Последствия

Все виды поведения, и в том числе зависимость, обусловлены контекстом. Мои годы, связанные с зависимостью, пришлись на последнюю четверть XX века, в те годы общество было совершенно другим в социальном и культурном отношении, нежели в начале нового тысячелетия. Не уверена, насколько иначе мы тогда выпивали – возможно, изменились имена и игры, – но, определенно, последствия в нашем случае были иными. Например, однажды вечером, когда мне было всего пятнадцать или шестнадцать и у меня в распоряжении были новенькие водительские права, я решила попрактиковаться в вождении и вышла из дому после ужина. Сегодня такое даже сложно представить, поскольку ситуация сильно переменилась, но тогда я погнала на восток к океану, всюду проезжая только на красный, покуривая косячок и сжимая коленками бутылку с пивом. Поскольку из окна машины валил дым, меня остановил полицейский; он смерил меня взглядом, в котором угадывалось некоторое беспокойство и удивление, после чего строго предупредил: «Будь осторожна!» В другой раз нас с подружкой остановили, когда мы неслись на машине по Дикси-Хайвей в предрассветный час, и просто сделали выговор – нам удалось заверить офицера, что мы сможем доехать до дома в целости. Сомневаюсь, что в США осталось много мест, где подобное могло бы произойти сегодня.

Помимо того что последствия такой встречи сегодня были бы серьезнее, среднедушевое потребление алкоголя как в США, так и во всем мире, просто взлетело по сравнению с моими золотыми годами. Из-за чрезмерного употребления алкоголя сегодня во всем мире гибнет 3,3 миллиона человек ежегодно. В России и странах бывшего СССР каждый пятый мужчина умирает из-за проблем, связанных с алкоголем. В США в период с 2006 по 2010 год из-за чрезмерного употребления алкоголя фиксировалось почти 90 тысяч смертельных случаев ежегодно; в том числе к этой категории относится каждая десятая смерть среди взрослого населения в возрасте от двадцати до шестидесяти четырех лет; таким образом, общая смертность из-за алкоголя потенциально составляет 2,5 миллиона человек. Более половины этих смертей и сокращение отпущенного срока жизни на три четверти связаны с запойным пьянством.

Злоупотребление алкоголем – серьезный фактор, влияющий и на ситуацию на дороге, домашнее насилие, а также другие формы насилия. Примерно треть всех экстренных визитов в травматологию в 2016 году были связаны с алкоголем. Учитывая все это, даже удивительно, что по смертности алкоголь находится только на втором месте, уступая не опиатам (как можно было бы предположить, читая газеты или журналы), а другому разрешенному наркотику – табаку. В 2016 году от алкоголя погибло вдвое больше людей, чем от всех опиоидов, выписанных по рецепту, и от передозировки героина вместе взятых, и даже эта цифра практически утроилась бы, если приплюсовать к ней смертельные случаи, связанные с вождением в нетрезвом виде.

Таким образом, относительная слабость воздействия алкоголя на мозг искажает его непропорциональный вклад в человеческие страдания: для значительного меньшинства (от 10 до 15 %) и их близких последствия употребления алкоголя разрушительны, и алкоголь является третьей по массовости предупреждаемой причиной смерти.

Алкоголь остается такой огромной частью нашей культуры с тех самых пор, как у нас есть культура, что практически невозможно разглядеть аспекты, через которые все мы участвуем в неостановимой эпидемии алкоголизма. Так что мы идем по грани, взирая сверху вниз на настоящее поле битвы, наблюдая, словно в зеркале, каким образом сами ее и подогреваем, и в основном проходим мимо, испытывая те самые чувства, что и мой сокурсник, встретивший меня в коридоре, когда я возвращалась с успешной защиты диссертации. В тот день между мной и сокурсником пролегла стеной не только традиция поднимать по громкому поводу бокал с шампанскими и произносить тост; это был и раскол между теми, кто может и кто не может существовать в мире, который практически вращается вокруг культуры пития. Ситуация не была бы так ужасна, если бы столь многие из нас не умирали из-за этого у всех на виду, пока соседи, друзья и коллеги просто продолжают принимать алкоголь как ни в чем не бывало.

Причем такое коллективное отрицание порождает реальные и угрожающие последствия. Есть те, кому выгодно, чтобы потребление алкоголя в мире росло и дальше. В мировом исчислении ежегодная выручка от продаж алкоголя составляет около 150 миллиардов долларов. Два крупнейших производителя алкоголя в мире – Diageo и Anheuser-Busch InBev, и их чистая прибыль приближается к 25 %, поскольку они вкладывают в маркетинг больше, чем в оплату труда сотрудников. В финансовом отчете за 2013 год Anheuser-Busch InBev обозначила свою цель таким образом: «Организовывать новые мероприятия, на которых мы можем поделиться нашим продуктом с потребителями». Это вызывает улыбку, поскольку такие «мероприятия» являются не чем иным, как созданием благовидных поводов для попоек. Таким компаниям хорошо известна психологическая подоплека привыкания, и они работают над закреплением привычки употреблять алкоголь в рамках определенного события, отмечая, что «аналитическая работа помогает <…> создавать и позиционировать продукт с прицелом на конкретные ситуации для его потребления: игровое или музыкальное событие в компании друзей, стремление расслабиться после работы, отметить вечеринку или провести совместный ужин». Аналогичными рассуждениями в 2014 году поделился «Британский союз пивоваров» – консорциум крупнейших британских пивоварен, вложивший 10 миллионов фунтов стерлингов в маркетинговую кампанию «Для этого есть пиво», цель которой – продемонстрировать «разнообразие сортов пива, имеющихся в Соединенном Королевстве, и то, насколько отличается их стиль, благодаря чему распитие пива отлично вписывается в самые разные ситуации».

Поскольку даже при выдумывании новых поводов существует потенциальный предел, в который упрется современный рынок алкоголя, эти и другие крупные корпорации стремятся расширить продажи, изыскивая новых клиентов на ранее не освоенных рынках стран второго и третьего мира. Эта цель достигается путем предложения дешевой продукции, рассчитанной на массовый рынок. Например, SABMiller, ныне вошедший в состав Anheuser-Busch InBev, предлагает по всей Африке напиток «чибуку шейк-шейк». «Чибуку» был впервые приготовлен в 1950-е годы немецким пивоваром, работавшим в Замбии, из сорго, маиса и маниока. Этот напиток относительно нефильтрованный, поэтому ферментация в нем продолжается и после разлива по бутылкам или даже упаковки в картонные тары, которые необходимо встряхивать, чтобы развести осадок, состоящий из крахмала, дрожжей и пыльцы. Отсюда такое смешное название и дешевизна напитка. Маленькие пластиковые мерзавчики также пользуются растущей популярностью во многих африканских странах. В то же время западные бренды пропагандируются в бедных странах в кругу представителей среднего класса как статусный товар. Например, Diageo позиционирует свой алкогольный яблочный напиток «Снапп» с прицелом на африканских женщин, утверждая, что этот напиток «более рафинированный, чем пиво, с нотками индивидуальности и изысканности». Аналогично прослеживаются меры по подготовке следующего поколения потребителей: появляются новые сорта пива с фруктовыми вкусами, которое якобы легче переносится вчерашними детьми.

В 2010 году чрезмерное употребление алкоголя обошлось США в 249 миллиардов долларов; убытки понесены из-за сниженной производительности труда на рабочем месте, повышенных расходов на здравоохранение, а также других, в частности, средств, потраченных на уголовное производство, ремонт автомобилей после аварий, вред имуществу и составляют немногим больше двух долларов в пересчете на одну рюмку, может создаться впечатление, что все мы субсидируем алкогольные компании. Действительно, в 2014 году в США алкогольные компании потратили (сверх сумм на рекламные мероприятия) 24,7 миллиона долларов на лоббистов, а также еще 17,1 миллиона долларов на поддержку политических кампаний конкретных политиков или партий. Вероятно, такие удобные отношения отчасти помогают понять, почему индустрия производства спиртных напитков растет с головокружительной скоростью – примерно на 10 % каждые пять лет в течение нескольких последних десятилетий. Если наша цель – прибыли, то такие стратегии, безусловно, эффективны, однако сомнительны с моральной точки зрения, учитывая, чем за это расплачиваются люди.

Как можно изменить эту ситуацию? Для начала следует работать над сокращением круга тех мест, где выпивать не только допустимо, но и вполне приемлемо. Мы должны не только расширить круг предлагаемых напитков, но и сообщать о готовности к диалогу, научившись по-настоящему видеть и слышать друг друга, вернув в распитие напитков «социальную» составляющую. Поступая так, мы, возможно, заметим, как хотя бы некоторые из наших близких станут больше дорожить дружбой, чем возлияниями.