Дошедшие до нас славянские легенды повествуют о двух братьях – Чехе и Лехе, которые привели славян в Центральную Европу (в XVII веке политическая конъюнктура присоединила к ним третьего брата – Руса, но историческая достоверность этого варианта стремится к нулю). Братья вышли «из Кроат», т. е. Хорватии (в некоторых вариантах – Иллирии и Далмации), а придя на север, основали в нынешней Германии город Бржемя, нынешний Бремен. После их пути разделились: Чех обосновался в Богемии, а Лех отправился в Повисленье, где основал Гнезно – древнюю столицу польских королей. При этом в большинстве многочисленных вариантов легенды подчеркивается, что в Богемии, Восточной Германии и Польше «земля бысть пустынна» после ухода вандалов и братья застали ненаселенную территорию. Лишь иногда добавлялось, что там жили небольшие остатки вандалов или такие же немногочисленные славяне (а вот в Моравии славян было уже куда больше). Где-то там, однако, Леху пришлось столкнуться с войском «немецкого королька», а в Северной Польше – «с людьми жемойтскими», т. е. литовцами.

Деятельность Чеха и Леха разные хронисты относили к разным временам: Кальвизий к 645-му, Гайк к 644-му, Кутен к 639-му, Кваповский к 550-му, Кромер к 300-му, Кодициллус и Велеславин к 278-му, а епископ Пясецкий даже к 9 г. н. э., когда они якобы участвовали в походе знаменитого германского вождя Арминия. Однако подчеркивание опустошенности огромной территории между Эльбой, Везером и Вислой, постоянные ссылки на уход оттуда (в Испанию, а затем Северную Африку) вандалов заставляет считать наиболее достоверной датировку 6–7 вв. н. э. О продвижении славян на запад и север из Силезии не ранее второй половины VI в., ассимиляции ими небольших групп «аборигенов» – венедов, германцев-тюрингов, вероятно и кельтов, говорят и археологические источники (появление суковско-дзедзицкой культуры на Шпрее) (см. С.В. Алексеев, с. 224–225).

Получается, что только тогда славянская миграция достигла большей части Чехии и Польши, а исходным пунктом послужила территория Хорватии. Была ли там, между Дунаем и Адриатикой, славянская прародина?

Этой теме посвящена масса исторических исследований. Они, как правило, отталкиваются от двух мест в «Повести временных лет»: в начале рассказа о расселении народов («Нарцы, еже суть Словене») и позже («Илюрик, его же доходил апостол Павел, то бо беша Словене первое»), видимо, подразумевая римские провинции Норик и Иллирия. Но указание это несколько сомнительное: «нарцы», строго говоря, могло не относиться к Норику, а быть древним синонимом просто «людей» – например, в индоарийских языках nar – «человек». Что касается «Иллюрика», то точно также на право быть славянской прародиной, по «Повести временных лет», может рассчитывать и русский Северо-Запад, т. к. пока на Балканы путешествовал апостол Павел, его современник «Ондрей, брат Петров» согласно летописи, «приде в Словени, идеже ныне Новгород».

Древние славяне выходят к Адриатике. С картины О. Ивековича

На самом деле оба маршрута вымышлены: согласно Деяниям апостолов, Павел добрался на Балканах лишь до Македонии, а что касается путешествий Андрея к словенам, а затем варягам, это и вовсе чистая фантастика. Поэтому создается впечатление, что древнерусские летописцы больше старались не выяснить область раннего расселения славян, а притянуть ее к раннему ареалу распространения христанского учения. Но даже если бы летописцы и хотели содействовать выяснению правды, сделать это им было затруднительно из-за ограниченности в древних источниках: за исключением истории Византии, пласт летописей и преданий, находившихся в распоряжении новгородских и киевских монахов, был совсем тонок. Даже о столь значительном событии в жизни славян, как гибель Аварского каганата в конце VIII в. они практически не помнят: «Повесть временных лет» сообщает, что «обры» (авары) погибли все до единого, а отчего, неизвестно («бог потреби я»), А между тем, погибли они в результате долгих кровопролитных войн с Карлом Великим и его сыном Пипином, выступавшими в союзе с хорватами.

Вполне вероятно, что в силу отсутствия собственных источников, русские летописцы подпали под обаяние югославянских коллег, использовавших тезис о ранних славянах на среднем Придунавье для обоснований своих претензий на духовно-идеологическое лидерство в славянском мире.

Западнославянские летописцы и писавшие о славянах немецкие книжники были менее связаны идеологией и более исторически вооружены. Один из наиболее древних и, очевидно, более осведомленных немецких источников о славянах Баварский географ IX в. четко указывает на то, что все славяне произошли из обширного королевства (regnum) Zerivani, которое он помещает на краю Восточной Польши и очевидно, означавшее землю червян (позднее Червонная Русь) близ Западного Буга.

Позднее представление о первоначальной прародине славян стало более смутным, но все еще ясно помнили, что в Иллирию и соседние области славяне пришли позже. Так, немецкий историк Маркус Цуэриус Боксхорн в книге «Всеобщая священная и светская история» (вышла посмертно в 1675 году) под 551 г. отметил: «Со стороны Боспора Киммерийского славяне пришли на Дунай и Саву в области, ныне именуемой Славонией», а затем часть их передвинулась в Польшу и Чехию». Марцин Вельский в своей «Хронике» середины XVI в. указывал: «Предки наши… пришли сюда, в немецкие края… из русских земель, где тогда в многолюдстве заселяли обширную область между Волгою и Днепром». Весьма начитанный ученый середины XVI в. Марцин Кромер, в первом издании трактата «О происхождении и деяниях поляков» писал о том, что славяне в далекие времена переселились в Польшу, Моравию и «Руссию» из Сарматии, уже затем, после времени Константина Великого (первая половина IV в.) они перешли в Паннонию, а после императора Маврикия (VI в.) – в Далмацию и Иллирию. (Мыльн.) Следствием этой точки зрения стал обычай польской шляхты XVI–XVII вв. именовать Польшу «Европейской Сарматией». Заметим, что Сарматией древней летописцами могла называться весьма обширная территория, т. к. известные с IV в. до н. э. сарматы (савроматы) обитали сначала в среднем Поволжье, и в верховьях Дона, а затем перемещались то на Северный Кавказ, то в Крым, то на Дунай.

О том, что славяне появились в Центральной Европе и на Балканах сравнительно поздно, косвенно свидетельствуют и греческие и римские источники. Начиная, как мы видели с Геродота, они интересуются указанным регионом. Не только Иллирия, но и среднее Подунавье им были достаточно хорошо известны: на рубеже эр и вплоть до III в. здесь проживали boii, eraviski, ambisonti, azali, hercuniates, anarti и другие племена, об иллирийском или кельтском происхождении которых свидетельствуют как сами их названия, так и топонимика (Carradunum, Salinum,Acuincum и т. д.). Этот факт подтверждают и археологические находки в Паннонии и примыкающих к ней с севера областях нынешней Словакии. Там сплошь и рядом встречаются серебряные монеты местной чеканки рубежа старой и новой эр с надписями и личными именами вождей (Biatek, Nonnos, Coviomarus, Fariariks и др.), звучащими совсем не по-славянски.

Таким образом, можно сделать следующие выводы:

1. Сопоставленные данные источников, археологии и сравнительного языкознания исключают из кандидатов в славянские прародины территории Прибалтики, Балкан и Центральной Европы, включая основную часть Польши.

2. Отраженные в летописях и славянских хрониках предания об очаге формирования славянства «на Дунае» являются на самом деле сведениями о «вторичной» прародине, куда славяне начали проникать в эпоху Великого переселения народов и куда окончательно переместились в период аварского нашествия.

3. Наиболее вероятным очагом формирования раннего славянства является территория между средним Днепром и верховьями Вислы. Этногенез славян был связан с их постепенным отрывом от материнского этноса, именуемого в источниках венедами и скорее всего представлявшего общий балто-славянский языково-культурный массив. Этот отрыв был связан как с внутренними процессами развития этносов и их пересмещения на новые территории, так и с активными внешними факторами – влиянием на часть венедов иранских, фракийских, кельтских и т. д., а на другую – латинских, германских и т. д. импульсов.

В этих выводах в принципе нет ничего нового. Их многократно утверждали и подтверждали многие специалисты. Уточнить здесь что-либо сложно. Можно несколько «подтягивать» славянскую прародину к северу и, особенно, к северо-востоку от вышеочерченной территории в зависимости от трактовок тех или иных древних авторов, анализа гидронимов или археологических артефактов. Но все равно это будет пусть и убедительная, но всего лишь теория. Поскольку нельзя заставить «заговорить» в полную силу эти самые артефакты, если создавший их народ не владел письменностью и не мог подтвердить ею «авторство» сохранившихся до наших дней материальных памятников.

Тем не менее, лишнее утверждение указанных фактов хотя бы в ранге теории важно, поскольку в них, возможно, кроется ключ к разгадке другой, не менее значительной тайны: происхождения этнонима «славяне».