Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Моя матушка из тех, кого называют богатыми наследницами. В день, когда началась Вторая мировая война, ее семья переехала из дома в Белгрейвии в один из тех особняков в английской глубинке, адрес которых пишется в три слова: название дома, название деревни, название графства. В ее случае — «Мередит, Тиббертон, Глостершир». Мы с семьей однажды туда ездили. Завидев дом, мы с братом завопили, что он великолепен. Но мама тут же оборвала нас: оказывается, мы восторгались коттеджем садовника.
Сам дом прятался за длинной, заросшей кустарником подъездной аллеей. Новые владельцы все нам показали. Внутри все сохранилось: и оранжерея, и обнесенный высокой стеной сад, и огромная музыкальная комната. Под лестницей — ряд звонков с номерами верхних покоев, чтобы слуги знали, кто уже проснулся и желает позавтракать. Мама показала нам окно, из которого они с сестрами и братьями поливали друг друга водой, стараясь, чтобы брызги не попадали на бедных детишек, которых вывезли сюда из Лондона на время бомбежек. Впрочем, на велосипедах вокруг дома гоняли все вместе. Семейная легенда гласит, что после того, как мои предки покинули особняк, там некоторое время располагалась психушка (хотя едва ли при смене обитателей соседи заметили большую разницу), а затем уже в доме поселились новые хозяева. Но нынешние владельцы уточнили: это был не сумасшедший дом, а реабилитационная клиника для алкоголиков (мы с братом, посовещавшись, решили, что и эта разница не так уж велика). Так или иначе, дом был громадным. И после визита у нас к маме был только один вопрос: а что случилось с деньгами?
Мой отец совсем другой породы. Он родился во времена Великой депрессии, а вырос в австралийской глубинке. Его отец, мой дед, был управляющим в банке. Они и жили в доме при банке, потому что окрестным фермерам на часы работы учреждения было наплевать. Отец рос, наблюдая, как дед вел переговоры с людьми, боровшимися за то, чтобы сохранить ферму, получить кредит на зерно для посева и корм для овец, или на то, чтобы нанять стригалей, или просто чтобы прокормить своих детей.
Бабушка умерла рано, и дед снова женился. В один прекрасный день он объявил моему отцу, Билли, что тому совсем не обязательно учиться в старших классах, но обязательно идти работать рассыльным у бухгалтера. Поначалу Билли не понял, с чего это дед вдруг принял такое решение, но год спустя дед умер — выяснилось, что врачи предрекали ему скорую кончину. И Билли оказался единственным кормильцем для себя и мачехи. Отец рассказывал, что сэкономленных денег — после оплаты счетов за еду, квартиру, транспорт, одежду — хватало на молочный коктейль раз в две недели. Он обычно сам разносил банковские уведомления тем, кто жил поблизости, экономя даже те гроши, которые компания выделяла на марки.
Но потом Билли повезло: его призвали в армию. Он служил в авиационном корпусе морской пехоты Австралии — его учили спасать потерпевших крушение над океаном летчиков. Теперь за его питание, проживание, одежду и транспорт платило правительство. А когда через полгода его демобилизовали, выяснилось, что патриотично настроенный — или просто рассеянный? — бывший работодатель все это время продолжал начислять ему жалованье. На эти свои первые накопления он отправился посмотреть Европу, а когда возвращался, то на борту парохода «Оронтес» встретил мою мать — поездка в Австралию должна была стать первым этапом ее кругосветного путешествия. В дневнике она записала: «Познакомилась с довольно вульгарным австралийцем, который ковыряет в зубах уголком салфетки». Отец никогда не гнался за деньгами, но завоевание сердца моей матушки оказалось самым успешным его финансовым предприятием.
Неудивительно, что отец у меня невероятно бережливый. Не расчетливый, а именно экономный до аскетизма. В свои восемьдесят пять он все еще носит рубашку, которую ему подарили на совершеннолетие. (Когда-то это была рубашка из махровой ткани, но за прошедшие шесть десятилетий он нашил на нее множество заплат из более-менее подходящих по цвету старых полотенец.) У кого-то есть любимое кресло, у кого-то — любимая книга, а у моего отца — любимая старая тряпка.
Когда богатая наследница выходит замуж за скрягу, результат получается интересный. Мама любит мощные машины, отец предпочитает машины дешевые. Мама любит званые обеды и театр, отец проводит свободное время, счищая с кожуры остатки яблочной мякоти или грызя капустную кочерыжку. Мама всегда полагала, что денег хватает. Отец всегда полагал, что денег нет и никогда не будет. Оба ошибались. Они ссорились из-за денег, но относились к деньгам весьма трезво. У них были раздельные счета. Отец отдавал матери каждую вторую зарплату. Они договорились, кто за что платит. На день рождения и Рождество они дарили друг другу те подарки, которые хотели бы получить сами. Вот почему как-то раз отец получил в подарок картину, хотя никогда особо не интересовался искусством, а мама получила в подарок культиватор, хотя никогда особо не интересовалась садовыми работами.
Я не понимала, что они нашли друг в друге, пока — совершенно неожиданно — не нашла объяснение в работе аспиранта Уортонской школы бизнеса. Скотт Рик выдвинул теорию — и нашел ей доказательства, — что транжир притягивает к скупердяям, потому что они подсознательно пытаются обуздать свои вредные привычки. Получается, что брак мамы-растратчицы и отца-аскета не такая уж редкость. «Чем больше человек недоволен собственной эмоциональной реакцией на траты, тем скорее его привлечет партнер с противоположной эмоциональной реакцией на траты», — писал Рик в 2009 году. Вполне возможно, что родители стали парой не вопреки их исходным финансовым обстоятельствам, а как раз благодаря им. (В теории Рика есть два момента, по которым мои родители ей не соответствуют. Первый: мама уверяет, что они поженились, так как отца привлекли ее приданое и ее ноги, при этом приданое оказалось более надежной инвестицией. Второй момент: почти все браки, которые обследовал Рик, распались, а мои родители прожили вместе шестьдесят лет.)
Все мы вступаем в брак, имея за плечами очень серьезные отношения, которые мы не в силах прервать, — отношения с деньгами. Это глубокая, сложная связь с многолетней историей, о которой окружающим мало что известно. Как говорится в одном из древних текстов, «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Деньги — это не просто валюта. С ними связаны эмоции. «С деньгами сопряжено множество чувств, поскольку в деньгах может выражаться и баланс сил во взаимоотношениях, — говорит Лорен Папп, руководитель лаборатории семьи в Университете Висконсина и автор нескольких исследований о семейных конфликтах. — Деньги — это то, что сопровождает нас с самого детства. Но что они для человека значат? Если кто-то что-то нам покупает, является ли это актом любви, или это форма извинения, или просто нечто само собой разумеющееся?» Разруливать отношения в треугольнике «он + она + деньги» очень непросто. Поневоле вспомнишь фразу, произнесенную принцессой Дианой, когда ей изменил муж, наследник британского престола: «Иногда брак становится слишком многолюдным».
Следовательно, ссоры из-за денег — это не просто дискуссия на тему, достаточно ли их и как их справедливо распределить: все, что в пылу таких ссор говорится, бьет напрямую по человеческим страхам, надеждам и желаниям. Страх перед одиночеством и боязнь нищеты связаны между собой: и брак, и достаток предполагают ощущение защищенности, надежной гавани. Это же не случайное совпадение, что люди, испытывающие финансовое давление, разводятся чаще, чем те, кто с ним не сталкивается. Не простое совпадение и то, что люди часто откладывают вступление в брак, пока не почувствуют себя финансово защищенными. Вот почему в последнее время так резко снизилось число браков среди тех, кто имеет лишь среднее или неоконченное среднее образование, а выпускники колледжей стали вступать в брак гораздо позже, достигнув устойчивого финансового положения.
Исследования показывают, что деньги — самый распространенный повод для ссор между супругами (на втором месте — дети, хотя в сводных семьях дети выходят на первый план), причем для самых горячих ссор. Однако в семьях, где из-за денег ссорятся не так уж часто, подобные конфликты оказываются самыми затяжными и самыми неразрешимыми. И чем дольше пары живут вместе, тем ожесточеннее — по сравнению с другими разногласиями — становятся именно денежные ссоры. Исследуя этот вопрос, Лорен Папп попросила сто жен и сто мужей в течение двух недель вести подробный дневник ссор, оценивая их накал и испытываемые чувства. Жены отмечали, что после споров о деньгах они испытывали более сильное чувство подавленности, чем после ссор по другим поводам, а мужья сообщали, что после ссор по поводу денег ощущали себя более раздраженными. Многие пары говорят о том, что деньги представляют для их брака внешнюю проблему, то есть это проблема не взаимоотношений, а давления извне. Когда пары, живущие вместе, объясняют, почему они не оформляют брак, то в качестве первой причины они всегда называют именно деньги.
Доводов, почему финансы — это та искра, от которой разгораются самые ожесточенные ссоры, великое множество. Во-первых, это просто постоянно обсуждаемая тема. От нее никуда не деться. Счета приходят каждый месяц. Если их не оплачивать, последствия не заставят себя ждать, и не заметить это будет трудно. Именно поэтому у пар более чем достаточно возможностей подискутировать, кто за что платит, были ли какие-то траты излишними или необходимыми и в чем причина столь неприятного разрыва между расходами и поступлениями. Хорошая новость: у вас появляется масса шансов потренироваться вести дискуссию, сохраняя необходимую сдержанность. Плохая новость: у вас появляется масса шансов покричать друг на друга и обвинить друг друга во всех смертных грехах.
Во-вторых, у финансовых кризисов есть одна особенность: они подкрадываются незаметно, и это превосходно повышает уровень стресса. Ремонт машины, потеря работы, неожиданно потребовавшаяся ребенку медицинская помощь, сломавшийся холодильник и теплое пиво. Список продолжать? К тому же финансовым неурядицам свойственно идти чередой. У вас не хватает денег починить заднюю фару, а результат — штраф. Нет денег оплатить штраф — добро пожаловать в суд, и тут уж платить придется. Не можете несколько месяцев платить по кредиту — растут проценты.
В-третьих, пары, как правило, оттягивают обсуждение финансовых вопросов. И поэтому им приходится снова и снова ссориться по поводу одной и той же проблемы: например, перерасход бюджета, неучтенная трата, неоплаченный счет или «почему мы не можем позволить себе куда-нибудь съездить на Пасху». Как пишет Ада Калхоун в своей замечательной книге Wedding Toasts I’ll Never Give («Свадебные тосты, которые я никогда не решусь произнести»), в любом браке наступает момент, «когда начинаешь тосковать по тем дням, когда приходилось платить только за собственные ошибки». Муж Ады периодически опаздывает на самолет, имея на руках невозвратные билеты. Мой муж иногда пропускает сроки оплаты по кредитке, при том что деньги у нас есть. Ничто так не горячит кровь, как седьмая ссора из-за того, из-за чего вы уже шесть раз в этом году ссорились.
Поскольку все весьма сложно, большинство дебатов по поводу финансов происходят в совершенно неподходящих условиях. Очень трудно сохранять ровный тон голоса, когда наступает ночь, а в доме нет света, или мило улыбаться, когда из-за неоплаченных штрафов конфискуют автомобиль, а без него никак, поскольку ты работаешь на двух работах именно для того, чтобы свести концы с концами. Такие разговоры трудно вести и при самых благоприятных обстоятельствах, а подобные обстоятельства удачными точно не назовешь.
Финансовые баталии отличаются от прочих видов семейных сражений еще и тем, что потеря денег, и даже намек на их отсутствие, провоцирует самую сильную эмоцию — страх. Когда люди считают, что их сексуальная жизнь рушится, они впадают в депрессию, но не паникуют. Они расстраиваются, когда не могут договориться по поводу методов воспитания детей или спорят, кому сегодня ночью вставать к младенцу, но при этом им не кажется, что земля уходит из-под ног. А вот мысли и ощущения, возникающие, когда кто-то другой получает контроль над нашими деньгами, затрагивают сами основы существования. Это пугает. Близкие люди доверяют друг другу финансовую информацию и делятся властью: несколько ударов по клавиатуре или подделанная подпись — и ты лишаешься всего. Психотерапевты называют такого рода игры с деньгами «финансовой неверностью», потому что когда без спроса пользуются нашими деньгами — это такое же нарушение доверия, как и секс на стороне. Если один из супругов использует общий счет в собственных целях и рискует подорвать финансовое здоровье семьи, ничего удивительного, что в голове у второго супруга раздается сигнал тревоги и загораются аварийные лампочки «Ситуация критическая!» и «Это не учения!».
Этот сгусток страха, находящийся в эпицентре всех семейных финансовых споров, часто подталкивает нас к иррациональному мышлению: мы представляем себе, как лишились всего и бредем по улице в стоптанных башмаках, волоча за собой чемодан с отвалившимся колесиком. Жить там, где жили раньше, мы больше не можем, вести прежнюю жизнь — тоже, все друзья нас покинули, и звонят нам только коллекторы. Партнер, который имеет доступ к нашим деньгам или является единственным источником денег, всегда может нас уничтожить. Такой страх покруче многих.
Вот и подошло время поведать о том, как я потеряла 70 тысяч долларов. Это потрясающая история: я забыла подать заявление на исполнение опциона. И срок истек. В один прекрасный день меня ждали 70 тысяч долларов, а примерно через месяц, когда я поняла, что забыла нажать соответствующую иконку на компьютере, этих денег у меня уже не было. Чувства, которые я испытала, трудно описать. Словно ты лежишь на земле, а твой лучший друг, взобравшись на стремянку, роняет тебе на живот шар для боулинга. Шок, немного смущения, боль, тошнота и острое желание, чтобы это случилось с кем-то другим, не с тобой. Некоторое время было больно дышать. Примерно такие же ощущения я испытала, когда совсем еще ребенком попыталась по картинке на упаковке сделать желе в формочке. Я поспешила (это ли не ирония!), не дождалась, пока желе хорошо застынет, и, когда перевернула формочку, еще не застывшее желе плюхнулось на тарелку, потом соскользнуло с тарелки в кухонную раковину и просочилось в трубу. А я стояла и смотрела, как исчезает в трубе желе, которое могло быть таким вкусным! Не помню, может, я даже пыталась хватать это желе — наверняка пыталась, потому что ведь попыталась же я позвонить и попросить вернуть мне денежки. Которые были, но которые из-за моей тупости испарились. Ответ я получила простой: Это. Целиком. Ваша. Ошибка.
Итак, перед человеком, попавшим в мое положение, встает дилемма. Надо ли рассказывать об этом супругу? Технически это и его деньги — собственность, нажитая в браке, и все такое. И нельзя сказать, чтобы такая сумма ничего не значила для нашего бюджета. Как и многие наши сверстники, занятые в сфере интеллектуальных услуг, мы живем, по меткому выражению одного моего приятеля, «от зарплаты до зарплаты, но по высшему разряду». Мы зарабатываем вполне приличные деньги — правда, к концу месяца от них почти ничего не остается. И — опять же, технически — этой суммы как бы никогда и не существовало. Я ни у кого ничего не отняла. Я просто оплошала и ее не получила. Совершенно очевидно, что приобретенный мной опцион вряд ли когда-либо был предметом обсуждения в нашем доме, так что муж наверняка даже о нем и не помнил. А незнание явно не может ему навредить.
Осложнял ситуацию и тот факт, что подобные вещи — когда я теряла деньги по собственной глупости — случались со мною и прежде. Когда мы только перебрались в Нью-Йорк, и у нас не было работы, и друзей было только двое, и женаты мы были всего несколько месяцев, я продула 60 долларов наперсточнику в Чайна-тауне. На тот момент 60 долларов составляли примерно 20 процентов наших ликвидных активов. После нашего — простите, моего — проигрыша муж не упрекнул меня ни словом, но по обоюдному молчаливому согласию мы пришли к выводу, что я идиотка.
В отличие от меня, муж вырос в семье, где денег никогда не хватало. У него до сих пор проблемы с большими пальцами ног, потому что в детстве он стеснялся сказать родителям, что ему жмут ботинки. Если он видит в холодильнике открытый пакет молока, он сначала осторожненько его пробует, потому что с детства помнит вкус прокисшего молока. Экономические трудности, пережитые в раннем возрасте, как показали исследования, влияют на всю последующую жизнь и психологически, и физически, и любые денежные неурядицы включают самые тягостные воспоминания. У меня не было никакого желания палить из пушки по территории мужниных комплексов. К тому же, по данным финансовой компании Experian, в 20 процентах случаев в качестве одной из основных причин развода люди указывают финансовый фактор. Подумать только!
У нас есть знакомые, которые развелись потому, что муж, будучи посланным, например, за продуктами, возвращался с новыми ботинками или с байдаркой. Это казалось ужасно эгоистичным и легкомысленным, но на самом деле за подобным поведением скрывалась куда более сложная история. Он был из семьи иммигрантов из Восточной Европы. Его отцу, который у себя на родине был успешным художником, здесь, в Америке, приходилось зарабатывать на жизнь тяжелым ручным трудом, они еле-еле сводили концы с концами. Никто в семье не говорил по-английски, и они чувствовали себя чужаками. Наш знакомый настолько привык откладывать вознаграждение, выживать в сложных ситуациях, что импульсивные покупки давали ему ощущение надежности и контроля над собственной жизнью. Но в глазах его жены, выросшей в семье, чей быт строился на бережливости и благоразумии, в небогатой, но гостеприимной семье, он выглядел непредсказуемым эгоистичным транжирой. Она считала, что если он ее любит, то должен прекратить так себя вести. Она все больше возмущалась и пугалась. Он все больше возмущался и чувствовал себя зажатым в угол. И они не смогли это преодолеть.
Однако для того, чтобы возникли разногласия из-за денег, совсем не обязательно голодать в детстве. Исследования показывают, что и потребность в деньгах, и обладание деньгами оказывают далеко не самое благоприятное воздействие на отношения. В серии экспериментов, поставленных в 2006 году, группа американских и канадских ученых обнаружила, что, складывая пазл, темой которого были деньги, или оказываясь в непосредственной близости к виртуальным деньгам из «Монополии», люди менее охотно предлагали свою помощь в ситуациях, когда эта помощь от них требовалась. Также они дольше обычного воздерживались от того, чтобы попросить помощи при выполнении заданий, с которыми были не в состоянии справиться в одиночку. Как видно из этого эксперимента, деньги не только заставляют людей чувствовать себя более самодостаточными, но и внушают убеждение, что и другие должны быть самодостаточными. Ни то ни другое не является хорошей предпосылкой для брака — абсолютно командного вида спорта.
Некоторые исследования показывают: откровенные материалисты — те, кто ценит обладание качественными вещами, — чаще говорят о том, что у них несчастливые браки. В 2015 году сингапурские исследователи провели такой эксперимент: одну группу людей попросили представить, что они отправились за покупками на самую дорогую улицу города, а другую группу — вообразить, будто они гуляют на природе, после чего сравнили их отношение к браку. Те, кто воображал себя покупателями, существенно хуже отнеслись к перспективе вступить в брак и обзавестись семьей, чем группа «любителей природы». Ученые повторяли эксперимент шесть раз, в различных условиях, но результат оставался неизменным. Ученые предположили, что, поскольку материализм поощряет конкуренцию, а не кооперацию, и на приобретение вещей требуются время и силы, материализм «может отвлекать от формирования близких взаимоотношений с вероятным партнером по браку».
Скажу даже больше: те, кому доводилось бывать в обществе обеспеченных людей, или те, кто поднаторел в теории межличностных отношений, хорошо понимают, что лишения — понятие относительное. Если человек добился финансового успеха, однако не столь значительного, чем он ожидал, или менее заметного, чем его коллеги, соседи или бывшие сокурсники, это может стать источником больших переживаний. И размышляя, почему жизнь к нему так несправедлива, он склонен винить в этом свою вторую половину. Проведенное в 2017 году в ряде американских штатов исследование установило, что негативное отношение мужей к покупательским привычкам жен, независимо от степени его обоснованности, так же часто становится причиной финансовых разногласий, как и реальные денежные затруднения.
Зависимость института брака от денег подтверждают и трансформации, которые произошли в последнее время, когда женщины обрели большую экономическую самостоятельность. Прежде всего, те женщины, которым не нужна мужская финансовая поддержка, стали отказываться от самой идеи замужества. Например, число выигравших в лотерею одиноких женщин, пожелавших вступить в брак в течение трех лет после своего выигрыша, снизилось на 6 процентов. Всем известно, что за последние тридцать лет количество браков значительно сократилось. Согласно исследованию, проведенному Калифорнийским университетом в Дэвисе, как минимум 20 процентов этого сокращения обусловлены уменьшением разрыва между заработками женщин и мужчин. И конечно, женщины стали чаще подавать на развод именно потому, что обрели финансовую независимость: цифры показывают, что в наши дни две трети разводов происходят по инициативе женщин.
Раньше супружеские обязанности распределялись четко. Предполагалось, что мужчина зарабатывает деньги, а женщина трудится на семейном фронте. Большая часть средств, принесенных в семью моей мамой, перешла под управление отца. При этом ее финансовый вклад ни в коей мере не снимал с нее обязанностей по управлению домашним хозяйством. Даже когда она возобновила учебу в колледже, а затем пошла работать, львиная доля всех домашних обязанностей и заботы о детях доставались ей. Отец был, что называется, на подхвате.
Растущая экономическая сила женщин изменила и то, как мы зарабатываем, и то, как мы пользуемся деньгами, и то, что мы о них думаем. За последние тридцать семь лет число жен, зарабатывающих больше, чем их мужья, выросло с 4 почти до 25 процентов, и теперь считается нормой, если в семье, которая не желает обременять себя большими долгами, оба супруга работают. По данным Института семейных исследований, в 2015 году число семей, в которых жены были более образованны, впервые превысило число семей, где по уровню образования лидировали мужчины. Все эти огромные сдвиги привели к тому, что изменилось само отношение к деньгам. Для большинства женщин прежняя модель распределения семейных прав и обязанностей стала неприемлемой.
Целое поколение женщин, которые росли, наблюдая, как их матери вынуждены были просить деньги у отцов — или искать работу и бороться за каждый грош после развода, — активно занимается тем, чтобы обеспечить себе финансовую подушку безопасности. В процессе создания этой книги я опросила более двухсот человек на предмет организации финансовых отношений с их супругами. Ответы я получила самые разные, но общая тенденция все-таки прослеживалась: в большинстве своем жены стремятся избежать финансовой зависимости. «В 1973 году — мне тогда было 13 лет — я прочла книгу “Женщина-евнух”, — пишет Мэгги Олдерсон, мой респондент из Англии. — И я поняла, что когда-нибудь и мне придется просить мужчину дать денег на новое платье. Тогда же я поклялась: у меня всегда будут мои собственные деньги, которыми я ни с кем делиться не стану».
И хотя возросшая экономическая мощь женщин пошла на пользу мужчинам, которые — точно так же, как и мой отец, — увеличили свой доход не за счет собственных трудов, а просто выбрав в супруги правильную женщину, у этих перемен имеется своя цена. Исследования показали, что мужья, которые зарабатывают меньше жен, чаще склонны проявлять супружескую неверность и принимать лекарственные средства от эректильной дисфункции. Исследование, недавно проведенное в Дании — а эта страна известна прогрессивными взглядами на гендерные вопросы, — продемонстрировало десятипроцентный рост потребления лекарств от эректильной дисфункции среди тех пар, где жены зарабатывают больше, чем мужья. Также обнаружилось, что жены, которые зарабатывают наравне с мужьями или больше мужей, чаще принимают успокоительные средства. Экономисты из Бюро переписи населения США в 2018 году сообщали, что жены, зарабатывающие больше мужей, при заполнении бланков старались приуменьшить эту разницу. При этом если у жен наблюдалась тенденция занизить уровень своих доходов, то мужья, наоборот, стремились завысить свой заработок.
Почему это происходит? Ученые считают, что мужчины никак не могут смириться с мыслью о том, что перестали быть кормильцами семьи. На протяжении веков мужчина должен был приносить в дом добычу — эта модель действует и в наши дни, особенно в традиционных семьях. Именно поэтому, когда мужчины этого не делают или не могут делать, они чувствуют себя несостоявшимися по мужской части. Согласно исследованиям, даже в двадцать первом веке одним из сигналов, с помощью которого мужчины сообщают о своей — говоря языком зоологии — готовности к спариванию, остаются деньги. Мужчина сорит деньгами по той же причине, по которой павлин распускает хвост, а самец черепахи высовывает голову из панциря. Неудивительно, что любая проблема в этой области ведет к потере уверенности в спальне — отсюда и «Виагра» — или к стремлению утвердиться в роли самца — отсюда измены: мужчинам необходимо получить подтверждение собственной привлекательности и мужественности. А жены в это время ходят на цыпочках, стараясь не обострять ситуацию, ведь им еще надо работать и приносить в дом деньги — отсюда успокоительные таблеточки.
Сравнение — враг радости, а еще не слишком приятный спутник брака. Супруги часто судят о себе, сравнивая себя со своей второй половиной. (Если вы втайне предаетесь такому греху, не переживайте — исследования говорят, что это абсолютно нормально. Особенно когда это касается доходов.) Хорошая новость: некоторые мужчины не чувствуют себя ущербными, если жены приносят больше добычи, — в первую очередь это относится к молодым мужчинам. Анализ данных, собранных в течение двадцати одного года в Швеции, показал, что у женщин, занимающих высокие посты, перспектива развода возрастает в два раза только при традиционном распределении гендерных ролей в их браках. Если в 1970-х и 1980-х годах высокий заработок жены увеличивал риск развода, то среди пар, которые поженились в 1990-х, этот фактор не играл уже практически никакой роли. А некоторые мужчины даже радовались успехам своих жен: это доказывало их умение разбираться в женщинах, либо повышало их собственную значимость, поскольку их выбрала столь талантливая женщина, либо — но это в идеале — они считали каждое завоевание победой всей команды.
Связь между любовью и деньгами крайне сложна, а произошедшие в недавнее время перемены настолько значительны, что за последние пять лет возникло новое поколение психотерапевтов, совмещающих роли финансовых и семейных консультантов. Они уверены, что невозможно решить денежные проблемы супружеской пары, не затрагивая проблем в отношениях. «Люди получают всю необходимую финансовую информацию, но они все же не в состоянии двигаться вперед, — говорит Эдвард Коумз, семейный консультант и организатор ежегодной конференции Ассоциации финансовой терапии. — Отчасти это трудно еще и потому, что деньги настолько интегрированы в нашу жизнь, что мы даже не в состоянии определить глубину их влияния на все наше существование». С позиции семейных консультантов, использование денег супруга или супруги без его (ее) разрешения расценивается как дурное обращение и называется «финансовым насилием над интимным партнером». Представители одного из направлений даже считают, что деньги — первая тема, которую должен затронуть психотерапевт, потому что через нее можно понять происходящее во внутреннем мире человека и добраться до корней многих формирующих отношения моментов: родительская семья, личные границы, доверие, конфликт и власть.
Коумз отмечает, что обычно пары обращаются к нему с просьбой разработать бюджетный план, но, как правило, людям не хватает «силы взаимоотношений» для его выполнения. Им необходимо разобраться со своей уязвимостью как в финансах, так и в отношениях. «Если они не в состоянии спокойно сесть и обсудить финансовые вопросы, ни одно из моих предложений им не поможет, — говорит Коумз. — Если в воспоминаниях, касающихся денег, имеются обширные зоны стыда, или гнева, или страха, то эти эмоции очень легко спровоцировать, при этом провокатор не понимает, почему затронутые им вопросы оказались столь болезненными». Невозможно добиться финансовой прозрачности без прозрачности в отношениях.
Итак, существует ли какой-то один, лучший метод управления семейными финансами? Я опросила более 150 англоговорящих пар из разных стран на предмет того, как они обращаются с доходами и расходами, и получила десятки разных ответов, которые на самом деле можно свести к трем вариантам. Первый: некоторые семьи предпочитают совместные счета. Они складывают доходы и вместе за все платят. «Политика открытых дверей, — пояснил мне мужчина, респондент из Канады. — А солнышко благотворно действует на душу». Помимо всего прочего, такой подход упрощает домашний бухгалтерский учет. «Я даже не представляю, как может быть иначе», — говорит преподаватель и мама двоих детишек из нью-йоркского Бруклина. Женщина из Австралии рассказала, что ее муж настолько ненавидит всякую бухгалтерию, что доверил ей управление всеми финансами. «Он даже не знает, сколько у нас на счете», — заметила она. Одна американка сообщила: у них с мужем общий счет, но муж ее мягко поправил, уточнив, что у нее есть еще и сберегательный счет, к которому он доступа не имеет, хотя и зарабатывает больше супруги. «Так она чувствует себя спокойнее, — сказал он. — Даже не знаю почему».
Сложности, связанные с общей кубышкой, очевидны: как определить, кому, когда и зачем в нее нырять и что делать с партнером, у которого иные представления о том, сколько брать на личные нужды? Пара из Нью-Джерси решила этот вопрос так: у них имеется общий счет и встроенные в него раздельные счета для каждого из супругов, «чтобы всякий раз не обсуждать, кому сколько надо». При этом они еженедельно подводят баланс. Оба стараются ограничивать свои личные нужды отдельными счетами, но если не получается, предупреждают друг друга, что намерены взять из общего бюджета определенную сумму. Обычно она не превышает 150−200 долларов.
Второй вариант: пары, которые предпочитают раздельные счета и делят расходы, — таких гораздо меньше. «Часть счетов оплачиваю я, — рассказывает одна женщина, кстати, довольно поздно вышедшая замуж, — а есть счета, по которым платит он». Такой вариант более популярен среди бездетных пар, поскольку с раздельными счетами довольно сложно управлять огромными расходами на детей. С точки зрения некоторых людей, раздельные счета — признак того, что пара не надеется на долгую совместную жизнь или что супруги не доверяют друг другу. Но на деле это не всегда так: чтобы не сомневаться в том, что каждая из сторон честно платит по счетам, нужно доверие и преданность друг другу. Вряд ли справедливо делить расходы пополам, если один из супругов зарабатывает намного меньше другого. По причине этого важно, чтобы супруг, который зарабатывает больше, каким-то образом компенсировал разницу. «Мы по этому поводу даже не беспокоимся, — пишет мне юрист из Нью-Йорка. — Мы уже давно вместе, каждый из нас за что-то платит. И если у одного из нас (у меня) деньги заканчиваются, второй партнер оказывает первому (мне) финансовую помощь».
Третий вариант — система «Твое, мое, наше». Именно такой подход рекомендуют многие не склонные к риску финансовые менеджеры. В этом случае большая часть зарплаты отправляется на общий счет, с которого оплачиваются семейные расходы, а меньшая, строго оговоренная часть идет на раздельные счета партнеров, и со своими деньгами каждый делает то, что хочет. Пока паритет соблюдается, мы не критикуем расходы друг друга, какими бы дурацкими они ни казались. Я покупаю одежду в комиссионках, но каждый месяц также и отношу в секонд-хенд кучу барахла. Мой муж, глазом не моргнув, приобрел безумно дорогое пальто от Хельмута Ланга. Зато потом носил это пальто десять лет, и когда я по ошибке отдала его в Армию спасения, оно все еще выглядело как новенькое. (Оказывается, пакет с пальто нужно было отнести в химчистку.) (К вопросу о прощении: см. .) Но даже если моему мужу придет в голову потратить свою долю на стикеры с радугой ЛГБТ, я не скажу ему ни слова — главное, чтобы все семейные нужды были удовлетворены.
Многие пары в финансовой независимости находят нечто романтичное. «Когда платишь за подарки для любимого человека с общего счета, они в какой-то мере становятся менее ценными», — пояснила мне одна американка (она архитектор, и у них с мужем общий бизнес). По этой причине приятнее получать подарки, оплаченные личными деньгами. К тому же всегда сохраняется интрига: а сколько подарок на самом деле стоил?
Такую трехкомпонентную систему предпочитают и те пары, где у одного из супругов имеется собственный бизнес. Для них важно четко разграничить расходы на семью и расходы на бизнес. У нас есть знакомая супружеская пара — Пол и Мэри. Пол по профессии преподаватель, он написал книгу об истории американского Запада, и книга получила премию. Работа над книгой заняла сорок лет. «Мне с самого начала не нравилось, что Пол тратит семейные деньги на свои исторические изыскания, которые я считала обычным хобби, и я попросила мужа, чтобы он сам находил средства на свое увлечение, — рассказывает Мэри. — Он согласился, потому что с деньгами было туго, особенно в первые годы. С тех пор он сам покрывает все свои расходы — на спортзал и тренера, на музыкальные инструменты и на исторические исследования».
В 2017 году Университет Мэриленда провел широкомасштабное исследование того, как американские супружеские пары управляют своими финансами, и выяснилось, что многие считают третий вариант наиболее справедливым. Интересно, однако, что гендерные роли окончательно не стерлись: почти все сходятся во мнении, что жены, которые зарабатывают больше, должны больше и оставлять на личном счете, а вот больше зарабатывающие мужья делать этого не обязаны.
Психотерапевтам также нравится вариант «Твое, мое, наше», поскольку в нем отражено представление о здоровом браке. «Именно так и должны выглядеть здоровые отношения, — говорит семейный терапевт Скотт Стэнли. — В браке есть “мы”, и есть “я и ты”. Для существования “мы” важно, чтобы были и “я”, и “ты”».
Конечно, существует ряд финансовых инструментов, пренебрегать которыми не стоит никому. И бережливым по природе, и тем, кто легко расстается с деньгами, пойдет на пользу автоматическое формирование накоплений. Все просто: пусть банк автоматически переводит определенную сумму на пенсионный, образовательный или накопительный счет. А вы распорядитесь, чтобы до определенного срока к нему нельзя было прикасаться. Отличный способ успокоить тех, кто подвержен финансовой панике. Когда моя мама окончила университет и стала работать учительницей, отец решил, что учительский пенсионный фонд — отличный инструмент накоплений. И практически весь мамин заработок перечислялся в этот фонд. Мама жаловалась, что работает даром, но пенсионная перспектива настолько радовала отца, что он даже перестал возмущаться по поводу ее склонности к спонтанным тратам. Вот уже тридцать лет они безбедно живут на пенсионные накопления (и на остатки маминого наследства). Автоматическое накопление — это настоящее спасение не только для транжир и тех, кто бестолково обращается с деньгами, но и для их близких.
Однако и ограниченный бюджет, по мнению психотерапевтов, нельзя приравнивать к серебряной пуле, способной убить любой брак. «Я думаю, что для некоторых пар тщательно просчитанный и неукоснительно соблюдаемый бюджет — это благо, — говорит Скотт Стэнли. — Но для большинства пар, особенно обеспеченных, это вовсе не обязательно. На самом деле отношение к бюджету говорит о личных качествах человека». С ним согласна Лорен Папп из Лаборатории семьи: «Все гораздо сложнее, чем вопрос о бюджете, — деньги так или иначе всплывают почти во всех разговорах о взаимоотношениях». В том числе при обсуждении семейных планов, например празднования дня рождения. «Вопросы могут возникать самые разные: от “Ну зачем ты купил такой дорогой подарок?” до “Тебе что, было жалко денег на подарок моей маме?” — говорит Папп. — Так что вряд ли найдутся пары, для которых обсуждение бюджета — это всего лишь обсуждение бюджета».
Одна из самых неприятных тем — долги, особенно те, что возникли до заключения брака. Долги — что-то вроде запаха, оставшегося после посещения туалета: говорить о нем как-то не принято, но и не чувствовать невозможно. Воняет же! «Долги — молчаливый убийца, мало-помалу уничтожающий веру в себя», — пишет Кэтлин Герни, психолог и автор книги Your Money Personality («Ваша денежная индивидуальность»). Как показывает опрос, проведенный среди пятисот разведенных мужчин и женщин, многие узнали о долгах за учебу бывшего партнера лишь во время развода, а не до брака. Долги — еще один из семейных демонов, который в последние годы становится все более грозным: в 1997 году в США сумма кредитов домохозяйств на потребительские нужды составляла 1,34 триллиона долларов. За десять лет их объем вырос до 2,61 триллиона, а к концу 2017 года американцы задолжали уже 3,8 триллиона долларов. В основном это долги за учебу — из-за них миллениалов называют еще «долговым поколением», однако 789 миллиардов долларов — это долги по кредитным картам, а их приходится выплачивать без задержек. Так что если вы умудрились задолжать по нескольким счетам, знайте: вы не одиноки. И это не целиком и полностью ваша вина: за последние тринадцать лет средний доход домохозяйств вырос на 4,4 процента, а стоимость жизни — на 30 процентов. Зарплаты не растут такими темпами, как прежде.
Но если говорить о деньгах все равно что ступать по тонкому льду, то говорить о долгах все равно что идти по минному полю, на котором растянута колючая проволока. Многие избегают таких разговоров буквально любой ценой. Вы можете твердить, что это ваш долг, и вам с ним и разбираться, и вы обязательно разберетесь, однако долги работают совсем по-другому. Если вы не можете их вернуть, то вашему супругу или супруге неминуемо придется платить, если только вы не умрете или не разведетесь. «Предположим, вы всю жизнь прожили вместе, пришло время выйти на пенсию, и тут вы узнаете, что ваш партнер задолжал 200 тысяч долларов по кредитной карте. Этот долг изменит вашу жизнь, если только вы не решите в тот же миг развестись», — говорит Скотт Стэнли. Когда ваш супруг или супруга попадают в долговую кабалу, а кредиторы требуют ликвидации какого-либо имущества, таким активом может стать ваш автомобиль или что-то еще из принадлежащей вам собственности. Подобная перспектива вряд ли кого-либо обрадует. Тот, на ком висит долг, уходит в глухую оборону, вторая половина впадает в панику и — упс! — вы уже спите в разных комнатах.
Исследования показывают, что долги отрицательно влияют даже на молодые пары: супруги меньше времени проводят вместе и чаще ссорятся. Растут не только проценты — нарастают конфликты. По мере обострения финансовых неурядиц супруги начинают хуже относиться друг к другу, и это неминуемо сказывается на качестве взаимоотношений. Продолжительные исследования подтвердили: чем больше супруги спорят по поводу денег, тем ожесточеннее становятся их споры по другим вопросам.
Однако долг не обязательно означает конец брака. Долг вызывает у должника такие чувства, как стыд и вина, а партнер (которому в любом случае придется участвовать в погашении долга) ощущает беспокойство и страх. По этой причине единственный способ разрешить ситуацию и продвинуться вперед — полная открытость, откровенность и прозрачность. Совместная борьба с долгом иногда даже сближает пару. Одно из исследований утверждает, что единый финансовый горизонт и общая цель, например погасить долг или накопить на отпуск, может объединить партнеров и пусть не избавит от переживаний по поводу денег, но оградит от волнений из-за взаимоотношений. Вы выступаете против кредиторов единым фронтом. По мнению Кэтлин Герни, «супруги, успешно прошедшие через опыт выплаты долга, начинают видеть самих себя и своих партнеров в ином свете и перестают ссориться по пустякам».
Ставя перед собой финансовую цель, супруги получают неожиданный бонус: лучше узнают друг друга и видят, чем отличаются друг от друга. Журнал Money, где часто публикуются материалы о том, как супружеские пары относятся к богатству и тратам, предлагает наконец-то выяснить взгляды партнеров на эту проблему. Каждому из супругов необходимо ответить на следующие вопросы.
Финансовые консультанты подчеркивают: ответы совсем не обязательно должны совпадать, но когда вы понимаете, что важно для вашего партнера, вам легче находить компромиссы и двигаться вперед.
Безусловно, финансовое благополучие помогает сохранять брак. Будучи при деньгах, вы можете позволить себе няню, уборщицу, доставку готовой еды, еще одну машину, помимо семейного рыдвана, дом с двумя полноценными спальнями. Вам не нужно работать на износ, ужасно волноваться, в отчаянии биться со счетами, или продолжать жить с родителями, или стучать зубами от холода, потому что тепло тоже стоит денег. Имея деньги, можно переехать в другой район, где уровень преступности ниже, а уровень школьного образования — выше.
Но даже если у вас нет всего, чего вам хочется, или всего, что необходимо, помните одну очень важную вещь, которая помогает выстоять в сражении с банками: существует масса доказательств того, что брак обогащает. В буквальном смысле этого слова. И дело не только в том, что богатые женятся или выходят замуж чаще, чем бедные, хотя это действительно так. И не в том, что вдвоем легче платить за жилье, оплачивать страховку, налоги, да и всякие кастрюли-поварешки тоже нужны в одном комплекте, а не в двух. И не в том, что совместные пенсионные накопления всегда больше, чем индивидуальные, хотя и это тоже правда. В игру вступает психология. Например: счастливые в браке мужчины, как правило, больше зарабатывают, потому что более ответственны, менее агрессивны, менее склонны к нарушению закона и отличаются от холостяков более крепкой психикой. Этот феномен описан не только в научных работах, но и в таких шедеврах, как «Джейн Эйр» и «Любовь и прочие неприятности».
Исследование, в котором участвовали однояйцовые близнецы, выявило такую закономерность: те, кто был женат, трудились более усердно и были менее склонны к гулянкам, чем их холостые братья, от которых внешне они практически не отличались. Обзор почти шестидесяти тематических исследований показал, что женатые мужчины зарабатывают в среднем на 9–13 процентов больше, чем холостые с тем же уровнем образования и аналогичной квалификацией.
Данные Национального лонгитюдного исследования молодежи (это многолетнее исследование выборки граждан в возрасте двадцати лет, тридцати лет и от сорока до сорока пяти лет) показали, что находившиеся в браке люди со временем становились на 77 процентов богаче, чем их холостые ровесники. Исследование, проведенное в 2002 году, выявило, что люди, прожившие до старости в одном браке, были значительно богаче одиноких ровесников. Мужчины и женщины, которые пережили развод и не вступили в новый брак, имели на банковских счетах на 73 процента меньше накоплений, чем те, кто заключил новый брак. Конечно, отчасти это объясняется тем, что находящиеся в браке пользуются большей поддержкой извне. У них двойной набор родственников. Они имеют расширенный доступ к государственным и другим услугам, таким как здравоохранение. Одно из недавних исследований утверждает: данные о том, что у женатых мужчин больше денег, служат лишь доказательством того, что у мужчин с более высокими доходами больше шансов завести семью. Но также верно и то, что брак — это оптимальная система взаимовыручки. Когда для одного из вас наступают трудные времена, рядом всегда есть близкий человек, готовый помочь материально. А при взаимной поддержке можно добиться многого.
Вот и получается, что разводиться из-за денежных проблем — то же самое, что вынуть пробку из ванны, чтобы вода не остыла: все равно ведь в конце концов замерзнешь! Это особенно верно в отношении женщин, а что касается женщины, которая не работала и растила детей, то это дважды, трижды верно. В большинстве случаев разведенные женщины беднее, чем замужние. И вот еще: разведенные женщины старше шестидесяти пяти лет гораздо чаще живут в бедности, чем их ровесницы-вдовы. Даже если нажитая в браке собственность разделена поровну, тот супруг, который не работал — а это чаще всего жена, — неминуемо потратит все, что досталось в результате развода, тогда как супруг, у которого есть опыт, связи, послужной список — а это, как правило, муж, — продолжит зарабатывать и увеличивать свои доходы.
Брак также можно расценивать как деловое партнерство. Компания «Мы Инкорпорейтед». Вы и ваш супруг (или супруга) вместе управляете финансами. Вы вместе управляете детьми. Вы оба менеджеры своей собственности — квартиры, дома, дачи. Вы совмещаете обязанности шеф-повара, таксиста на подхвате, специалиста по организации досуга, туристического агента и педагога. Если ваша семья хотя бы отдаленно напоминает мою, то один из вас также занимает должности Начальника отдела по очистке кошачьего туалета, Руководителя департамента по выведению пятен и Директора управления по заполнению всяких идиотских формуляров.
В успешных компаниях деловые партнеры всегда держат друг друга в курсе происходящего. Каждый из них работает энергично, вносит свой вклад, они доверяют друг другу и поддерживают друг друга. Ключ к успеху совместного бизнеса — прозрачность. Но чтобы брак был успешным, необходим еще один важный элемент — знание слабых мест партнера. Без этого никакой любви и близости не бывает. Именно поэтому я не стала молчать и рассказала мужу о потерянных 70 тысячах долларов — правда, подчеркнула я, почти все говорили, что на самом деле там было не более 40 тысяч долларов. Он долго смеялся, но по-доброму.
Войти с помощью соц. сетей: