Эффект Генри Хиггинса

Операционный директор Facebook Шерил Сэндберг в первый раз забеременела, когда еще работала в Google. В своей книге «Не бойся действовать», ставшей бестселлером, она писала, что переносила беременность очень тяжело. Все девять месяцев по утрам ее мучила тошнота. У нее не только рос живот, но и опухало все тело. Ноги увеличились на два размера, «превратившись в бесформенные куски плоти», которые Шерил могла видеть, «только положив на кофейный столик».

Дело было в 2014 г. Google уже была крупной компанией. Возле здания располагалась огромная автостоянка. Располневшей Шерил было нелегко добираться от нее до офиса. После нескольких месяцев борьбы она наконец достучалась до одного из основателей Google, Сергея Брина, и «заявила, что необходимо оборудовать парковочные места для беременных [расположенные у входа в здание], и чем скорее, тем лучше». Брин сразу же согласился, «заметив, что как-то не задумывался об этом раньше». Сэндберг и сама была «смущена» — ведь до тех пор, пока она «не почувствовала на своей шкуре, каково это — передвигаться на больных ногах», ей тоже не приходило в голову, «что беременным женщинам нужны отдельные места на парковке».

До тех пор, пока Шерил не забеременела, у Google не было нужных данных: ни отцы-основатели компании, ни сама Сэндберг не знали, каково приходится беременным. Но стоило одному из руководителей забеременеть, как этот пробел был заполнен, и от этого выиграли все женщины, работавшие в компании и забеременевшие после Шерил. Но для того, чтобы ликвидировать пробел, вовсе не обязательно было ждать, пока забеременеет женщина-руководитель; до нее это случалось с другими, не столь высокопоставленными сотрудницами. Компания могла (и должна была) собрать данные заблаговременно. Но реальность такова, что обычно для решения подобных вопросов требуется руководитель-женщина. А поскольку в руководстве компаний по-прежнему доминируют мужчины, современные рабочие места остаются очень неудобными для женщин: вспомним и тяжелые двери, которые не в силах открыть женщина среднего телосложения, и стеклянные лестницы, и зеркальные полы фойе, позволяющие любому заглянуть вам под юбку, и швы между плитками на тротуарах, словно специально предназначенные для того, чтобы в них застревали тонкие каблуки. Разумеется, все эти неприятные мелочи — еще не конец света, но они отравляют женщинам жизнь.

Взять, к примеру, стандартную температуру воздуха в офисах. Формула для определения оптимальной температуры воздуха в помещениях была разработана в 1960-е гг. в расчете на скорость метаболизма среднестатистического сорокалетнего мужчины весом 70 кг, находящегося в покое. Но недавнее исследование показало, что «скорость метаболизма молодых женщин, выполняющих легкую офисную работу, значительно ниже» стандартного показателя для мужчин, выполняющих аналогичную работу. Оказалось, что скорость женского метаболизма на 35% ниже скорости мужского, и, соответственно, температура воздуха в современных офисах в среднем на пять градусов ниже комфортной для женщин. Вот почему летом в нью-йоркских офисах можно наблюдать странную картину: женщины кутаются в пледы, а их коллеги-мужчины разгуливают в рубашках с короткими рукавами.

Нехватка всех этих данных ведет к гендерному неравенству, не говоря уже о том, что она вредит бизнесу: работники, чувствующие себя некомфортно, — плохие работники. Но дефицит данных, связанных с рабочими местами, ведет и к более серьезным последствиям, чем просто дискомфорт и обусловленное им снижение производительности труда. Он приводит к хроническим заболеваниям, а иногда и к гибели женщин.

За последние 100 лет рабочие места в целом стали значительно более безопасными. В Великобритании в начале 1900-х гг. на работе ежегодно погибали около 4400 человек. К 2016 г. этот показатель снизился до 137 человек. В США в 1913 г. на работе умерли около 23 000 человек (при общей численности трудовых ресурсов 38 млн человек). В 2016 г. этот показатель составил 5190 человек (при общей численности трудовых ресурсов 163 млн человек). Значительное снижение количества несчастных случаев со смертельным исходом на рабочих местах стало следствием усилий профсоюзов, требовавших от работодателей и государства повышения стандартов производственной безопасности. В Великобритании с 1974 г., когда был принят Закон о гигиене и безопасности труда (Health and Safety at Work etc. Act 1974), количество несчастных случаев на производстве сократилось на 85%. Этому можно только радоваться, но необходимо сделать одну оговорку. Некоторые данные говорят о том, что на фоне снижения мужского производственного травматизма наблюдается рост травматизма женского.

Рост числа серьезных травм, получаемых на рабочих местах женщинами, объясняется нехваткой гендерных данных. Поскольку исследования производственного травматизма традиционно проводились прежде всего в отраслях, где доминировали мужчины, наши знания о том, как предотвратить женский травматизм, мягко говоря, весьма скудны. О поднятии тяжестей в строительстве мы знаем все: и максимальный вес, который мужчина может поднять без угрозы для здоровья, и как правильно поднимать и переносить тяжелые предметы. Но когда речь идет о поднятии тяжестей в процессе ухода за детьми, стариками и больными — что ж, это обычное женское дело, зачем здесь специальная подготовка?

Беатрис Буланже не получила специальной подготовки. Начав работать помощницей по дому у пожилых людей, она «всему училась на месте». Ей нередко приходилось поднимать тяжести, в частности ворочать людей с избыточным весом. Однажды, помогая своей подопечной вылезать из ванны, она повредила плечо. «Вся костная ткань вокруг сустава была повреждена, — рассказывала она в интервью журналу Hazards, специализирующемуся на профессиональных заболеваниях. — Врачам пришлось удалить головку плечевой кости». В итоге Буланже понадобилась замена плечевого сустава, и теперь она больше не может трудиться на прежней работе.

Случай с Беатрис Буланже — не единственный. Женщины, работающие сиделками и уборщицами, иногда поднимают за смену больше тяжестей, чем строители или шахтеры. «Раковину наверху установили только три года назад, — рассказывала в интервью сайту Equal Times женщина, работающая уборщицей в одном французском культурном центре. — До этого нам приходилось таскать ведра с чистой водой наверх, а с грязной — вниз». И, в отличие от строителей и шахтеров, эти женщины, придя с работы домой, не отдыхают, а заступают на вторую, неоплачиваемую смену и снова поднимают тяжести, что-то ворочают, скребут и моют.

В книге воспоминаний, вышедшей в 2018 г., профессор биологии из Монреальского университета генетик Карен Мессинг, посвятившая жизнь изучению женских профессиональных заболеваний, пишет, что «биомеханика подъема тяжестей и ее связь с размерами женской груди и болью в спине до сих пор не изучена», хотя еще в 1990-е гг. инженер Анжела Тейт из Мемориального университета Ньюфаундленда предупреждала ученых о «мужском перекосе» в биомеханических исследованиях. Карен Мессинг также указывает, что к жалобам женщин на боль в мышцах и костях, связанную с работой, все еще относятся скептически, хотя уже накоплено достаточно данных, говорящих о том, что механизм возникновения боли у мужчин и женщин разный. При этом мы только сейчас спохватились, что все исследования боли проводятся на мышах-самцах.

Дефицит гендерных данных в области профессиональных заболеваний иногда пытаются оправдывать тем, что мужчины чаще женщин умирают на рабочем месте. Действительно, в самых страшных авариях на производстве по-прежнему погибают в основном мужчины, но это не вся правда. Дело в том, что несчастный случай — далеко не единственное, что может убить человека на работе. Более того, это даже не самое распространенное «орудие убийства» — оно лишь самое быстродействующее. Но работа может убивать и медленно.

От онкологических заболеваний, вызванных плохими условиями труда, ежегодно умирают 8000 человек. Хотя большая часть исследований в этой области касалась мужчин, это вовсе не значит, что они страдают от этих заболеваний чаще женщин. В последние 50 лет в экономически развитых странах уровень заболеваемости раком молочной железы значительно возрос, но, поскольку никто не исследовал тела умерших и не интересовался родом их занятий и условиями труда, данных, позволяющих точно определить причину такой динамики, слишком мало. «О заболеваниях шахтеров из-за вдыхания пыли мы знаем всё, — говорит Рори О’Нил, профессор из Стерлингского университета, специалист по политике в области охраны труда и окружающей среды, — чего не скажешь о заболеваниях женщин, связанных с воздействием на их организм различных физических и химических факторов, которому они подвергаются на “женских” производствах».

В каком-то смысле эта проблема уходит корнями в историю. «При изучении многих заболеваний с длительным латентным периодом, таких как рак, — объясняет Рори О’Нил, — иногда требуются десятилетия, прежде чем гора мертвых тел станет достаточно большой, чтобы мы могли прийти к определенным выводам». Тела погибших в традиционно «мужских» отраслях — в горнодобывающей промышленности, в строительстве — мы подсчитывали на протяжении нескольких поколений. При этом мы считали именно мужские тела. Погибших или подвергавшихся вредному воздействию женщин, работавших в этих отраслях, «чаще всего не включали в статистику, так как они считались “искажающим фактором”». А в большинстве отраслей, где преобладают женщины, исследования не проводились вообще. Таким образом, даже если мы начнем анализировать ситуацию сегодня, говорит О’Нил, потребуется целое поколение работников, прежде чем у нас появятся пригодные для анализа данные.

Но мы не начинаем анализировать ситуацию даже сегодня. Вместо этого мы по-прежнему опираемся на данные исследований, объектами которых были мужчины, полагая, что эти данные относятся и к женщинам. Уточним: объектом исследований были белые мужчины в возрасте от 25 до 30 лет, весом 70 кг. Таков Референтный Индивид — среднестатистический человек, уполномоченный представлять все человечество. Естественно, он не справляется с этой задачей.

Иммунная и гормональная системы мужчин и женщин работают по-разному, и, соответственно, мужской и женский организм по-разному реагирует на химические вещества. Женщины обычно меньше ростом, чем мужчины, а кожа у них тоньше, поэтому их организм более чувствителен к воздействию токсинов. И без того более низкий порог чувствительности снижается из-за более высокого содержания в женском организме жира, в котором могут накапливаться некоторые химические вещества.

В результате уровень радиации, безопасный для Референтного Индивида, может оказаться далеко не безопасным для женщины. Это относится и к целому ряду широко используемых химикатов. Но, несмотря на это, при определении безопасных уровней радиации и предельно допустимых концентраций (ПДК) химических веществ до сих пор преобладает подход, по умолчанию опирающийся на особенности мужского организма, который считается универсальным для всех представителей человеческого рода. Ситуация усугубляется методами тестирования химикатов. Начать с того, что их, как правило, тестируют по отдельности, причем только при однократном применении. Но женщины контактируют с ними практически постоянно (моющие средства, косметика), причем как дома, так и на работе.

В маникюрных салонах работают почти исключительно женщины (зачастую мигрантки). Они ежедневно подвергаются воздействию огромного количества химических веществ, которые «обычно входят в состав лаков для ногтей, жидкостей для снятия лака, гелей, шеллака, дезинфицирующих растворов и клеев, без которых немыслима работа мастеров». Среди этих химических веществ немало канцерогенных, а также вызывающих выкидыши, легочные заболевания и нарушения гормональных функций организма. По окончании рабочей смены женщины отправляются домой, где заступают на вторую, неоплачиваемую, смену, снова подвергаясь воздействию различных химических веществ, содержащихся в моющих средствах. Воздействие этого химического коктейля на организм практически не изучено, хотя исследования показывают: смесь химических веществ может быть гораздо более токсичной, чем каждое вещество в отдельности.

Большая часть исследований рассматривает в первую очередь вредное воздействие химикатов, проникающих в организм через кожу. Помимо того, что более тонкая, чем у мужчин, кожа облегчает проникновение химических веществ в женский организм, она не является единственными «воротами» для токсичных соединений, с которыми работают мастера маникюра. Многие жидкости летучи, то есть испаряются при комнатной температуре, и женщины вдыхают их вместе с обильной пылью, образующейся при обработке акриловых ногтей. Воздействие жидкостей и пыли на их здоровье практически не изучено.

Но данные, пускай даже разрозненные и неполные, постепенно накапливаются. Энн Рошон Форд, занимающаяся изучением женских заболеваний, рассказывает, как в Канаде начали осознавать, что это серьезная проблема. «В Торонто в один крупный медицинский центр поблизости от китайского квартала стало обращаться множество женщин с жалобами, типичными для пострадавших от вредного воздействия химических веществ», — говорит она. Оказалось, что все эти женщины работали в маникюрных салонах. Анализ проб воздуха, взятых в нескольких салонах, показал, что содержание химических веществ почти не превышает ПДК, принятые в отрасли. Но дело в том, что ПДК устанавливались исходя из данных, не учитывающих последствий длительного воздействия химикатов на организм. А оно особенно опасно, если речь идет о химических веществах, разрушающих эндокринную систему (ХВРЭС), потому что, в отличие от большинства токсинов, они могут нанести ущерб здоровью даже в очень малых дозах, и к тому же содержатся во многих пластиках, а также косметических и моющих средствах.

ХВРЭС имитируют — и поэтому нарушают — действие женских половых гормонов, «вызывая изменения в функционировании клеток и органов и механизмов обмена веществ и роста, а также нарушая репродуктивные функции». Данных об этих веществах и их воздействии на женский организм очень мало. Однако этих данных достаточно, чтобы понять: надо остановиться, задуматься и начать систематически собирать сведения, чтобы закрыть информационную дыру.

Известно, что ХВРЭС могут вызывать рак молочной железы. Результаты ряда исследований показали, что косметологи подвержены особенно высокому риску таких заболеваний, как лимфома Ходжкина, множественная миелома и рак яичников. Когда специалисты по охране труда и профессиональным заболеваниям Джим и Маргарет Брофи изучили химикаты, применяемые в производстве пластиковых деталей автомобилей, они «не обнаружили ни одного вещества, которое не вызывало бы подозрений с точки зрения вредного воздействия на организм» в плане провоцирования рака молочной железы и нарушений функций эндокринной системы. «Представьте, что вы отдыхаете на природе, сидя с друзьями у костра, и вдруг кто-то бросает в огонь пластиковую бутылку или одноразовый стаканчик. Люди вскакивают и разбегаются, — говорит Джим Брофи. — Одной только едкой вони достаточно, чтобы понять: материалы, из которых сделаны эти предметы, токсичны. Но женщины, которые их делают, вдыхают яды каждый день. Они работают на формовочных машинах, нагревающих пластмассовые гранулы, содержащие множество ХВРЭС».

У женщин, работающих на производстве, где используются либо канцерогены, вызывающие рак молочной железы, либо ХВРЭС, риск развития рака молочной железы увеличивается на 42%. Джим и Маргарет Брофи также обнаружили, что после десяти лет работы на предприятии по производству пластиковых деталей автомобилей этот риск становится еще выше. «А для женщин моложе 50 лет (у которых еще не наступила менопауза), работающих на таком производстве, риск получить это заболевание в пять раз выше», — указывают они. Даже год работы увеличивает вероятность развития рака молочной железы на 9%.

Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Европейский союз и Международное эндокринологическое общество опубликовали подробные доклады об опасности ХВРЭС, причем эндокринологи особо подчеркивают, что использованием таких веществ обусловлен значительный рост заболеваемости раком молочной железы в экономически развитых странах. Но до сих пор во многих странах регулирование использования ХВРЭС носит в лучшем случае спорадический характер. Некоторые фталаты — химические вещества, используемые для размягчения пластиков и нарушающие работу эндокринной системы, — содержатся в «самых разных потребительских товарах — от детских игрушек до штор для ванных, а также в лаке для ногтей, парфюмерии и увлажняющих кремах, и даже в оболочке лекарственных препаратов и пластиковых трубках различных медицинских устройств».

В Канаде их использование «напрямую регулируется только в производстве мягких виниловых изделий для детей; в канадской косметической промышленности регулирование практически отсутствует». В ЕС с 2015 г. запрещено производство ХВРЭС (за немногими исключениями), но разрешен импорт содержащей их продукции. В США нет федеральных законов, обязывающих производителей моющих средств указывать на упаковке их состав (а между тем в этой стране женщины выполняют 70% работы по уборке жилья, а их доля в общей численности работников, занимающихся уборкой чужого жилья и отелей, достигает 89%; при этом среди них много представительниц этнических меньшинств). В недавно опубликованном докладе подчеркивается, что ХВРЭС содержатся даже в считающихся «экологически чистыми» моющих средствах. Когда в 2014 г. были протестированы женские гигиенические прокладки Always, в них обнаружили «ряд химических веществ, либо канцерогенных, либо негативно влияющих на репродуктивные функции и развитие плода, включая стирол, хлороформ и ацетон».

Ясно, что нам нужно больше достоверных данных о влиянии химических веществ на женский организм. Нам нужны данные об их воздействии именно на женский организм, в том числе на репродуктивные функции. Необходимо оценивать их воздействие на женщин, а не только на эмбрионы и новорожденных, как это чаще всего делается. Нам нужно, чтобы исследователи понимали, что из-за неоплачиваемой трудовой нагрузки в виде работы по дому женщины часто бросают работу и уходят с рынка труда или работают по совместительству (подвергаясь, по выражению Рори О’Нила, воздействию «коктейля из химических веществ»), а это означает, что изучение воздействия химикатов на женское здоровье только на одном рабочем месте и в один определенный момент может стать причиной серьезной нехватки гендерных данных.

Нет никаких сомнений в том, что нехватка гендерных данных в области охраны труда становится причиной гибели женщин. И нет сомнений, что нужно срочно начать систематически собирать данные о женщинах, погибающих из-за плохих условий труда. Но требуется кое-что еще, потому что, как показывает живучесть мифа о меритократии, мало ликвидировать нехватку гендерных данных. Это всего лишь первый шаг. Следующий, главный шаг — сделать так, чтобы государство и бизнес использовали эти данные при разработке соответствующей политики. Пока этого не происходит.

В Канаде, даже когда данные о воздействии химических веществ на человеческий организм в разбивке по половому признаку имеются, государство «продолжает применять усредненные, не учитывающие половую принадлежность дневные нормы безопасного потребления многих веществ». В Великобритании, где около 2000 женщин ежегодно заболевают раком молочной железы, вызванным воздействием химических веществ на работе и дома, «эта разновидность рака молочной железы даже не включена в официальный перечень заболеваний». Также воздействие асбеста не связывают с раком яичников, несмотря на то, что это вещество стоит на первом месте в списке факторов риска возникновения заболевания, составленного Международным агентством по изучению рака, а рак яичников — самое распространенное гинекологическое онкологическое заболевание в Великобритании. Более того, Управление по вопросам здравоохранения, техники безопасности и охраны труда даже не отслеживает случаи заболевания раком яичников, вызванного воздействием асбеста, и не включает их в статистику.

•••

Игнорирование рисков для здоровья женщин в отраслях, где они традиционно составляют большинство занятых, отчасти объясняется тем, что нередко на рабочем месте женщины занимаются тем же, чем и дома (хотя и в более крупных масштабах и, следовательно, подвергаясь более разрушительному воздействию). Однако дефицит данных о негативном влиянии условий труда на здоровье женщин наблюдается не только в отраслях, где они преобладают. Как мы уже писали, женщин, работающих в традиционно «мужских» отраслях, считают «искажающим фактором» и не включают в статистику.

В результате даже в отраслях, давно имеющих хорошую репутацию с точки зрения условий труда и производственной безопасности, женщин до сих пор игнорируют. В США, где в 2007 г. в сельскохозяйственном производстве было занято около миллиона женщин, «практически все ручные орудия труда и машинное оборудование, которые можно найти на рынке, разработаны либо для мужчин, либо для некоего “стандартного” пользователя, рост, вес, сила и другие антропометрические данные которого соответствуют показателям среднестатистического мужчины». Неудивительно, что сельскохозяйственные орудия слишком тяжелы или громоздки для женщин; ручные инструменты неудобны; ручки и рукоятки не подходят женщинам ни по толщине, ни по длине (женские руки в среднем примерно на 2 см короче мужских); сельскохозяйственные машины слишком тяжелы и неудобны в управлении (например, педали в кабинах тракторов располагаются слишком далеко от сиденья).

Данных о женском травматизме в строительной отрасли мало, однако Нью-Йоркский комитет по технике безопасности и охране труда ссылается на результаты исследования, проведенного американским профсоюзом плотников, которые показали, что женщины чаще мужчин получают травмы, связанные с растяжениями, деформациями и поражением нервов в области запястья и предплечья. Не имея данных, трудно с уверенностью сказать, в чем причина этого расхождения, но вряд ли мы погрешим против истины, предположив, что травмы случаются из-за «стандартных» характеристик строительных инструментов и оборудования, разработанных в расчете на среднестатистического мужчину.

Венди Дэвис, экс-директор британского кооператива Women’s Design Service, работающего над созданием комфортной для женщин городской среды, критикует стандартный вес мешка с цементом. Мешок легко поднимет мужчина, но для женщин он слишком тяжел. «Если бы он был немного поменьше, женщины тоже без труда могли бы его поднять», — говорит она. Венди Дэвис не нравятся и стандартные размеры кирпича. «У меня есть фотографии моей [взрослой] дочери с кирпичом в руках. Держать его одной рукой она не может. Зато кирпич легко ложится в руку [ее мужа] Дэнни. Почему кирпич должен быть именно такого размера? Его надо изменить». Венди Дэвис также отмечает, что стандартная папка для чертежей формата A1, которую носят с собой архитекторы, удобна для мужчин, а вот женские руки для нее слишком коротки. (Венди снова демонстрирует фотографии дочери и ее мужа.) Нью-Йоркский комитет по технике безопасности и охране труда тоже указывает на то, что «стандартные ручные инструменты, в том числе гаечные и разводные ключи, как правило, слишком громоздки для женских рук».

Женщины, служащие в армии, тоже страдают от неприспособленной к особенностям их телосложения техники, сконструированной с расчетом на стандартного мужчину. В ходе своих изысканий я наткнулась на одну штуку, которая красиво называется «тактильная система улучшения ситуационной осведомленности». Это жилет, предназначенный для пилотов ВВС и оснащенный 32 датчиками, вибрирующими, если летчице требуется изменить положение: пилоты иногда теряют ориентацию в пространстве и не могут правильно воспринимать положение или перемещение самолета относительно земли. Я намеренно пишу «летчице», а не «летчику», потому что в обзоре «Тактильная чувствительность и тактильное взаимодействие человека с машиной» указано, что «тактильная система улучшения ситуационной осведомленности позволяет летчику определять его положение по отношению к земле». Здесь явно имеется в виду пилот-мужчина, поскольку ниже мимоходом говорится, что «датчики лучше работают на коже на твердых участках тела, покрытых волосами, и хуже — на мягких участках тела». Доля женщин в личном составе ВВС США достигает 20%, и, учитывая, что у женщин есть грудь, причем не поросшая волосами, указанные характеристики системы могут осложнить ее использование женщинами.

Нежелание учитывать особенности телосложения женщин-военнослужащих приводит не только к сбоям в работе техники, но и к травмам. Установлено, что женщины, служащие в британской армии, получают травмы опорно-двигательного аппарата до семи раз чаще, а стрессовые переломы таза и бедра — в десять раз чаще, чем мужчины, даже если не уступают им по «аэробному соответствию и выносливости».

Причиной большего по сравнению с мужчинами количества случаев стрессовых переломов таза у женщин является то, что я называю «эффект Генри Хиггинса». В мюзикле 1956 г. «Моя прекрасная леди» фонетист Генри Хиггинс теряется, когда после нескольких месяцев муштры и язвительных замечаний с его стороны Элиза Дулитл вдруг начинает огрызаться. «Почему женщина не может быть больше похожа на мужчину?» — ворчит Хиггинс. Это вечный вопрос, и ответ на него один: женщин нужно исправить. Ничего удивительного, ведь в нашем мире мужской пол считается универсальным, а женский — нетипичным.

Командование британской армии всегда представляло собой сплоченную группу преданных последователей Генри Хиггинса. До 2013 г., когда три женщины, служившие в Королевских ВВС (одна из которых получила четыре перелома таза, после чего ее признали непригодной к военной службе), подали в суд, женщины-военнослужащие были вынуждены шагать в ногу с мужчинами в самом прямом смысле, то есть стараться, чтобы длина их шага соответствовала длине шага мужского (средняя длина мужского шага на 9–10% превышает длину женского). С тех пор как Армия Австралии уменьшила «официальную» длину женского шага с 76 до 71 см, количество случаев перелома таза у женщин снизилось. И, что особенно радует, после того как женщин перестали заставлять маршировать в ногу с мужчинами, конец света не наступил.

Ситуация усугубляется тяжелой боевой экипировкой, которую вынуждены таскать на себе солдаты. Дело в том, что по мере роста нагрузки длина шага у женщин сокращается, а у мужчин «почти не меняется». Этим отчасти объясняются результаты исследований, проведенных в США, которые показали, что, если вес экипировки составляет более 25% веса несущей ее женщины, риск получить травму возрастает в пять раз. Если бы конструкция рюкзаков учитывала особенности женского организма, тяжелая боевая выкладка не была бы проблемой, но она их не учитывает. Женщины часто страдают от того, что рюкзаки («сконструированные в соответствии с антропометрическими показателями мужчин») неплотно прилегают к спине, пистолетные ремни слишком длинны или коротки, а лямки рюкзака неудобны. Результаты исследований позволяют предположить, что «хорошо пригнанная поясная сумка позволила бы перераспределить нагрузку со спины на бедра», что позволило бы женщинам задействовать сравнительно более сильные мышцы бедер. Дело в том, что у мужчин мышцы верхней части туловища в среднем развиты на 50%, а нижней части — лишь на 25% лучше, чем у женщин. Но женщины вынуждены таскать рюкзаки, сконструированные в расчете на эту особенность мужского организма (более сильную верхнюю часть туловища), и им приходится вытягивать шею и выставлять плечи вперед, что приводит к травмам и уменьшает длину шага.

Рюкзаки — не единственная часть обмундирования, не учитывающая особенности женского организма. Лишь в 2011 г., спустя 35 лет после того как женщин начали принимать в военные академии США, для них впервые была разработана военная форма, учитывающая наличие бедер и груди. Было изменено и положение наколенников (женские ноги короче мужских). Кроме того (и это, надо полагать, больше всего понравилось широкой публике), был изменен покрой брюк: сообщалось, что дизайнеры отказались от традиционной, в стиле унисекс, застежки-молнии спереди, сконструировав брюки таким образом, чтобы женщины могли мочиться, не спуская их. Но даже несмотря на то, что американские военные наконец-то признали тот факт, что женская фигура отличается от мужской, сделано еще не все: конструкция ботинок не учитывает, что ступни у женщин обычно уже, а подъем — выше, чем у мужчин. По данным The Washington Times, армия США закупает «самые разные ботинки — для жары и холода, для боевых действий в горах и пустыне, для сухой и дождливой погоды». Самые разные — да, но только не предназначенные для представительниц «нетипичного» пола.

Женщины, вынужденные работать на открытом воздухе, из-за покроя униформы, рассчитанного на мужчин, сталкиваются с проблемой каждый раз, когда им требуется помочиться. В Великобритании всем служащим береговой охраны выдают цельнокроеные комбинезоны, которые надеваются под другие средства индивидуальной защиты (СИЗ) — штормовки, спасательные жилеты, обвязку и т.д. Двойная молния спереди очень функциональна, если вы мужчина, но, как заметила одна дама, которую процитировали в докладе Конгресса тред-юнионов 2017 г., мочеиспускание становится «серьезным испытанием» для женщин, поскольку, чтобы расстегнуть комбинезон, приходится сначала снимать все надетые поверх него СИЗ. «Несчастные случаи, в связи с которыми к нам обращаются, обычно влекут за собой долгие, иногда многочасовые поиски пострадавших, — объяснила она, — так что можете себе представить, каково приходится женщинам, служащим в береговой охране. Мы предложили командованию заменить комбинезоны брюками и курткой, так как в этом случае, чтобы пописать, достаточно было бы просто стянуть брюки, но, хотя командование признало идею правильной, для ее реализации до сих пор ничего не сделано».

Одна женщина, занимающаяся изучением климатических изменений на Аляске, тоже натерпелась из-за комбинезонов, скроенных в расчете на мужчин. При экстремально низких температурах без комбинезона не обойтись, но, увы, он застегивается на молнию. Женщинам это неудобно, даже если туалет находится в помещении, — ведь приходится стягивать верхнюю часть комбинезона, а это отнимает время. Но если справлять нужду приходится на открытом воздухе, проблема становится намного серьезнее — можно запросто получить обморожения. Для решения этой проблемы женщина, о которой идет речь, приобрела мочеприемник — воронкообразное пластиковое приспособление, позволяющее мочиться стоя, но в итоге пролила мочу на себя. И почему женщина не может быть больше похожа на мужчину?

В Соединенном Королевстве работодатели по закону обязаны бесплатно предоставлять работникам хорошо подогнанные СИЗ. Но большинство СИЗ сконструировано с учетом размеров и анатомических особенностей мужчин, проживающих в Европе и США. Конгресс тред-юнионов установил, что работодатели часто считают: женщинам сгодятся и мужские СИЗ меньших размеров. Исследование, проведенное в 2009 г. Женским инженерным обществом, показало, что 74% СИЗ разработано с расчетом на мужчин. Опрос женщин, работающих в самых разных отраслях — от служб экстренной помощи до строительства и энергетики, — проведенный в 2016 г. профсоюзом Prospect, показал, что лишь 29% опрошенных получали СИЗ, предназначенные специально для женщин, а в докладе Конгресса тред-юнионов 2016 г. отмечалось, что «менее 10% женщин, занятых в энергетическом секторе, и всего 17% женщин, работающих в строительстве, пользуются СИЗ, разработанными специально для них». Одна женщина, работающая на железной дороге, сформулировала проблему так: «СИЗ маленьких размеров а) практически нет и б) это те же мужские СИЗ, только меньших размеров».

Такой «унисекс-подход» к СИЗ может привести к «серьезным проблемам», предупреждает Конгресс тред-юнионов. Ремни безопасности, сконструированные без учета особенностей женского телосложения (размеров груди, ягодиц и бедер) могут оказаться бесполезными. «Стандартный» американский трафарет для изготовления защитных масок и очков, разработанный в расчете на мужчин, не годится для большинства женщин (а также многих чернокожих мужчин и представителей этнических меньшинств обоих полов). С ботинками тоже беда. Одна женщина, служащая в полиции, рассказала Конгрессу тред-юнионов о том, как пыталась раздобыть ботинки, которые подходили бы женщинам, ведущим расследование на месте преступления. «Нам выдают те же ботинки из набора СИЗ, что и мужчинам, — сказала она. — Но мы считаем их неудобными: они слишком тяжелые и давят на ахиллово сухожилие. На складе, где мы получаем форму, отказались обсуждать этот вопрос».

Но дело не только в удобстве. Плохо подогнанные СИЗ мешают женщинам работать и даже, как ни странно, иногда становятся источником опасности, хотя предназначены для защиты. Нью-Йоркский комитет по технике безопасности и охране труда отмечает, что слишком свободная одежда и перчатки могут попасть в механизмы, а большие не по размеру ботинки затрудняют передвижение. В ходе опроса, проведенного в 2016 г. журналом Prospect, 57% респондентов сообщили, что СИЗ «иногда или часто мешают в работе». То же самое заявили 60% респондентов в ходе опроса, проведенного Женским инженерным обществом. Одна женщина, работающая на железнодорожном транспорте, сказала, что в «стандартных» перчатках 13-го размера, которые ей выдают, «опасно подниматься на локомотив и спускаться с него», на что она и пожаловалась начальству. Она, правда, не сообщила, сколько времени ушло у руководства на то, чтобы заказать перчатки нужного размера, но другая женщина, которая тоже мучилась со «стандартными» перчатками 13-го размера, призналась журналу Prospect, что в ее случае на это потребовалось два года.

В докладе Конгресса тред-юнионов 2017 г. подчеркивается, что проблема с неудобными СИЗ острее всего стоит в службах экстренной помощи: только 5% работающих в них женщин сказали, что СИЗ не мешают им работать, притом что все без исключения бронежилеты, жилеты, защищающие от ножевых ранений, светоотражающие жилеты и куртки были оценены как неудобные. Эта проблема, видимо, наблюдается во всех странах: в 2018 г. в Испании женщина, служащая в полиции, получила дисциплинарное взыскание за ношение женской пуленепробиваемой куртки, которую она купила себе сама (за €500), поскольку «стандартная» мужская куртка была ей велика. Пилар Вильякорта, секретарь по делам женщин Объединенной ассоциации служащих Гражданской гвардии Испании, заявила The Guardian, что куртки слишком большого размера не только не защищают женщин, служащих в полиции, но и являются источником опасности: они болтаются на теле и «мешают женщинам-полицейским выхватывать оружие, наручники и дубинки».

При выполнении оперативной работы плохо подогнанные СИЗ могут стать источником смертельной опасности. В 1997 г. британская женщина-полицейский при исполнении служебных обязанностей получила ножевое ранение и скончалась. Она пыталась взломать дверь с помощью гидравлического тарана. Поскольку бронежилет мешал работать, она сняла его и в результате погибла. Через два года другая сотрудница полиции рассказала, что ей пришлось сделать операцию по уменьшению груди, так как из-за ношения бронежилета у нее возникли проблемы со здоровьем. После этого еще 700 сотрудниц полиции пожаловались на «стандартный» защитный жилет. Британские женщины-полицейские сообщают, что форменные ремни оставляют на теле синяки и что некоторым из них пришлось пройти курс физиотерапии, поскольку жилеты, защищающие от ножевого ранения, плохо сидели и были тесны в груди. Это не только неудобно, но и небезопасно: на женской груди жилеты топорщатся, задираются и перестают защищать нижнюю часть туловища. А если они не защищают, зачем их тогда носить?

Отправить