом!
И как долго она ему будет нужна? И выживет ли она после этого?
В полутёмном храме у кладбища собрался почти весь город. Мест на скамейках не осталось, в первых рядах сидели заплаканная Божена, Марек, градоправитель, кто-то, кто решил назваться ближайшими друзьями покойной, но вот у самых дверей можно было постоять. И даже почти в одиночестве.
Каменные стены с узкими витражами не давали прохлады. Свечи у изображений луноликих богов и святых нещадно чадили. Дамы в траурных платьях потели, но у них, в отличие от достопочтенных панов, хоть было спасение в виде крохотных, с ладонь, вееров.
– Тут же весь город, – буркнул Янек и дёрнул шейный платок. Кивнул на закрытый гроб: – Это местная традиция что ли?
– Нет, последняя воля покойной, – прошипела Стефа. Неприятные воспоминания лезли в голову, быстрей бы уйти. На сами похороны никто не требовал оставаться. Она уйдёт сразу же, как окончится панихида, вместе с профессором и его женой. Ни минуты не задержится. Пани Амалии тут тоже не нравится, но она не позволяет себе скучающего взгляда. Сложила руки в молитвенной лодочке, даже всплакнула разок.
– Как там ваша мумия? Нашли? – шёпотом спросила девушка у «жениха», чтобы не думать, не вспоминать. Родителей тоже хоронили в закрытых гробах. Да и пустые они были, тела так и не нашли. – Какие-то они спокойные… Всё-таки… – вот этого спокойствия Стефания понять не могла.
– Эх, – Янек тяжело вздохнул. – Просто профессор – учёный до мозга костей, ничего кроме своих трактатов и не видит. Привык, что все нестандартные ситуации решает кто-то другой. Если его послушать, то в каждой экспедиции что-нибудь этакое случается… Ну а в музеях, так там постоянно маги дежурят. Энергетический фон сбоит, даже простые заклинания могут дать непредсказуемый эффект.
– Вот прямо-таки мумии сбегают? По очереди? Сегодня Сети Первый, завтра Тутмос Пятый?
– Ладно, наши обстоятельства чуть более экстремальные… Но при открытии древних гробниц, смертельные проклятия со стёртыми условиями возникновения и снятия – самое что ни на есть распространённое явление. Пан Хоментовский твёрдо уверен, что это всего лишь какой-то временный феномен и воскрешение – всего лишь фикция. Что всё само собой разрешится…
– Ах, побегает, устанет и сама в саркофаг уляжется?
– Не уляжется, – чётко ответил маг. – Я уложу. Могу даже со всеми почестями.
– А ты, значит, тот человек, что должен решать такие вот нестандартные ситуации?
Что ж, это многое бы объясняло…
– Что-то вроде, – кисло кивнул головой Янек, дёрнулся и, буркнув что-то нечленораздельное, выбежал из храма. Плохо ему тут стало?
Храмовник, замерший около алтаря, махнул рукой, зажигая ещё несколько лампадок с ладаном, а потом гулким голосом резюмировал свою проповедь:
– Ибо всё зло в мире происходит от магии в руках женщин!
Ничего нового.
Этого типа Стефа недолюбливала. В отличие от старшего и женатого коллеги из центрального Храма, он слишком любил говорить. Что само по себе для служителей богов не грех, а необходимое профессиональное качество… Но все проповеди у него сводились только к одному!
– И как вы себя чувствуете? – вкрадчиво раздалось рядышком. Пан Бачинский подошёл незаметно, что уже было подвигом для этого грузного и неуклюжего человечка. – Совесть не мучит? Кошмары?
– Доброго дня, пан воевода, – Стефа вымученно улыбнулась.
– Я вот всегда думал, как вам, душегубцам, не стыдно в храм приходить…
– Я не убивала!
– Все так говорят, а статистика портится.
– Вы же понимаете…
– Понимать-то я понимаю, юная пани, но я всецело за торжество справедливости. И мне, мягко говоря, всё равно, кто окажется у неё под колёсами, – мужчина кивнул на одну из икон, где суровая богиня правила запряжённой в старинную повозку четвёркой коней. – Отчётность.
– А как продвигается расследование?
– А вам ваш жених разве не сказал? Признаться, весьма въедливый тип. Любопытный и весь подозрительный такой, не отвяжешься. И никакого уважения ни к заслуженным сединам, ни к чинам. Об этикете тоже, наверное, не слышал. Заявился ко мне с самого утра, чаю выпить толком не дал, всё выпытывал и выпытывал. Но я сказал ему то же, что и вам: арестую, значит, арестую. Или не вас, но кто-то да сядет. Доказать же проще, чем не доказать. Желательно побыстрее…
К тому же сыскной воевода никак толком не мог вспомнить, что же спрашивал у него пан Йержимановский, что-то такое незначительное, вероятно, даже не касающееся убийства… Про город? Или каких-то горожан? Но всё это не казалось ему важным.
– Может, вам стоит заняться поисками настоящего преступника, пан Бачинский? – Стефания сухо улыбнулась. – Я собираюсь здесь жить долго и счастливо. А как можно быть спокойной, зная, что настоящий убийца разгуливает на свободе?
– А разве вы не уедете вслед за своим женихом? – почему-то забеспокоился толстячок.
– О, что вы! – с мстительной улыбкой проворковала девушка. – Ему здесь та-а-ак понравилось, он был та-а-ак впечатлён городом и его обитателями, что решил сам перебраться сюда на постоянное место жительства. Домик мы уже присмотрели. На побережье.
– Да? – протянул её собеседник и почесал затылок. – Что ж, рад за вас, весьма рад… Извините, нужно поговорить ещё с одним… свидетелем… – и бочком, бочком просеменил к какой-то группе людей у соседней колоны.
Стефа выдохнула. Духота храма, бубнение хора и шёпот прихожан, раскрывавших молитвенники и готовящихся петь псалмы вдруг стали невыносимы, и она выскочила на свежий воздух. Вдохнула полной грудью.
Пейзаж вокруг не внушал оптимизма. Кладбище. Беломраморные ангелы сложили крылья и спрятали лица в ладонях. Редкие берёзы, почти не дававшие тени.
Тишина. Где-то каркнула ворона. Кто-то выругался, что-то упало, запахло озоном.
Девушка спустилась с крыльца, сделала несколько робких шагов, обходя каменное здание в надежде, что ей просто показалось.
И почему она не удивлена?
Янек! Опять во что-то вляпался!
Её «женишок» боролся с кем-то в тёмной одежде, катался по пыли, пыхтел и искрил молниями. Чуть поодаль скрючился на траве и стонал незнакомый мужчина, валялись какие-то коричнево-серые тряпки.
Янек оттолкнул противника, вскочил и приготовил синие магические шары для атаки. Тип в мешковатом плаще, скрывающем фигуру, отлетел на пару метров, но не упал, а выбросил добрую дюжину энергетических огней, от которых маг классической школы еле отмахался.
Стефания поудобнее перехватила ручку кружевного зонтика – благословлён будь этикет, по которому дама не может выйти из дома в летнюю пору без зонтика, перчаток, шляпки, сумочки и пистолета (а ведь полезнейшее же правило из южных штатов Новой Каледонии пропадает!) – замахнулась и, подбадривая себя боевым писком, бросилась на подмогу. Хоть по шее кому-нибудь попадёт!
Но неизвестный колдун лишь взглянул на неё из-под низко надвинутого капюшона, и Стефа замерла. По спине пробежал мороз. Зашелестели слова древнего языка. На протянутой в её сторону скрюченной руке выступила вязь синих символов. Тряпки под ногами зашевелились, потянулись вверх и опали.
Тот, кто её напугал до смерти одним взглядом, тоже рухнул наземь. И рассыпался в пыль, оставив после себя лишь ещё одну груду тряпья.
Излишним благородством пан Йержимановский не отличался, бил со спины, по затылку и магией.
– Вот кто? – тяжело дыша, выдавил он. – Вот кто тебя просил вмешиваться? Чего тебе в храме не сиделось, а?
– У тебя кровь, – Стефа достала платочек и протянула «жениху», но Янек самостоятельно размазал и кровь, и грязь рукавом по щеке. – Панихида уже почти кончилась. Кто это? Или что?
– Големы очень старой модели, но очень… боеспособные…
Девушка вздохнула, шагнула ближе и дотронулась платочком до щеки. Маг увернуться не успел, осталось терпеть то, как неумело водит тканью по лицу его «невеста». И ловить странное чувство, что ему приятны её осторожные прикосновения. Забота и беспокойство. Ну, право слово, подумаешь, нос разбил! И пальцы у неё нежные.
А у Стефы была другая проблема.
Магия…
Она вдруг решила очнуться, потянулась искоркой, защекотала в подушечках пальцев…
Только не хватало ему ещё один энергетический заряд уже от неё получить!
Но к счастью, Янек перехватил её руку, прекратив слабые попытки вытереть кровь с его лица до того, как магия вырвалась из-под контроля и…
– Иди к Мареку и Божене, – он поморщился и посмотрел на лежащего на земле мужчину. Тот стонал, но бодро пытался уползти за кусты и надгробия. – Увидимся после поминок. И поговорим.
Стефа, сжав кулаки, чтобы спрятать сполохи прорывавшейся силы, не пререкаясь, последовала совету.
Янек, проследил глазами за почти сбежавшей от него «невестой». Как она увидела через полог – это отдельный разговор. У него к ней как-то слишком много вопросов образовалось. Надо подумать, какие артефакты защиты есть в саквояже, и подарить наречённой парочку.
А пока подошёл к корчащемуся на земле Змитеру, присел на корточки, добавил несколько заклинаний типа «кокона» или «пеленания младенца» и спросил, проникновенно заглядывая в глаза.
– А теперь давайте ещё раз обсудим сотрудничество… И, между прочим, я очень, ну очень не люблю самозванцев.
Так уж получилось. Как выглядит настоящий Змитер Тонкое перо, пан Йержимановский знал очень хорошо.
После похорон, на которых Стефе всё-таки пришлось присутствовать, пришло время поминального обеда, растянувшегося до самого вечера.
На лице пана Йержимановского не было ни намёка о буйно проведённом времени на кладбище, сам он был бодр и даже не особо голоден, стойко выдерживая пытку соблюдения приличий, когда о покойнице и сказать-то нечего. Ни хорошего, ни плохого. Стефа даже ему позавидовала.
– Кто это был? – спросила она шёпотом, когда часть общества уже начала расходиться.
– А разве не знаешь? Пан банкир, с ним-то ты точно знакома!
– Да нет! – раздражённо перебила девушка. – Тот, кого ты защищал сегодня утром!
– Ах, этот! – Янек даже хлопнул себя по лбу, мол, вот какой я забывчивый. – Один старый знакомый. Проездом в Гдыньске. Думал открыть тут своё дело, да видно, не судьба. Уже уехал. Даже поговорить толком не удалось. Так спешил на цеппелин.
– А големы? Откуда они взялись? – раскланяться с пожилой парой, обменяться вежливостями и опять вернуться к разговору. – И почему напали на твоего знакомого?
– Да мало ли чего интересного водится на кладбище?! Ты себе не представляешь! А мой знакомый имеет просто поразительную привычку притягивать неприятности. Хорошо, что он уже уехал. В ближайшем будущем у него в планах отдых на королевском курорте с полным пансионом. Даже завидно!
А уехал «пан Змитер» только до профессорских подвалов, где сейчас отдыхает в заклинаниях статиса в одном бесхозном саркофаге, благо у пана Хоментовского много добра с собой привезено. Конечно, полиции придётся побегать за приспешниками криминального авторитета, что не успели сбежать из города. Анонимные доносы всегда хорошо мотивировали сыскное ведомство. Заниматься чёрной работой у Янека сейчас не было ни сил, ни возможности.
А бегать придётся за многими. Как оказалось, в Гдыньск легко приехать, но покинуть его без разрешения градоправителя практически невозможно…
Интересно, как некроманту это удалось?
Как только гости разошлись, уверив скорбящих родственников, что всегда готовы помочь и поддержать их в горе, Марек, Божена, Стефа и Янек спустились в подвал. Божена, захватившая меховую пелерину, весь час ворчала, что ей тут делать нечего, но уходить отказалась наотрез. Она как-то уговорила дворецкого, и тот принёс артефакт привязки и управления, похожий на болтушку. Без этого амулета прочитать что-либо было бы намного сложнее.
Записывающий блок у голема обнаружился в груди. Парни осторожно положили «пани Альжбету» на пол, помогли Стефе снять тесный бальный лиф, корсет и нижнюю рубашку, а там уж девушка сама что-то подтянула, что-то нажала и дверка щёлкнула. Марек стыдливо отвернулся, а вот Янек так и лез под руку и чуть ли не требовал объяснений, что и как она делает…
Но ничего не вышло. Вместо сияющей грозди виноградин из аметиста внутри оказался ком чёрно-синих камешков.
– Что? Что это значит? – забеспокоилась Божена, прервав молчание.
– Блок уничтожен… Теперь с него нельзя считать информацию, – Стефа нажала на правую верхнюю сферу, и вместо двухмерной картинки над блоком возникло лишь облако мельтешащих мушек, а потом и они рассеялись.
– Печально, – сухо резюмировала Божена и поджала губки. – Я и так думала, что затея невыполнимая. Ведь в мастерских для считывания воспоминаний големов приборов на целую комнату. А у нас что? Устаревшая болтушка и… всё? Нет, братик, ну нельзя же быть таким наивным! Ты меня удивляешь всё больше и больше, – и всплакнула: – Я немного расстроилась, только и всего!
– Но кто? Как такое возможно? Мы же запирали дверь! Никто не знал о големе! – Марек взлохматил волосы и выглядел потерянным.
– Может, он уже был испорчен, когда мы его сюда притащили? – предположил Янек.
– Нет, – Стефа покачала головой. – Тогда бы цвет кожи был другим, и глаза… Нет, блок уничтожили недавно, когда она уже тут стояла…
– А сам он уничтожиться не мог? – Янек дотронулся до грозди и тут же отдёрнул руку. Жжётся.
– Нет, не мог! – Стефа тут же бросила блок на юбки «пани Альжбеты». Она совсем забыла, что технология, лежащая в основе создания големов, почему-то не сильно любила магов. В ремонтных мастерских все работают в тонких фиолетовых перчатках, не пропускающих энергию.
Расстроенные пани пошли переодеться к вечернему чаю. Один траурный наряд нужно сменить на другой. Но приличия такие приличия… Или хотя бы сделать вид, что платье другое.
Стефания Заремская зашла в свою комнату и совсем не удивилась, обнаружив там Янека. Пани Мацкевич укоризненно покачала головой, мол, я же говорила, ничего хорошего от этого молодого шляхтича не будет, выразительно засопела и быстрее заработала спицами в своём кресле в углу.
Девушка тяжело вздохнула, вытащила из причёски «женишка» веточку с тремя листиками.
– Опять через окно?
– Ага, – Янек попытался поймать её ладонь. Узкую и прохладную, как серебристая рыбка в горном ручье.
– Как вас никто ещё не увидел-то? – но девушка была шустрее, отошла на безопасное расстояние и руки за спину спрятала.
– Во-первых, – Янек устроился на стуле поудобнее, – окна выходят на глухую часть сада. Во-вторых, я очень быстро лазаю по плющу.
– Учту! На ночь закрою окна! – отвела взгляд и тихо добавила: – А то шастают тут всякие…
Йержимановский всё-таки услышал, глаза сощурились, брови на миг сошлись на переносице, плечи напряглись и от чудака ничего и не осталось. Но всего лишь на секунду. Когда Стефа посмотрела на него снова, то вновь увидела улыбающегося парнишку.
– А ты мне ничего сказать не хочешь?
– О чём ты?
Про магию? Но она в последние дни ведёт себя подозрительно тихо. И если бы не утренняя вспышка… но он ведь не мог это заметить? Наверное… Про ночного гостя? Сердце тревожно забилось. Дело не в репутации, да и ревность в их случае глупа, но…
– Да про голема! – Янек отбросил витиеватости этикета, которые лишь время отнимают. – Ты слишком много о них знаешь и слишком хорошо разбираешься!
– Я уже говорила, – вот настырный-то! – У моего отца был один и…
Пани Мацкевич, словно уловив настроение своей подопечной, засопела ещё громче, но прервать разговор не решилась.
– И когда же это было? – Янек вскочил со стула, заходил по комнате широкими шагами, размахивая руками, как ветряная мельница. – Големостроение развивается слишком стремительно. И модели, которые были созданы пять лет назад, полностью отличаются от тех, что есть сейчас! Голем же Альжбеты – последняя модель. Современнее некуда! В нём один дефект исправили и кучу новых натворили!
Ну да, маг-артефактор среднего уровня силы! Сейчас ещё лекцию прочитает!
– И что?
– Храм не просто так запрещает таких вот големов! Тех, что отправили работать на фабрики и заводы, просты как пробки и проверены десять тысяч раз, если не больше! И если бы не нехватка рабочей силы, которую и миграция не решает, то и их бы ещё лет пятьдесят испытывали. Ткани быстро изнашиваются. Суставные артефакты сбоят. Инсульты и инфаркты через одного! Пневмония каждый сезон! А эти… Они опасны, Стефа! Нестабильны и непредсказуемы!
– Ты преувеличиваешь!
Парень остановился, резко развернулся и оказался прямо напротив девушки. Чуть подыми руки и дотронешься. Перестань дышать и услышишь биение другого сердца.
– Да? Тебе статистику озвучить? Сколько отказов контролирующего блока на сотню? И к чему это может привести?
Лекцию слушать не хотелось, а вот услышать биение его сердца под рукой через плотную ткань одежды – до искорок на пальцах.
– Спокойной ночи, Стефушка, – вдруг проскрипела пани Мацкевич, а спицы в её руках просто летали, вывязывая бесконечные петли очередного шарфа.
– О нет! – застонала девушка и начала судорожно дёргать тонкую цепочку браслета. – Только не сейчас…
И не заметила, как оказалась в объятиях Янека, а потом и за его спиной.
– Может, я свяжу тебе шаль, дорогая? Вечерами тут прохладно.
Пани Мацкевич встала, дёрнула головой. И вязала, вязала, вязала.
– Вот о чём я и говорил… – Янек отступал, держась между Стефой и её компаньонкой.
– Ах, какая страшная трагедия! Какой ужас! – Она сделала рваный шаг, замерла. Потом ещё один.
– Пусти! Я сейчас всё справлю.
– Конечно, деточка… – Нитки кончились и спицы стали похожи на тонкие ножи. Острые даже на вид.
– Верю, – несколько шагов в сторону, голем, потерявший управление, шёл след в след. – Каковы функции? Защита?
– Да! – девушка дёрнулась, но из-за спины её не выпустили.
– А я-то рассчитывал, что повар там, нянька… Кто вообще додумался из модели-сиделки сделать телохранителя? – Янек рванул к голему, перехватил руку со спицей, ударил в горло. Стефания завизжала и бросилась помогать. Своей компаньонке – оттаскивать от неё «жениха». Тот уже вооружился спицей и ткнул ей в шею, выключая механизм.
Женщина дёрнулась и грудой осела на пол.
– Что вы наделали! – пани Заремская оттолкнула Янека и бросилась осматривать «пани Мацкевич». – Ты её сломал!
– Она тебя не слушалась! Вышла из-под контроля!
– Она выполняла свои задачи! – Стефания присела на колени, споро расстегнула наглухо закрытое платье и крючки бюска корсета, вытянула короткую нижнюю рубашку и добралась до живота. Нажала на точку чуть выше пупка и открыла полость, где искрила и подмигивала сине-сиреневым гроздь артефактов в проводах. За ними чуть дёргались две большие шестерёнки.
– Ой, да что я не видел големов, у которых кукушка поехала? Говорю тебе, она бы и меня порезала и тебе бы досталось!
– Не преувеличивай! Такое уже бывало и, как видишь, всё хорошо!
Стефа закусила губу и дотронулась до центрального блока. Нажала на верхнюю сферу, чуть подвинула её. На самом деле, у её компаньонки случались срывы, но не такие серьёзные, чтобы она даже приказов от амулета-браслета не слышала. С чисткой и заменой каких-то не очень важных блоков, молодая пани вполне справлялась сама. Но состояние «центра» никогда не было таким удручающим. Без ремонта не обойтись…
– Да ты! – Янек глянул на внутренность голема и схватился за голову. – Её нужно сдать в Храм! Откуда она у тебя?
– Дядя на прощание подарил. Мол, это дешевле, чем нанимать компаньонку, – а ещё точно гарантирует, что некоторые тайны останутся тайнами. – Я прочитала инструкцию. Всё делала, как написано… – девушка смахнула непрошеную слезу.
– Ага, пускала гулять самостоятельно, не пропускала время зарядки и регулярно таскала на осмотр специалистам! – он присел рядом и обнял за плечи. Ещё один голем и тоже недееспособен. – Давай скажем, что пани Мацкевич пришлось уехать к родственникам? – предложил маг. – Например, вчера вечером? Ведь её никто не видел. А голема я к себе оттащу, потом что-нибудь придумаем…
И поговорим, обязательно поговорим о твоей магии, невеста…
Войти с помощью соц. сетей: