Глава пятнадцать

Сначала Джерри не понял, что произошло, но кроме белого пространства ничего не было. Даниэль не пришёл к нему во сне, и он бродил в одиночестве, прислушиваясь к тишине. Он не знал, сколько времени это продолжалось, но постепенно свет тускнел и рассеивался.

Сквозь сон до Джерри доносились звуки: лязг металла, неразборчивые голоса, гудение каких-то приборов и шаги. Он попытался отогнать пелену сновидения, но оно ещё отчаянно держалось за разум. У Джерри возникало такое ощущение, что он был и здесь, и там.

Ему хотелось кричать. В какой-то момент Джерри испугался, что может остаться в таком подвешенном состоянии навсегда, как в коме. Это было невыносимо.

Темнота начала поглощать Джерри, а он стоял в её середине, окутанный Тенями. Он с отчаянием упал на колени и закричал во весь голос. Тьму разорвал свет. Тени метнулись вслед за исчезающими всполохами пепельно-серого дыма. Чёрная завеса разлетелась в стороны, как летучие мыши при виде солнца. Пелена света ослепила Джерри, и он открыл глаза.

Сначала реальность была расплывчатой, звуки – глухими и резкими. Джерри попытался осмотреться, голова гудела и казалась очень тяжёлой. Предметы начали обретать понятный облик. Он прищурился, стараясь разглядеть их. Над головой висела мощная круглая лампа и била в глаза своим неестественно белым светом. Джерри не стал долго смотреть на неё и отвернулся.

Приподняв голову, он увидел, что лежит на высокой кожаной кушетке. Вокруг, по бокам, располагались разнообразные аппараты, из которых в разные стороны торчали кабели и трубки.

В нос ударил резкий, специфический больничный дух, и Джерри закашлялся. Он предполагал, что это её запах. Лечебница была для него чем-то живым.

Джерри попытался пошевелиться, но что-то не давало ему это сделать. Он подёргал руками и почувствовал сопротивление. Его запястья и щиколотки были прикованы к перилам кушетки мягкими ремнями.

Теперь Джерри по-настоящему занервничал. Он дёргал и вертел руками, стараясь высвободиться, но у него не получалось. Ремень оставлял розоватый след, однако Джерри всё равно продолжал с ним бороться. Волна отчаяния захлестнула его.

Чья-то рука легла на его запястья, и Джерри остановился.

– Тише. Успокойся, дружок, – произнёс знакомый женский голос. – Не крутись так. Синяков себе понаставишь.

Сбоку от кушетки возникла Элисон. Её кожа под ярким белым светом стала походить на карамель. Она мягко улыбалась Джерри, но что-то в этой улыбке ему совсем не понравилось.

– Он это и так знает, – раздался грубый мужской голос. И Джерри его тут же узнал. Прямо над головой, загораживая свет лампы, нависло лицо доктора Лейдена. Джерри передёрнуло.

– Что… вы здесь делаете?! – хрипло отозвался он.

Доктор Лейден сердито на него посмотрел.

– А ты не рад меня видеть? – безразличным тоном поинтересовался он. Было понятно, что ему всё равно, какой ответ даст Джерри.

– Что происходит? – спросил Джерри.

Доктор Лейден как-то пугающе медленно улыбнулся ему. И его улыбка совсем не выглядела успокаивающей.

Ответа Джерри так и не дождался.

– Что происходит? – не выдержал он, возмущённо дергаясь – ноги и руки уже болели от ремней.

Лейден внимательно на него посмотрел каким-то изучающим взглядом.

– Я же доктор, Джерри, – сказал он. – Я здесь, чтобы вылечить тебя.

Джерри удивлённо заморгал.

– Вы не мой врач, – возразил он. – У вас нет прав лечить меня! Где доктор Грей? Где мои родители? Я хочу с ними поговорить!

Лейден покачал головой и отошёл, на мгновение ослепив Джерри светом от лампы. Он вертелся в попытках увидеть доктора, но слышал лишь его сосредоточенный голос.

– Ты во многом ошибаешься, Джерри, – говорил он. Его слова прозвучали как что-то очевидное, и Джерри невольно напрягся. – Поскольку я заведую лечебницей «Каньди-Роуд», то у меня гораздо больше возможностей, чем у обычных врачей, которые здесь работают. Я же тоже как-никак врач. И могу лечить некоторых, заинтересовавших меня пациентов.

Джерри знал, на что намекает доктор Лейден, но сама мысль об этом почему-то пугала его.

– Вы захотели лечить меня, потому что я… ваш внук? – осторожно спросил он.

Всё застыло. Звуки и шорохи смолкли. Но ответа Джерри не услышал. Он посмотрел на Элисон, надеясь, что её взгляд подскажет ему, что творится там, в недоступном для его глаз месте. Выражение её лица было напряженным и сосредоточенным, но совсем ни о чём не говорило Джерри.

Послышалось бряканье. Звук катящейся тележки. Джерри услышал приближающиеся шаги, и ему стало жутко.

Лейден снова навис над ним, старательно закрепляя какие-то провода на аппарате, стоящем с левого бока от кушетки. Элисон встала почти вплотную к столу, справа. Джерри, мягко сказать, чувствовал себя несколько неуютно.

Медсестра наклонилась над ним и улыбнулась ему усыпляющей бдительность улыбкой.

– Скажи «А», – попросила Элисон. Джерри в недоумении уставился на неё.

– «А»? – вопросительно повторил он и тут же чуть не подавился. Элисон запихнула ему в рот резиновый кляп. Джерри попытался его выплюнуть, но она придержала ему челюсть рукой.

– Не надо, – предупредила Элисон, – а то язык себе откусишь.

Джерри протестующе замычал. Но резина мешала ему сказать всё, что он об этом думал. Получались какие-то нечленораздельные (к счастью для окружающих!) звуки.

Паника в глубине души нарастала всё больше и больше, сменяясь холодной тревогой, и Джерри прекрасно понимал, что за всем этим последует.

Лейден взял электроды с железного столика и смазал их проводящей мазью. Джерри не шевелился, наблюдая за его действиями. Затем он почувствовал холод на висках и вздрогнул.

– Не бойся, больно не будет, – лукаво отозвался Лейден.

Джерри хотел грозно послать его куда подальше, но, к своему удивлению, только промычал невнятное:

– Пофол фы!

Лейден усмехнулся. Приборы пискнули над ухом. Доктор включил аппарат.

– Расслабься, – посоветовала Элисон, но Джерри лишь закатил глаза. Ей легко было говорить. Её мозги не хотели вот-вот поджарить.

Джерри надеялся, что всё это закончится очень быстро и доктор Лейден не соврал ему насчёт боли.

Он считал секунды, зажмурив глаза и прислушиваясь к писку, раздававшемуся над ухом.

Одна.

Две.

Три.

Послышался нарастающий жужжащий шум, и Джерри напрягся. Голову будто пронзило молнией. В ушах зашумело. Руки рефлекторно сжались в кулаки, так сильно, что побелели костяшки пальцев. Джерри не успел что-либо понять – его мгновенно унесло в пустоту. Перед глазами у него была лишь темнота.

Голая, холодная темнота.

Во сне всё кажется нереальным, и даже смерть в том мире – не конец. Но Джерри помнил все царапины и ушибы, полученные им во снах, они приходили оттуда вместе с ним.

Даниэль знал, что делал. Ему всегда не хватало времени. Но теперь, когда там, в реальности, Джерри лежит без сознания, не в силах отогнать от себя сон, он, Даниэль, сможет наконец-то завершить своё дело.

Джерри шагал неведомо куда, ступая по глянцевой темноте. Он вглядывался в её отражение, стараясь увидеть лик Незнакомца или блуждающие Тени. Джерри лелеял мысли о том, что Даниэль, возможно, отступил. Сам закончил бесцельную игру. Но это было смешно. Он слишком долго шёл к этому, чтобы вот так вот всё бросить, когда у него появился шанс осуществить свою месть.

Джерри так и шагал бы не зная сколько часов, если бы его вдруг не ослепило белоснежным светом. Каким-то неестественно белым. Он зажмурился, закрыв глаза руками.

Смех заполнил всё. Плач и вой наполняли тишину. Это смеялся именно Незнакомец. Только его смех словно погружался в голову.

Джерри не сразу открыл глаза, но когда сделал это, то увидел, что всё вокруг стало светлым, напоминающим бесконечно большую белую комнату с матовыми стенами. В нескольких шагах от Джерри стоял Даниэль.

Увидев Незнакомца, Джерри дёрнулся в сторону, но не побежал. Он разглядывал Даниэля так, словно видел впервые. Его сальные, песочно-светлые волосы выделялись на фоне чёрного костюма. Грубое, слегка морщинистое лицо и стальные, холодно-голубые глаза пронизывали Джерри. Он невольно поёжился и снова шагнул назад, но с места не сдвинулся. Не смог.

Даниэль ухмылялся.

– Я и не думал, что ты такой глупец, Джерри, – сказал он, приблизившись. Джерри ощутил жар, исходивший от него, как от открытого пламени. – Знаешь, это скучно. Я надеялся, ты всеми силами попытаешься предотвратить такой исход. Неужели ты надеялся победить меня? Думал, что эта игра годится для твоего уровня? Какой же ты жалкий!

Даниэль принялся обходить Джерри по кругу медленными и ровными шагами. Его шёпот отражался от стен тысячами голосов, и каждый был неприятнее другого.

– Ты не такой сильный, каким хочешь казаться, Даниэль, – сказал Джерри. Он дрожал, однако старался держаться уверенно. – Мне надоело прятаться и убегать. Я больше не боюсь тебя.

Даниэль обошёл Джерри вокруг один раз и остановился перед ним. Они стояли лицом к лицу, и от этого Джерри казалось, что вокруг почти не было места. Стало трудно дышать.

– Неужели? – нарочито удивлённым тоном промолвил Даниэль, и Джерри вздрогнул от его улыбки. – А мне казалось, что эта игра тебе по душе. Она напоминает кошки-мышки, не находишь? Ты всегда прятался в норку, и я не успевал схватить тебя за хвост.

Он не ответил. Джерри ощущал, как мысли ускользают от него. Вся храбрость, с которой он сюда пришёл, стремительно улетучивалась, и ему становилось невыносимо пусто.

– Теперь, как видишь, норок больше нет. Тебе некуда спрятаться! – рассмеялся Даниэль. – Тебе не сбежать от меня, Джерри. И ждать помощи неоткуда.

Тьма вновь накрыла всё, словно кто-то резко выключил свет. Смех Даниэля заполнял её. Джерри метался глазами по сторонам, но ничего вокруг не видел.

Он стоял, объятый холодной темнотой, и судорожно соображал, что делать дальше. Как бороться с тем, у кого нет слабых мест?

Джерри слышал, как нарастающее биение его сердца эхом уносится в пустоту.

Внезапно свет вспыхнул, ослепив Джерри. Когда он привык к нему, то быстро огляделся, выискивая глазами Даниэля, но его рядом уже не было.

Он вздохнул с облегчением, но, как оказалось, рано.

– Я так долго шёл к этому, – голос Даниэля моментально заполнил комнату. Едкий, воющий смех сопровождал его. Это, несомненно, смеялись его Тени. – Сколько долгих лет я этого ждал. Наконец-то я убью тебя, Джерри! Разорву на части! Распорю твой живот и выпущу тебе кишки!

Даниэль закричал, хотя это больше походило на воинственный клич. Он зазвучал в голове у Джерри, и его затрясло. По сторонам жадно захихикали Тени, страшащиеся выйти на свет.

Джерри инстинктивно зажал уши, надеясь скрыться от всех этих звуков. Он смотрел перед собой, оглушённый ими, и видел, как из пола до потолка вырос столп пепельно-красного дыма, из которого возник Даниэль.

Всё его тело было залито кровью, как будто он в ней искупался. Она капала на белоснежный матовый пол, оставляя на нём багровые кляксы.

Джерри приготовился бежать, но так и не смог сдвинуться с места. Лицо Даниэля искажала гримаса злости. Таким до ужаса злым, полыхавшим, как огонь, Джерри его видел впервые. Он и опомниться не успел, как Даниэль схватил его за горло. Он рывком поднял Джерри над полом и швырнул в сторону, как тряпичную куклу. Джерри пролетел несколько футов и с треском врезался в стену.

Резкая боль прошла по спине. Джерри зашёлся кашлем, пытаясь вздохнуть. Даниэль не дал ему прийти в себя. Он схватил Джерри за шкирку, поднял его на ноги и тут же со всей силой ударил его коленом в живот. В глазах потемнело. Джерри согнулся пополам и упал на четвереньки.

Даниэль смеялся над ним с таким сладким упоением, что от этого стал очень походить на сумасшедшего. Настоящего сумасшедшего.

– Ты не представляешь, Джерри, – с наслаждением шептал он, – как давно я мечтал об этом!

Даниэль напряг кулак и ударил Джерри в лицо. Он рухнул на пол. От боли свело дыхание. Джерри чувствовал солоноватый привкус крови у себя во рту.

Перед глазами всё мелькало, но Джерри, на дрожащих руках, попытался подняться. Даниэль лишь громче засмеялся и придавил его к полу ногой, причём с такой силой, что в груди у Джерри что-то хрустнуло, и он закричал.

Треснуло ребро.

– Видишь, мой дорогой Джерри, что бывает, когда совершаются ошибки, – злобно произнёс Даниэль. Джерри попытался отползти в сторону, но лишь усилил давление ноги на своё ребро. В этот раз ему удалось подавить крик. Даниэль безмятежно продолжал: – Когда люди думают о своей выгоде. Думают о себе. А на чувства других людей им наплевать. Но кто-то должен за это ответить, ты так не думаешь? В нашем случае этот кто-то – ты, Джерри.

Даниэль толчком ноги перевернул Джерри на спину и снова придавил к полу. В глазах прояснилось, но боль не давала шевелиться, хотя Джерри и пытался хоть как-то сопротивляться. У него больше не оставалось сил. Словно с каждым ударом противник забирал их у него.

А на удары он не скупился.

Даниэль властно выпрямил плечи, нависнув над Джерри. Его Тень обволакивала Джерри, словно живой кокон. Неужели всё именно так и закончится? Почему? Что же он сделал не так?

Джерри думал о том, как всё могло бы быть и что с ним происходит там, в реальности. Что будут делать Крис и Софи, когда узнают о его гибели? Наверное, в будущем Даниэля, которое он пытался воссоздать, их и вовсе нет. Или им уготована судьба похуже этой.

Всё должно было быть иначе. Должно было.

Даниэль закатал рукава своего пиджака, будто готовясь нанести очередной удар.

Джерри съёжился, ожидая его.

– Знаешь, Джерри, – произнёс он с притворной серьёзностью. – Пожалуй, я убью тебя так, как всегда мечтал. Надеюсь, ты не против?

Даниэль засмеялся и присел перед Джерри на одно колено. У Джерри хватило сил, чтобы повернуть голову и посмотреть в его глаза. В его холодные голубые глаза, полные… боли.

– Не ты, а твой отец сделал из тебя чудовище, – еле слышно прошептал Джерри. Он знал, что это вряд ли поможет пробудить в Даниэле чувство сострадания, но ему просто хотелось сказать это. – Ты просто продолжил его работу. Каково стать отражением собственного страха? Каково быть своим отцом, который тебя избивал и ненавидел? Это твоя вина, что у тебя такое будущее, Даниэль, потому что ты не потрудился извлечь уроки из прошлого…

Даниэль смотрел на Джерри так пристально, что ему на мгновение показалось, что он превратился в статую, но это было не так. Его подручные-Тени вились в тёмных углах, визжа и вскрикивая. Они продолговатыми кляксами взмывали вверх и, как перья, разлетались в стороны. Джерри лежал на холодном полу и ощущал, как тепло уходит в него, как вода просачивается сквозь песок.

Он смотрел в мрачные голубые глаза Даниэля. Они походили на сероватые стёкла, блёклые и пустые. Даже злость отражалась в них не так. Как-то наполовину.

Джерри попытался сделать глубокий вздох, но тело свело от боли, и он закашлял.

– Конечно, я не сам стал таким, – сказал Даниэль на удивление спокойно, и только спустя мгновение Джерри понял, почему. Его руки обвились вокруг шеи Джерри и сдавили её мощными тисками. Такие ледяные и костлявые. Даниэль улыбался. – Но я и не боролся с тем, чтобы меня таким сделали.

Джерри понял, что можно было и не пытаться воззвать к благородству его души, так как её у него просто не было. Он мельком подумал, что если Даниэль без особых усилий повредил ему ребро, то сломать шею для него не составит никакого труда.

Джерри вспомнил, хоть и с трудом, что пообещал себе не сдаваться без боя. Собрав все оставшиеся силы, он сжал кулак и ударил противника в челюсть. К его великому удивлению, рука прошла насквозь, не задев Даниэля.

Это был конец.

Руки на его шее сжимались всё сильнее и сильнее. Джерри пытался оторвать их от своего горла, превозмогая жгучую боль в теле. Лёгкие разрывались и горели. В голове шумело.

Его неминуемо тянуло в бездну пустоты и тьмы, и Джерри изо всех сил карабкался наверх, боясь сорваться. Пелена уже застилала ему глаза, и он в последний раз вспомнил лица всех тех, кто был ему дорог…

Внезапно всё вспыхнуло. Яркий, искрящийся поток золотого света озарил их.

Даниэль резко разжал руки и с каким-то диким воплем отскочил в сторону. Тени с воем растворились, как будто свет их просто полностью выжег.

Джерри судорожно вздохнул и зашёлся кашлем. Ему сложно было что-то разглядеть – свет почти ослепил его, – и Джерри лишь жадно глотал ртом воздух, озираясь по сторонам. Прищурившись, он попытался вглядеться в завесу света.

Первое, что он увидел, – фигуру. Хрупкий, тонкий силуэт, от которого исходил тёплый, солнечный свет. Это была девушка. Длинные, бледно-рыжие волосы струились по её плечам и спине, переходя в шлейф, а её лицо озарял ореол солнечного света.

Джерри с изумлением и трепетом наблюдал за ней. Он, весь избитый, еле дышавший, не мог отвести от неё глаз. Всё вдруг стало каким-то незначительным. Вся слабость и боль постепенно покинули его тело. Оно стало лёгким, словно бы невесомым. Джерри медленно привстал, прислонившись спиной к стене. Почему-то он боялся подняться на ноги.

Он разглядывал фигуру. Глаза этой девушки, её улыбка были знакомы Джерри. Он не мог её ни с кем перепутать, хоть никогда и не видел в живых.

Глаза защипало от слёз.

– Мама… – прошептал Джерри едва шевелившимися губами.

Девушка медленно, словно была в воде, повернулась к нему и улыбнулась. Ореол света больше не слепил Джерри глаза, и он мог, не щурясь, смотреть на неё в ответ.

Даниэль был у её ног. Джерри не заметил его сразу. Он лежал, свернувшись клубком, словно всё в его теле болело так же, как у Джерри несколькими минутами ранее, и трясся.

Джерри не поверил своим глазам. Он выглядел сейчас таким… напуганным.

– Лия! – Голос Даниэля был хриплым, но он всё равно кричал, надрывая его. – Я делал это ради тебя! Ради нас! Ты слышишь?! Я хотел, чтобы мы вновь были вместе, Амелия!

Девушка помотала головой. Все её движения были плавными, грациозными, как движения кошки.

Джерри дернулся, когда Даниэль пронзительно завыл. Его начали окутывать перья пламенного света. Они заковали его в золотой кокон.

– Это ты сделала меня таким! – прокричал Даниэль напоследок. Кокон, вспыхнув, превратился в пепел. Вопли стихли.

Джерри поразился внезапно наступившей тишине, не зная толком, радоваться ей или бояться.

Он наблюдал за матерью, которая смотрела на исчезающие в воздухе тёмные пепельные снежинки. Когда их не стало, Амелия повернулась к нему. Да так быстро, что Джерри невольно вжался в стенку.

Его мать не шла – она парила над полом, приближаясь к нему. Джерри наблюдал за ней, не в силах шелохнуться. Мозг лихорадочно соображал, стараясь вычислить угрозу, но Джерри её не ощущал. Амелия подлетела к нему и опустилась на пол. Подобрав сияющие одежды, она присела рядом с ним на колени и улыбнулась.

Её рука потянулась к Джерри, и он отчего-то зажмурился, когда она коснулась его щеки. Ладонь Амелии была тёплой и нежной.

Джерри открыл глаза. Она бережно погладила его по голове и так же бережно зашептала, словно он был хрупкой вазой, которую она боялась сломать:

– Ты молодец, малыш. – Голос Амелии отдавался мягким эхом. Джерри попытался прочесть что-то в её глазах, но не смог. Это было странно, как смотреть сквозь мутную воду. Она улыбалась. – Надеюсь, ты сможешь меня простить, Джерри. К сожалению, это ещё не всё. Нужно положить конец всему этому кошмару. И тогда, я обещаю, мы снова будем вместе.

Джерри смотрел матери в глаза, такие же зелёные, как у него самого, и от этого ему было горько. Он только обрел её, и вот она опять хочет уйти. В груди постепенно нарастало жгучее чувство, челюсть саднило. Тяжесть тела возвращалась, а вместе с ней и боль.

Джерри задрожал всем телом, ощущая опустошённость.

– Как? – тихо спросил он. – Как мне это сделать? Я так устал от всего этого. Ничего не выходит! Скажи мне, как? Как мне всё исправить?!

Амелия бережно взяла Джерри за руку и, наклонившись, прошептала ему на ухо всего три слова:

– Тебе нужно проснуться.