Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Одно из занятий, которые мы с мужем оба любим, — велосипедные прогулки. При этом совсем не обязательно вместе. У него легкий и изящный винтажный гоночный велосипед. У меня надежный, устойчивый, вседорожный драндулет с корзиной. Муж гоняет. Я передвигаюсь. Однажды прекрасным летним днем мы решили совершить совместную велопрогулку. Почти как свидание: без детей, но с корзинкой для пикника. Мы отправились в парк, который ему нужно было осмотреть по работе. План был такой: мы едем, устраиваем легкий перекус на природе, а потом исследуем все скульптуры и инсталляции парка, который раскинулся на острове неподалеку от южной оконечности Манхэттена. Почему-то его особенно интересовали бордюры. (См. в предыдущих главах.)
С едой мы покончили довольно быстро, после чего я обнаружила, что надежно скрепила наши велосипеды несокрушимым «Специальным Нью-Йоркским Велосипедным Замком», от которого потеряла ключ. Так что педали мы не крутим. Мы ходим. И внимательно разглядываем бордюры, а также все вокруг них в поисках крошечного ключика. После обследования о-о-очень большого количества бордюров нам пришлось катить велосипеды к причалу, чтобы сесть на паром до Манхэттена. Катить один велосипед и так непросто — попробуй найди такое положение, чтобы педали не били по ногам. А катить два надежно скованных одной цепью велосипеда — вообще кошмар. Мы мелкими шажками семенили по обеим сторонам этого неуклюжего чудища, время от времени останавливаясь и руками перекручивая педали одного велосипеда, чтобы они не цепляли педали второго. Каждый из нас представлял собой сложную геометрическую фигуру, в которой велосипед играл роль гипотенузы, соединявшей вытянутые к рулям руки со ступнями, при этом надо было приноравливаться к темпу ходьбы друг друга, а также лавировать в толпе отдыхающих, только сошедших с парома на остров, и тех, кто, как и мы, торопился на него взойти. После чего нам нужно было еще протащить это сборище стальных рам и колес, тормозов и торчащих педалей по нью-йоркской подземке, а там полно переходов с лестницами.
Позже — после того как мы добрались до дома и я хорошенько отдохнула — я поняла, что это наше приключение очень похоже на процесс воспитания детей: многотрудный, выматывающий, требующий высокого уровня кооперации и чрезвычайной преданности друг другу, чтобы не обвинять партнера во всех смертных грехах, когда что-то идет не так, и очень часто приводящий к синякам и ссадинам.
Большинство ссор и споров, о которых мы говорили в , возникают из-за детей. Дети — чудо, но это чудо бесконечно осложняет брак. Все разговоры о детях, о том, как их воспитывать — пока у вас их еще нет, — по сравнению с наступившей реальностью кажутся чем-то милым и радостным, как свидания по сравнению с настоящим браком. Воспитание детей — это самая изводящая душу, самая утомительная, самая финансово затратная и самая трудная часть человеческого существования. И, в отличие от многих домашних дел, с годами она лишь усложняется.
На протяжении веков считалось, что рождение ребенка — самый счастливый день в жизни родителей. Мнение совершенно дурацкое, потому что для большинства женщин этот день ознаменован невыносимой болью, а для большинства мужчин — лицезрением того, как человеческое тело вместе с ребенком исторгает из себя отвратительную слизь. (Британский певец Робби Уильямс был настолько поражен процессом появления на свет дочери, что сравнил свои ощущения с теми, которые он испытывал бы, глядя, как горит его любимый паб.) Но если все идет нормально, молодые родители верят, что потеря достоинства и жидкостей стоит того. Да, мы перетерпели девять месяцев беременности и день адской боли и ужаса, но зато теперь у нас есть ребеночек! Теперь мы семья! Мы это сделали! Люди обмениваются с любимыми радостными текстовыми сообщениями, не понимая, что это еще даже не начало. Это преддверие. Пираты заставляли пленников идти с завязанными глазами по доске, пока те не падали в море. Так вот, люди гибли не от того, что падали в море, а от того, что пытались доплыть до берега.
Да, дети — источник огромной радости, равной которой не найти. Полагаю, вы и сами это знаете. Это общепринятая теория. Рождение, воспитание малышей связывает нас с предками, со всеми живыми существами и всеми родителями на планете. Это невероятно богатый и благотворный опыт. Если бы я могла открутить время назад, я завела бы больше детей. Они благословение, они учат нас любви, бескорыстию, жертвенности и всему истинному. К тому же они безумно милые. Но эта книга — о браке, и я обязана предупредить вас, что дети — это дар, к которому прилагается такой вагон пут, что его хватило бы на целую фабрику по производству воздушных змеев. Эти путы связывают вас с партнером, и они же душат обоих. На мой взгляд, старомодное представление о том, что дети спасают брак, звучит так же абсурдно, как предложение спалить лодку, чтобы она не затонула.
Как показывают исследования, после рождения первого ребенка брак часто начинает трещать по швам. Но и без всяких научных изысканий любой скажет, что после появления детей супруги ссорятся чаще, чем раньше. (Особенно те пары, которые до этого не научились спорить конструктивно.) Нетрудно понять почему. То, что раньше было прямой улицей с двусторонним движением, проложенной между супругами, превратилось в кольцевую развязку. Такая перестройка вряд ли когда обходится без применения отбойного молотка. Для многих мужей, особенно тех, кто работает вне дома, первые месяцы после рождения ребенка сопряжены с шокирующими переменами. Изменился весь ландшафт! Жена, которая вас обожала, превратилась в усталую недотрогу, у которой болит грудь и кровоточат соски. Она ждет, что вы будете делать всю ту же работу по дому, что и раньше, плюс станете ухаживать за ней и проводить вечера, ликвидируя ядовитые отходы, скопившиеся в нижней части младенческого комбинезончика. По ночам она не спит, потому что волнуется из-за малыша, хотя минуту назад уже вскакивала и проверяла, как там кроха. Она больше не в состоянии, как прежде, обсуждать с вами все, что у вас произошло за день, но готова битый час грузить рассказами о том, что он улыбнулся ей совершенно сознательно.
А для многих женщин то, что происходит в первые месяцы после рождения ребенка, выглядит следующим образом. Ты из человеческой особи, полностью управлявшей своим временем и телом, превращаешься в нечто непонятное, в существо, выделяющее жидкости, в существо, чьи эмоции невозможно контролировать, в существо, полное самых немыслимых страхов. Спите вы считаные минуты, а мечтаете о том, чтобы проспать несколько суток. Из вашего тела, вопреки вашему желанию, сочится молоко, а ваш ребенок требует, чтобы его кормили в соответствии с каким-то нелепым расписанием. Все знания и умения, которыми вы владели до появления ребенка, — прекрасные навыки работы с электронными таблицами, легкость, с которой вы пекли роскошные торты, блестящая осведомленность о ходе археологических раскопок в Тунисе, — все это оказывается совершенно бесполезным. Ах, вы когда-то были суперпрофессиональным маркетологом с целым портфолио успешных кампаний? Вашему малютке нет до этого никакого дела. Потому что у него пучит животик.
А если вы сторонница естественного родительства, предполагающего постоянное удовлетворение потребностей младенца и подчеркивающего необходимость физического контакта с ребенком, тогда вообще труба. Ребенок практически все время при вас — спит в вашей постели, вы носите его на себе и кормите по первому писку. Многим мужьям кажется, что они превратились в призраки, фантомы: они вроде как есть, но их никто не видит.
Наши дети родились с разницей в четыре года, и оба под Рождество. Это означает, что рождественские подарки объединяются с подарками на день рождения: для детей это большая неприятность, а для нас — большое удобство. Первые пару лет мы заворачивали подарки в несколько слоев бумаги: бумага детям нравилась больше, чем то, что внутри. Муж, вместо того чтобы дарить мне на Рождество что-то матерински-полезное, преподносил кольца. Внутри каждого кольца было выгравировано имя ребенка и дата его рождения. Это было потрясающим напоминанием о том, что он видит во мне нечто большее, чем просто мамочку, кого-то, кто достоин непрактичных вещей и чувств наподобие обожания. Это было гениально, хотя он и перепутал дату рождения нашего сына. Муж не большой любитель научного чтива, однако он угадал (случайно попал в точку) то, что советуют разного рода пособия: молодые мамы особенно остро чувствуют малейшие оттенки в отношении мужей. Так что, если мужья присматривают за отношениями, пока жены присматривают за младенцами, трансформация супругов в родителей происходит менее болезненно. Мужчины должны в какой-то степени компенсировать сокращение тех эмоциональных ресурсов, которые женщины тратили на взаимоотношения в браке.
Конечно, приспосабливание, привыкание к тому, что в доме появился ребенок, — лишь репетиция сложностей, которые ждут впереди. Как вы справитесь со всем, что предстоит в следующие лет пятнадцать? Удастся ли поровну распределить обязанности? Цифры показывают: несмотря на то что в наши дни гораздо больше мужчин берут на себя гораздо больше обязанностей, помогая растить детей, — в три раза больше, чем во времена моих родителей, — женщины по-прежнему остаются главными кормилицами, трудягами и организаторами. Давайте будем реалистами: многое продиктовано биологической необходимостью, и это не обсуждается. Пока ребенок рос внутри матери, ее кровь заставляла биться его сердце. Ребенок питался тем, что ела она. Он рос, и тело матери росло вместе с ним, сантиметр за сантиметром. Сам процесс родов отрицает равенство полов: 90 процентов работы выпадает на долю женщины (не совсем точная цифра: погрешность составляет плюс-минус 10 процентов). А после родов тело матери производит питание для ребенка, и если мать рядом, то все потребности ребенка удовлетворены. Именно в это время природа бескомпромиссно заявляет о том, чем должен заниматься каждый из полов.
Теория естественного воспитания — популярная в наши дни концепция эмоционального развития человека — говорит, что ребенок получает чувство безопасности и покоя от того человека, который за ним изначально ухаживает. Если такого человека нет, если в первые три года потребность малыша в защите, в том, чтобы его успокоили, не удовлетворяется регулярно, тогда эмоциональное развитие ребенка очень осложняется. (Например, в будущем такому человеку трудно сформировать эмоциональные связи, которые ведут к браку.) Обычно фигурой, к которой возникает привязанность, является мать, поскольку она кормит малыша. Но это не означает, что отцу здесь делать нечего. У младенца создается иерархия привязанностей, и она подвержена изменениям. Существует масса связанных с младенцем задач, которые можно разделить между собой. С данными Бюро трудовой статистики США не поспоришь: матери по-прежнему выполняют основную часть работы. В том числе утомительной работы. Согласно данным отчета Бюро трудовой статистики, в 2015 году «в любой среднестатистический день женщины тратили в два раза больше времени на приготовление еды и уборку, чем мужчины, и в три раза больше времени на стирку». Ежедневно какой-либо работой по дому занят лишь один мужчина из пяти и каждая вторая женщина. Со временем, если мама возвращается на работу на полный день, а к работе возвращаются более половины женщин, такое неравенство начинает раздражать. Даже в семьях, где работают оба супруга, женщины выполняют вдвое больше работы по дому и в два раза больше заняты с детьми, чем мужчины.
Одна из причин, почему пары с детьми так часто ссорятся по поводу распределения домашних дел, в том, что до появления детей они даже не представляли, насколько огромен родительский труд. Предполагается, что дети — это награда, ради которой, да, приходится кое-чем пожертвовать, но эти жертвы компенсируются несомненными радостями вроде запуска воздушного змея и посвящения наследников в жемчужины вековой мудрости. До рождения детей мы, дурни несчастные, проигрываем в уме очаровательные сценки: вот мы вместе ищем тайное местечко, где хороший клев, или перескакиваем с камешка на камешек на берегу озера, или убегаем от волны. Мы знакомим их с выдающимися музыкальными произведениями и читаем им сказки про Винни-Пуха, книжки Доктора Сьюза, Андерсена (здесь можете подставить вашу любимую детскую книжку), а также часами предаемся рукоделию. Да, все именно так и происходит. Я до сих пор не забуду пронзившую меня радость, когда я увидела, как дочка впервые смешала красную и белую краски. Я твердо уверена, что благоговейный трепет, который испытал Нил Армстронг, шагая по Луне, несравним с восторгом моей трехлетки, понявшей, что таким образом можно получить розовый цвет.
Но такие моменты занимают примерно 2,7 процента времени, которое вы посвящаете маленьким детям. Остальные 97,3 процента заняты каторжным трудом: транспортировкой, организацией, чтением занудных книжек, катанием машинок, выжиманием сока, заполнением бланков, складыванием кубиков, мытьем липких чашек, одеванием и раздеванием кукол, бесконечной, лишенной какого бы то ни было сюжета игрой то в кролика, то в киску, наполнением ванны, выливанием ванны, чисткой ванны от какашек, готовкой чего-то пресного и пюреобразного, размахиванием ложкой перед плотно сомкнутым ротиком, потому что одно пюре ну никак нельзя смешивать с другим, а они случайно смешались, уборкой всего дома после того, как ребенок позанимался рукоделием, а занимался он им ровно две минуты, укачиванием ребенка на руках, когда сама до смерти хочешь спать, укачиванием ребенка на руках, вышагивая по комнате, укачиванием ребенка на руках, вышагивая босиком по комнате, весь пол которой усыпан деталями от лего. Одного только времени, что я провела, вычесывая колтуны из волос моих детей, с лихвой хватило бы, чтобы закончить эту книгу.
Люди, способные сложно мыслить и выполнять квалифицированную работу, начинают задумываться о том, на что стала похожа их жизнь. Исследования жестоки и нелицеприятны: дети отнюдь не делают брак счастливее. Один академик даже дошел до того, что заявил: «Большинство перекрестных и долговременных исследований… продемонстрировали, что людям без детей жилось бы лучше». Опросы также показали, что после появления детей матери чувствуют большую неудовлетворенность браком, чем отцы. Отчасти так происходит потому, что отцы что-то делают для детей, а матери существуют для детей, ибо чудес не бывает: пеленальные столики сами памперсов не меняют, а кровать сама не кидается тебе под ноги, когда ты устала и с этих самых ног падаешь. К тому же, присматривая за детьми, приходится выполнять всякую разную другую работу, а папочка приходит вечером домой и наслаждается ребячьими восторгами. Есть еще и неравное распределение такой штуки, как чувство собственного достоинства. Однажды в поезде между Вашингтоном и Нью-Йорком я наблюдала за женщиной, которая прервала серьезный деловой разговор с коллегой ради того, чтобы в течение десяти минут восторгаться по скайпу успехами своего малыша, сумевшего впервые использовать свой горшочек по прямому назначению. Папа на такой звонок даже не ответил бы.
Когда я вернулась на работу, я вешала на дверях кабинета табличку «Идет доение», чтобы никто из коллег не врывался, пока я сцеживала молоко в предоставленный компанией молокоотсос — наполненные бутылочки я составляла в офисный холодильник. (Некоторых моих коллег эти бутылочки смущали, но один молодой журналист, чей кабинет был рядом с моим, уверял, что звук молокоотсоса очень его успокаивает.) В экстренных ситуациях мне разрешали отлучаться с работы, к тому же у нас в компании был временный детский центр, где я могла оставить ребенка, если происходила какая-то накладка с расписанием. Однажды меня вызвали на ковер к боссу — он должен был на меня наорать, но в этот момент позвонили из детского садика и сообщили, что моего ребенка отнесли к медсестре. Я в панике перезвонила боссу, и он велел мне быстрее ехать в садик. В результате он на меня так и не наорал. Во многих компаниях к детям относятся далеко не так благосклонно, но в корпоративной Америке на рубеже тысячелетий, как я выяснила на собственном опыте, новоиспеченным родителям все-таки удавалось выживать. Чего нельзя сказать о моем собственном доме.
Мой муж, несомненно, помогал мне на 300 процентов больше, чем помогал матери его отец. И я точно знаю, что на 300 процентов больше, чем помогал маме мой отец. И все равно этого было недостаточно. Как-то раз мы об этом поговорили. Я сказала, что провожу на работе не меньше времени, чем он. Обязанности по дому мы в свое время поделили: он готовил, я убирала, он варил кофе, я застилала постель. Он отвечал за дизайн в доме, я отвечала за счета. Так почему он не может уделять больше времени уходу за детьми? Почему уход за детьми называется «помогать маме», а не «пропалывать мой конец грядки»? Совет профессионала: прежде чем приступать к обсуждению данной темы, внимательно изучите главу, где говорится о ссорах. Тогда у вас все получится лучше, чем получилось у меня. Один психотерапевт (мужчина) советует матерям вести подобные разговоры «голосом нежным, но твердым».
Гендерные нормы, похоже, чертовски прочны. Исследования показывают, что традиционное представление о матери как о главном родителе еще очень распространено. Корпоративная политика в отношении заботы о детях по-прежнему заточена под матерей. Отцы выступают как последний рубеж родительской заботы, как кризисное руководство, в остальное же время они, выражаясь языком маркетологов, «не ребенкоориентированы» — им просто не приходится так долго общаться с детьми.
Происходит это совсем не обязательно потому, что мужчины ленивы по своей природе. Считается, что они должны фокусироваться на зарабатывании денег. Большинству американцев импонирует такая структура семьи, где мать работает, но не полный день: за то, чтобы мамы работали полный день, выступают всего 16 процентов жителей страны. Но многие семьи просто не смогут выжить, если один из родителей будет занят частично. По данным американского Министерства сельского хозяйства (которое суммировало стоимость жилья, еды, транспорта, здравоохранения, одежды, ухода / образования и того, что значится в разделе «Непредвиденные расходы»), на каждого ребенка, рожденного в 2015 году в семье среднего класса, до его восемнадцатилетия родителям придется потратить 233 610 долларов. Обратите внимание: до окончания школы. Стоимость учебы в колледже сюда не входит.
Если оба родителя работают вне дома, значит, они передоверяют заботу о ребенке кому-то еще. Я сторонник такого подхода. Это лучшее, что вы можете купить за деньги. Многие исследования посвящены изучению воздействия, которое оказывает на ребенка то обстоятельство, что оба родителя работают: результаты показывают, что после первого года существенной разницы между детьми, которые посещали хорошие садики, и детьми, которые оставались дома с матерью, не отмечено. И даже если мать остается дома или работает не полный день, а только когда дети в саду или школе, помощь в уходе за детьми или по дому все равно замечательная вещь. Такого рода помощь вовсе не обязательно должна быть какой-то особенной или дорогой: это может быть соседский подросток, который играет с детьми, пока папа или мама готовят обед, или еженедельно приходящая уборщица, или развлекательный центр, где дети заняты тем, что любят делать все ребятишки — игрой с другими детьми. Интересная штука с этой помощью: она дает возможность оценить усилия по уходу за детьми и ведению хозяйства в денежном эквиваленте. Все люди, и особенно, простите уж, работающие вне дома мужчины, лучше понимают суть работы, когда знают, сколько эта работа стоит. Постарайтесь думать о расходах на ребенка как об инвестициях в семью и карьеру, а не как о «деньгах, которые мы смогли бы сэкономить, если бы один из нас оставался дома». Исследователи из Гарвардской школы бизнеса выяснили: люди, которые тратят деньги на то, чтобы купить себе время (например, передоверив кому-то уход за домом или за детьми), в результате чувствуют себя намного счастливее. Деньги не решат всех проблем, но они могут обеспечить вам достаточное количество часов сна.
Если бы я могла повернуть время вспять, я бы все возможное сделала, чтобы уговорить мужа побыть хотя бы месяц дома, когда я вышла на работу. Исследование, проведенное британскими учеными в одиннадцати странах мира, показывает, что наиболее надежный и безболезненный способ добиться справедливого распределения семейных обязанностей — сделать так, чтобы отец после рождения ребенка как можно больше времени провел дома и лично занимался младенцем. То есть чтобы он честно использовал отцовский отпуск по уходу за ребенком. Побыв некоторое время с детьми и столкнувшись со всеми рутинными делами, мужья, возвращаясь к работе, более сознательно относятся к разделению обязанностей. «Когда отец проводит недели или месяцы в заботах о малыше, это влияет на его долговременные отношения с ребенком — они становятся крепче, — говорится в исследовании. — Из человека, который время от времени помогает по дому, мужчина превращается в компетентного родителя, который берет на себя ответственность за дом и семью». Знаете, почему в Скандинавии такие ответственные отцы? В этих странах отцам предоставляется отпуск по уходу за ребенком — на особых условиях: отец должен использовать свой отпуск до того, как ребенку исполнится два года, а не использовал — потерял свое право. Причем отцовский отпуск нельзя обменять на отпуск для матери. Отпуск для отца вполне прилично оплачивается, и потерпеть три месяца не такая уж большая проблема. Как видите, у отцов из северных стран достаточно стимулов для того, чтобы посидеть дома.
Чем на это могут ответить в большинстве американских семей? Да только горькой усмешкой. В США компании не обязаны предоставлять родителям оплачиваемые декретные отпуска. И хотя некоторые компании, особенно в Кремниевой долине или сфере интеллектуальных услуг, например в медиаиндустрии или банковском деле, проявляют в этом отношении щедрость, у американских работодателей отнюдь не принято предоставлять отцам оплачиваемые отпуска по уходу за детьми. В 2018 году, согласно данным Общества по управлению человеческими ресурсами, только 29 процентов работодателей давали такие отпуска. И далеко не все отцы пользовались этим правом. В Великобритании с 2015 года отпуск по уходу за ребенком разрешается брать матери или отцу, но всего лишь 2 процента отцов взяли такой отпуск. В Японии отцам предоставляется отпуск длительностью до года с выплатой 60 процентов заработка, но берут такие отпуска менее 2 процентов пап.
И все же нельзя возлагать вину за неравенство в распределении домашних хлопот исключительно на то, как отцы пользуются своими законными правами на декретный отпуск. Одна из проблем, например, в моей семье — это, несомненно, я сама. Я натура увлекающаяся. Я ловила большой кайф от процесса воспитания детей, и делать это хорошо или, по крайней мере, не так ужасно было для меня важнее, чем для того, кому принадлежит половина их генов. Если данные исследований верны, то я не одна такая: материнские стандарты ухода за детьми выше, чем отцовские. Если уж быть совершенно честной, то я слегка гордилась собой, потому что дети, когда им была нужна еда, обращались ко мне. Быть объектом любви очень маленького существа — нечто вроде родительского наркотика. Вы жаждете его все больше и больше, даже если приходится красть его у второго родителя.
Но сказать, что только я делала все правильно, тоже нельзя. Какое значение в общем потоке жизни имеет тот факт, что сын заснул в подвешенных к двери прыгунках, словно забытая кукловодом марионетка, потому что отцу позвонили с работы? Разве так уж важно для дальнейшего существования моей дочери то, что ее накормили в «Макдоналдсе»? В четыре дня? И какая разница, что после этого она не станет есть положенный ей по расписанию ужин (по расписанию — значит в пять) и будет капризничать, когда придет время ложиться спать? Повторяю: в общем потоке существования это все не имеет ровно никакого значения. Но в тот момент это казалось мне вопиющим безобразием.
Вообще-то дети живучие. Если действия мужа не угрожают их жизни, позвольте ему обращаться с детьми по-своему, воздержитесь от критики. Начнем с того, что таким образом мужья больше узнают о детях. Как-то муж повел нашу дочку гулять, одетую не по погоде — слишком легко. Я промолчала. Когда она начала дрожать от холода, он натянул на нее свой свитер и к концу прогулки стучал зубами. (Сам виноват!) В другой раз он, вопреки моим протестам, настоял на том, чтобы мы оставили спящих детей (трех и семи лет) и на несколько минут забежали к друзьям, которые жили в том же доме. Ну, мы немножко задержались, а когда вернулись, то застали такую картину: дочка вцепилась в сына, а он говорил по телефону. С полицией. Позвонил по номеру 911 и сообщил, что родители пропали. Я любезно предоставила мужу право разбираться с диспетчером полиции.
Еще одна причина умерить критику в адрес родительских навыков супруга в том, что и ваши навыки и методы вряд ли совершенны! В этом великий смысл обладания двумя родителями: они ошибаются по-разному. Когда за сыном присматривал муж, сын выпал из кроватки. Когда за сыном присматривала я, малыш выпал из коляски. И кто из нас худший родитель? Когда родителей двое, они перекрывают недостатки друг друга.
Да, существует ряд задач, которые женщины выполняют лучше. Прежде всего, они лучше кормят грудью и лучше выслушивают детей. Но в некоторых делах преуспевают именно мужчины: они позволяют детям рисковать и тем самым укрепляют их веру в себя.
Когда дети подрастают, общаться с ними очень помогло бы присутствие в доме дублера-каскадера или переговорщика из тех, что освобождают заложников. Моя дочь-подросток сочла мой интерес к ее социальной жизни слишком навязчивым и выстроила вокруг себя пограничную стену. Но для отца она оставила лазейку. Родители говорят, что любят всех детей одинаково, и я считаю, что это правда. Однако все мы проходим через периоды, когда кто-то из детей кажется кому-то из родителей более трудным. В такие периоды и родителям, и ребенку хорошо иметь рядом кого-то, кто любит обоих — дитя и отвергнутого родителя, — и готов способствовать переговорам.
И социологи, и консультанты по воспитанию говорят, что наиболее успешны те родители, которые «заслужили доверие». Это означает, что они, с одной стороны, участвуют в жизни детей, с другой — не вовлечены слишком глубоко. Они против вседозволенности, но и не запрещают все на свете. Заслужившие доверие родители — не безбашенные демократы, но и не диктаторы. Они дают детям ровно такое количество свободы, с которым дети в состоянии справиться. Они поддерживают, одобряют, участвуют, но без фанатизма. Вспомните Аттикуса Финча, Мардж Симпсон, Тэми Тейлор из «Огней ночной пятницы», Молли Уизли из «Гарри Поттера». Нет нужды говорить, что этот стиль воспитания требует больших усилий, особого такта в разговорах с супругом или супругой о методах воспитания, постоянного, но ненавязчивого присутствия в жизни детей без страха запятнать руки. Вам придется использовать все свои способности и возможности. Так называемое сверхвовлеченное родительство жутко выматывает, но родители, которые стремятся заслужить доверие детей, ставят перед собой самую трудную цель. Знаете, с чем это можно сравнить? С просовыванием в игольное ушко живого червяка. Или с занятиями йогой с завязанными глазами.
Моя мама любит говорить, что ее дети росли сами по себе. У меня три брата, и большую часть детства мы провели, терроризируя друг друга — в бассейне, во дворе, в игровой комнате, в машине. Мы были не очень хороши в спорте и еще хуже в музыке. Уроки делались кое-как и до того момента, как она звала нас посмотреть что-нибудь смешное по телику. Когда у родителей спрашивали, какие мы, они отвечали: «ПСК». В те времена в купле-продаже была в ходу аббревиатура ПСК — «Приемлемое среднее качество». Продукты ПСК годились для бакалейщика по соседству, но не годились для высококлассного ресторана.
Мамин либеральный стиль воспитания вышел из моды. По разным причинам (как разумным, так и не очень) родители стали гораздо более жесткими. Теперешний родитель — это не то, что вы есть, а то, что вы делаете. В наши дни детей не растят и не воспитывают — их курируют. Маятник качнулся: если прежде детей воспринимали как потомков, то отныне на детей смотрят как на необработанный драгоценный камень, который надо со всей точностью и аккуратностью огранить и отполировать.
Не спешите обвинять: ставки стали гораздо выше. Сейчас считается, что без университетского образования ребенок не добьется успеха и финансовой стабильности, а оно стало таким дорогим, что подготовка к нему начинается невероятно рано. И если уже в третьем классе вам не сообщили, что для поступления в хороший американский колледж ваш ребенок должен получать высшие баллы, а также заниматься разного рода дополнительной деятельностью, то либо ваш ребенок на домашнем обучении, либо вам на все это просто наплевать.
Да и не только в колледже дело. Растить детей вообще стало занятием пугающим. Страшилки поджидают повсюду — от небрежных и злобных нянь, буллинга в школе до тинейджера, который впихивает вашему ребенку наркотики, извращенца, который выкладывает невинные снимки вашего спящего дитя на потаенных сайтах для педофилов, и с виду нормальных пацанов, которые в социальных медиа ведут себя как серийные убийцы. Детские площадки стали опасной зоной. Бассейны стали опасной зоной. Батуты стали опасной зоной. Минутку! Батуты всегда были опасными, но по-другому, не так, как сейчас.
Но больше всего родители волнуются потому, что «не тянут» как родители: делают не все из того, что может обеспечить дальнейший успех ребенка. Вы уничтожили любой шанс на будущее счастье ребенка, потому что не выполнили какие-то из поставленных задач! Этот страх перед собственной несостоятельностью возникает чуть ли не с самого рождения дитятки. У него проблемы со сном, и он плачет по ночам, а вы, позволяя ему покричать, наносите непоправимый вред? У вашей дочки будут проблемы из-за того, что вы разрешаете ей дремать у вас под бочком? А можно ли давать пустышку? А позволять грызть неорганические сырные палочки? А много времени перед экраном — это сколько? А что с ней будет, если не запихнуть ее в лучший детский садик / начальную школу / среднюю школу / старшие классы / колледж / команду чирлидеров?
Все это оказывает колоссальное давление на людей, изо всех сил цепляющихся за работу и старающихся сохранить брак, а тут еще интернет поддает жару. Конечно, интернет это не всегда что-то плохое: там можно отыскать людей со сходными проблемами и ответами на сложные вопросы типа «Что делать, если сын попытался засунуть пипиську в игрушку?» или «Что делать, если дочка все время старается проникнуть вслед за мной в туалет?». Но, господи ты боже мой, среди всего, что оканчивается на суффикс «-ство», родительство — самое кошмарное, а социальные сети только накаляют страсти. В 2016 году в зоопарке Цинциннати трехлетний пацан ухитрился каким-то образом протиснуться сквозь прутья вольера с огроменным самцом гориллы. Обезьяний самец по имени Харамбе, естественно, схватил малыша. Смотрители были вынуждены пристрелить гориллу. Это, безусловно, трагическое событие для любых родителей — и пугающая, но шикарная развлекуха для любого активного и любознательного трехлетки. Но все это цветочки по сравнению с кампанией ненависти, поднявшейся против мамы малыша в интернете. «Сдается мне, некоторые гориллы обладают куда лучшими родительскими навыками, чем некоторые родители!» — написал в Twitter небезызвестный Рики Джервейс. Не менее небезызвестный Д. Л. Хагли также не смог промолчать: «Родителям, оставившим ребенка одного в припаркованном автомобиле, грозит тюрьма. А как следует наказывать родителей, допустивших, чтобы их ребенок влез в клетку с гориллой?» Более трехсот тысяч человек подписали петицию, требовавшую от компетентных органов проверить условия, в которых проживает мальчик, «дабы исключить родительскую небрежность, способную привести к серьезным травмам и даже смерти ребенка».
Понятный для всех родителей урок: любая ваша ошибка, даже незначительная, например когда вы на минуту переключили свое внимание с одного ребенка на другого, может стать поводом для публичного осуждения со стороны сотен и тысяч посторонних, в том числе и неутомимых знаменитостей. Проведенное в 2017 году Университетом Мичигана исследование свидетельствует о том, что 61 процент мам подвергались критике за свои родительские навыки.
Родители отвечают на это еще большим рвением. Мы удваиваем усилия. Делаем больше, больше участвуем в жизни детей, больше жертвуем собой и своим временем. Мы читаем книги, в которых написано, что детей нельзя не только шлепать, но и даже заставлять ждать. Но и это еще не все: в одном пособии договорились до того, что при общении с ребенком нельзя использовать ироничные фразы вроде «Ну ты даешь!» Получается, что давление на родителей растет, а спектр родительских приемов неуклонно сокращается. (Проясню ситуацию: я не сторонник шлепков по попе. Исследования доказывают, что они приносят больше вреда, чем пользы. Я просто считаю, что существует огромная разница между поркой за каждый проступок и единичным эмоциональным шлепком, если ребенок сделал что-то особенно дурное или опасное после того, как вы уже пять раз предупреждали его. Родители тоже люди.)
Вот почему для пар время родительства такое сложное. Папы и мамы никак не могут прийти к согласию по поводу того, какие волнения резонны, а какие — просто чепуха. Вряд ли они придерживаются единого мнения о выборе приоритетов, на которых следует сосредоточиться детям, — гораздо чаще они по-разному смотрят на то, что можно, а что нельзя. Поскольку родители проводят теперь все больше и больше времени с детьми, они меньше времени уделяют друг другу. А это означает, что у них остается меньше времени для нормальных, трезвых дискуссий, меньше времени напоминать друг другу, что они одна команда, но зато больше возможностей доводить ситуацию до такого предела, когда единственный выход — буквально докричаться друг до друга.
Семья — это своего рода экосистема, поэтому, когда с одним ребенком происходит что-то не то, все идет наперекосяк. Душевное заболевание, арест, авария или даже пищевое расстройство — это происходит не только с одним из детей. Это влияет на то, как родители относятся друг к другу, на то, как они реагируют на других детей, и на то, как другие дети общаются друг с другом. Проблемы одного из детей полностью поглощают внимание родителей, отнимая это внимание у остальных членов семьи. А уж если родители не согласны друг с другом по поводу того, как преодолеть кризис, тогда это вообще невыносимое испытание.
Но даже если все не столь драматично, споры из-за того, как и кому разбираться с детьми, похожи на ситуацию, которая возникает, когда кого-то из семьи укачивает в машине: проблема распространенная, требующая немедленного вмешательства и не так уж легко решаемая. К примеру, вот такая картина: у вас срочное задание, дедлайн — вчера, но вы договорились отложить сдачу на день, потому что вчера надо было сделать кое-что для школы. Ваш супруг сегодня закончит работу поздно, а после работы подъедет к школе, чтобы забрать ребенка и его друзей с тренировки по футболу и развезти по домам. Таков был план. Но тут вам звонят из школы и сообщают, что у второго ребенка — того, который в футбол не играет, — конъюнктивит и вы должны забрать его немедленно и подержать дома как минимум два дня, а обратно в школу его можно отправить только с разрешения врача и со справкой. Вопрос: кто должен бросать работу и мчаться в школу, а потом к врачу, а потом в аптеку, а потом найти кого-то, кто посидел бы с ребенком завтра? Должен ли это быть тот родитель, который находится ближе к школе, или тот родитель, который меньше делает для семьи? Тот родитель, который уже разрешал кризис в прошлый раз, или тот, кому проще уйти с работы? И такие дискуссии и переговоры могут затягиваться до бесконечности.
Куда проще было бы, если бы вы работали, а дети играли или проводили время за разумными и полезными занятиями, к которым вы призывали их много-много раз. К сожалению, послушание — это свойство, характерное не всем человеческим существам, особенно редко оно встречается у юных особей. Их таланты лежат, как правило, в иной области, которая называется «делание того, чего мне нельзя делать». А это означает, что родителям часто приходится прибегать к сценарию «хороший полицейский / плохой полицейский». Один родитель может воспринимать проявления непослушания острее, чем другой. А дети мгновенно вычисляют, что к чему, и с потрясающим мастерством натравливают родителей друг на друга. Жуткая засада, потому что не всегда заранее известно, как каждый из вас на что-либо отреагирует. Никому до женитьбы не приходит в голову сесть и заявить: «Значит, так. Когда наши дети достигнут подросткового возраста, по моему разумению, надо действовать следующим образом: являться домой они должны не позднее одиннадцати вечера, на карманные расходы им надо выдавать сумму, равную количеству лет, которое они провели на этой планете, и до восемнадцати лет девочки не должны носить топики, оголяющие подмышки и часть груди сбоку. А что ты по этому поводу думаешь?» Нам не хватает силы воображения, чтобы представить себе, какое наказание установить ребенку за провинность, которую он еще не совершил. Мы не всегда осознаем, какие именно детали нашего родительского поведения унаследованы от собственных родителей, а даже если осознаем, то не всегда способны четко это сформулировать.
Я прекрасно помню, как впервые произнесла при маме бранное слово. Она ничего не сказала в ответ. Но как же я потом терзалась стыдом и чувством вины и в конце концов попросила прощения. Я как мать провалила это испытание, когда дети начали разговаривать со мной так, словно они ветераны банды Crips, отбывающие срок в колонии для несовершеннолетних, а я особо злобный надзиратель. Поначалу я возмущалась и возражала, а муж помалкивал. Дети почувствовали расхождение во взглядах и играли на этом. После многих попыток побороть уголовный жаргон, среди которых запреты, кружка, куда каждый, кто произнес нехорошее слово, должен бросать монету, нежные увещевания, лишение привилегий, лишение гаджетов, награды за воздержание от брани в течение недели, сложная система купли-продажи, когда одна сторона (я) не делает замечаний, если вторая сторона (дети) не ругаются, я сдалась и изо всех сил старалась не обращать внимания. Что, кстати, тоже не срабатывает. Без помощи мужа оказалось невозможно уберечь нью-йоркских детишек XXI века от влияния музыки, кино и соседских детей. В какой-то момент вам и вашему мужу или жене придется все-таки поговорить о том, до какой конкретно из дисциплинарных высот вам предстоит добраться, и стоять на ней до последнего. Вы все равно можете проиграть, но, по крайней мере, падать с этой высоты будете не в одиночку.
Большое искушение, особенно когда с партнером не все гладко, в любых ситуациях принимать сторону детей. Это так легко: мы биологически запрограммированы на подобные действия. Их же так просто любить, тем более когда они маленькие и поддаются магии объятий. Но в свое время мы выбрали конкретного человека как свою вторую половину. И должны придерживаться сделанного выбора. Это любовь другого рода, и не только потому, что в ней присутствует секс. Любить детей — как ходить в школу: от нее все равно никуда не деться. Любить мужа или жену — как ходить в колледж: вы можете посещать какие-то лекции, а можете не посещать. Но предпочитать супругу (или супруге) детей — плохая идея. Во-первых, малыши превращаются в тинейджеров, а тинейджерам практически не нужны ни вы, ни второй родитель. Через какое-то время они вообще вас покинут. Они больше не хотят быть объектом вашей привязанности. Просуществовав двенадцать-тринадцать лет на этой планете, любое публичное проявление вашей любви они встречают скрежетом зубов, подозрительностью, отвращением и вечным недовольством. Рассчитывать на то, что дети станут вашими компаньонами и надежными помощниками, — все равно что просить наркоманов приглядеть за ценными вещами. Ну не могут они. У них другие приоритеты. И с вашей стороны даже несправедливо их об этом просить.
Во-вторых, исследования настаивают на том, что дети любящих друг друга родителей чувствуют себя более счастливыми и более защищенными. Перед ними пример того, как люди должны относиться друг к другу. Вспомните смысл старой пословицы «Милосердие начинается в собственном доме» — в этом вся суть. Люди учатся тому, как желать друг другу добра, глядя на поведение членов своей семьи. (Я была очень удивлена, когда наконец поняла истинный смысл этой пословицы; я росла в твердой уверенности, что она означает совсем другое: деньги, которые родители жертвуют нуждающимся, они должны отдавать мне.) В своей замечательной книге The Meaning of Marriage («Смысл брака») американский проповедник Тимоти Келлер отмечает, что для семьи плохо, если один из супругов предпочитает детей другому супругу (или супруге). «Если вы любите детей больше, чем своего супруга или супругу, — пишет Келлер, — соотношение сил в вашей семье будет в дисбалансе и пострадают все. Все до одного». Однако когда Эйлет Уолдман написала в одном из эссе, что любит своих четверых детей, но находится в любовной связи только с мужем, на нее обрушился вал критики.
Келлер — пастор и потому может быть особенно склонен поддерживать идею брака, Уолдман — писатель и потому может быть особенно склонна к гиперболам, но ведь и ученые доказывают их правоту. Отношения между родителями имеют огромное влияние на детей. Дневниковые исследования (это когда родители в конце дня записывают все, что они делали, и все, что происходило в семье) показали, что если между родителями есть какие-то трения, какие-то нерешенные проблемы, то они неминуемо просачиваются в отношения с детьми, особенно это характерно для отцов. Другие исследования свидетельствуют о том, что дети, родители которых часто демонстрируют враждебность друг к другу, винят себя в родительских ссорах и хуже учатся в школе. Проведенное в 2014 году обследование 40 тысяч британских домохозяйств выявило: чем счастливее складывались отношения матерей с мужьями, тем большую удовлетворенность своим существованием в целом выражали их дети-подростки. Один из самых больших подарков, которые вы можете сделать детям, — любить, черт побери, своего мужа или жену.
И социологи, изучающие вопрос с высоты птичьего полета, и психологи, рассматривающие человеческую жизнь под микроскопом, сходятся во мнении, что дети из так называемых полных семей лучше проявляют себя по многим направлениям, чем дети родителей, переживших развод. (Не устаю повторять — если вы читали невнимательно или пропускали какие-то главы, запомните: некоторые браки настолько токсичны, что, если вы или ваши дети оказываются в опасности, немедленно забирайте детей и уходите.)
Вопрос очень сложный, и разные вполне уважаемые ученые, анализируя одни и те же данные, приходят к разным выводам. Совершенно очевидно, что у многих детей, чьи родители расстались, все в полном порядке. Но статистические данные все-таки не обнадеживают. Они говорят о том, что у детей разведенных родителей выше риск возникновения поведенческих, психологических проблем, проблем со здоровьем и учебой, им чаще грозят бедность и собственный развод. Негативное влияние развода родителей сопровождает их и во взрослой жизни, даже если родители расстаются, когда дети уже выросли. На самом деле, утверждает психолог Джудит Уоллерстайн, со временем накопительное воздействие развода только возрастает. Да, финансовый удар, который часто сопровождает разводы, может стать причиной и многих других неприятностей, но, как показывают исследования, даже при отсутствии финансовых трудностей дети из распавшихся семей сталкиваются с большим количеством проблем, чем дети из семей, где родители остаются вместе. Вывод не в том, что никому не следует разводиться, а вот в чем: если в здоровом браке дети в выигрыше, то совершенно непродуктивно жертвовать супругом или супругой, отдавая предпочтение детям.
Порой родители до такой степени вкладываются в совместное предприятие по воспитанию детей, что забрасывают любую деятельность, которая объединяла их в команду. В последнее время иные ученые мужи договорились до того, что родительство — единственная причина, чтобы вступить в брак: это, мол, наиболее эффективный и надежный способ управления столь трудоемким и долговременным проектом, как дети. А когда дети вырастают и покидают отчий дом, родители не знают, что им делать. Все равно что требовать от игроков «Реал Мадрид» тренироваться, ездить на сборы, а играть им не давать. Какой в этом смысл? Никакого. Если команда не играет, то и команды нет.
Именно на это указывают психотерапевты, говоря об определенном росте так называемых разводов опустевшего гнезда или разводов с сединою на висках. Карл Пиллемер, геронтолог из Корнеллского университета, работая над книгой о том, что может поддерживать любовь, опросил семьсот пар. Он говорит, что самым большим его открытием стало то, насколько опасна для взаимоотношений «потеря фокуса» — явление, возникающее, когда людей перестает связывать забота о детях. «Просто поразительно, что лишь единицы из них могли вспомнить, когда в последний раз проводили время со своим партнером вдвоем. Им это было больше не нужно, — отмечает Пиллемер. — Снова и снова люди 50–55 лет вдруг осознавали, что забыли, каково это — просто сходить вместе в ресторан и поболтать».
Единственный способ защитить себя от этого неприятного открытия — помнить (и бог с ними, с этими учеными мужами!), что вы вместе не из-за детей, что дети — проект, ваша совместная затея, проект трудоемкий, вроде складывания трехмерного пазла, который к тому же огрызается и раскидывает грязную одежду по всей квартире. Одна из мам, которую я интервьюировала для этой книги, сказала, что воспитание детей — такая же командная работа, как ограбление банка: «Один грабит, второй сидит за рулем машины, на которой будут удирать». Иногда партнерам следует уезжать в отпуск без детей. И напоминать себе, что неплохо хотя бы иногда выдвигать на первое место партнера, а не детей.
На что это похоже? По-моему, я уже упоминала, что муж у меня — архитектор. Когда в семье имеется архитектор, это означает, что, куда бы вы ни поехали, вы первым делом осматриваете постройки. Не только прекрасные церкви и интересные художественные галереи, но и общественные здания, здания, где размещаются местные власти, и даже частные дома, чьи владельцы не сильно психуют из-за зевак. Многие из этих шедевров могут быть расположены вдали от, так сказать, исхоженных троп. (Один из боссов мужа, путешествуя по Франции, поволок семью осматривать какое-то строение, которое было настолько далеко, что добрались они туда, когда уже стемнело. Осмотреть здание им не удалось, поэтому они его прочувствовали.) По прибытии на место назначения наступает пора фотографий. Боже упаси, не ваших с детьми (если только вам не придет в голову предложить сфоткаться для оценки масштаба), но различных деталей: как интересно расположено окно, практически на углу, какие причудливые ступеньки, как прикреплена к стене балюстрада, не говоря уже про систему желобов. Где-то в своих архивах муж хранит несколько десятков фотографий неработающего эскалатора в Лувре. И, однако же, ни одного снимка «Моны Лизы». Дети были бы не прочь поболтаться по магазинам. Я была бы не прочь побыть на природе. Но муж до такой степени увлечен архитектурными чудесами, что мы таскаемся вместе с ним. Куда бы мы ни отправились, мы обязательно осматриваем здания, потому что, даже если вопрос о том, куда пойти, выносится на голосование, я (почти) всегда голосую за предложение моего товарища по команде. А в семье демократии быть не может: родители побеждают при любых обстоятельствах.
Как бы банально это ни звучало, не стоит недооценивать значимость совместных вечерних выходов — без детей, только вы с женой или мужем. Смысл в том, чтобы провести друг с другом достаточно времени, чтобы напомнить себе, кто вы и что нашли друг в друге. И чтобы никто не вмешивался! Ну а если это не получается, просто постарайтесь убедиться, что не пропустили ничего жизненно важного. «Вы должны не просто попытаться, вы должны обязательно выкраивать какое-то пространство для того, чтобы побыть парой», — говорит Пиллемер. Совершенно не нужно из кожи вон лезть, придумывать что-то эдакое. Одна из пар, с которой он разговаривал, время от времени только вдвоем ходила в «Макдоналдс». Эстер Перель, эксперт по супружеской неверности, предлагает устраивать «свидания за завтраком». (Детей отсылаете в школу, на работе берете отгул.) Большинство людей гораздо дольше пребывают в статусе пары, чем в статусе родителей. Так что не теряйте «парные» навыки.
Почти все проблемы с детьми, особенно когда нужно найти кого-то на подмогу, решаются намного проще, если у вас имеются родственники, способные прийти на помощь. Но тут возникает другая проблема: чрезмерное количество родственников вокруг. У нас с мужем такой проблемы не было. Все наши обожаемые родственники жили примерно в двадцати четырех часах полета. Если мы с мужем хотели куда-то пойти, то за это желание нам приходилось платить бебиситтерам полноценной манхэттенской монетой. У меня на работе был период, когда меня обязали посещать почти все кинопремьеры. (Совершенно верно, вам бы мои проблемы!) На протяжении нескольких лет это было единственное мероприятие, на которое мы ходили с мужем вдвоем. Выбор был простым: либо сидим дома и наслаждаемся бигмаком, либо фланируем в толпе рядом с Джорджем Клуни, договорившись с нянькой об оплате в рассрочку. Манхэттенские бебиситтеры — такое дорогое удовольствие, что ничем иным выманить нас из дома было невозможно. Частенько мы сожалели о том, что у нас нет поблизости родственников, и завидовали друзьям, которые могли в любой момент закинуть детей к бабушкам-дедушкам.
Но вы и сами понимаете, что родственники — это и благословение божье, и его же наказание. Марта Геллхорн, жена Эрнеста Хемингуэя, говорила, что ни в коем случае нельзя выходить замуж за мужчину, который ненавидит свою мать. Уверена, что тысячи женщин с ней не согласились бы, потому что при таком раскладе им не пришлось бы общаться со свекровью. Истина где-то посередине — лучше смотреть на родственников так, как Канада смотрит на Соединенные Штаты: видеть в них полезных и дружественных союзников, но не тех, кто постоянно учит жить. У меня есть друзья в Индии, которые первыми в своих семьях поженились не по договоренности, а по любви. Мало того: они решили не обзаводиться детьми. На одном семейном вечере свекровь, желая наставить невестку на путь истинный, принялась что-то выговаривать ей в уголке. Муж поднялся, пересек комнату и, встав между матерью и женой, заявил: «Мама, если тебе есть что сказать, скажи это мне».
Преданность супругу или супруге идет впереди преданности родителям. Это непросто, особенно если вы любите своих родителей, как люблю их я, и чувствуете себя виноватыми, вспоминая те разы, когда вели себя не так, как положено хорошему отпрыску, — а я всегда это помню. Приезжая в Америку, родители останавливаются в нашей квартире с одной ванной комнатой — это очень по-австралийски. Я люблю, когда они у нас гостят, но через какое-то время устаю от маминых высказываний по поводу наших с мужем дел и нашего образа жизни. Как-то раз брат дал мне золотой совет: «А ты просто отключи приемник маминых сигналов. А то ты слишком часто на них реагируешь». Порой любовь выражается и в сознательном игнорировании мнения того, кто знает вас с самого рождения, но забывает о том, что вы уже выросли.
Изо всех сил старайтесь поддерживать хорошие отношения с родителями и родственниками своих супругов, хотя бы ради детей. Наличие бабушек и дедушек — а также дядьев и теток — дает им ощущение, что они не появились из ниоткуда. Исследования, посвященные жизнестойкости, показывают: чем больше у ребенка надежных взаимоотношений, тем легче он переносит жизненные невзгоды. И хотя исследований, касающихся бабушек и дедушек, не так уж и много, они говорят о том, что дети, у которых хорошие отношения со старшими членами семьи, в подростковый период менее подвержены депрессии. Такой межпоколенческой гармонии легче достичь, если исходить из добрых намерений и каждый раз, нанося визит теще с тестем или свекрови со свекром, напоминать им, какие вы покладистый зять или покладистая невестка. (Рекомендую перечитать романы Джейн Остин: вот уж кто разбирался в этом вопросе!) Вы можете даже обнаружить, как произошло в моем случае, что дети открывают ранее не исследованные пути к сердцам как ваших родителей, так и родителей вашего супруга (или супруги). Потому что разговоры о новом крохотном появившемся в семье существе одинаково приятны — по крайней мере, в начале — и вам, и им. Конечно, их мнение по поводу ухода за малышами может отличаться от вашего, но это всего лишь мнение. Не команда к действию. В подходе ВСПС («Выслушай и сделай по-своему») нет ничего дурного, и вреда он никому не нанесет. Родители мужа или жены в любом случае подарили вам человека, с которым вы намерены прожить жизнь, так что вы им все-таки кое-чем обязаны. Если же дедушка и бабушка действительно ужасные и зловредные и дети если чему и научатся от них, так только ссорам и ругани, — откажитесь от экспериментов. Исследования показывают, что взаимоотношения между вами и вашими родителями — ключевой фактор того, как дети в дальнейшем будут относиться к вам. Кстати, у меня с родителями мужа отношения прекрасные.
Старший брат писателя Джейми Малановски заболел и умер в возрасте пятнадцати лет — самому Джейми тогда было семь. После этого Джейми фактически потерял и отца: отец с головой ушел в работу, только так он мог справиться с горем. «Он устроился на вторую работу. Он брал дополнительные часы, — вспоминал Малановски в эссе, опубликованном в журнале Time в День отца. — Даже когда он бывал дома, он существовал где-то на внешней орбите семьи, а не в ее ядре. Иногда он пытался встроиться в это ядро, но попытки были очень неуклюжими, видно было, что он совершает усилие над собой. И когда я стал подростком, эти его попытки уже совсем перестали меня интересовать». Но когда у самого Малановски появились дети, в отце словно проснулся другой человек. Ему уже было семьдесят, и он часами играл с внучками. Он притворялся больным, и они бинтовали его с ног до головы. Он ходил с ними на аттракционы и в контактный зоопарк. «И мало-помалу начало происходить то, чего я никак не ожидал: мы стали становиться ближе друг к другу, — пишет Малановски. — Отчасти, конечно, потому, что я сам стал более зрелым человеком. Когда у меня самого появились дети, я стал лучше понимать, чем обязан и ему, и маме. И стал лучше понимать их утрату. Но еще и потому, что изменился он». Да, опыт Малановски — экстремальный, но в той или иной степени такие перемены происходят во многих семьях. Не упускайте возможности по-другому узнать и своих родителей, и родителей своего мужа или жены.
Иногда кажется, что родительские обязанности специально придуманы для того, чтобы вы забыли обо всех радостях брака. Но это не так: быть родителями — большое приключение, отправляться в которое лучше вдвоем. Тот пикник, на котором я потеряла ключ, еще не худшее из наших велосипедных происшествий. Был случай, когда какой-то несчастный идиот попытался украсть тот самый винтажный гоночный велик мужа — мы держим его в коридоре возле квартиры. Муж услышал шум, выскочил из квартиры в нижнем белье и уггах и погнался за преступником. В три часа ночи. Грабитель благополучно уехал на краденом велосипеде, а муж еще побегал в чем был по улицам и уже собирался возвращаться домой, как снова увидел злодея — тот, видно, полагал, что ничем не рискует, и вернулся в наш квартал. Муж заорал: «Стой, похититель велосипедов!» Вопль, не говоря уже о странноватом внешнем виде мужа, привлек внимание полицейских, которых успели вызвать соседи. В общем, полицейские воришку схватили. На следующий день мы выяснили, что в пылу погони муж сломал большой палец на ноге. Вскоре велосипед нам вернули.
К чему я рассказала эту историю? К тому, что это аллегория супружеской любви и родительской участи, в которой в образе злоумышленника выступают дети, а в образе краденого велосипеда — ваша любовь друг к другу. Вы несетесь, не зная куда, в пылу родительских забот теряя силы и остатки собственного достоинства, и вам кажется, что любовь ускользнула от вас навсегда. Но если вы проявите упорство и если вам немного помогут — а также если покричать и сломать пару костей, — то любовь непременно к вам вернется.
Войти с помощью соц. сетей: