Мы просидели так в темноте некоторое время, пока мне это не надоело. Я спустился в подвал и порылся в походных вещах, пока не нашёл пару светильников и ещё несколько фонариков. Я использовал зажигалку Бонни, чтобы найти дорогу, так как я потерял свой фонарик где-то снаружи. Может быть, он все ещё был в грузовике.

- У тебя есть пиво? - я слышал, как она кричала с верхней ступеньки.

- В холодильнике в дальнем коридоре, а не на кухне, - крикнул я ей и услышал, как она, без сомнения, передала сообщение Билли.

Потом она стала спускаться на ощупь по ступенькам.

- Тебе нужна помощь?

- Я просто собираю кое-какие вещи.

Бонни взяла зажигалку и зажгла сигарету. Я больше не мог этого выносить. Я тоже взял одну, и никотин взорвался фейерверком в моём мозгу. Зависимость вернулась на полную мощность.

- Что мы будем делать, Джон?

- Даже не знаю. Сейчас мы зажжём свет, а потом займёмся едой. Электричество отключено, но Кэти... у неё всегда было много консервов и упакованных обедов. У меня наверху есть пара ящиков бутилированной воды. По крайней мере с водой, едой и светом мы почувствуем себя людьми.

- Нам лучше начать со скоропортящихся продуктов.

Я вытащил сигарету.

- Есть немного фруктов и овощей на кухне. Ещё остались бифштексы и кукуруза с вечеринки.

Мы докурили сигареты и затушили их. Я протянул ей один из фонарей, и она взяла меня за руку. Я подумал, что она хочет мне дать что-то, но она прижала мои пальцы к своей груди. Она была очень теплой, очень твердой. Сосок под моими пальцами затвердел. Я не отдёрнул руку так быстро, как должен был, но всё же отдёрнул.

- Я тебе не нравлюсь? - спросила Бонни, натягивая майку обратно.

- Дело не в этом. Я женат... и вся эта чертовщина наверху…

Она вздохнула.

- Мне очень жаль. Я больше ни на что не гожусь.

- Это не так

Она саркастически рассмеялась:

- Нет, это так. Я всегда была такой, - она снова вздохнула, и мне показалось, что я слышу её рыдания. - Я боюсь умереть. Я знаю, что та штука там, наверху, доберётся до меня, и я боюсь. Иногда, когда я боюсь, я поступаю неправильно.

- Все мы иногда так поступаем.

Мы поднялись наверх, и я раздобыл новые батарейки для всего. Слава Богу, Кэти была из тех людей, которые запасаются вещами. Мы зажгли один фонарь, чтобы сэкономить заряд батареи. Айрис всё ещё смотрела в окно. Билли сидел в моем кресле и пил пиво. Рэй Уэтмор сидел в углу на кресле-качалке Кэти. Он ничего не говорил. Я почти ожидал, что он очухается и снова станет нашим местным политиком и лидером, но этого не произошло. Бонни села на диван, а я рядом с ней, но не слишком близко. Я думал об Эрин в Италии и молился, чтобы это было только у нас, а не по всему миру. Все остальные мысли были о Кэти. Я знал, что её больше нет. Я знал, что больше никогда её не увижу. Глубина боли была огромна, но я больше не мог притворяться, что она где-то прячется или просто ранена и уползла в кусты. По правде говоря, она не сделала бы ни того, ни другого. Её первая мысль была бы обо мне, и даже если бы она была полумертвой, она бы проползла через ад, чтобы добраться до меня.

Я отхлебнул пива и затянулся сигаретой. Единственное, что меня удерживало, - это мысль о восходе солнца. Когда мир светлел, в нём могла быть надежда, и я цеплялся за неё.

- Там что-нибудь есть? – спросил я Айрис.

- Тихо, очень тихо.

Я подошёл к ней и выглянул в ночь. Большинство костров догорело до углей, но пара всё ещё пылала. Свет, который они отбрасывали, показывал мне мир заброшенности. Множество веток повалено ветром, банки из-под пива и газировки выброшены на улицу, мусор во дворах. Кроме того, мир выглядел как какие-то первобытные джунгли с кабелями, свисающими вниз, как лианы. Я видел десятки их, только и ждущих, чтобы заманить в ловушку неосторожных.

- Интересно, что будет дальше? - я говорил почти шёпотом, но Айрис услышала меня.

- Либо они пакуются и сматываются, либо они все ускорят, - сказала она.

Я наблюдал с ней некоторое время, зная, что она была права. Напряжение внутри меня не уменьшилось, стало только хуже. Ожидание, недоумение - всё это грызло нас, но нам ничего не оставалось, как позволить всему идти своим чередом. Многие из нас были слишком пьяны. Как только я собрался вернуться к дивану, Айрис издала странный звук, похожий на внезапный вдох.

Мне не нужно было спрашивать, чем это вызвано, я всё прекрасно видел.

Тот странный синий шар, который я видел в центре города, теперь дрейфовал в нашу сторону. Я наблюдал, как он лениво парит над крышами, словно глаз Полифема, ищущего Одиссея и его людей. Я не знал, что это было, но вид его наполнил меня ужасом, потому что я без сомнения знал, что он искал нас. Может быть, это и не был глаз, но у меня было довольно хорошее представление, что он служил примерно той же цели. Он двинулся дальше на восток и исчез, а я снова начал дышать.

- Как прожектор, - сказала Айрис.

- Да.

- О чём это вы там болтаете? - спросил нас Билли.

Сказать ему правду? Один взгляд на Айрис, и я знал ответ на этот вопрос. Им всем было лучше не знать об этом. Нет смысла увеличивать их тревогу, которая, как я полагал, приближалась к опасному уровню. Я подошёл и сел обратно на диван, потягивая пиво, которое, казалось, не имело абсолютно никакого вкуса. Я наблюдал за остальными, пытаясь понять, что происходит у них в головах.

У окна Айрис была мрачна и полна решимости. Несмотря на свой возраст, она наблюдала не только за внешним миром, но и за внутренним. Мы были её стадом, и она заботилась о нас. Это было единственное, что она действительно могла сделать, и она делала это одержимо.

Рэй трещал по швам, и я это знал. Исчез публичный оратор и политик, великий спорщик и вечная заноза в заднице городского совета. Последний раз я видел старого Рэя, когда они с Дэвидом Эблером разбирали историю, которую мы с Бонни рассказали о кабелях. Он ждал в углу, грызя ногти, с широко раскрытыми стеклянными глазами. Это действовало на нервы.

Билли был просто Билли. Он пил пиво и вел светскую беседу, ворчал о мире вообще и рассказывал истории из жизни рабочего человека. Для него это было обычным делом. Он был просто одним из тех парней, которых ничто не волнует. По крайней мере, внешне. В глубине души я подозревал, что он напуган не меньше нас, но он был слишком практичен, слишком жесток, чтобы показать это.

А Бонни? Что можно сказать о Бонни? Нервничает? Да. Испугана? Да. Она продолжала постукивать длинными ногтями по столу. В темноте её глаза блестели и были влажными. Она была не так проста. В округе её знали как кокетку, но, как и у всех женщин, которые вели себя подобным образом, у неё была какая-то глубокая внутренняя причина, какая-то травма или страх, который кричал от боли из её глубин. Она была очень привлекательной женщиной и всю свою жизнь пользовалась своей внешностью, чтобы привлечь к себе внимание. Мой отказ от неё в подвале бросил её в петлю. Вероятно, она никогда не была отвергнута мужчиной, и ей было трудно справиться с этим. Она продолжала смотреть на меня так, словно понятия не имела, что со мной делать.

А я? Я был просто напуган и сбит с толку. Я не знал, что и думать. У меня в голове были очень неприятные образы того, как мы всё ещё прячемся вот так через полгода. Это была самая ужасная перспектива из всех, что не было видно конца, что этот кошмар будет просто продолжаться и продолжаться, как сюжет дерьмового постапокалиптического романа.

Нас было пятеро. Это заставило меня вспомнить тот ужасный старый фильм 1950-х годов "Последняя женщина на Земле". Два парня и одна женщина переживают конец света и, конечно же, мужчины дерутся из-за неё. Интересно, будем ли мы с Рэем драться из-за Бонни через полгода? Я в этом сомневался. Билли запросто мог бы надрать нам обоим задницы. Кроме того, Рэй не годился в любовники. Он был разведён, и в его жизни не было времени ни на что, кроме политики. И у меня будет чертовски много времени, чтобы забыть Кэти.

Так мы и ждали.