Глава 39

«Если бы мне предложили выбрать для местожительства либо Техас, либо ад, – сказал однажды генерал Филипп Шеридан, – то я выбрал бы ад». Мы, конечно, можем считать, что такое замечание относится только к климату Техаса, или же придать ему иное, более широкое, истолкование… Но в июне, когда воздух в Дель-Рио жарче и раскаленнее, чем кожа под перцовым пластырем, человек такого достатка, каким обладал Бринкли, даже и помыслить бы не мог оставаться в городе. Вот почему летом Бринкли, Минни и Малыш Джонни отправлялись в трехмесячный экзотический круиз. Большую часть времени они проводили в море, ибо, как отметила в марте 1934 года одна детройтская газета, «этот разговорчивый поставщик козлиных желез приобрел яхту».

На самом деле яхт он приобрел три – одну за другой. «Доктор Бринкли I», за ней последовала «Доктор Бринкли II», а затем – «Доктор Бринкли III». Последняя яхта была самой большой – сто семьдесят два фута в длину, с командой в двадцать один человек. Вся команда была одета в форму с вышитой на ней фамилией доктора, сам же Бринкли расхаживал по палубе в украшенном золотыми пуговицами адмиральском кителе и с кортиком.

«Мы чудесно проводили время, – вспоминала Минни, – мы бороздили воды Атлантики и Тихого океана, мы плавали в южные моря, к тихоокеанскому побережью Центральной и Южной Америки». На тихоокеанском юге они лакомились черепашьими яйцами и высаживались на остров Дьявола – эту экскурсию Малыш Джонни описал в школьном сочинении: «Осужденный за убийство трех женщин, но исправившийся преступник показал нам мастерские – сапожную, портняжную и столярную, где делают мебель. Мы пили кокосовое молоко и ананасовый сок, которыми угощал нас в своем кабинете начальник тюрьмы. Еще мы увидели висевшую на хвосте обезьянку, которая, как оказалось, принадлежала преступнику. Он продал ее папе». Кроме того, адмирал увез с острова попугая и трость красного дерева.

В любимом порту Нассау Бринкли подружились с герцогом и герцогиней Виндзорскими (бывшим королем Эдуардом VIII и Уоллис Симпсон), чью незадолго перед тем состоявшуюся свадьбу Менкен назвал «самой большой сенсацией после новости о воскрешении Иисуса». Минни рассказывала: «Днем я посетила загородный клуб, а там у них ложа, и я сидела в ложе с герцогиней, пока герцог играл в поло». Бринкли сдал паре в аренду на год свою яхту.

Он страстно увлекался ловлей крупной рыбы. Здесь не было места обману: будучи азартным любителем приключений, Бринкли, вступая в поединок с марлином или большим тунцом, мог потягаться и с самим Хемингуэем. Летом 1935 года Бринкли с семьей и главным ассистентом, доктором Осборном, и его супругой отправились в плавание к восточному побережью Штатов в сезон ловли тунца в северной Атлантике.

Приняв участие в гонке яхт Гарвардского и Йельского университетов, проводившейся в Коннектикуте, они продолжили путь, держа курс на Канаду. Тридцатого июня яхта села на мель.

В густом тумане у берегов Новой Шотландии яхту подхватило течением и выбросило на берег возле залива Фанди. Все спаслись, судно получило незначительные повреждения. Чете Бринкли пришлось иметь дело с местными жителями («Мы люди простые, – заявил доктор, – с нами легко и приятно, как в старой разношенной обуви. И, даже надев адмиральскую форму, я не возгордился»). Чтобы поставить яхту на воду, был нанят частный моторный катер, и вскоре плавание продолжилось. В Галифаксе судно задержали, Бринкли был арестован за неуплату по счету, выписанному ему спасателями, но он уладил дело, и они вновь отправились в путь.

Много дней они провели в море, качаясь на волнах прилива, в шторм и штиль. Достигнув Ливерпуля в Новой Шотландии, они бросили якорь, затесавшись между шхунами и суденышками малого водоизмещения. Время они рассчитали очень точно. Каждый год в середине августа в этом месте проходят косяки сельди, а их преследуют хищные тунцы. Синие торпеды их длинных тел поднимаются к самой поверхности, а затем, резко развернувшись, исчезают. Наняв в помощь двух местных рыбаков, доктор 10 августа вышел на лов.

И в тот же день он загарпунил тунца. Несколько часов длилась охота – тунец мотал его целых пятнадцать кругов, пока в конце концов обессиленная рыбина не всплыла возле самого борта и ее, оглушив, не втащили на палубу. Весила она шестьсот фунтов, и, как писала «Нью-Йорк таймс», «это был самый крупный тунец, выловленный в тот сезон в атлантических водах». Впоследствии доктор сделал из тунца чучело – набил, водрузил на подставку и подарил свой трофей колледжу в Дель-Рио.

Прекрасный трофей, но он меркнет в сравнении с тунцом, выловленным им позднее. Весившая целых семьсот восемьдесят восемь фунтов рыбина побила рекорд, принадлежавший автору вестернов Зейну Грею. Эта рыба и теперь остается самым крупным тунцом, когда-либо выловленным в Западном полушарии.

Глава 40

 

О стать бы снова молодым

И вновь ее обнять!

 

Уильям Батлер Йейтс

Через десять лет после оглушительного успеха «Черных быков», саги о возвращенной молодости мадам Заттиани, Гертруда Атертон презентовала публике свою новинку – роман, написанный от лица восемнадцатилетней племянницы поэта Хореса. Выступая перед читателями Сан-Франциско, признанная романистка, которой в ту пору уже стукнуло семьдесят восемь лет, была одета в черное шелковое платье и красный, отороченный перьями шелковый жакет. Ее губы и ногти были ярко-красными. Золотистые волосы убраны в высокую а-ля Помпадур прическу. Она пояснила, что смогла так убедительно вжиться в психологию подростка и писать так, «будто это и вправду пишет она», только благодаря влиянию радиационного облучения, которому подвергла свои яичники.

Когда Морриса Фишбейна попросили прокомментировать слова мисс Атертон, он с милой улыбкой ответил, что влияние, о котором говорит писательница, «видимо, более всего сказалось на ее мозговой деятельности».

Почти два десятилетия Фишбейн и его сторонники не переставали гадать, придет ли когда-либо конец всеобщему помешательству. Уильям Батлер Йейтс, по мнению многих являющийся величайшим поэтом ХХ века, незадолго до этого в шестидесятидевятилетнем возрасте подвергся операции Штейнаха.

«Удивительный вторично переживаемый пубертатный период», по его словам, вовлек его в роман с двадцатисемилетней актрисой. Сам Штейнах, хотя и негодовал на журналистов за искаженное представление о его работе, которое они и распространяют в прессе, продолжал заверять публику в том, что «процесс старения можно повернуть вспять». Доктор Серж Воронофф, к тому времени женившийся в третий раз – на двадцатилетней красотке-австриячке, – рекламировал обезьяньи железы с энтузиазмом даже большим, чем прежде, хотя его доказательства по-прежнему оставались весьма сомнительными.

А затем, осенью 1935 года, случился научный прорыв, к которому так долго ощупью пробирались ученые. Швейцарский химик Леопольд Ружичка и немец Адольф Бутенандт, работая независимо друг от друга, выделили и наладили производство мужского гормона тестостерона. Как объяснил журнал «Тайм», «это открытие укрепило в нас надежду подвергнуть проверке недавние сенсационные теории омоложения с помощью желез – обезьяньих или же козлиных», а может быть, и вообще стать их заменой. Возможно, как это полагали нацисты, тестостерон и является тем волшебным ключом, что отпирает врата в прошедшее. А если это так, то должен существовать и другой вход – для женщин. Вместо того чтобы прибегать к хирургическим операциям, люди когда-нибудь смогут поворачивать вспять процесс старения простыми уколами или даже таблетками, вроде таблеток для похудения. («За три недели я сбросила с себя пятнадцать лет!»)

Достигнув пятидесятишести лет, Г. Л. Менкен стал чувствовать возраст. Не угасание сексуальной энергии беспокоило его, гораздо больше огорчался он потери умственной активности и вкуса к жизни. Великий скептик боялся, что постепенно утратит свою удивительную работоспособность.

В декабре 1936 года он лег в клинику Джона Гопкинса со множеством жалоб. В его медицинской карточке отмечены «покалывание гортани в течение шести дней, недомогание, мышечные боли и небольшое повышение температуры. Диагноз: острый инфекционный трахеит, острый инфекционный синусит, острый эпидидимит (справа) неизвестного происхождения.

За время пребывания в клинике ему были сделаны две операции: удалили эпидидимитную кисту справа, а потом, вкатив на кресле в операционную, тихо и незаметно произвели вмешательство по методике Штейнаха.